Мы выбрали чужие имена, забыли только души поменять...
Название: "Gold&Blue" "Блестящий и Печальный" «Золотой и Синий»
Автор: Мэтти aka Морриган
Формат: Мини-отдельное-законченное.
Жанр: слэшка, фёрст тайм. Юмор-драма-и-романс, понемножку. И очень много «А что, если…»
Рейтинг: PG-13
От автора: Иногда полезно забыть все свои «не могу» и «не должен». О слава тебе, один из моих любимых мелодраматических штампов, великая и могучая леди Амнезия!
читать дальше
Золотой и Синий
Подобный переулок можно было найти в любом крупном городе - стиснутый глухими стенами, грязный и востребованный лишь бездомными кошками и людьми, тёмными личностями, да парочками, решившими пообжиматься, не слишком удаляясь от ночного клуба за углом. Разные жизненные пути приводили сюда гостей, но никогда раньше они не образовывались прямо из воздуха.
- Оххх… Чем это меня так… приложило? – Симпатичный русоволосый мужчина в яркой золотистой рубашке приподнялся на локте, не без труда сел и медленно огляделся, держась за голову.
Несколько секунд он растерянно созерцал переполненные мусорные баки, покрытые граффити стены, а также собственные основательно пыльные чёрные брюки и поцарапанные ладони, пока не заметил собрата по несчастью. Второй человек лежал в тени у стены дома, лицом вниз. Его волосы были чёрными, а рубашка – синей.
Забыв о боли, русоволосый рванулся к пострадавшему, перекатил его на спину и вгляделся в лицо.
- Ого!.. …Так. Пульс… есть, дыхание… есть, видимых ран… нет. Но кто же ты, чёрт возьми, такой? – Внезапная мысль заставила мужчину замереть на мгновение, прежде чем осторожно потрясти бесчувственного товарища за плечо. И стоило брюнету открыть затуманенные глаза, как русоволосый предвестник адской мигрени засыпал его вопросами. - Эй, эй! Мне отчего-то кажется, что оглушил меня не ты, но… ты случайно не знаешь, кто? А также «где», и… кого именно «меня», чёрт возьми?
Черноволосый мужчина успел лишь раз отрицательно мотнуть головой, когда боль настигла его, и он судорожно сжался, закрыв лицо руками. Судя по всему, чувствовал он себя гораздо хуже русоволосого. Тот терпеливо переждал приступ товарища по несчастью, поддерживая его за плечи.
Наконец, брюнет решился открыть глаза во второй раз. Его растерянный взгляд не оставлял шансов на сколько-нибудь информативный ответ, и на этот раз русоволосый обратился к нему гораздо мягче.
- Ты тоже не помнишь себя? Меня? Что именно здесь произошло?
Глухое и хриплое «нет» явилось ответом на все три вопроса.
- Ладно. Не вставай пока, - ты аж позеленел весь. А мне нужно… посмотреть на себя.
Своё отражение в грязной луже русоволосому не понравилось, и он раздобыл в мусорном контейнере осколок зеркальной витрины.
- Это, значит, я? А не так плохо. – Он задумчиво взъерошил чёлку и перевёл взгляд на товарища. - Мы очень разные, но кое-что общее у нас есть, – вот это, - он ударил себя кулаком в грудь, - определённо форменная одежда. Одинаковый покрой, материал, подобные знаки различия. Военная форма.
Брюнет осторожно поднялся с земли и принял из рук мужчины в золотистой рубашке зеркальный осколок. Собственные резкие черты лица ему тоже ни о чём не напомнили.
- Почему вы не допускаете возможность того, что это форма гражданской службы?
- Какой? Почтальоны? Мусорщики? Я, конечно, себя не помню, но мне отчего-то кажется, я знаю, что бы выбрал. …Чёрт возьми, здесь даже нет карманов! Ну как вообще можно шить брюки без карманов?! Ничего, пусто. Только ты, я, одежда, что на нас, и одна на двоих амнезия.
Они, стараясь не показывать лёгкого неудобства, которое испытывали, осмотрели друг друга.
Брюнет пристально вгляделся русоволосому в глаза, оценивая размер зрачков, а затем осторожно ощупал кончиками пальцев его голову.
- Насколько я понимаю, черепно-мозговой травмы у вас нет, но я испытываю какое-то странное чувство, когда прикасаюсь к вашему лицу.
Русоволосый ответно осмотрел товарища.
- Я ничего странного не чувствую. Ну, кроме очевидного. –Он осторожно коснулся пальцем кончика заострённого уха брюнета, который мгновенно чуть отстранился, прерывая контакт. - И твои волосы на ощупь гораздо более мягкие, чем на вид. – Русоволосый снова приложил ладонь ко лбу спутника. – А ещё мне кажется, что у тебя жар. Как ты себя чувствуешь?
- За исключением потери памяти, других вызывающих опасения симптомов я не отмечаю, – боль, головокружение и пространственная дезориентация были временными явлениями.
- Похоже, так мы ничего не выясним.
Брюнет растеряно пошевелил пальцами.
- Если бы у меня был… прибор… Я хорошо представляю себе его функцию, но не могу вспомнить название или внешний вид. Он предназначен для считывания информации о предметах и существах, сканирования местности и… - он запнулся и замолчал, не обнаружив в памяти нужных терминов.
- А ты чертовски умный, да? Но полосок у меня больше. – Обладатель охристой рубашки с усмешкой предъявил своё запястье с золотой тесьмой по обшлагу рукава. - Пошли. Чего проще, – найдём больницу и препоручим себя в руки профессионалов. Почему-то эта мысль энтузиазма у меня не вызывает, ну да делать нечего. Только вот ещё что…
Русоволосый поднял обломок кирпича и, сильно надавливая, изобразил на стене вполне отчётливую дельту со звездой, подобную той, что красовалась у него на груди.
- А у тебя там что? Круг? – И он изобразил рядом вторую дельту, на этот раз с кругом внутри.
- Могу я поинтересоваться, для чего вы испортили стену?
- Ну, стена и без того не слишком чистая. А я оставил знак, что мы оба были здесь. Это ведь форма, так? Значит, мы – часть группы, подразделения, …команды. Возможно, нас будут искать.
Они вывернули из приютившего их переулка на улицу покрупнее. Судя по всему, утро было в самом разгаре, улица оказалась весьма оживлённой. Не успели они отойти и на полсотни метров, как русоволосый нахмурился:
- Знаешь, у меня плохое предчувствие. На тебя определённо таращатся.
- «Таращатся»?
- А ты не заметил?
- Я просто не сразу определил значение этого слова. На пристальные и заинтересованные взгляды прохожих я внимание обратил.
- Да, и усмешки.
- Полагаю, дело в отличиях черт моей внешности от местной нормы.
- То есть, главным образом, - в форме твоих ушей. …Это «Эй, эльф-переросток!» тебе ни о чём не говорит?
- …Я не могу вспомнить, но мне кажется, кто-то уже называл меня так.
- Нужно что-то делать. М-м-м… я сейчас.
Минутный разговор с девушкой на роликовых коньках и пара обезоруживающих улыбок в её адрес сделали мужчину в жёлтой рубашке обладателем яркой головной повязки.
- Вот. Красный – не совсем твой цвет, но для дела сгодится. Пошли, ближайший госпиталь совсем рядом, эта милашка показала мне направление.
Короткой прогулки до больницы им вполне хватило для того, чтобы обменяться всем, что сохранила их память. Они говорили на местном языке, но некоторые носящиеся в воздухе словечки, вроде «чувак», оказались незнакомы даже русоволосому. Они были привычны к понятию «город» и название «Чикаго» звучало для них знакомо, но вот в уличной толчее они чувствовали себя не вполне уверенно. Ситуация подсказывала им некоторые термины, вроде той же «амнезии», но основная масса понятий были надёжно заперты прозапас.
Их внешность, за исключением ушей и бровей брюнета, была вполне обычной, одежда тоже не слишком выделялась, – толпа вокруг была наряжена весьма пёстро.
Больница встретила их шумом приёмного покоя. Лишь после часа ожидания задёрганная медсестра обратила на них своё внимание, препроводив в один из похожих на аквариумы стеклянных кабинетов.
Молодой врач своего скепсиса не скрывал:
- Потеря памяти? Одинаковые симптомы? Что вы принимали, парни?
«Парни» переглянулись, и брюнет невозмутимо заметил:
- Ваш вопрос нелогичен. Даже если причиной амнезии явилось отравление, она не позволит нам вспомнить этого факта.
Русоволосый слегка подтолкнул товарища вперёд.
- Думаю, придётся вам всё же сделать кое-какие анализы, доктор.
Ещё только прослушивая сердце брюнета, врач ощутимо занервничал. А к тому моменту, как проба крови наполнила пробирку _зелёной_ жидкостью, доктор уже сравнялся с этой чудной кровью цветом лица.
- Минуту, пожалуйста. Мне… нужно заказать рентген и томографию, и… проконсультироваться…
Врач хлопнул дверью. Щёлкнул замок.
- Он что… запер нас?! Эй!
Брюнет совершенно невозмутимо отстранил товарища и, крепко упершись в косяк, вырвал дверную ручку вместе с замком.
Русоволосый уважительно присвистнул.
- Неслабо. А теперь - убираемся отсюда.
Мужчина в золотистой рубашке обнаружил в своём арсенале умение уходить от погони, и следующие пятнадцать минут этим умением пользовался, наблюдая за улицами при помощи зеркальных витрин и внезапно ныряя в узкие переулки, увлекая за собой товарища. Никакой погони он, впрочем, не заметил. Зато развлёкся.
Тремя кварталами дальше они, наконец, остановились.
- И откуда я могу это знать? Возможно, мы м-м-м… секретные агенты?
- В столь заметных костюмах? Не думаю, что ваше предположение истинно. Объяснить мою природу оно также не может.
- Да. Ещё и кровь зелёная… Моя – красная, как и, уверен, у всех местных жителей, - русоволосый предъявил царапину на ладони. - …Ладно. В эту больницу нам лучше больше не соваться. Хорошо хоть я прихватил вот это. - Злополучная пробирка полетела в канализационную решётку.
Обладатель опасной крови приподнял бровь.
- Возможно, мы напрасно не стали сотрудничать с местными властями, самовольно покинув медицинское учреждение?
- Они начали с того, что заперли нас. Чем хорошим это могло закончиться? Полагаю, нам следует для начала постараться справиться самим. Нам нужна… информационная база. И кстати, вон как раз какой-то терминал.
«Терминал» оказался устройством для связи, и как таковой был для исследователей совершенно бесполезен. Но вот обнаружившаяся при нём истрёпанная толстенная книга в мягкой обложке заслуженно привлекла их внимание.
- Что это?
- Некий справочник. Насколько я понимаю, с коммуникационными номерами зарегистрированных жителей – «Телефонная книга».
- Отлично! Может, нам хоть имена свои удастся вспомнить.
Черноволосый перевернул несколько жёлтых страниц и вернул справочник товарищу.
- Здесь содержатся имена тысяч людей, но нет никакой гарантии, что даже если мы найдём собственные, то вспомним их.
- Да не фамилии, - хотя бы имена. Неужели те, которым нас называли по сорок раз на дню, ничем в нас не отзовутся?
…
- Сэм? …Нет.
- Нет.
- Гарри? Точно нет.
- Нет.
- Вильям? М-м-м-м, наверное, нет.
- Со всей возможной в данной ситуации определённостью - нет. И продолжение этого занятия представляется мне нелогичной тратой времени.
- Слушай, ну должны же мы друг друга как-то называть. Вот. – Русоволосый бросил на колени спутнику телефонный справочник. – Какое тебе нравится?
- У меня сложилось совершенно определённое впечатление, что МОЕГО имени в этом списке нет.
- А чужое ты не хочешь. Ну и ладно, значит, будешь пока «мистер Синий». - Поименованный резко вскинул бровь, а русоволосый продолжил. - …Вот только «Жёлтый» мне как-то не очень…
- «Золотой». – Брюнет произнёс это совершенно непроизвольно, он сам не ожидал от себя такого порыва.
Русоволосый с секундным удивлением взглянул на товарища, но тут же вернулся к прежнему самоуверенному тону.
- Ну, спасибо. Значит, Синий и Золотой. А что, - определённо не глупее большинства имён.
Оценив скептическое выражение лица товарища, Золотой вдруг резко приблизился и, понизив голос, выдохнул ему прямо в ухо:
- Синий?
Не отозваться было невозможно.
- Да?
- Ну вот, работает.
Золотой откинулся на спинку скамьи и задрал голову, разглядывая высотные здания. Синий воспользовался моментом, чтобы чуть отодвинуться, ликвидируя столь бесцеремонное вторжение в своё личное пространство. Золотой же, насмотревшись, широко обвёл окружающий урбанистический пейзаж рукой.
- Как будто всё немного… не такое, как должно быть, и это мешает мне вспомнить. Мне знакомо название этого города, но образ в голове будто искажён и не совпадает с реальностью. Или же образ истинен, а искажена реальность?
- Вы подразумеваете, что искажено наше _восприятие_ реальности?
- Нет, нарушение памяти это одно, но с ума, обычно, сходят поодиночке, так что в нашем _восприятии_ я более или менее уверен. А вот реальность… Есть много факторов изменяющих её. Например… время.
Они переглянулись, и следующее воспоминание пришло к ним одновременно.
- Квантовая теория.
- То есть, - Золотой задумчиво нахмурился, - либо наши травмированные разумы обманывают нас, либо… это может быть вообще не наш мир, или не наше время? Безрадостное множество вариантов.
Синий чувствовал себя растерянным, и чувство это было ему совершенно непривычно. Он понимал, что, скорее всего, Золотой прав, и дело было не в их восприятии происходящего, но в самой окружающей действительности. Он внезапно особенно ярко почувствовал собственную чужеродность.
И именно это время Золотой выбрал, чтобы резко подняться, стряхнув с себя уныние.
