Звездный путь TOS

[Генезис_эго]

Автор: Мэтти aka Морриган
Формат: Мини-отдельное-законченное, не Тхайловского цикла
Рейтинг: стриптиз детям не игрушка.
Время действия: вскоре после инцидента с Виджером.
Во всех КиркоСпоковских отношениях это для меня самый главный вопрос: почему Спок ушёл и почему вернулся.

Чёрный ферзь белого короля


Адмирал Звёздного флота Объединённой федерации планет Джеймс Т. Кирк в молчании созерцал поле трёхмерных шахмат в вечернем полумраке своей гостиной.

Леонард Маккой был не слишком сильным игроком, но добрым другом и хорошим советчиком. Дверь давно закрылась за доктором, но его слова всё ещё звучали в сердце Кирка.

«Если ты хочешь изменить что-то в своей жизни, - сейчас – то самое время, Джим!»

Кирк вертел в руках шахматную фигурку, и думал о том, кого в этой новой жизни ему недоставало больше всего.

Спок… Сейчас - «то самое время» и для меня, и для него. Я знаю его как никто другой, вижу, насколько он сейчас уязвим. Он лишился своих щитов и, - о, спасибо Виджеру! - отказался от попытки сковать себя льдом этой их «абсолютной логики». Я не понимал, как просто могу потерять его насовсем, и что это будет для меня значить! Второй шанс, который он мне дал, – чудо. Могу ли я сейчас воспользоваться этой его уязвимостью ради нас обоих? Готов ли рискнуть, и предложить ему всё? Да, о да! Готов ли услышать отказ и принять его последствия?

Джим пристально уставился на фигурку в руке. Чёрный ферзь безмолвствовал.

Адмирал Кирк почти готов был спросить своего друга прямо. Почти.

Дебют - начальная стадия шахматной партии. Игра в дебюте определяет направление и характер последующей борьбы в миттельшпиле. Дебютная стадия считается в основном завершенной, когда фигуры покидают свои исходные позиции и соперники приступают к реализации своих планов.

Возвращение на Землю после инцидента с Виджером было непростым. Спок не был на этой красивой, наполненной жизнью планете уже более двух лет, и успел отвыкнуть от её суеты и ритма. Но он сам выбрал такую жизнь, отказавшись от принятия Колинара.

Мне определённо придётся тратить несколько больше времени на медитацию.

Джим Кирк, его капитан и друг, успевший, пока Спок искал себя на Вулкане, стать адмиралом, одним своим приказом восстановил вулканца среди служащих Звёздного Флота, а по возвращении на Землю, без всяких просьб со стороны Спока, рекомендовал его в качестве инструктора в Звёздную Академию. Не то, чтобы вулканец считал работу преподавателя идеально себе подходящей, но честнее было бы признать, что он вообще не задумывался, чем может теперь заняться. Новая же должность вновь открыла ему доступ к базам данных Флота, предоставила в его распоряжение прекрасные лаборатории и все прочие ресурсы Академии, и вдобавок оставляла ему достаточно времени для собственной научной работы.

И я до сих пор не поблагодарил капитана… адмирала за это, а ведь он приглашал меня заходить в любое время.

Разумеется, Спок предварительно связался с адмиралом по видеофону. Экран загорелся, и у Спока возникло совершенно нелогичное ощущение, что улыбка Кирка на долю градуса повысила температуру в комнате. Джим радостно пригласил вулканца присоединиться к нему и доктору Маккою в праздновании одной из бесчисленных памятных землянам дат. Спок вынужден был задержаться в Академии ещё на пару часов, но нисколько не сожалел об этом. Употребление алкоголя вулканец не одобрял. Когда добровольно отказывались от самоконтроля существа страстные, подобные Джиму, или нервические, вроде доктора Маккоя, Спок воспринимал эти нелогичные проявления человеческой природы особенно тяжело. И, разумеется, сам он алкоголя не употреблял, и не собирался становиться мишенью для насмешек доктора по этому поводу. Таким образом, когда Спок, наконец, пришёл, Маккоя он уже не застал.

Джим Кирк, казалось, был совершенно расслаблен, только глаза его блестели ярче обычного. Спок почти гордился тем, что, пусть не мог разделить, но понимал чувства своего друга-землянина, и сейчас он явственно видел нервное напряжение под маской спокойствия адмирала.

Возможно, я чем-то нарушил его планы?

Друзья устроились в креслах: Джим – откинувшись на спинку и заложив руки за голову, Спок же – в привычной строгой позе, сложив руки на коленях. Но не прошло и пары минут, как вулканец незаметно для себя чуть расслабился. Удобное кресло приняло его в свои объятия, а мягкая улыбка Джима успокоила.

Я не явился помехой его вечернему отдыху.

Адмирал Кирк тут же подтвердил предположение вулканца:
- Я всегда рад гостям. Особенно тебе. Тут чертовски тихо вечерами. Пусто. Знаешь, я предпочёл бы этой тишине даже красную тревогу.

Джим неопределённо взмахнул рукой, разгоняя свою хандру. Спок промолчал, - он мало что мог посоветовать другу. Сам он слишком привык проводить время в одиночестве. Последние два года затворничества и строжайшей самодисциплины почти заставили его забыть, какими вечера иногда бывали раньше, - ужины в офицерской столовой после вахты, концерты с лейтенантом Ухурой на РЭК-1, пикировки с неуёмным доктором Маккоем, долгие беседы с Джимом Кирком на обзорной палубе, и да, - весьма разнообразное времяпрепровождение, следующее за красными тревогами.

Но сложнее всего в одиноком бдении в монастыре Гол оказалось забыть тихие вечера, которые они делили с Джимом на Земле двадцатого века, жизнь, которую они строили во времена «Великой депрессии», когда почти потеряли надежду вернуться в свой мир. Присутствие Джима Кирка сделало домом для Спока не только «Энтерпрайз», но даже ту убогую комнатушку.

Земная пословица утверждала, что нельзя войти в одну реку дважды, и Спок прекрасно понимал её иносказательный смысл. Никто из них не мог вернуть прошлое, - ни адмирал Кирк, ни он сам. Вернувшись из Гол в Звёздный флот, Спок просто сменил одно одиночество на другое.

И всё же это было необходимым, логичным поступком. Чувства, человеческие отношения оказались гораздо более важными, чем Спок когда-либо позволял себе думать. И отношения с Джимом Кирком были для вулканца самыми важными из всех, чем-то основополагающим, вокруг чего он пять лет строил свою жизнь, и без чего жить не смог. Холод долгой разлуки растаял тогда, в медотсеке, когда Джим сжимал его руку, но стоило вулканцу окунуться в суету земной жизни, как сомнения и неловкость вернулись. Сейчас, когда служба больше не связывала их с Джимом так тесно, Спок не был уверен, что именно должен делать, чтобы не потерять своего друга снова. Дружба вулканцев была более рациональной, интеллектуальной общностью. Но это определённо было не всё, что связывало их с Джимом Кирком. Отчасти именно понимание этого заставило Спока вернуться на Вулкан по окончании их пятилетней миссии. Вот только попытка вернуть себя оказалась на деле попыткой от себя отказаться. Каким образом землянин Джим Кирк стал восприниматься им как неотъемлемая часть собственного существа? Попытка достичь Колинара не помогла Споку ни объяснить этого, ни побороть. Потому он и не мог теперь чувствовать себя в обществе друга спокойно. Он должен был _понять_.

Вулканец знал, что в общении землян фраза «как твои дела» могла быть вежливой формальностью, но он чувствовал искренний интерес Джима, и подробно ответил на все его вопросы о своей новой работе. О своей новой жизни он не столь многое мог рассказать.

- Я посвящаю заметную часть своего времени медитации. После вмешательства «Виджера» в мой разум мне требуется прилагать больше усилий для профилактики сдерживания эмоциональных проявлений.

Спок не говорил о своих личных делах ни с кем, кроме Джима Кирка. Будучи вулканцем, он не мог так свободно делиться чувствами, как это было принято между друзьями-землянами, и потому ему казалось совершенно логичным и более того – справедливым – отдавать дружбе с этим человеком всё, что только возможно, доверять пусть не чувства, но свои сокровенные мысли.

- «Колинар» на дому? - Адмирал криво усмехнулся.