- Ну ладно, придётся мне предпринять ещё попытку, только на этот раз одному. Судя по карте в этом «телефонном справочнике», поблизости есть ещё больница.
Преодолев десяток шагов и обернувшись, Золотой обнаружил, что Синий не последовал за ним. С опущенными плечами и судорожно сплетёнными в замок пальцами он являл собой печальное, и очень обеспокоившее Золотого зрелище.
- Ты в порядке? …Ты что, против? Или просто предпочитаешь подождать меня здесь? - Золотой резко развернулся и шагнул обратно. - Эй, ты сейчас что, …подумал, что я ухожу _насовсем_? Один?
Синий хотел было, защищаясь, сказать «Нет», но не смог произнести заведомой неправды.
- Вы, по всем признакам, принадлежите к одному биологическому виду с местными жителями, вам нравится этот город. Вы легко адаптируетесь к обстановке, но моё общество совершенно очевидно лишь усложняет вам эту задачу. С вашей стороны было бы ло…гично… - Брюнет отчего-то запнулся на последнем слове и замолчал.
Золотой явно был рассержен.
- Я, может, себя и не помню, но вот тот гад, которого ты сейчас описал, это точно не я. И с нашей стороны было бы «логично», вместе попав в эту передрягу, вместе из неё и выбраться. Пусть мы друг друга не помним, но мы… должны верить друг в друга.
Синий молчал. Он чувствовал, что не имеет права показать Золотому свои сомнения, свою слабость. Но, кажется, он уже невольно это сделал. Золотой, похоже, хорошо понимал его… пусть и не помнил.
Золотой разглядывал Синего в упор. Пусть беспокойство и обречённость его невозмутимого спутника проявлялись лишь микровыражениями, Золотой подмечал их мгновенно, почти… привычно? И наблюдая, как его товарищ старается совладать с собственными чувствами, Золотой смягчился.
- Можешь поверить, я тоже не хочу надолго оставаться в месте, которому не принадлежу. И я _уверен_, что есть место… мир… дело, которому принадлежим мы оба. И мы сделаем всё, чтобы вернуться. Безвыходных ситуаций не бывает.
Логика рассуждений Золотого была неоспорима, за исключением, возможно, излишне оптимистичного последнего пункта, касающегося «безвыходных ситуаций». Синий всё яснее понимал, что лидерство, которое Золотой так естественно принял на себя, было им вполне заслужено.
- Вы правы, в нашей ситуации логичнее объединить усилия. Кроме того, я… ошибся в определении ваших мотивов и задел ваши чувства. Я приношу свои извинения.
- И я тоже виноват – впредь постараюсь выражаться точнее. Я имел в виду, что в эту больницу пойду один, потому что тебя оттуда обратно не выпустят. Это займёт некоторое время, и я очень надеюсь, что ты будешь ждать меня, когда я вернусь.
Золотой протянул Синему руку, и тот, после секундного колебания, принял её, поднимаясь со скамьи.
Следующие пару часов остроухий брюнет провёл в попытке восстановить свои воспоминания. Он устроился на очередной скамейке, в сквере близь больницы, куда уверенным шагом направился Золотой, и закрыл глаза, решительно отсекая городской шум. Упорядочивая свои мысли, Синий обнаружил, что владеет некоторыми ментальными техниками, но ни одна из них не вернула ему утраченных воспоминаний. Самогипноз, впрочем, оказался не совсем бесполезным, - безотчётная тревога, преследовавшая Синего с момента пробуждения, несколько улеглась. Он пришёл к выводу, что поражение мозга не было органическим. Скорее всего, имел место некоего рода травматический шок. Ни обойти, ни разбить блокировку памяти Синий не смог и понял, что в данном случае требовалось вмешательство гораздо более квалифицированного целителя. Или же – просто время, - большинство шоковых состояний были явлениями проходящими. Синий очень рассчитывал на это, - ситуация тяготила его. Он будто всю свою прошлую жизнь придерживался некоего свода правил, которые теперь забыл, но всё ещё обязан был выполнять. Впрочем, некоторые из этих правил он уже сформулировал для себя заново. Например, «доверяй логике вещей и событий» и «доверяй другу».
Да, он мысленно называл Золотого именно так, пусть и не помнил, имел ли на это право. Как бы то ни было, он надеялся это право заслужить. Золотой казался личностью столь сильной и цельной, что даже полная потеря памяти о себе не слишком обеспокоила его. Он выносил суждения и принимал решения без колебаний, без оглядки на собственное забытое «я». Его реакции были естественны и принадлежали существу деятельному, храброму и благородному.
Синий так углубился в размышления о своём товарище, что даже не вздрогнул, почувствовав его прикосновение, – Золотой будто возник из его мыслей.
- Эй, подъём!
- Я не спал, а пытался диагностировать ментальные повреждения.
- И каков вердикт?
- Шок нейронной сети.
- Ну, насколько я понимаю, местные врачи с тобой согласны, - травмы головы нет, предварительный диагноз – диссоциированная амнезия. Томографии я не стал дожидаться, - они собирались забрать мою одежду и выдать мне вместо неё белую распашонку. Чёрта с два! И кто бы я тогда был? Мистер Белый-в-Горошек? И это их «Джон Доу» мне тоже как-то не очень.
- Вас не пытались остановить, когда вы покидали больницу?
- Пытались. Так что нам следует на всякий случай убраться подальше. Предлагаю вернуться и понаблюдать за тем местом, где мы очнулись сегодня утром.
Улицы в этой части города обозначались простыми числовыми кодами, так что найти нужный им перекрёсток проблемы не представляло. Золотой, впрочем, стараясь определить оптимальный маршрут, пару раз спросил дорогу, в результате чего они в конце концов оказались на оживлённой пешеходной улице, по которой раньше не проходили.
- Это… прямо на ярмарку какую-то похоже. Люблю такие вещи, - спонтанный, хулиганский, не пафосный праздник! – Золотой оживился. – Слушай, есть мысль!
Синий отчего-то очень сомневался, что его заблокированная память хранила сколько-нибудь много информации о «ярмарках», или что ему хоть раз доводилось в оных участвовать, но энтузиазм Золотого был необорим. Его идея состояла в том, чтобы определить, что хранила их кинестетическая память, какие действия были им привычны, а какие – вовсе незнакомы.
Вот что Золотой определённо умел делать виртуозно, так это располагать к себе людей, и на этой шумной, яркой, заполненной народом улице они присоединялись то к одной компании, то к другой, и в каждой после минуты недоумения их рады были видеть. Золотой с улыбкой пояснял, что они ни в коем случае артистам не конкуренты, и не просто праздно любопытствующие зеваки, кольцо которых каждую такую группку выступающих окружало. Пусть Золотой не вдавался в детали, ни разу им не отказали в том, чтобы «вспомнить», и они пытались разбудить свою память в компании акробатов, роллеров, трейсеров, лицедеев, борцов, кукловодов, уличных музыкантов и даже вовсе непонятных Синему трюкачей вроде «экстремальных прыгунов на пружинах».
Так Золотой понял, что «брейк-данс» - дело очень непростое, а также, что, несмотря на свой весьма приятный голос, петь он умеет не слишком хорошо. Впрочем, он вполне утешился метанием кинжалов и стрельбой из лука, – стало очевидным, что рука у него верная и глаз острый. А некий «Театр психологической импровизации» после первой же пробы предложил Золотому место…
Синему удалось предоставить большинство экспериментов своему товарищу, но даже он, принужденный Золотым попробовать хоть что-то, к своему удивлению, выяснил, что неплохо умеет жонглировать, (это оказалось совсем нетрудно, достаточно было понять принцип и владеть векторным счислением), и играть на струнных инструментах (хотя ему и казалось, что конфигурация корпуса инструмента должна быть совсем другой). Впрочем, плавный изгиб «гитары» был так удобен, а звук столь хорош, что на некоторое время брюнет забыл обо всём…
- И поёшь ты здорово. – Золотой совсем по-мальчишески ухмыльнулся. – У тебя такой глубокий голос. Они расчувствовались и отдали нам всё, что заработали на твоей песне. Предлагаю потратить твой гонорар на то, чтобы поесть, – на сытый желудок наверняка думается лучше.
- Я не собирался.., _петь_, но слова… они пришли сами, и я счёл, что лучше не останавливаться, - возможно, мне удалось бы вспомнить что-то ещё.
- И ещё как удалось! Первую, ту печальную балладу о герое, к которому подмога не подоспела вовремя, я вспомнил тоже. Её пел… пела… Чёрт, не помню. Но вот вторая песня… Никто из них не узнал языка, на котором ты пел. И я тоже не узнал, а они, кстати, спрашивали меня.
- И что вы им ответили?
- Соврал, что это редкий диалект русского.
- Очаровательно. - Остроухий певец задумался. - Это определённо НЕ «редкий диалект русского». Если бы вы… обратились ко мне на том языке, думаю.., уверен, что я смог бы ответить, вспомнил бы.
- Хочешь сказать, что это твой язык, но там, в переулке, я обратился к тебе на другом, и ты вспомнил только его?
- Это логичное предположение.
- И всё равно чертовски странно. Ладно, пошли.
- Могу ли я узнать, куда мы _теперь_ направляемся?
- Туда. – И Золотой решительно указал пальцем наверх, в начавшее уже темнеть небо.
Как оказалось, Золотой имел в виду всего лишь крышу одного из зданий, прилегающих к переулку, где они очнулись. Некий инстинкт велел ему занять выгодную для наблюдения позицию «на возвышенности». К разговорам про «инстинкт» Синий отнёсся скептически, но идея насчёт крыши показалась ему и логичной, и… привлекательной. Он успел изрядно устать от городской суеты. А на крыше, куда они поднялись со стороны переулка по пожарной лестнице, людей кроме них не было. Компания же Золотого Синего уже нисколько не тяготила.
Русоволосый устроился на низком парапете, прислонившись к невесть зачем ограждающей крышу металлической решётке, и вынул из пакета с приобретённой по дороге провизией чёрный свёрток, который уже некоторое время таскал с собой. Свёрток оказался сделанным из его собственной нижней футболки, и содержал небольшой прибор в кожаном чехле. Оный прибор Золотой гордо продемонстрировал заинтересованному товарищу.
- Вот. Примитивный микрокомпьютер.
- Могу я поинтересоваться, откуда он у вас?
- Я его вроде как… одолжил. У одного из врачей в больнице.
Синий вскинул бровь, но Золотой лишь развёл руками.
- Слушай, мне и самому это очень не нравится, но наша ситуация – чрезвычайная. Мы воспользуемся этим прибором, а потом я передам его какому-нибудь стражу порядка, который вернёт его владельцу. Идёт? И мне кажется, ты лучше в этом разбираешься. Держи.
Заполучив в руки прибор, Синий мгновенно почувствовал себя гораздо более уверенно. Прибор и впрямь показался ему примитивным, управление – непривычным, операционная система – неудобной, но уже через пять минут Синий извлёк из памяти устройства множество подробных карт и, обнаружив систему спутниковой навигации, определил их с Золотым точное местонахождение. Не то, чтобы им это как-то помогло, но привычное занятие очень… успокаивало Синего.
- Не лучше ли было сразу заняться изучением возможностей данного прибора, чем тратить время на той «ярмарке»?
- Во-первых, - Золотой с удовольствием откусил от круглого пышного двойного бутерброда, - мы заработали себе на ужин, а во-вторых, …это ведь было весело, разве нет?
Иногда Синему казалось, что его товарищ почти наслаждается происходящим. Самого Синего потенциальная возможность оказаться в такой ситуации одному слегка беспокоила. Золотой служил мостом между ним и этим миром. Каким бы стал для него сегодняшний день, если бы он очнулся в том переулке в одиночестве?
Синий задумчиво извлёк из своего «гамбургера» мясо, вдруг осознав, что вообще-то не употребляет его в пищу. Особенно так плохо синтезированное.
Маленький прибор оказался просто необычайно полезным. Синий открыл для себя возможность выхода в информационную сеть, легко взломал коды, и весь мир открылся перед ним.
И, к его удивлению и радости Золотого, мир этот всё же не был совсем чужим им обоим.
- Конфигурация этого моста определённо мне знакома.
- Да я просто уверен, что видел это! – Золотой ткнул пальцем в фотографию красивой бухты. – Сан-Франциско. Там находится… находится… Чёрт, ну как можно помнить одни названия и термины, и не помнить другие, помнить песни, но не помнить собственных имён?!..
Синий со вздохом явил взгляду товарища другую информационную страницу.
- «Диссоциированная амнезия - амнезия, при которой забываются факты из личной жизни, но сохраняется память на универсальные знания. Диссоциативная амнезия обычно является результатом психической травмы. Это заболевание, с симптомами отсутствия воспоминаний или неполными воспоминаниями о произошедших событиях. Причины амнезии бывают органическими (в частности, травма головы, органическая болезнь мозга, алкоголизм, отравление снотворными или другими веществами) или психологическими (например, вытеснение воспоминаний о психической травме). Амнезия может быть и спонтанной. Амнезия часто бывает временной. Воспоминания возвращаются в хронологическом порядке, начиная с самых старых. Воспоминания о последних событиях, предшествовавших амнезии, часто не возвращаются никогда».
- Но… у обоих сразу? Это определённо должно быть какое-то воздействие. Боюсь, если ситуация не разрешится быстро, придётся мне всё же согласиться на эту чёртову томографию.
- Что ещё входит в ваши планы?
- О, много чего. Нам следует дать о себе знать, - вдруг кто-то ищет нас. Свободная информационная сеть в этом будет очень полезна. Ну и, конечно, нужно найти себе дом и возможность приложить свои силы за материальное вознаграждение, без которого тут, похоже, никуда. Благо, мы, кажется, обладаем весьма разнообразными умениями. Кстати, в сети ещё что-нибудь интересное нашлось?
- Эмблем, аналогичных тем, что на наших рубашках, в информационных базах нет. Все расы с подобной моей формой ушей – плод выдумки местных сказителей. Зелёный цвет крови характерен лишь для некоторых неразумных живых существ, в основном земноводных, например, для подвида Кампучийской древесной лягушки Chiromantis samkosensis.
Золотой вдруг приобнял товарища за плечи.
- Не переживай. Кто бы ты ни был, по мне – ты вполне настоящий. И ты совершенно точно не подвид древесной лягушки.
Синий осторожно высвободился из объятий.
- Я прихожу к заключению, что, пусть этот мир мне знаком, родным для меня он не является.
- Серьёзное заявление. Эй, не кисни. Мне кажется, что, несмотря даже на разный цвет крови у нас с тобой куда как больше общего, чем у меня со всеми этими людьми. Да, мне нравится этот «чужой мир», - он яркий, живой, в нём наверняка много возможностей для нас обоих. Но должно быть нечто большее, нечто… - Золотой поднял руку к темнеющему небу. Сквозь смог и сполохи рекламных огней пробился свет первой звезды. - Ты ведь чувствуешь это, правда?
Синий немного помолчал, упорядочивая полученные из информационной сети сведения.
- Кроме «эльфов» и представителей тёмных потусторонних сил в местных поверьях есть ещё несколько подобные мне существа иного рода. Космические пришельцы. Но достоверных сведений о контактах с другими мирами в доступных информационных базах нет.
Золотой оживился, вскочив с места.
- Но я ЗНАЮ, что эти миры есть!
- Вы вспомнили?
- Нет. Просто _знаю_. Мне кажется, что я так много знаю об этом… Если бы только я мог вспомнить! – Минуту Золотой прислушивался к собственным мыслям. - Кстати, это объяснило бы не только твоё происхождение, но и нашу форму. Кос-ми-чес-кий корабль… - Мечтательно произнёс он, будто пробуя слово на вкус. – Хм-м-м… а как насчёт каких-нибудь «недоступных» информационных баз? Правительственных, возможно? Военных? И заодно не помешало бы проверить местные органы охраны порядка. Просто убедиться, что в идентификационных базах нет наших ДНК, рисунков сетчатки и отпечатков пальцев.
- Получить доступ в подобные защищённые базы с этого «устройства» я определённо не смогу.
- А со стационарного терминала посерьёзней?
- С более совершенной техникой, …уверен, я бы справился.
- Отлично! Вот и ещё пункт в наши «планы на будущее».
- Разве не было бы более логичным напрямую установить контакт с местным правительством? Уверен, его возможности помогли бы определить наше происхождение гораздо быстрее.
- Может, тогда уж лучше сразу сдать тебя для опытов? …Это была шутка. Слушай, я знаю людей. …Возможно, потому что я – один из них. Первыми, кому они начнут задавать вопросы о том, кто мы, будем мы сами. Это не столько сущность собственно людей, сколько правительств и «органов». Они будут параноидально настроены и очень настойчивы. И крайне неудачно, что мы _не_помним_ ответов. – Золотой помолчал. – К тому же… какими эти ответы могут быть? Если мы не принадлежим этому миру, то _что_ мы тут делаем?
Вопрос о цели их пребывания здесь был, разумеется, одним из важнейших. Ни один из них не захотел делать предположений, и некоторое время на крыше царила тишина. Чувство долга подгоняло обоих поторопиться с восстановлением своей памяти, и они объединили усилия в исследовании информационной сети.
Когда окончательно стемнело, оказалось, что их крыша принадлежит какому-то общественному заведению. Очень шумному.
Золотой перевесился через ограждение и, разглядывая улицу внизу, тоном знатока заявил:
- Ночной клуб. Весьма престижный, судя по длине очереди. Одни мужчины, кстати.
Ритм музыки на вкус их обоих был, в основном, слишком рваный, бит – слишком быстрый.
- Мда, это определённо развлечение для молодёжи.
Синий счёл своим долгом заметить:
- По внешним признакам ваш возраст не более тридцати пяти лет. Если оперировать местными временными единицами. Вы тоже ещё молоды.
- О, ну, спасибо, что напомнил.
Внезапно, Золотой соскочил с парапета, протягивая спутнику руку.
- Я молод, ты молод, и вот эта песня мне очень нравится. Потанцуем?
Несмотря на то, что песня и впрямь была куда мелодичнее предыдущих, мысль о танцах отчего-то показалась Синему странной. Вот только причину своих сомнений он объяснить не смог, ограничившись вопросом:
- А вы уверены, что умеете?
Золотой начал было отвечать, но запнулся.
- …Вот сейчас и проверим.
Как оказалось, умение танцевать кинестетическая память Золотого сохранила.
- Да, я умею, а вот ты – нет. Но это не проблема, я сейчас тебя научу. Так, расслабься. Положи руку мне на спину и просто следуй за моими движениями.
Слова песни касались всяких нелогичных вещей, чувств, которых Синий не помнил, - любовного томления, печали вынужденных расставаний. Но музыка странным образом гипнотизировала. Всё: внезапная близость, звуки, запахи этой ночи, звёздное небо кружило им обоим головы.
Танцевать оказалось совсем не сложно, - слушать ритм и отзываться на движения партнёра. Следовать за движениями Золотого стало даже проще, когда он сократил дистанцию, и их тела легко соприкоснулись. Синий попробовал перехватить инициативу, и Золотой легко уступил, позволяя вести.
И тут… их песня закончилась.
Возобновилась энергичная «клубная» музыка, совершенно не отвечающая настроению танцующих-под-звёздами, и вообще для их слуха больше всего похожая на шум. Но они не заговаривали о том, чтобы уйти с крыши и найти место потише, а снова занялись исследованием сети.
И они дождались следующей медленной композиции. И ещё одной. И ещё.
И они снова танцевали.
Временами Золотой нашёптывал партнёру слова песен, и от этого нелогичные тексты будто обретали для Синего особый смысл. Золотой почти коснулся губами его заострённого уха.
- Несмотря на то, что я говорил… что мы должны вернуться… я чувствую себя таким свободным сейчас… почти… счастливым. Что бы я ни терял, я могу начать с нуля. И я свободен узнать тебя заново.
Золотой опустил руку ниже, прижимая Синего к себя за ягодицы. Тот неуверенно попытался отстраниться.
- Не думаю, что нам следует в таком состоянии…
- М-м? В ТАКОМ состоянии как сейчас я определённо не возражал бы стать к тебе и ещё поближе.
- Я подразумевал, что… - Синий сглотнул, - не имея памяти о том, в каких отношениях находимся, мы не должны предпринимать ничего… необратимого.
- А почему нет? Мы совершенно точно не братья. И не состоим в браке с кем бы то ни было, судя по отсутствию колец. Кто бы мы ни были друг другу, ты мне очень нравишься.
Несколько секунд Синий с волнением пытался вспомнить «почему нет», но, увы, не смог. Золотой со смехом резко крутанул партнёра в каком-то танцевальном пируэте.
- Эй! Я не предлагаю «ничего необратимого» прямо сейчас. Я просто сказал, что ты мне нравишься. Ответь же что-нибудь.
Синий растерянно смотрел Золотому в глаза. Это имя… очень ему подходило. Не только его рубашка, его волосы и глаза тоже отблескивали золотом, улыбка будто светилась.
- Я… испытываю аналогичные чувства по отношению к тебе.
- Ну и славно.
Первый поцелуй получился неловким, но они быстро это преодолели. И это было так хорошо, и разбудило в них так много, пусть не сознательных воспоминаний, но каких-то внутренних, подсознательных движений душ, что Золотой, не в силах больше сдерживать свои чувства, прервал поцелуй, чтобы горячо прошептать в острое ухо:
- Уверен, уверен, что мы друг другу не просто сослуживцы, да и в любом случае, теперь уже – не только. Потерять тебя было бы ничем не лучше, чем потерять себя. Я…
- Эй, парни! Хорош сосаться! Отлично смотритесь и всё такое, но убирайтесь-ка с крыши к такой-то матери!
Золотой мгновенно обернулся к появившемуся на крыше высоченному чернокожему мужчине в тёмном костюме. Обезоруживающе улыбаясь, он как бы невзначай заслонил собой Синего.
- Всё в порядке, сэр, мы не создадим проблем.
Спускаясь впереди охранника, на этот раз не по наружной пожарной лестнице, а по обычной внутренней, Синий тихо поинтересовался:
- Что за глагол этот человек употребил, и к кому именно он предложил нам отправиться?
- Тебе лучше не знать. Блин, мне следовало догадаться, что у такого заведения должна быть охрана.
Золотой почувствовал, что один момент должен прояснить. Он бросил взгляд на бэдж их сурового провожатого.
- Э-э, Герман, верно?
Не на всех мужчин улыбка Золотого действовала столь же сногсшибательно, как на женщин, но на охраннике сработала.
- Чего ещё?
- Как вы обнаружили нас?
- Камеры конечно. Всё, валите давайте.
- Запись?
- Нет, на ваше счастье. Я только что заступил, а без меня тут настоящий бардак.
Служебный вход клуба стал для них принудительным выходом.
Казалось, досадное происшествие нисколько не выбило Золотого из колеи. Напротив, в его глазах уже горела очередная идея.
- Камеры, Синий. Камеры, отображающие, а иногда и записывающие происходящее. Думаю, это может нам помочь. Напротив того места, где мы очнулись, были магазины, - уверен, в них тоже установлены камеры! Может, нам удастся понять, как мы оказались в том переулке и почему в таком состоянии. - Он поглядел в основательно засвеченное неоновыми огнями звёздное небо. - Но придётся заняться этим уже завтра. Нам нужно где-то провести ночь. Пошли.
Улицы были местами всё ещё оживлёнными, и расцвечены яркими огнями вывесок, но солнце зашло давно. На крыше они отчего-то этого не чувствовали, но на улице изрядно похолодало. Вынужденная прогулка изрядно остудила их пыл.
Задумчиво созерцая бездомного, устроившегося отдыхать прямо на скамейке, укрывшись газетами, Золотой решительно скомандовал:
- Всё, хватит. На одну ночь, полагаю, мы можем последовать его примеру, а завтра либо разберёмся в ситуации, либо так или иначе решим наши бытовые проблемы.
Они нашли себе временное убежище в том самом сквере, где утром этого долгого дня листали «телефонный справочник» в тщетных попытках вспомнить собственные имена. Высокий и широкий бордюр, ограждающий клумбы, был застелен досками, на манер длинной скамьи, и Золотому этот полускрытый кустарником уголок показался вполне уютным. Стражей городского порядка они не заметили, и прогонять их отсюда пока никто не собирался.
Золотой решительно устроился на импровизированном ложе, подложив под голову многострадальный справочник. Он поднял глаза на всё ещё не собравшегося последовать его примеру Синего.
- Поспи. Что-то подсказывает мне, что завтрашний день будет столь же долгим.
Золотой уснул практически сразу, Синий же так и провёл ночь в размышлениях, обнаружив, что не нуждается во сне так же часто, как товарищ. Это открытие обрадовало его, – предыдущее «побуждение» было ещё слишком свежо в памяти.
Несмотря на то, что их одежда, очевидно, была изготовлена из какой-то термо-ткани, к утру он всё равно изрядно замёрз. Впрочем, это оказалось довольно просто игнорировать, особенно если сосредоточиться на созерцании чего-нибудь красивого – сияющего между высотными зданиями рассвета или своего спящего Золотого товарища. Вероятно, тоже замёрзнув, Золотой во сне умудрился переложить голову с жёсткого справочника на колени Синему, да ещё и по-хозяйски обнял его правой рукой за талию. Временами Золотой во сне чему-то улыбался, его русые волосы растрепались, и лишь медитация помогла Синему не поддаться порыву поцеловать спящего.
Эта ночь, наконец, принесла Синему успокоение. Сомнения оставили его. Что бы он ни потерял, он сможет найти это снова.
Когда проснувшиеся городские птицы подняли совсем уж невообразимый гвалт на окружающих сквер деревьях, Золотой наконец поднял голову с колен Синего.
- Ты что, вообще не спал?
- В настоящий момент я не испытываю подобной потребности.
- Завидую, - я испытываю много всяких, например – поесть. К счастью, кое-какая мелочь от твоего вчерашнего «гонорара» у нас ещё осталась.
Выполнив план Золотого относительно завтрака, они незамедлительно отправились в обход окружающих перекрёсток магазинчиков, где Золотой со всё большим количеством душещипательных подробностей рассказывал администраторам и продавцам историю о том, как его вчера в соседнем переулке ограбили, ударив по голове. Ни с одной из камер, как оказалось, сам переулок не просматривался, но зато с одной прекрасно просматривался вход в него, и этого, на их счастье, оказалось достаточно.
Просматривая в очередной подсобке цифровую запись, Синий привлёк внимание друга.
- Вот этот отблеск в оконном стекле очень необычен, и по времени примерно совпадает с моментом нашего вчерашнего пробуждения.
- Да, ты прав, там что-то происходит. И пусть по этой записи невозможно понять, что именно, - Золотой усмехнулся, - но у нас, как оказалось, есть нечто получше нечёткой картинки. У нас есть как минимум свидетель, а то и виновник.
Не прошло и десяти минут, как они уже стояли над тем самым бездомным, чей бивак на скамейке вчера вечером подал им пример ночлега. Неопрятный мужчина неопределённого возраста в суеверном ужасе воззрился на них. Золотой недобро улыбнулся.
- Привет. Насколько я понимаю, у вас оказались кое-какие наши вещи. Мы бы очень хотели получить их обратно, прямо сейчас.
Они явно нагоняли на бродягу такой страх, что немедленно получили назад свои вещи, извлечённые из узла с каким-то хламом. «Вещи», как и угадывалось на записи камеры наблюдения, представляли собой некие портупеи и пять небольших ручных приборов.