- Нет. Эта ступень оказалась мне недоступна. Что не избавляет меня от необходимости упорядочивать и контролировать своё сознание.

- Но ты как, в порядке? Я про ту «информационную перегрузку», что Виджер тебе устроил.

Вулканец напомнил себе, что досада нелогична. Джим Кирк тоже хорошо его изучил за годы знакомства, и уверенно выбрал вторую по остроте проблему Спока, но не упрекая, я проявляя беспокойство о нём.

- Воздействие на мой разум оказалось слишком интенсивным, я не смог удержать знания «Виджера».

- Только не вздумай себя винить. Ты не машина. Он и не рассчитывал тебя просвещать, ему самому нужны были ответы. «Кто я?» Наверное, нам было бы проще ответить ему, если бы мы сами знали, кто мы.

- Мне всегда казалось, что вы точно знаете, кто вы есть, адмирал.

Кирк помрачнел.

- Раньше – да. Но вот к этому «адмирал» я оказался как-то не готов.

Не успел Спок подобрать нужные слова для ответа, как Джим расправил плечи, - его деятельная натура не терпела длительной меланхолии.

- Эта твоя медитация, конечно, хорошая штука. И знаешь, мне тоже нужно кое в чём разобраться. Ты, о лучший из первых помощников, в этом мне поможешь?

Спок привычно проигнорировал шутливый комплимент, но отозвался с готовностью.

- Вы можете всецело положиться на меня, адмирал. О чём вы просите?

- О двух вещах: называй меня Джимом, и сыграй со мной партию в шахматы. Нужно упорядочить мысли. Ну, ты понимаешь.

Спок не очень понимал, как можно играть в шахматы, одурманив свой разум алкоголем, но не захотел отказывать другу. Земные «дружеские ритуалы», вроде совместных пикников, рыбалки или того же распития алкогольных напитков были Споку чужды.

Вот шахматы – вполне логичный выбор.

Для Спока шахматы всегда были прежде всего композиционным искусством, Джим же проверял на них свои стратегические теории и оттачивал тактические маневры. Выигрывать адмирал Кирк тоже любил.

- Ладейная пешка на второй уровень.

- А я – сюда.

- Конь на В4.

- А я – сюда.

Спок разыгрывал комбинацию, Джим импровизировал, со свойственной землянину изобретательностью мешая планам вулканца. Впрочем, полностью сосредоточенным на игре Кирк не выглядел. Общая стратегия партии, если таковая у адмирала и имелась, всё ещё оставалась Споку неясна. Кроме того, Джим то и дело начинал беспокойно теребить ворот своей адмиральской рубашки. Казалось, что новая флотская форма, как и новая должность, всё ещё была ему непривычна. Споку строгий покрой и сдержанный цвет новой униформы импонировали, но Джим явно предпочёл бы прежний золотистый велюр.

Воспользовавшись рассеянностью адмирала, Спок взял конём ферзевую пешку.

- Так, да?..

Внезапно, Джим потянул вверх свою серую форменную рубашку и медленным, красивым движением снял её, оставшись в чёрной футболке. Рубашка полетела в угол комнаты, а Кирк картинно потянулся, демонстрируя мускулистые руки.

Джим встретился взглядом со Споком, и, убедившись, что всецело владеет его вниманием, с деланной небрежностью объявил:
- Новое правило. Каждая потерянная фигура будет стоить какого-либо предмета одежды.

Вулканец в немом, тщательно контролируемом изумлении смотрел на Кирка. Недаром настроение друга сразу показалось ему странным. К чему могла вести эта новая игра? Спок много лет знал Джима Кирка и мгновенно просчитал вероятности.

Его тяготит новая жизнь, и он развлекается, смеётся надо мной, вынуждая совершать несвойственные поступки. Он проверяет мою реакцию. Но для чего?..

Любой дальнейший прогноз был совершенно невероятным. Следовало прекратить это. Просто извиниться и уйти, сославшись на занятость.

Спок поднялся, но, отметив тень печали, разочарования и беспокойства, почти страха на лице друга, расправил воображаемые складки туники и сел обратно.