Друзья невозмутимо выслушали историю о том, как выпали из светящегося облака. Больше изрядно на тот момент пьяный «свидетель» ничего не видел, и они вынуждены были поверить его клятвам.
- Ему незачем нам лгать, он слишком напуган. Мы уже получили больше того, на что рассчитывали.
Вернувшись на укромную скамейку, с которой уже успели сродниться, они углубились в изучение своих трофеев. Синий продемонстрировал экран большего прибора.
- Это - то самое сканирующее устройство, о котором я вам говорил.
- Уверен, те, что у меня – оружие. – Золотой осторожно отложил опасные для тех, кто не помнит, как с ними обращаться, приборы. - И в таком случае, эти, оставшиеся…
- Коммуникационные устройства.
- Для связи с… Полагаю, нам следует узнать, с кем. К счастью, тот тип не успел их ни продать, ни пропить, ни потерять. Понадеемся, что не успел и повредить.
Маленькие передатчики, впрочем, признаков жизни не подавали.
Синий, вскрыв корпус одного из них, уверенно заявил:
- Нет питания. Но я смогу всё исправить, если обойду эту цепь…
- Отлично, займитесь этим, мистер…
Золотой вдруг почувствовал, что вид склонившегося над полуразобранным прибором друга почти пробудил в нём память. Это мгновение неопределённости было мучительным, и завершилось пронзительным чириканьем, которым возрождённый прибор внезапно разразился.
А вслед за сигналом коммуникатора возникли возбуждённые голоса:
- Капитан, мистер Спок, ответьте!
- Где вы были всё это время?! Почему вы не выходили на связь?
И радостное «Они живы» на заднем плане. И удовлетворённое «Я засёк их координаты». И ворчливое «Ну наконец-то», и…
- Боюсь, я смог наладить только приём сигнала, …сэр, но не передачу. – Тот, чьё имя, судя по всему, было «Спок» растеряно поднял глаза от коммуникатора.
- Ничего, всё в порядке, они засекли наше местонахождение, большего и не понадобится.
Память накрыла Джима Кирка будто лавиной.
- «Энтерпрайз»!
Вернуть свой корабль и себя было для Джима счастьем, но видеть, как всякое выражение уходит с лица вспоминающего себя Спока, было отчего-то мучительно тяжело.
И золотое свечение поглотило их прежде, чем они успели хоть что-нибудь сказать друг другу.
Одним из самых срочных дел, которые милостиво вернула Джиму Кирку память, было разобраться с миссией, которую они возложили на себя здесь, в прошлом собственной планеты. Экипаж «Энтерпрайза» имел уникальный опыт преследований клингонских кораблей во времени, и именно это привело их в двадцать первый век.
Джим восстанавливал в памяти события, проговаривая их вслух, и проверяя истинность воспоминаний по реакции окружающих.
- Мы последовали за клингонским кораблём во временное завихрение и преследовали его до самой орбиты Земли. Их корабль заметно уступал «Энтерпрайзу» в классе, и на открытое столкновение не решился, вновь вернувшись в завихрение. Но перед этим мы зафиксировали некое излучение, которое тогда приняли за телепортационное, и я счёл необходимым исследовать, не оставили ли клингоны десант на поверхности планеты. А дальше… Почему мы оказались не в отдалённом районе Боливии, который собирались проверить, а в Чикаго, только вдвоём с мистером Споком и без каких-либо воспоминаний?
Мистер Скотт, у которого от облегчения вид был слегка невменяемый, немедленно взялся Кирка просветить.
- Ох, капитан, сэр, я этими самыми руками нажимал на кнопки! Когда по реакции нашей транспортной системы мы поняли, что то излучение не было телепортационным, первая группа, - вы, мистер Спок и энсин Семецкий уже дематериализовались. Это были всего лишь поляризованные фотоны, сэр. Но, как следствие, началась флуктуация квантовых каналов. Я подал на транспортатор всю энергию разом, и успел материализовать вас – на планете, а несчастного парня – здесь, но тем самым перегрузил всю систему. И я не смог проконтролировать место выхода ваших каналов. Мы сканировали в поисках вас и мистера Спока районы, прилегающие к предполагаемой зоне высадки, но отклонение оказалось куда более сильным. Мне очень жаль, сэр.
Джим остановил поток извинений главного инженера.
- Вы полагаете, они нарочно «подбросили» нам это поляризующее поле?
Ответил вместо инженера мистер Спок, наконец оторвавшийся от данных, которые считывал с компьютерной системы.
- У вас сложилась совершенно определённая репутация, капитан. Согласно ей вы всегда сами возглавляете группу высадки. Я вполне допускаю, что в отместку за нарушенные планы клингоны могли устроить эту «диверсию», рассчитывая поквитаться именно с вами.
Скотт горестно кивнул, соглашаясь со старшим помощником.
Кирк оглядел команду мостика, решительно принимая вместе с памятью и свою ответственность.
- Мистер Скотт… я объявляю вам благодарность, ваши решительные действия, несомненно, спасли нам с мистером Споком жизнь. Мистер Спок, мистер Чехов, мне нужен вектор нашего входа во временную воронку не позже, чем через час. Мистер Сулу, будьте готовы уводить нас отсюда.
Получасом спустя, для разнообразия совершенно добровольно подвергнувшись непростой медицинской процедуре – исследованию нейронной сети головного мозга, Джим с облегчением убедился, что, похоже, невероятное происшествие окончилось и для мистера Спока, и для него самого без последствий. …По крайней мере, без последствий физических.
Кирк задержался в медотсеке для разговора со старшим медиком. Выслушав сильно подсокращённый рассказ Джима, доктор Маккой не смог сдержать своего возмущения:
- А я ведь всегда, ВСЕГДА говорил, что эта штука опасна! Видел бы ты, что она оставила от энсина Семецкого! Он мёртв, Джим, и поверь мне, бедный парнишка счастливчик, что погиб мгновенно. А уж твоё фирменное везение вообще обострилось вплоть до чуда. К счастью, и на нашего зеленокрового друга хватило. А мы ведь, когда не смогли засечь на планете ваши коммуникаторы, почти уже решили, что… - Доктор махнул рукой. – Мне определённо надо выпить.
Кирк не стал препятствовать доктору в осуществление этого намерения, но и не присоединился к нему, так как, в отличие от врача, уже осмотревшего и мистера Спока, и его самого, свою вахту ещё не сдал.
Маккой мрачно воззрился на своего капитана над краем какой-то лабораторной посудины, послужившей ему бокалом.
- Джим, да ты хоть понимаешь, как легко вы отделались? Твоё счастье, что человеческая… и получеловеческая нейронная сеть - такая гибкая система! Как вообще можно просеять человека через эти… флуктуирующие квантовые дырки, и пытаться предсказать, как поведут себя в случае дестабилизации структуры нематериальные, например, связанные с нейронами головного мозга и, соответственно, с сознанием? Сохранится ли адекватность импульсных связей в организме, направление тока крови и так далее, или же на выходе получится нечто уродливо-мутированное – в зависимости от влажности воздуха и вида освещения? После вашего исчезновения Скотт возился с этой штукой сутки, пока решился телепортировать хотя бы апельсин. И из первых двух даже полстакана сока было не собрать. Он только что закончил настройку, когда мы засекли ваш сигнал. На следующую планету я высаживаюсь только на шаттле! …Да ты вообще слушаешь меня, Джим? …И мотаться в прошлое нам тоже следует прекратить, – гоняясь за этими чёртовыми клингонами, вы рискуете и сами остаться здесь, в каменном веке, когда людей штопали той же иглой, что и дырявые носки.
- Что в первую очередь напоминает мне о том, что сейчас нам следует поскорее вернуться домой, Боунс. Временное завихрение не будет ждать нас вечность. Твоё заключение?
- Твои мозги в порядке… по крайней мере, - в том же порядке, что и обычно. Принимай командование и уводи нас отсюда, наконец.
Капитан USS «Энтерпрайз» Джеймс Т. Кирк, убедившись, что его корабль благополучно вернулся в то время, которому принадлежал, сдал, наконец, свою безумную затянувшуюся вахту. Пожелав смене Альфа (включая своего старшего помощника) как следует отдохнуть, капитан позволил себе скрыться в каюте. Вот только нелёгкие мысли последовали за ним и туда.
Джим рухнул на стул и сжал голову руками. Предыдущие часы стали для него настоящим мучением. Не имея возможности поговорить со Споком наедине, он накручивал себя и накручивал, и в конце концов вообще не смог смотреть ему в глаза. Но как он мог не винить себя? Он, капитан мощнейшего звездолёта Федерации, повёл себя легкомысленно, как юнец на каникулах. И самым легкомысленным было предлагать вулканцу… танцевать. …А самым странным - то, что вулканец согласился.
А потом они…
Лицо Джима запылало.
Нет, безусловно, Спок казался ему привлекательным. Но раньше Джим никогда бы не позволил себе не только показать этого, но даже просто об этом задуматься. Потому что… Да просто потому, что это был Спок, чёрт возьми! Его друг. Вулканец. Но, увидев его во время этой безумной переделки будто впервые, Джим уже не мог просто отмахнуться от своих чувств. Спок нравился ему не только как друг. Джим уже давно воспринимал вулканца как неотъемлемую часть своей жизни. Они подходили друг другу, были идеальными партнёрами задолго до того, как впервые танцевали вместе.
Вот только заговорить со Споком об этом теперь, когда они снова были «капитан Джеймс Т. Кирк» и «мистер Спок», было мучительно тяжело, почти страшно.
Но Джим не был бы собой, если бы не преодолел это. Он походил по каюте из угла в угол, сбрасывая напряжение, посмотрел себе в глаза в зеркале, стыдя за трусость, и сменил, наконец, грязную форменную рубашку, в которой умудрился даже неплохо выспаться в парке, головой на коленях своего… своего…
Ещё секунда, и Джим ударил кулаком по стене, будто подтверждая принятое решение.
Мистер Спок, старший помощник капитана USS «Энтерпрайз», неподвижным взглядом гипнотизировал рабочий электронный блокнот, лежащий перед ним на столе. Блокнот не тикал, и никоим образом на бомбу не походил, но тем не менее вполне способен был взорвать устоявшуюся жизнь вулканца. В четвёртый раз за последние полчаса мистер Спок потянулся к кнопке воспроизведения. Следующие три минуты сорок шесть секунд вулканец, будто заворожённый, легко постукивал по столешнице пальцами, казалось, заново вспоминая ритм, который и без того знал наизусть. Наконец, Спок поднял со стола электронного виновника своего смятения, решительно встал и вышел из каюты.
Дверной сигнал застал Джима Кирка на пороге.
Не затрудняя себя вопросом, он просто открыл дверь, не сомневаясь, кого за ней увидит.
- Вы собирались уходить, капитан?
- Да, и собирался я к вам, Спок. Прошу, заходите. Я, конечно, вспомнил, что вы не употребляете алкоголь, но, возможно, вы согласитесь разделить со мной один тост по этому особому случаю?
Спок сдержанно кивнул, и Джим плеснул ему и себе понемногу самого крепкого напитка, какой у него только был, из синей бутылки без этикетки.
- За то, что делает нас нами. – Джим коснулся бокала друга своим. - …Для полного неправдоподобия этой истории нам с вами оставалось только случайно обезвредить по дороге клингонский десант.
- Хочу напомнить, что, как мы теперь знаем, зарегистрированное нами излучение с клингонского корабля не было телепортационным, следовательно, десант клингоны не высаживали.
Они не прошли к столу и не сели, продолжая стоять с бокалами в руках друг напротив друга, почти у самой двери. Спок будто забыл, для чего вообще пришёл, Джим же собирался с мыслями, выбирая, с чего начать разговор.
- В этих экстраординарных обстоятельствах вы прекрасно проявили себя, Спок.
- Вы определённо переоцениваете мои заслуги в этой миссии. Я пришёл сюда сказать, что… благодарен вам за поддержку, которую вы мне оказали, капитан.
Формальное обращение вдруг больно резануло Кирка.
- Мы оба сдали на сегодня вахту, Спок. Пожалуйста, зови меня Джимом.
- Я благодарен вам, Джим. За всё.
Спок явственно хотел добавить что-то ещё, но промолчал, и Джим понял, что настал его черёд.
- Мистер Спок… Спок, я…
И за обычным непроницаемым видом Спока Джим вдруг увидел одновременно своего незаменимого строгого старшего помощника, принадлежащего к расе, практикующей тотальный контроль эмоций, своего близкого друга, много раз спасавшего ему жизнь, и явно смущённого молодого мужчину, которого он учил танцевать под звёздами, на крыше гей-клуба. Того, кто сказал: «Ты тоже мне нравишься», того, кого он целовал, того, кто выглядел в тот момент… счастливым.
И Джим начал снова.
- Я хотел сказать, что приношу свои извинения, но я, чёрт возьми, нисколько не сожалею. Разве что только о том, что нас прервали. А ты, Спок? Ты сожалеешь?
Сжав руки в кулаки и подавшись вперёд, Джим ждал ответа.
Внезапно Спок будто очнулся. Он поставил бокал, из которого лишь чуть-чуть пригубил, на полочку у двери и, потянувшись к электронному блокноту, который принёс с собой, быстро ввёл команду, включая режим воспроизведения. И только тогда поднял глаза. Этот взгляд был Джиму удивительно знаком - с таким выражением лица курсанты Академии делали последний шаг к люку для совершения стратосферного прыжка. Впрочем, Джим был уверен, что в своё время сам Спок шагнул в такой прыжок с совершенно невозмутимым видом. Похоже, то, что он делал сейчас, давалось ему гораздо тяжелее.
- Я… нашёл это в архивах.
Мелодию, под которую они впервые поцеловались, Джим не спутал бы ни с чем.
- Это ведь та самая песня?
- Да.
Джим приблизился к Споку осторожно, словно боясь испугать. Одной рукой блокируя за спиной вулканца дверной замок, другой он мягко, но решительно обнял Спока за талию, привлекая к себе.