Разумеется, он выполнил бы своё намерение и ушёл, ещё месяц назад, до встречи с «Виджером». Теперь же он несколько иначе расставлял приоритеты и был гораздо менее уверен в себе, в том, что считать для себя правильным, в мотивах людей и степени важности межличностных отношений. Вдобавок, оставлять Джима сейчас вулканцу просто не хотелось. Представляя смущение, которое его не полностью контролирующий себя друг испытает, если он сейчас даст ему понять, насколько неуместно его поведение, Спок решительным усилием остался на месте.

Долго это не продлится. Ещё полдюжины столь же опрометчивых ходов, мат будет неизбежен, и неудобная ситуация разрешится сама собой.

Миттельшпиль - стадия игры, которая следует за дебютом и предшествует эндшпилю. Стадия миттельшпиля начинается после 12—15 ходов, когда развитие фигур полностью завершено и стороны приступают к проведению активных тактических и стратегических операций.

Увы, Джим, похоже, был вовсе не так пьян, каким казался. Полдюжины ходов нисколько не приблизили Спока к желанной победе. Напротив, с начала партии захватив инициативу, Джим уверенно развивал позиционное преимущество.

Вулканец попытался восстановить хотя бы преимущество материальное.

- Слон берёт королевскую пешку.

Джим с чуть безумной улыбкой избавился от футболки. Спок, внешне невозмутимо, наблюдал за ним. Разумеется, он видел Джима без рубашки. Полгалактики видело капитана Кирка без рубашки. Но сейчас они были одни, и это маленькое представление предназначалось лишь ему, Споку. И, конечно, он всегда замечал, что капитан был необыкновенно привлекательным человеком. В том числе физически. Зрелый возраст чуть сгладил рельеф его мышц, но для Спока это ничего не меняло. Джим Кирк был красив.

Это… отвлекало.

Настолько, что не прошло и минуты, как Спок потерял коня с королевского фланга.

Это игра, и я принял правила.

Беззвучно упрекая себя, Спок снял верхнюю тунику и аккуратно повесил её на спинку кресла.

На мгновение вулканец застыл, ожидая реакции Кирка, насмешки за то, что дал втянуть себя в глупую игру. Но Джим не смеялся. Лишь блеск в глазах выдавал его странное настроение.

В попытке понять, что происходит, Спок счёл нужным завязать разговор.

- Ваша встреча с доктором Маккоем прошла плодотворно?

Джим откликнулся с энтузиазмом.

- Плодотворно? О, можно и так сказать. Боунс выдал мне несколько этих своих рекомендаций «простого сельского доктора». Ну, знаешь, - остепениться, понять, чего на самом деле хочешь, - в таком роде.

Проводив взглядом очередную павшую пешку, Джим Кирк повернулся в кресле и перекинул ногу через его подлокотник, снимая ботинок. Новые мягкие ботинки тоже ничуть не напоминали прежние офицерские сапоги. Впрочем, не адмиральские ботинки Спока сейчас занимали. Избавившись от обуви, Джим непринуждённо провёл рукой по своей ноге, от щиколотки до колена, и вулканец выяснил, что не может оторвать взгляда от замершей на колене руки.

Он постарался сосредоточиться на игре, но получалось плохо.

- Короткая рокировка.

- Ферзь на третий уровень, и прощайся со своей ладейной пешкой.

Спок осторожно свернул кольцом ремень с коммуникатором, и опустил его на пол. К счастью, такая «жертва» Кирка удовлетворила.

Явно совершенно не торопясь игру заканчивать, адмирал осуществил красивый гамбит, пожертвовав конём.

Джим снял носки и с видимым наслаждением пошевелил пальцами босых ног. Спок вдруг понял, что для человека избавление от одежды некоторым образом являлось освобождением. Тогда как для него самого это было сродни потери щитов. И ему было нелогично, мучительно тяжело оказаться уязвимым перед другим человеком, пусть даже перед другом. Особенно разоблачаясь вот так, напоказ, не глазах Джима Кирка.

Каждый день раздеваясь перед сном, Спок никогда не уделял внимания этим простым автоматическим действиям. Сейчас, всего лишь разуваясь, он не мог изгнать из своего разума беспокоящие мысли.
Не выглядит ли это смешным? Неэстетичным? Недостойным?

Нужно прекратить. Нужно остановить это. Что именно? Возможно, я никогда не узнаю, если уйду сейчас.