- …Потанцуем?
КОНЕЦ
Автор: Мэтти aka Морриган
Формат: Мини-отдельное-законченное.
Жанр: слэшка, фёрст тайм. Юмор-драма-и-романс, понемножку. И очень много «А что, если…»
Рейтинг: PG-13
От автора: Иногда полезно забыть все свои «не могу» и «не должен». О слава тебе, один из моих любимых мелодраматических штампов, великая и могучая леди Амнезия!
читать дальше
Золотой и Синий
Подобный переулок можно было найти в любом крупном городе - стиснутый глухими стенами, грязный и востребованный лишь бездомными кошками и людьми, тёмными личностями, да парочками, решившими пообжиматься, не слишком удаляясь от ночного клуба за углом. Разные жизненные пути приводили сюда гостей, но никогда раньше они не образовывались прямо из воздуха.
- Оххх… Чем это меня так… приложило? – Симпатичный русоволосый мужчина в яркой золотистой рубашке приподнялся на локте, не без труда сел и медленно огляделся, держась за голову.
Несколько секунд он растерянно созерцал переполненные мусорные баки, покрытые граффити стены, а также собственные основательно пыльные чёрные брюки и поцарапанные ладони, пока не заметил собрата по несчастью. Второй человек лежал в тени у стены дома, лицом вниз. Его волосы были чёрными, а рубашка – синей.
Забыв о боли, русоволосый рванулся к пострадавшему, перекатил его на спину и вгляделся в лицо.
- Ого!.. …Так. Пульс… есть, дыхание… есть, видимых ран… нет. Но кто же ты, чёрт возьми, такой? – Внезапная мысль заставила мужчину замереть на мгновение, прежде чем осторожно потрясти бесчувственного товарища за плечо. И стоило брюнету открыть затуманенные глаза, как русоволосый предвестник адской мигрени засыпал его вопросами. - Эй, эй! Мне отчего-то кажется, что оглушил меня не ты, но… ты случайно не знаешь, кто? А также «где», и… кого именно «меня», чёрт возьми?
Черноволосый мужчина успел лишь раз отрицательно мотнуть головой, когда боль настигла его, и он судорожно сжался, закрыв лицо руками. Судя по всему, чувствовал он себя гораздо хуже русоволосого. Тот терпеливо переждал приступ товарища по несчастью, поддерживая его за плечи.
Наконец, брюнет решился открыть глаза во второй раз. Его растерянный взгляд не оставлял шансов на сколько-нибудь информативный ответ, и на этот раз русоволосый обратился к нему гораздо мягче.
- Ты тоже не помнишь себя? Меня? Что именно здесь произошло?
Глухое и хриплое «нет» явилось ответом на все три вопроса.
- Ладно. Не вставай пока, - ты аж позеленел весь. А мне нужно… посмотреть на себя.
Своё отражение в грязной луже русоволосому не понравилось, и он раздобыл в мусорном контейнере осколок зеркальной витрины.
- Это, значит, я? А не так плохо. – Он задумчиво взъерошил чёлку и перевёл взгляд на товарища. - Мы очень разные, но кое-что общее у нас есть, – вот это, - он ударил себя кулаком в грудь, - определённо форменная одежда. Одинаковый покрой, материал, подобные знаки различия. Военная форма.
Брюнет осторожно поднялся с земли и принял из рук мужчины в золотистой рубашке зеркальный осколок. Собственные резкие черты лица ему тоже ни о чём не напомнили.
- Почему вы не допускаете возможность того, что это форма гражданской службы?
- Какой? Почтальоны? Мусорщики? Я, конечно, себя не помню, но мне отчего-то кажется, я знаю, что бы выбрал. …Чёрт возьми, здесь даже нет карманов! Ну как вообще можно шить брюки без карманов?! Ничего, пусто. Только ты, я, одежда, что на нас, и одна на двоих амнезия.
Они, стараясь не показывать лёгкого неудобства, которое испытывали, осмотрели друг друга.
Брюнет пристально вгляделся русоволосому в глаза, оценивая размер зрачков, а затем осторожно ощупал кончиками пальцев его голову.
- Насколько я понимаю, черепно-мозговой травмы у вас нет, но я испытываю какое-то странное чувство, когда прикасаюсь к вашему лицу.
Русоволосый ответно осмотрел товарища.
- Я ничего странного не чувствую. Ну, кроме очевидного. –Он осторожно коснулся пальцем кончика заострённого уха брюнета, который мгновенно чуть отстранился, прерывая контакт. - И твои волосы на ощупь гораздо более мягкие, чем на вид. – Русоволосый снова приложил ладонь ко лбу спутника. – А ещё мне кажется, что у тебя жар. Как ты себя чувствуешь?
- За исключением потери памяти, других вызывающих опасения симптомов я не отмечаю, – боль, головокружение и пространственная дезориентация были временными явлениями.
- Похоже, так мы ничего не выясним.
Брюнет растеряно пошевелил пальцами.
- Если бы у меня был… прибор… Я хорошо представляю себе его функцию, но не могу вспомнить название или внешний вид. Он предназначен для считывания информации о предметах и существах, сканирования местности и… - он запнулся и замолчал, не обнаружив в памяти нужных терминов.
- А ты чертовски умный, да? Но полосок у меня больше. – Обладатель охристой рубашки с усмешкой предъявил своё запястье с золотой тесьмой по обшлагу рукава. - Пошли. Чего проще, – найдём больницу и препоручим себя в руки профессионалов. Почему-то эта мысль энтузиазма у меня не вызывает, ну да делать нечего. Только вот ещё что…
Русоволосый поднял обломок кирпича и, сильно надавливая, изобразил на стене вполне отчётливую дельту со звездой, подобную той, что красовалась у него на груди.
- А у тебя там что? Круг? – И он изобразил рядом вторую дельту, на этот раз с кругом внутри.
- Могу я поинтересоваться, для чего вы испортили стену?
- Ну, стена и без того не слишком чистая. А я оставил знак, что мы оба были здесь. Это ведь форма, так? Значит, мы – часть группы, подразделения, …команды. Возможно, нас будут искать.
Они вывернули из приютившего их переулка на улицу покрупнее. Судя по всему, утро было в самом разгаре, улица оказалась весьма оживлённой. Не успели они отойти и на полсотни метров, как русоволосый нахмурился:
- Знаешь, у меня плохое предчувствие. На тебя определённо таращатся.
- «Таращатся»?
- А ты не заметил?
- Я просто не сразу определил значение этого слова. На пристальные и заинтересованные взгляды прохожих я внимание обратил.
- Да, и усмешки.
- Полагаю, дело в отличиях черт моей внешности от местной нормы.
- То есть, главным образом, - в форме твоих ушей. …Это «Эй, эльф-переросток!» тебе ни о чём не говорит?
- …Я не могу вспомнить, но мне кажется, кто-то уже называл меня так.
- Нужно что-то делать. М-м-м… я сейчас.
Минутный разговор с девушкой на роликовых коньках и пара обезоруживающих улыбок в её адрес сделали мужчину в жёлтой рубашке обладателем яркой головной повязки.
- Вот. Красный – не совсем твой цвет, но для дела сгодится. Пошли, ближайший госпиталь совсем рядом, эта милашка показала мне направление.
Короткой прогулки до больницы им вполне хватило для того, чтобы обменяться всем, что сохранила их память. Они говорили на местном языке, но некоторые носящиеся в воздухе словечки, вроде «чувак», оказались незнакомы даже русоволосому. Они были привычны к понятию «город» и название «Чикаго» звучало для них знакомо, но вот в уличной толчее они чувствовали себя не вполне уверенно. Ситуация подсказывала им некоторые термины, вроде той же «амнезии», но основная масса понятий были надёжно заперты прозапас.
Их внешность, за исключением ушей и бровей брюнета, была вполне обычной, одежда тоже не слишком выделялась, – толпа вокруг была наряжена весьма пёстро.
Больница встретила их шумом приёмного покоя. Лишь после часа ожидания задёрганная медсестра обратила на них своё внимание, препроводив в один из похожих на аквариумы стеклянных кабинетов.
Молодой врач своего скепсиса не скрывал:
- Потеря памяти? Одинаковые симптомы? Что вы принимали, парни?
«Парни» переглянулись, и брюнет невозмутимо заметил:
- Ваш вопрос нелогичен. Даже если причиной амнезии явилось отравление, она не позволит нам вспомнить этого факта.
Русоволосый слегка подтолкнул товарища вперёд.
- Думаю, придётся вам всё же сделать кое-какие анализы, доктор.
Ещё только прослушивая сердце брюнета, врач ощутимо занервничал. А к тому моменту, как проба крови наполнила пробирку _зелёной_ жидкостью, доктор уже сравнялся с этой чудной кровью цветом лица.
- Минуту, пожалуйста. Мне… нужно заказать рентген и томографию, и… проконсультироваться…
Врач хлопнул дверью. Щёлкнул замок.
- Он что… запер нас?! Эй!
Брюнет совершенно невозмутимо отстранил товарища и, крепко упершись в косяк, вырвал дверную ручку вместе с замком.
Русоволосый уважительно присвистнул.
- Неслабо. А теперь - убираемся отсюда.
Мужчина в золотистой рубашке обнаружил в своём арсенале умение уходить от погони, и следующие пятнадцать минут этим умением пользовался, наблюдая за улицами при помощи зеркальных витрин и внезапно ныряя в узкие переулки, увлекая за собой товарища. Никакой погони он, впрочем, не заметил. Зато развлёкся.
Тремя кварталами дальше они, наконец, остановились.
- И откуда я могу это знать? Возможно, мы м-м-м… секретные агенты?
- В столь заметных костюмах? Не думаю, что ваше предположение истинно. Объяснить мою природу оно также не может.
- Да. Ещё и кровь зелёная… Моя – красная, как и, уверен, у всех местных жителей, - русоволосый предъявил царапину на ладони. - …Ладно. В эту больницу нам лучше больше не соваться. Хорошо хоть я прихватил вот это. - Злополучная пробирка полетела в канализационную решётку.
Обладатель опасной крови приподнял бровь.
- Возможно, мы напрасно не стали сотрудничать с местными властями, самовольно покинув медицинское учреждение?
- Они начали с того, что заперли нас. Чем хорошим это могло закончиться? Полагаю, нам следует для начала постараться справиться самим. Нам нужна… информационная база. И кстати, вон как раз какой-то терминал.
«Терминал» оказался устройством для связи, и как таковой был для исследователей совершенно бесполезен. Но вот обнаружившаяся при нём истрёпанная толстенная книга в мягкой обложке заслуженно привлекла их внимание.
- Что это?
- Некий справочник. Насколько я понимаю, с коммуникационными номерами зарегистрированных жителей – «Телефонная книга».
- Отлично! Может, нам хоть имена свои удастся вспомнить.
Черноволосый перевернул несколько жёлтых страниц и вернул справочник товарищу.
- Здесь содержатся имена тысяч людей, но нет никакой гарантии, что даже если мы найдём собственные, то вспомним их.
- Да не фамилии, - хотя бы имена. Неужели те, которым нас называли по сорок раз на дню, ничем в нас не отзовутся?
…
- Сэм? …Нет.
- Нет.
- Гарри? Точно нет.
- Нет.
- Вильям? М-м-м-м, наверное, нет.
- Со всей возможной в данной ситуации определённостью - нет. И продолжение этого занятия представляется мне нелогичной тратой времени.
- Слушай, ну должны же мы друг друга как-то называть. Вот. – Русоволосый бросил на колени спутнику телефонный справочник. – Какое тебе нравится?
- У меня сложилось совершенно определённое впечатление, что МОЕГО имени в этом списке нет.
- А чужое ты не хочешь. Ну и ладно, значит, будешь пока «мистер Синий». - Поименованный резко вскинул бровь, а русоволосый продолжил. - …Вот только «Жёлтый» мне как-то не очень…
- «Золотой». – Брюнет произнёс это совершенно непроизвольно, он сам не ожидал от себя такого порыва.
Русоволосый с секундным удивлением взглянул на товарища, но тут же вернулся к прежнему самоуверенному тону.
- Ну, спасибо. Значит, Синий и Золотой. А что, - определённо не глупее большинства имён.
Оценив скептическое выражение лица товарища, Золотой вдруг резко приблизился и, понизив голос, выдохнул ему прямо в ухо:
- Синий?
Не отозваться было невозможно.
- Да?
- Ну вот, работает.
Золотой откинулся на спинку скамьи и задрал голову, разглядывая высотные здания. Синий воспользовался моментом, чтобы чуть отодвинуться, ликвидируя столь бесцеремонное вторжение в своё личное пространство. Золотой же, насмотревшись, широко обвёл окружающий урбанистический пейзаж рукой.
- Как будто всё немного… не такое, как должно быть, и это мешает мне вспомнить. Мне знакомо название этого города, но образ в голове будто искажён и не совпадает с реальностью. Или же образ истинен, а искажена реальность?
- Вы подразумеваете, что искажено наше _восприятие_ реальности?
- Нет, нарушение памяти это одно, но с ума, обычно, сходят поодиночке, так что в нашем _восприятии_ я более или менее уверен. А вот реальность… Есть много факторов изменяющих её. Например… время.
Они переглянулись, и следующее воспоминание пришло к ним одновременно.
- Квантовая теория.
- То есть, - Золотой задумчиво нахмурился, - либо наши травмированные разумы обманывают нас, либо… это может быть вообще не наш мир, или не наше время? Безрадостное множество вариантов.
Синий чувствовал себя растерянным, и чувство это было ему совершенно непривычно. Он понимал, что, скорее всего, Золотой прав, и дело было не в их восприятии происходящего, но в самой окружающей действительности. Он внезапно особенно ярко почувствовал собственную чужеродность.
И именно это время Золотой выбрал, чтобы резко подняться, стряхнув с себя уныние.
- Ну ладно, придётся мне предпринять ещё попытку, только на этот раз одному. Судя по карте в этом «телефонном справочнике», поблизости есть ещё больница.