Спок был не слишком опытен в построении отношений с землянами, и не всегда был способен принять нелогичность их поведения, но вот наивен он не был. Годами на его глазах на «Энтерпрайзе» между людьми строились, выяснялись, а иногда и рушились отношения. Пять лет Джим Кирк занимался тем, что… Спок быстро выбрал самые достойные из пришедших на ум глаголов. Сражал. Очаровывал.
Соблазнял.

Спок решительно запретил себе думать, что сейчас нечто подобного рода происходит при его участии.

Должно быть другое, логичное объяснение. Возможно, мне следует винить человеческую любовь к розыгрышам.

Вулканец с почти мстительным удовольствием лишил противника ферзевого коня. По его предположению, снять брюки хоть сколько-нибудь красиво было просто невозможно. Возможно, это наконец заставит человека прекратить свою глупую игру.
Спок сам не ожидал от себя такой реакции. Раздражение вызрело в нём почти в злость. То, что вытворял Джим, было… безответственно.

Возможно ли, что он просто не понимает, что делает? Не ждёт от такого, как я, ответа на свою провокацию? Но кто, как не он лучше всех должен знать, что это значит для меня. Я чуть не убил его однажды.

Спок не успел прояснить Джиму жестокость его шутки. Как оказалось, брюки _можно_ было снять красиво. Джим мягко скользнул руками от пояса вниз, касаясь не ткани, а своего тела, будто стряхивая брюки, как ненужную оболочку. А потом Кирк просто вышагнул из этой оболочки, одетый теперь лишь в сияние своей кожи, свою самоуверенность и плавки. Красные.

На мгновение Спок невероятно пожалел, что недавно презентованную новую модель офицерской униформы ещё не утвердили. Новая форма содержала гораздо больше предметов, и, возможно, ему удалось бы закончить игру раньше, чем это произошло.

Вопреки своему решению, Спок не отвёл глаз. Кровь зашумела в его ушах.

Он надеялся, что ничем не выдал себя, но, похоже, не вполне понимал, как внимательно следит Джим за его реакцией. И, что бы Кирк ни увидел, это невероятно обрадовало его. Землянин медленно опустился в кресло, напрасно пытаясь скрыть улыбку.

- Спок? Спок! Королевский фланг. Третий уровень. Слон берёт ладью. Шах. Твой ход.

Мой ход?

Эндшпиль - финальная стадия игры, следующая за миттельшпилем. Большая часть фигур уже покинула доску, и игра из стратегической превратилась в техническую.

Вулканец приложил все усилия, чтобы снять футболку не рывком, а спокойно, обыденным движением свернув её. Ещё большим усилием воли он заставил себя не опустить взгляд на собственное тело. Ограничения Колинара касались и принятия пищи, и Спок понимал, что сейчас вполне может служить неплохим анатомическим пособием. Впервые он ощутил по этому поводу секундное сожаление. Раньше Спок никогда не рассматривал собственное тело иначе, как с функциональной точки зрения. Эстетический аспект он во внимание не принимал.

Дыхание Кирка сбилось. Впервые Спок понял, что, возможно, Джим видел его как-то иначе, чем он сам.

Сжав зубы, Спок поднял голову. Он не привык быть объектом столь пристального и личностного внимания. Земная кровь наделила его излишним для вулканца количеством волосков, и Споку казалось, что сейчас все они стремились подняться дыбом. Он невольно провёл ладонью по груди, и внезапно совершенно чёткое ощущение того, что Джим хотел бы повторить это действие _своей_ рукой, ожгло вулканца, будто огнём, заставив продлить движение, прикасаясь к себе, как он никогда не делал раньше. И он определённо никогда раньше подобного не чувствовал.

Я разделяю ЕГО чувства, воспринимаю его мысли сильнее, чем когда-либо.

Рука Спока застыла на животе, в опасной близости от застёжки брюк. Вулканец замер, скованный попыткой сдержать непривычные переживания, закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, пытаясь обрести контроль над своим разумом и своим телом. Он совершенно точно не мог себе позволить сейчас лишиться ферзевого слона. И брюк.

Как я могу принять отношения, которые он предлагает? И как я могу этого желать?