Преодолев десяток шагов и обернувшись, Золотой обнаружил, что Синий не последовал за ним. С опущенными плечами и судорожно сплетёнными в замок пальцами он являл собой печальное, и очень обеспокоившее Золотого зрелище.
- Ты в порядке? …Ты что, против? Или просто предпочитаешь подождать меня здесь? - Золотой резко развернулся и шагнул обратно. - Эй, ты сейчас что, …подумал, что я ухожу _насовсем_? Один?
Синий хотел было, защищаясь, сказать «Нет», но не смог произнести заведомой неправды.
- Вы, по всем признакам, принадлежите к одному биологическому виду с местными жителями, вам нравится этот город. Вы легко адаптируетесь к обстановке, но моё общество совершенно очевидно лишь усложняет вам эту задачу. С вашей стороны было бы ло…гично… - Брюнет отчего-то запнулся на последнем слове и замолчал.
Золотой явно был рассержен.
- Я, может, себя и не помню, но вот тот гад, которого ты сейчас описал, это точно не я. И с нашей стороны было бы «логично», вместе попав в эту передрягу, вместе из неё и выбраться. Пусть мы друг друга не помним, но мы… должны верить друг в друга.
Синий молчал. Он чувствовал, что не имеет права показать Золотому свои сомнения, свою слабость. Но, кажется, он уже невольно это сделал. Золотой, похоже, хорошо понимал его… пусть и не помнил.
Золотой разглядывал Синего в упор. Пусть беспокойство и обречённость его невозмутимого спутника проявлялись лишь микровыражениями, Золотой подмечал их мгновенно, почти… привычно? И наблюдая, как его товарищ старается совладать с собственными чувствами, Золотой смягчился.
- Можешь поверить, я тоже не хочу надолго оставаться в месте, которому не принадлежу. И я _уверен_, что есть место… мир… дело, которому принадлежим мы оба. И мы сделаем всё, чтобы вернуться. Безвыходных ситуаций не бывает.
Логика рассуждений Золотого была неоспорима, за исключением, возможно, излишне оптимистичного последнего пункта, касающегося «безвыходных ситуаций». Синий всё яснее понимал, что лидерство, которое Золотой так естественно принял на себя, было им вполне заслужено.
- Вы правы, в нашей ситуации логичнее объединить усилия. Кроме того, я… ошибся в определении ваших мотивов и задел ваши чувства. Я приношу свои извинения.
- И я тоже виноват – впредь постараюсь выражаться точнее. Я имел в виду, что в эту больницу пойду один, потому что тебя оттуда обратно не выпустят. Это займёт некоторое время, и я очень надеюсь, что ты будешь ждать меня, когда я вернусь.
Золотой протянул Синему руку, и тот, после секундного колебания, принял её, поднимаясь со скамьи.
Следующие пару часов остроухий брюнет провёл в попытке восстановить свои воспоминания. Он устроился на очередной скамейке, в сквере близь больницы, куда уверенным шагом направился Золотой, и закрыл глаза, решительно отсекая городской шум. Упорядочивая свои мысли, Синий обнаружил, что владеет некоторыми ментальными техниками, но ни одна из них не вернула ему утраченных воспоминаний. Самогипноз, впрочем, оказался не совсем бесполезным, - безотчётная тревога, преследовавшая Синего с момента пробуждения, несколько улеглась. Он пришёл к выводу, что поражение мозга не было органическим. Скорее всего, имел место некоего рода травматический шок. Ни обойти, ни разбить блокировку памяти Синий не смог и понял, что в данном случае требовалось вмешательство гораздо более квалифицированного целителя. Или же – просто время, - большинство шоковых состояний были явлениями проходящими. Синий очень рассчитывал на это, - ситуация тяготила его. Он будто всю свою прошлую жизнь придерживался некоего свода правил, которые теперь забыл, но всё ещё обязан был выполнять. Впрочем, некоторые из этих правил он уже сформулировал для себя заново. Например, «доверяй логике вещей и событий» и «доверяй другу».
Да, он мысленно называл Золотого именно так, пусть и не помнил, имел ли на это право. Как бы то ни было, он надеялся это право заслужить. Золотой казался личностью столь сильной и цельной, что даже полная потеря памяти о себе не слишком обеспокоила его. Он выносил суждения и принимал решения без колебаний, без оглядки на собственное забытое «я». Его реакции были естественны и принадлежали существу деятельному, храброму и благородному.
Синий так углубился в размышления о своём товарище, что даже не вздрогнул, почувствовав его прикосновение, – Золотой будто возник из его мыслей.
- Эй, подъём!
- Я не спал, а пытался диагностировать ментальные повреждения.
- И каков вердикт?
- Шок нейронной сети.
- Ну, насколько я понимаю, местные врачи с тобой согласны, - травмы головы нет, предварительный диагноз – диссоциированная амнезия. Томографии я не стал дожидаться, - они собирались забрать мою одежду и выдать мне вместо неё белую распашонку. Чёрта с два! И кто бы я тогда был? Мистер Белый-в-Горошек? И это их «Джон Доу» мне тоже как-то не очень.
- Вас не пытались остановить, когда вы покидали больницу?
- Пытались. Так что нам следует на всякий случай убраться подальше. Предлагаю вернуться и понаблюдать за тем местом, где мы очнулись сегодня утром.
Улицы в этой части города обозначались простыми числовыми кодами, так что найти нужный им перекрёсток проблемы не представляло. Золотой, впрочем, стараясь определить оптимальный маршрут, пару раз спросил дорогу, в результате чего они в конце концов оказались на оживлённой пешеходной улице, по которой раньше не проходили.
- Это… прямо на ярмарку какую-то похоже. Люблю такие вещи, - спонтанный, хулиганский, не пафосный праздник! – Золотой оживился. – Слушай, есть мысль!
Синий отчего-то очень сомневался, что его заблокированная память хранила сколько-нибудь много информации о «ярмарках», или что ему хоть раз доводилось в оных участвовать, но энтузиазм Золотого был необорим. Его идея состояла в том, чтобы определить, что хранила их кинестетическая память, какие действия были им привычны, а какие – вовсе незнакомы.
Вот что Золотой определённо умел делать виртуозно, так это располагать к себе людей, и на этой шумной, яркой, заполненной народом улице они присоединялись то к одной компании, то к другой, и в каждой после минуты недоумения их рады были видеть. Золотой с улыбкой пояснял, что они ни в коем случае артистам не конкуренты, и не просто праздно любопытствующие зеваки, кольцо которых каждую такую группку выступающих окружало. Пусть Золотой не вдавался в детали, ни разу им не отказали в том, чтобы «вспомнить», и они пытались разбудить свою память в компании акробатов, роллеров, трейсеров, лицедеев, борцов, кукловодов, уличных музыкантов и даже вовсе непонятных Синему трюкачей вроде «экстремальных прыгунов на пружинах».
Так Золотой понял, что «брейк-данс» - дело очень непростое, а также, что, несмотря на свой весьма приятный голос, петь он умеет не слишком хорошо. Впрочем, он вполне утешился метанием кинжалов и стрельбой из лука, – стало очевидным, что рука у него верная и глаз острый. А некий «Театр психологической импровизации» после первой же пробы предложил Золотому место…
Синему удалось предоставить большинство экспериментов своему товарищу, но даже он, принужденный Золотым попробовать хоть что-то, к своему удивлению, выяснил, что неплохо умеет жонглировать, (это оказалось совсем нетрудно, достаточно было понять принцип и владеть векторным счислением), и играть на струнных инструментах (хотя ему и казалось, что конфигурация корпуса инструмента должна быть совсем другой). Впрочем, плавный изгиб «гитары» был так удобен, а звук столь хорош, что на некоторое время брюнет забыл обо всём…
- И поёшь ты здорово. – Золотой совсем по-мальчишески ухмыльнулся. – У тебя такой глубокий голос. Они расчувствовались и отдали нам всё, что заработали на твоей песне. Предлагаю потратить твой гонорар на то, чтобы поесть, – на сытый желудок наверняка думается лучше.
- Я не собирался.., _петь_, но слова… они пришли сами, и я счёл, что лучше не останавливаться, - возможно, мне удалось бы вспомнить что-то ещё.
- И ещё как удалось! Первую, ту печальную балладу о герое, к которому подмога не подоспела вовремя, я вспомнил тоже. Её пел… пела… Чёрт, не помню. Но вот вторая песня… Никто из них не узнал языка, на котором ты пел. И я тоже не узнал, а они, кстати, спрашивали меня.
- И что вы им ответили?
- Соврал, что это редкий диалект русского.
- Очаровательно. - Остроухий певец задумался. - Это определённо НЕ «редкий диалект русского». Если бы вы… обратились ко мне на том языке, думаю.., уверен, что я смог бы ответить, вспомнил бы.
- Хочешь сказать, что это твой язык, но там, в переулке, я обратился к тебе на другом, и ты вспомнил только его?
- Это логичное предположение.
- И всё равно чертовски странно. Ладно, пошли.
- Могу ли я узнать, куда мы _теперь_ направляемся?
- Туда. – И Золотой решительно указал пальцем наверх, в начавшее уже темнеть небо.
Как оказалось, Золотой имел в виду всего лишь крышу одного из зданий, прилегающих к переулку, где они очнулись. Некий инстинкт велел ему занять выгодную для наблюдения позицию «на возвышенности». К разговорам про «инстинкт» Синий отнёсся скептически, но идея насчёт крыши показалась ему и логичной, и… привлекательной. Он успел изрядно устать от городской суеты. А на крыше, куда они поднялись со стороны переулка по пожарной лестнице, людей кроме них не было. Компания же Золотого Синего уже нисколько не тяготила.
Русоволосый устроился на низком парапете, прислонившись к невесть зачем ограждающей крышу металлической решётке, и вынул из пакета с приобретённой по дороге провизией чёрный свёрток, который уже некоторое время таскал с собой. Свёрток оказался сделанным из его собственной нижней футболки, и содержал небольшой прибор в кожаном чехле. Оный прибор Золотой гордо продемонстрировал заинтересованному товарищу.
- Вот. Примитивный микрокомпьютер.
- Могу я поинтересоваться, откуда он у вас?
- Я его вроде как… одолжил. У одного из врачей в больнице.
Синий вскинул бровь, но Золотой лишь развёл руками.
- Слушай, мне и самому это очень не нравится, но наша ситуация – чрезвычайная. Мы воспользуемся этим прибором, а потом я передам его какому-нибудь стражу порядка, который вернёт его владельцу. Идёт? И мне кажется, ты лучше в этом разбираешься. Держи.
Заполучив в руки прибор, Синий мгновенно почувствовал себя гораздо более уверенно. Прибор и впрямь показался ему примитивным, управление – непривычным, операционная система – неудобной, но уже через пять минут Синий извлёк из памяти устройства множество подробных карт и, обнаружив систему спутниковой навигации, определил их с Золотым точное местонахождение. Не то, чтобы им это как-то помогло, но привычное занятие очень… успокаивало Синего.
- Не лучше ли было сразу заняться изучением возможностей данного прибора, чем тратить время на той «ярмарке»?
- Во-первых, - Золотой с удовольствием откусил от круглого пышного двойного бутерброда, - мы заработали себе на ужин, а во-вторых, …это ведь было весело, разве нет?
Иногда Синему казалось, что его товарищ почти наслаждается происходящим. Самого Синего потенциальная возможность оказаться в такой ситуации одному слегка беспокоила. Золотой служил мостом между ним и этим миром. Каким бы стал для него сегодняшний день, если бы он очнулся в том переулке в одиночестве?
Синий задумчиво извлёк из своего «гамбургера» мясо, вдруг осознав, что вообще-то не употребляет его в пищу. Особенно так плохо синтезированное.
Маленький прибор оказался просто необычайно полезным. Синий открыл для себя возможность выхода в информационную сеть, легко взломал коды, и весь мир открылся перед ним.
И, к его удивлению и радости Золотого, мир этот всё же не был совсем чужим им обоим.
- Конфигурация этого моста определённо мне знакома.
- Да я просто уверен, что видел это! – Золотой ткнул пальцем в фотографию красивой бухты. – Сан-Франциско. Там находится… находится… Чёрт, ну как можно помнить одни названия и термины, и не помнить другие, помнить песни, но не помнить собственных имён?!..
Синий со вздохом явил взгляду товарища другую информационную страницу.
- «Диссоциированная амнезия - амнезия, при которой забываются факты из личной жизни, но сохраняется память на универсальные знания. Диссоциативная амнезия обычно является результатом психической травмы. Это заболевание, с симптомами отсутствия воспоминаний или неполными воспоминаниями о произошедших событиях. Причины амнезии бывают органическими (в частности, травма головы, органическая болезнь мозга, алкоголизм, отравление снотворными или другими веществами) или психологическими (например, вытеснение воспоминаний о психической травме). Амнезия может быть и спонтанной. Амнезия часто бывает временной. Воспоминания возвращаются в хронологическом порядке, начиная с самых старых. Воспоминания о последних событиях, предшествовавших амнезии, часто не возвращаются никогда».
- Но… у обоих сразу? Это определённо должно быть какое-то воздействие. Боюсь, если ситуация не разрешится быстро, придётся мне всё же согласиться на эту чёртову томографию.
- Что ещё входит в ваши планы?
- О, много чего. Нам следует дать о себе знать, - вдруг кто-то ищет нас. Свободная информационная сеть в этом будет очень полезна. Ну и, конечно, нужно найти себе дом и возможность приложить свои силы за материальное вознаграждение, без которого тут, похоже, никуда. Благо, мы, кажется, обладаем весьма разнообразными умениями. Кстати, в сети ещё что-нибудь интересное нашлось?
- Эмблем, аналогичных тем, что на наших рубашках, в информационных базах нет. Все расы с подобной моей формой ушей – плод выдумки местных сказителей. Зелёный цвет крови характерен лишь для некоторых неразумных живых существ, в основном земноводных, например, для подвида Кампучийской древесной лягушки Chiromantis samkosensis.
Золотой вдруг приобнял товарища за плечи.
- Не переживай. Кто бы ты ни был, по мне – ты вполне настоящий. И ты совершенно точно не подвид древесной лягушки.
Синий осторожно высвободился из объятий.
- Я прихожу к заключению, что, пусть этот мир мне знаком, родным для меня он не является.
- Серьёзное заявление. Эй, не кисни. Мне кажется, что, несмотря даже на разный цвет крови у нас с тобой куда как больше общего, чем у меня со всеми этими людьми. Да, мне нравится этот «чужой мир», - он яркий, живой, в нём наверняка много возможностей для нас обоих. Но должно быть нечто большее, нечто… - Золотой поднял руку к темнеющему небу. Сквозь смог и сполохи рекламных огней пробился свет первой звезды. - Ты ведь чувствуешь это, правда?
Синий немного помолчал, упорядочивая полученные из информационной сети сведения.
- Кроме «эльфов» и представителей тёмных потусторонних сил в местных поверьях есть ещё несколько подобные мне существа иного рода. Космические пришельцы. Но достоверных сведений о контактах с другими мирами в доступных информационных базах нет.
Золотой оживился, вскочив с места.
- Но я ЗНАЮ, что эти миры есть!
- Вы вспомнили?
- Нет. Просто _знаю_. Мне кажется, что я так много знаю об этом… Если бы только я мог вспомнить! – Минуту Золотой прислушивался к собственным мыслям. - Кстати, это объяснило бы не только твоё происхождение, но и нашу форму. Кос-ми-чес-кий корабль… - Мечтательно произнёс он, будто пробуя слово на вкус. – Хм-м-м… а как насчёт каких-нибудь «недоступных» информационных баз? Правительственных, возможно? Военных? И заодно не помешало бы проверить местные органы охраны порядка. Просто убедиться, что в идентификационных базах нет наших ДНК, рисунков сетчатки и отпечатков пальцев.
- Получить доступ в подобные защищённые базы с этого «устройства» я определённо не смогу.
- А со стационарного терминала посерьёзней?
- С более совершенной техникой, …уверен, я бы справился.
- Отлично! Вот и ещё пункт в наши «планы на будущее».
- Разве не было бы более логичным напрямую установить контакт с местным правительством? Уверен, его возможности помогли бы определить наше происхождение гораздо быстрее.
- Может, тогда уж лучше сразу сдать тебя для опытов? …Это была шутка. Слушай, я знаю людей. …Возможно, потому что я – один из них. Первыми, кому они начнут задавать вопросы о том, кто мы, будем мы сами. Это не столько сущность собственно людей, сколько правительств и «органов». Они будут параноидально настроены и очень настойчивы. И крайне неудачно, что мы _не_помним_ ответов. – Золотой помолчал. – К тому же… какими эти ответы могут быть? Если мы не принадлежим этому миру, то _что_ мы тут делаем?
Вопрос о цели их пребывания здесь был, разумеется, одним из важнейших. Ни один из них не захотел делать предположений, и некоторое время на крыше царила тишина. Чувство долга подгоняло обоих поторопиться с восстановлением своей памяти, и они объединили усилия в исследовании информационной сети.
Когда окончательно стемнело, оказалось, что их крыша принадлежит какому-то общественному заведению. Очень шумному.
Золотой перевесился через ограждение и, разглядывая улицу внизу, тоном знатока заявил:
- Ночной клуб. Весьма престижный, судя по длине очереди. Одни мужчины, кстати.
Ритм музыки на вкус их обоих был, в основном, слишком рваный, бит – слишком быстрый.
- Мда, это определённо развлечение для молодёжи.
Синий счёл своим долгом заметить:
- По внешним признакам ваш возраст не более тридцати пяти лет. Если оперировать местными временными единицами. Вы тоже ещё молоды.
- О, ну, спасибо, что напомнил.
Внезапно, Золотой соскочил с парапета, протягивая спутнику руку.
- Я молод, ты молод, и вот эта песня мне очень нравится. Потанцуем?
Несмотря на то, что песня и впрямь была куда мелодичнее предыдущих, мысль о танцах отчего-то показалась Синему странной. Вот только причину своих сомнений он объяснить не смог, ограничившись вопросом:
- А вы уверены, что умеете?
Золотой начал было отвечать, но запнулся.
- …Вот сейчас и проверим.
Как оказалось, умение танцевать кинестетическая память Золотого сохранила.
- Да, я умею, а вот ты – нет. Но это не проблема, я сейчас тебя научу. Так, расслабься. Положи руку мне на спину и просто следуй за моими движениями.
Слова песни касались всяких нелогичных вещей, чувств, которых Синий не помнил, - любовного томления, печали вынужденных расставаний. Но музыка странным образом гипнотизировала. Всё: внезапная близость, звуки, запахи этой ночи, звёздное небо кружило им обоим головы.
Танцевать оказалось совсем не сложно, - слушать ритм и отзываться на движения партнёра. Следовать за движениями Золотого стало даже проще, когда он сократил дистанцию, и их тела легко соприкоснулись. Синий попробовал перехватить инициативу, и Золотой легко уступил, позволяя вести.
И тут… их песня закончилась.
Возобновилась энергичная «клубная» музыка, совершенно не отвечающая настроению танцующих-под-звёздами, и вообще для их слуха больше всего похожая на шум. Но они не заговаривали о том, чтобы уйти с крыши и найти место потише, а снова занялись исследованием сети.
И они дождались следующей медленной композиции. И ещё одной. И ещё.
И они снова танцевали.
Временами Золотой нашёптывал партнёру слова песен, и от этого нелогичные тексты будто обретали для Синего особый смысл. Золотой почти коснулся губами его заострённого уха.
- Несмотря на то, что я говорил… что мы должны вернуться… я чувствую себя таким свободным сейчас… почти… счастливым. Что бы я ни терял, я могу начать с нуля. И я свободен узнать тебя заново.
Золотой опустил руку ниже, прижимая Синего к себя за ягодицы. Тот неуверенно попытался отстраниться.
- Не думаю, что нам следует в таком состоянии…
- М-м? В ТАКОМ состоянии как сейчас я определённо не возражал бы стать к тебе и ещё поближе.
- Я подразумевал, что… - Синий сглотнул, - не имея памяти о том, в каких отношениях находимся, мы не должны предпринимать ничего… необратимого.
- А почему нет? Мы совершенно точно не братья. И не состоим в браке с кем бы то ни было, судя по отсутствию колец. Кто бы мы ни были друг другу, ты мне очень нравишься.
Несколько секунд Синий с волнением пытался вспомнить «почему нет», но, увы, не смог. Золотой со смехом резко крутанул партнёра в каком-то танцевальном пируэте.
- Эй! Я не предлагаю «ничего необратимого» прямо сейчас. Я просто сказал, что ты мне нравишься. Ответь же что-нибудь.
Синий растерянно смотрел Золотому в глаза. Это имя… очень ему подходило. Не только его рубашка, его волосы и глаза тоже отблескивали золотом, улыбка будто светилась.
- Я… испытываю аналогичные чувства по отношению к тебе.
- Ну и славно.
Первый поцелуй получился неловким, но они быстро это преодолели. И это было так хорошо, и разбудило в них так много, пусть не сознательных воспоминаний, но каких-то внутренних, подсознательных движений душ, что Золотой, не в силах больше сдерживать свои чувства, прервал поцелуй, чтобы горячо прошептать в острое ухо:
- Уверен, уверен, что мы друг другу не просто сослуживцы, да и в любом случае, теперь уже – не только. Потерять тебя было бы ничем не лучше, чем потерять себя. Я…
- Эй, парни! Хорош сосаться! Отлично смотритесь и всё такое, но убирайтесь-ка с крыши к такой-то матери!
Золотой мгновенно обернулся к появившемуся на крыше высоченному чернокожему мужчине в тёмном костюме. Обезоруживающе улыбаясь, он как бы невзначай заслонил собой Синего.
- Всё в порядке, сэр, мы не создадим проблем.
Спускаясь впереди охранника, на этот раз не по наружной пожарной лестнице, а по обычной внутренней, Синий тихо поинтересовался:
- Что за глагол этот человек употребил, и к кому именно он предложил нам отправиться?
- Тебе лучше не знать. Блин, мне следовало догадаться, что у такого заведения должна быть охрана.
Золотой почувствовал, что один момент должен прояснить. Он бросил взгляд на бэдж их сурового провожатого.
- Э-э, Герман, верно?
Не на всех мужчин улыбка Золотого действовала столь же сногсшибательно, как на женщин, но на охраннике сработала.
- Чего ещё?
- Как вы обнаружили нас?
- Камеры конечно. Всё, валите давайте.
- Запись?
- Нет, на ваше счастье. Я только что заступил, а без меня тут настоящий бардак.
Служебный вход клуба стал для них принудительным выходом.
Казалось, досадное происшествие нисколько не выбило Золотого из колеи. Напротив, в его глазах уже горела очередная идея.
- Камеры, Синий. Камеры, отображающие, а иногда и записывающие происходящее. Думаю, это может нам помочь. Напротив того места, где мы очнулись, были магазины, - уверен, в них тоже установлены камеры! Может, нам удастся понять, как мы оказались в том переулке и почему в таком состоянии. - Он поглядел в основательно засвеченное неоновыми огнями звёздное небо. - Но придётся заняться этим уже завтра. Нам нужно где-то провести ночь. Пошли.
Улицы были местами всё ещё оживлёнными, и расцвечены яркими огнями вывесок, но солнце зашло давно. На крыше они отчего-то этого не чувствовали, но на улице изрядно похолодало. Вынужденная прогулка изрядно остудила их пыл.
Задумчиво созерцая бездомного, устроившегося отдыхать прямо на скамейке, укрывшись газетами, Золотой решительно скомандовал:
- Всё, хватит. На одну ночь, полагаю, мы можем последовать его примеру, а завтра либо разберёмся в ситуации, либо так или иначе решим наши бытовые проблемы.
Они нашли себе временное убежище в том самом сквере, где утром этого долгого дня листали «телефонный справочник» в тщетных попытках вспомнить собственные имена. Высокий и широкий бордюр, ограждающий клумбы, был застелен досками, на манер длинной скамьи, и Золотому этот полускрытый кустарником уголок показался вполне уютным. Стражей городского порядка они не заметили, и прогонять их отсюда пока никто не собирался.
Золотой решительно устроился на импровизированном ложе, подложив под голову многострадальный справочник. Он поднял глаза на всё ещё не собравшегося последовать его примеру Синего.
- Поспи. Что-то подсказывает мне, что завтрашний день будет столь же долгим.
Золотой уснул практически сразу, Синий же так и провёл ночь в размышлениях, обнаружив, что не нуждается во сне так же часто, как товарищ. Это открытие обрадовало его, – предыдущее «побуждение» было ещё слишком свежо в памяти.
Несмотря на то, что их одежда, очевидно, была изготовлена из какой-то термо-ткани, к утру он всё равно изрядно замёрз. Впрочем, это оказалось довольно просто игнорировать, особенно если сосредоточиться на созерцании чего-нибудь красивого – сияющего между высотными зданиями рассвета или своего спящего Золотого товарища. Вероятно, тоже замёрзнув, Золотой во сне умудрился переложить голову с жёсткого справочника на колени Синему, да ещё и по-хозяйски обнял его правой рукой за талию. Временами Золотой во сне чему-то улыбался, его русые волосы растрепались, и лишь медитация помогла Синему не поддаться порыву поцеловать спящего.
Эта ночь, наконец, принесла Синему успокоение. Сомнения оставили его. Что бы он ни потерял, он сможет найти это снова.
Когда проснувшиеся городские птицы подняли совсем уж невообразимый гвалт на окружающих сквер деревьях, Золотой наконец поднял голову с колен Синего.
- Ты что, вообще не спал?
- В настоящий момент я не испытываю подобной потребности.
- Завидую, - я испытываю много всяких, например – поесть. К счастью, кое-какая мелочь от твоего вчерашнего «гонорара» у нас ещё осталась.
Выполнив план Золотого относительно завтрака, они незамедлительно отправились в обход окружающих перекрёсток магазинчиков, где Золотой со всё большим количеством душещипательных подробностей рассказывал администраторам и продавцам историю о том, как его вчера в соседнем переулке ограбили, ударив по голове. Ни с одной из камер, как оказалось, сам переулок не просматривался, но зато с одной прекрасно просматривался вход в него, и этого, на их счастье, оказалось достаточно.
Просматривая в очередной подсобке цифровую запись, Синий привлёк внимание друга.
- Вот этот отблеск в оконном стекле очень необычен, и по времени примерно совпадает с моментом нашего вчерашнего пробуждения.
- Да, ты прав, там что-то происходит. И пусть по этой записи невозможно понять, что именно, - Золотой усмехнулся, - но у нас, как оказалось, есть нечто получше нечёткой картинки. У нас есть как минимум свидетель, а то и виновник.
Не прошло и десяти минут, как они уже стояли над тем самым бездомным, чей бивак на скамейке вчера вечером подал им пример ночлега. Неопрятный мужчина неопределённого возраста в суеверном ужасе воззрился на них. Золотой недобро улыбнулся.
- Привет. Насколько я понимаю, у вас оказались кое-какие наши вещи. Мы бы очень хотели получить их обратно, прямо сейчас.
Они явно нагоняли на бродягу такой страх, что немедленно получили назад свои вещи, извлечённые из узла с каким-то хламом. «Вещи», как и угадывалось на записи камеры наблюдения, представляли собой некие портупеи и пять небольших ручных приборов.
Друзья невозмутимо выслушали историю о том, как выпали из светящегося облака. Больше изрядно на тот момент пьяный «свидетель» ничего не видел, и они вынуждены были поверить его клятвам.