Гормональная буря пон-фара была кошмаром, о котором он старался на думать. Но то, что он чувствовал сейчас, не было столь ужасным. Да, он был взволновал, был возбуждён, немного раздражён, но сохранял контроль разума, не чувствовал ни ярости, ни боли. Щемящее чувство в груди и напряжение в паху были почти… приятны.

Невозможно.

Джим смотрел на него, не отрываясь, и этот взгляд ощущался как осторожное прикосновение. Изумлённый, Спок позволил себе неглубокое зондирование. Без физического контакта прочесть мысли Джима Кирка он не мог, но определить его эмоциональное состояние, направление мыслей, оказалось на удивление просто.

Насущная потребность. Как голод или жажда, только ещё сильнее, на грани боли. Он привык добиваться того, что ему нужно. И нужен ему… я? Это не розыгрыш, не шутка. А этой игрой он предоставляет мне выбор. Остаться означает принять его предложение. Уйти – значит оставить его одного в этой тишине. Я не могу так поступить с ним, и с собой. Этот человек важен для меня. Единственный, кто важен.

Мат был неизбежен - пространственный перевес слишком велик. Обычно в такой ситуации Спок не считал зазорным сдаться, но сейчас это означало перевести игру на другой уровень. В реальность. Спок обнял плечи руками, оправдывая себя тем, что просто замёрз. Охватившая его дрожь была тому наглядным подтверждением.

Решительным, хотя и не слишком скоординированным движением Джим рывком поднялся и, запнувшись о собственные ботинки, чуть не уткнулся Споку лбом в грудь.
- Упс.

Наконец укротив собственное волнение, Джим поднял со стула тунику Спока и набросил её вулканцу на плечи, чуть дольше необходимого задержав прикосновение.

- Прости, я не подумал, что ты замёрзнешь. А я ведь только о тебе весь день и думал. И весь этот месяц, и два года перед этим, и, чёрт возьми, предыдущие пять.

Джим опустился на колени перед креслом Спока, потянулся вперёд, крепко сжав предплечья вулканца. Практически раздетый и коленопреклоненный Кирк был зрелищем невыносимым. Спок с усилием поднял взгляд, и потерялся в золотом сиянии глаз Джима.

- Раньше, во время нашей службы на «Энтерпрайзе» я… не был готов к серьёзным отношениям. И никогда не стал бы рисковать тем, что есть между тобой и мной, ради «несерьёзных». А когда ты вдруг оставил флот, у меня будто глаза открылись. Да я чуть не рехнулся, когда думал, что прозрел слишком поздно. Мне так недоставало тебя! Но вот ты вернулся, и я не смог удержаться. Я просто должен был узнать, насколько безумно моё желание, что ты ко мне чувствуешь, как далеко позволишь зайти. Прости за эту игру. За все мои чёртовы игры. Я должен тебе сказать, я… я… ох, чёрт, я не должен был столько пить, но не мог иначе решиться… я…

Беспокойство и неуверенность оставили Спока, истаяли под прикосновением Джима. Вулканец уже не удивился, когда понял, что без труда видит все роящиеся в сознании человека продолжения мучительно неоконченной фразы.
«Я хочу тебя».
«Я хочу, чтобы ты остался со мной».
«Я люблю тебя».

Логическое решение было только одно. Считанные секунды физического контакта дали вулканцу достаточно информации, достаточно уверенности в правильности этого решения.

Я так же важен для него, как и он для меня. ЭТО – мой ответ, вот почему я должен был вернуться.

Спок жестом остановил Джима.

Кирк выпустил его руки и отпрянул, меняясь в лице. Вулканец спокойно выдержал напряжённый взгляд.

- Я предпочёл бы доиграть эту партию, Джим. И если нам всё ещё нужно будет что-то прояснить словами, то потом мы поговорим.

Вулканец решительно повёл плечами, сбрасывая тунику, позволяя ей скользнуть на пол, и не потрудившись подобрать.

Да, это может быть освобождением.

Джим неверяще качал головой, на его лице расцветала светящаяся счастливая улыбка.

- Мы можем доиграть по-другому. Блиц.

И, не дождавшись возражений, человек не глядя смёл на пол остатки шахматных фигур.

КОНЕЦ

@темы: слэш, чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Звездный путь TOS