- Ему незачем нам лгать, он слишком напуган. Мы уже получили больше того, на что рассчитывали.
Вернувшись на укромную скамейку, с которой уже успели сродниться, они углубились в изучение своих трофеев. Синий продемонстрировал экран большего прибора.
- Это - то самое сканирующее устройство, о котором я вам говорил.
- Уверен, те, что у меня – оружие. – Золотой осторожно отложил опасные для тех, кто не помнит, как с ними обращаться, приборы. - И в таком случае, эти, оставшиеся…
- Коммуникационные устройства.
- Для связи с… Полагаю, нам следует узнать, с кем. К счастью, тот тип не успел их ни продать, ни пропить, ни потерять. Понадеемся, что не успел и повредить.
Маленькие передатчики, впрочем, признаков жизни не подавали.
Синий, вскрыв корпус одного из них, уверенно заявил:
- Нет питания. Но я смогу всё исправить, если обойду эту цепь…
- Отлично, займитесь этим, мистер…
Золотой вдруг почувствовал, что вид склонившегося над полуразобранным прибором друга почти пробудил в нём память. Это мгновение неопределённости было мучительным, и завершилось пронзительным чириканьем, которым возрождённый прибор внезапно разразился.
А вслед за сигналом коммуникатора возникли возбуждённые голоса:
- Капитан, мистер Спок, ответьте!
- Где вы были всё это время?! Почему вы не выходили на связь?
И радостное «Они живы» на заднем плане. И удовлетворённое «Я засёк их координаты». И ворчливое «Ну наконец-то», и…
- Боюсь, я смог наладить только приём сигнала, …сэр, но не передачу. – Тот, чьё имя, судя по всему, было «Спок» растеряно поднял глаза от коммуникатора.
- Ничего, всё в порядке, они засекли наше местонахождение, большего и не понадобится.
Память накрыла Джима Кирка будто лавиной.
- «Энтерпрайз»!
Вернуть свой корабль и себя было для Джима счастьем, но видеть, как всякое выражение уходит с лица вспоминающего себя Спока, было отчего-то мучительно тяжело.
И золотое свечение поглотило их прежде, чем они успели хоть что-нибудь сказать друг другу.
Одним из самых срочных дел, которые милостиво вернула Джиму Кирку память, было разобраться с миссией, которую они возложили на себя здесь, в прошлом собственной планеты. Экипаж «Энтерпрайза» имел уникальный опыт преследований клингонских кораблей во времени, и именно это привело их в двадцать первый век.
Джим восстанавливал в памяти события, проговаривая их вслух, и проверяя истинность воспоминаний по реакции окружающих.
- Мы последовали за клингонским кораблём во временное завихрение и преследовали его до самой орбиты Земли. Их корабль заметно уступал «Энтерпрайзу» в классе, и на открытое столкновение не решился, вновь вернувшись в завихрение. Но перед этим мы зафиксировали некое излучение, которое тогда приняли за телепортационное, и я счёл необходимым исследовать, не оставили ли клингоны десант на поверхности планеты. А дальше… Почему мы оказались не в отдалённом районе Боливии, который собирались проверить, а в Чикаго, только вдвоём с мистером Споком и без каких-либо воспоминаний?
Мистер Скотт, у которого от облегчения вид был слегка невменяемый, немедленно взялся Кирка просветить.
- Ох, капитан, сэр, я этими самыми руками нажимал на кнопки! Когда по реакции нашей транспортной системы мы поняли, что то излучение не было телепортационным, первая группа, - вы, мистер Спок и энсин Семецкий уже дематериализовались. Это были всего лишь поляризованные фотоны, сэр. Но, как следствие, началась флуктуация квантовых каналов. Я подал на транспортатор всю энергию разом, и успел материализовать вас – на планете, а несчастного парня – здесь, но тем самым перегрузил всю систему. И я не смог проконтролировать место выхода ваших каналов. Мы сканировали в поисках вас и мистера Спока районы, прилегающие к предполагаемой зоне высадки, но отклонение оказалось куда более сильным. Мне очень жаль, сэр.
Джим остановил поток извинений главного инженера.
- Вы полагаете, они нарочно «подбросили» нам это поляризующее поле?
Ответил вместо инженера мистер Спок, наконец оторвавшийся от данных, которые считывал с компьютерной системы.
- У вас сложилась совершенно определённая репутация, капитан. Согласно ей вы всегда сами возглавляете группу высадки. Я вполне допускаю, что в отместку за нарушенные планы клингоны могли устроить эту «диверсию», рассчитывая поквитаться именно с вами.
Скотт горестно кивнул, соглашаясь со старшим помощником.
Кирк оглядел команду мостика, решительно принимая вместе с памятью и свою ответственность.
- Мистер Скотт… я объявляю вам благодарность, ваши решительные действия, несомненно, спасли нам с мистером Споком жизнь. Мистер Спок, мистер Чехов, мне нужен вектор нашего входа во временную воронку не позже, чем через час. Мистер Сулу, будьте готовы уводить нас отсюда.
Получасом спустя, для разнообразия совершенно добровольно подвергнувшись непростой медицинской процедуре – исследованию нейронной сети головного мозга, Джим с облегчением убедился, что, похоже, невероятное происшествие окончилось и для мистера Спока, и для него самого без последствий. …По крайней мере, без последствий физических.
Кирк задержался в медотсеке для разговора со старшим медиком. Выслушав сильно подсокращённый рассказ Джима, доктор Маккой не смог сдержать своего возмущения:
- А я ведь всегда, ВСЕГДА говорил, что эта штука опасна! Видел бы ты, что она оставила от энсина Семецкого! Он мёртв, Джим, и поверь мне, бедный парнишка счастливчик, что погиб мгновенно. А уж твоё фирменное везение вообще обострилось вплоть до чуда. К счастью, и на нашего зеленокрового друга хватило. А мы ведь, когда не смогли засечь на планете ваши коммуникаторы, почти уже решили, что… - Доктор махнул рукой. – Мне определённо надо выпить.
Кирк не стал препятствовать доктору в осуществление этого намерения, но и не присоединился к нему, так как, в отличие от врача, уже осмотревшего и мистера Спока, и его самого, свою вахту ещё не сдал.
Маккой мрачно воззрился на своего капитана над краем какой-то лабораторной посудины, послужившей ему бокалом.
- Джим, да ты хоть понимаешь, как легко вы отделались? Твоё счастье, что человеческая… и получеловеческая нейронная сеть - такая гибкая система! Как вообще можно просеять человека через эти… флуктуирующие квантовые дырки, и пытаться предсказать, как поведут себя в случае дестабилизации структуры нематериальные, например, связанные с нейронами головного мозга и, соответственно, с сознанием? Сохранится ли адекватность импульсных связей в организме, направление тока крови и так далее, или же на выходе получится нечто уродливо-мутированное – в зависимости от влажности воздуха и вида освещения? После вашего исчезновения Скотт возился с этой штукой сутки, пока решился телепортировать хотя бы апельсин. И из первых двух даже полстакана сока было не собрать. Он только что закончил настройку, когда мы засекли ваш сигнал. На следующую планету я высаживаюсь только на шаттле! …Да ты вообще слушаешь меня, Джим? …И мотаться в прошлое нам тоже следует прекратить, – гоняясь за этими чёртовыми клингонами, вы рискуете и сами остаться здесь, в каменном веке, когда людей штопали той же иглой, что и дырявые носки.
- Что в первую очередь напоминает мне о том, что сейчас нам следует поскорее вернуться домой, Боунс. Временное завихрение не будет ждать нас вечность. Твоё заключение?
- Твои мозги в порядке… по крайней мере, - в том же порядке, что и обычно. Принимай командование и уводи нас отсюда, наконец.
Капитан USS «Энтерпрайз» Джеймс Т. Кирк, убедившись, что его корабль благополучно вернулся в то время, которому принадлежал, сдал, наконец, свою безумную затянувшуюся вахту. Пожелав смене Альфа (включая своего старшего помощника) как следует отдохнуть, капитан позволил себе скрыться в каюте. Вот только нелёгкие мысли последовали за ним и туда.
Джим рухнул на стул и сжал голову руками. Предыдущие часы стали для него настоящим мучением. Не имея возможности поговорить со Споком наедине, он накручивал себя и накручивал, и в конце концов вообще не смог смотреть ему в глаза. Но как он мог не винить себя? Он, капитан мощнейшего звездолёта Федерации, повёл себя легкомысленно, как юнец на каникулах. И самым легкомысленным было предлагать вулканцу… танцевать. …А самым странным - то, что вулканец согласился.
А потом они…
Лицо Джима запылало.
Нет, безусловно, Спок казался ему привлекательным. Но раньше Джим никогда бы не позволил себе не только показать этого, но даже просто об этом задуматься. Потому что… Да просто потому, что это был Спок, чёрт возьми! Его друг. Вулканец. Но, увидев его во время этой безумной переделки будто впервые, Джим уже не мог просто отмахнуться от своих чувств. Спок нравился ему не только как друг. Джим уже давно воспринимал вулканца как неотъемлемую часть своей жизни. Они подходили друг другу, были идеальными партнёрами задолго до того, как впервые танцевали вместе.
Вот только заговорить со Споком об этом теперь, когда они снова были «капитан Джеймс Т. Кирк» и «мистер Спок», было мучительно тяжело, почти страшно.
Но Джим не был бы собой, если бы не преодолел это. Он походил по каюте из угла в угол, сбрасывая напряжение, посмотрел себе в глаза в зеркале, стыдя за трусость, и сменил, наконец, грязную форменную рубашку, в которой умудрился даже неплохо выспаться в парке, головой на коленях своего… своего…
Ещё секунда, и Джим ударил кулаком по стене, будто подтверждая принятое решение.
Мистер Спок, старший помощник капитана USS «Энтерпрайз», неподвижным взглядом гипнотизировал рабочий электронный блокнот, лежащий перед ним на столе. Блокнот не тикал, и никоим образом на бомбу не походил, но тем не менее вполне способен был взорвать устоявшуюся жизнь вулканца. В четвёртый раз за последние полчаса мистер Спок потянулся к кнопке воспроизведения. Следующие три минуты сорок шесть секунд вулканец, будто заворожённый, легко постукивал по столешнице пальцами, казалось, заново вспоминая ритм, который и без того знал наизусть. Наконец, Спок поднял со стола электронного виновника своего смятения, решительно встал и вышел из каюты.
Дверной сигнал застал Джима Кирка на пороге.
Не затрудняя себя вопросом, он просто открыл дверь, не сомневаясь, кого за ней увидит.
- Вы собирались уходить, капитан?
- Да, и собирался я к вам, Спок. Прошу, заходите. Я, конечно, вспомнил, что вы не употребляете алкоголь, но, возможно, вы согласитесь разделить со мной один тост по этому особому случаю?
Спок сдержанно кивнул, и Джим плеснул ему и себе понемногу самого крепкого напитка, какой у него только был, из синей бутылки без этикетки.
- За то, что делает нас нами. – Джим коснулся бокала друга своим. - …Для полного неправдоподобия этой истории нам с вами оставалось только случайно обезвредить по дороге клингонский десант.
- Хочу напомнить, что, как мы теперь знаем, зарегистрированное нами излучение с клингонского корабля не было телепортационным, следовательно, десант клингоны не высаживали.
Они не прошли к столу и не сели, продолжая стоять с бокалами в руках друг напротив друга, почти у самой двери. Спок будто забыл, для чего вообще пришёл, Джим же собирался с мыслями, выбирая, с чего начать разговор.
- В этих экстраординарных обстоятельствах вы прекрасно проявили себя, Спок.
- Вы определённо переоцениваете мои заслуги в этой миссии. Я пришёл сюда сказать, что… благодарен вам за поддержку, которую вы мне оказали, капитан.
Формальное обращение вдруг больно резануло Кирка.
- Мы оба сдали на сегодня вахту, Спок. Пожалуйста, зови меня Джимом.
- Я благодарен вам, Джим. За всё.
Спок явственно хотел добавить что-то ещё, но промолчал, и Джим понял, что настал его черёд.
- Мистер Спок… Спок, я…
И за обычным непроницаемым видом Спока Джим вдруг увидел одновременно своего незаменимого строгого старшего помощника, принадлежащего к расе, практикующей тотальный контроль эмоций, своего близкого друга, много раз спасавшего ему жизнь, и явно смущённого молодого мужчину, которого он учил танцевать под звёздами, на крыше гей-клуба. Того, кто сказал: «Ты тоже мне нравишься», того, кого он целовал, того, кто выглядел в тот момент… счастливым.
И Джим начал снова.
- Я хотел сказать, что приношу свои извинения, но я, чёрт возьми, нисколько не сожалею. Разве что только о том, что нас прервали. А ты, Спок? Ты сожалеешь?
Сжав руки в кулаки и подавшись вперёд, Джим ждал ответа.
Внезапно Спок будто очнулся. Он поставил бокал, из которого лишь чуть-чуть пригубил, на полочку у двери и, потянувшись к электронному блокноту, который принёс с собой, быстро ввёл команду, включая режим воспроизведения. И только тогда поднял глаза. Этот взгляд был Джиму удивительно знаком - с таким выражением лица курсанты Академии делали последний шаг к люку для совершения стратосферного прыжка. Впрочем, Джим был уверен, что в своё время сам Спок шагнул в такой прыжок с совершенно невозмутимым видом. Похоже, то, что он делал сейчас, давалось ему гораздо тяжелее.
- Я… нашёл это в архивах.
Мелодию, под которую они впервые поцеловались, Джим не спутал бы ни с чем.
- Это ведь та самая песня?
- Да.
Джим приблизился к Споку осторожно, словно боясь испугать. Одной рукой блокируя за спиной вулканца дверной замок, другой он мягко, но решительно обнял Спока за талию, привлекая к себе.
- …Потанцуем?
КОНЕЦ
@темы: слэш, чужое, легшее на душу, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия