Звездный путь (ребут)

Название: Руки коснусь в благоговении
Переводчик: kaiSSa666
Бета: Aavelaulajatar
Оригинал: By Touching, Make Blessed by rabidchild67, запрос отправлен
Размер: драббл, 540 слов в оригинале
Пейринг: Кирк/Спок
Категория: слэш
Жанр: юст
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Споку определенно нравятся руки Джима.
Размещение: только после деанона
Для голосования: #. WTF Star Trek Reboot 2014 - работа "Руки коснусь в благоговении"

У Джима Кирка большие руки. Волоски на запястьях светлые, при определенном освещении их совсем не видно. В относительной же темноте можно разглядеть все до одного. Споку хочется прижаться к ним щекой — ему кажется, они мягкие и приятные на ощупь.

У Джима Кирка большие руки. Большие, и ладонь широкая. Пальцы длинные и крепкие, с крупными подушечками — Споку кажется, что они очень чувствительны. Однажды он застал капитана за игрой на гитаре — тот сидел в музыкальном зале корабля и явно был уверен, что за ним никто не следит. Звуки выскальзывали из-под пальцев по наитию, словно бы Джим не просто играл, но совершал настоящее открытие. Глаза его были закрыты.

У Джима Кирка широкая ладонь, и большой палец соединяется с ней почти под прямым углом. Ему несложно стрелять сразу из двух фазерных винтовок — по одной в каждой руке. Это подтвердилось, когда Джим прикрывал отступление пяти членов команды, спустившихся на планету, несмотря на тактически более выгодное положение вражеской стороны. Когда его наконец-то подняли на корабль, он нетвердо стоял на ногах и что-то кричал, но стрельбу прекратил не сразу. К счастью, энсин Чехов успел пригнуться.

У Джима Кирка большие руки. На ладонях — мозоли от долгих лет тяжелой работы на ферме. Спок узнал об этом во время спаррингов в спортзале: он чувствовал их кожей, пока обучал Джима захватам карил-ифла*. Джим быстро учится, и уже совсем скоро он поймет, как можно использовать силу и массу Спока, превосходящие его собственные, против него самого. Прикосновения Джима обжигают.

У Джима Кирка нежные руки. Спок не раз видел подтверждения этой теории. Эту руки могли прогнать детские страхи, эти руки могли остановить кровь, текущую из раны подстреленного члена экипажа. И он видел, как эти руки держали человека, которого Джим собирался поцеловать, обнимали его как бесценное сокровище, едва ощутимо ласкали его лицо.

Руки Джима Кирка могут свести Спока с ума, в этом он абсолютно уверен. Он лежит на своей кровати в каюте и, доводя себя до неминуемо неудовлетворительного оргазма, думает о руках Джима Кирка. Он представляет мозолистые ладони, ласкающие его между ног. Чуткие кончики пальцев, гладящие выпирающую вену на нижней поверхности члена. Большой палец — настойчивый, почти безжалостный, прижимающийся к крайней плоти, заставляющий его кончать раз за разом, сильнее, чем он считал возможным, почти до боли, до полной потери вулканского самоконтроля, до крика.

И когда оргазм накатывает на него в реальности, Спок представляет, как Джим берет в руки его ладонь, касается ее двумя пальцами — невесомо почти, лишь тенью прикосновения, и вулканец целует его в ответ так чувственно, так эротично, так идеально, что Джим забывает обо всем на свете.

У Джима Кирка идеальные руки. И Спок сумеет их заполучить. Когда-нибудь.

*карил-ифла — традиционное вулканское единоборство.

@темы: слэш, чужое, легшее на душу, Звездный путь (ребут)

---

Звездный путь (ребут)

Название: В пределах разумного
Автор: Nemi
Канон: Reboot
Категория: слэш
Пейринг: Спок/Кирк
Рейтинг: NC-17
Жанр: pwp, angst
Дисклеймер: Вся логика принадлежит Paramount, наши только эмоции.
Саммари: Границы нужны лишь для того, чтобы через них переступать.
Примечания: Написано на «Yellow-blue» фест.
Тема задания: 4. Любимое блюдо - Kreyla ("вулканские бисквиты").


Человеческая натура, гордая и свободолюбивая, должна быть ограничена рамками: законов, морали или внутренней цензуры, определенной каждым человеком для себя. Спок давно заметил, что даже самые непослушные, самые сопротивлявшиеся давлению извне люди готовы были поступиться своими принципами, оставаясь в пределах ими самими очерченных границ. Кто-то, как доктор Маккой, следовал клятве Гиппократа, вне лазарета, меж тем, позволяя себе слабо завуалированные оскорбления (чаще всего в адрес Спока). Кто-то, как лейтенант Скотт, не стеснялся выражать себя в любом обществе, игнорируя авторитеты и субординацию. Но стоило только зайти речи о «здоровье детки», или, как следовало говорить верно, техническому состоянию «Энтерпрайз», как он мгновенно менялся, превращаясь из придурковатого на вид простака в гениального инженера, следившего за эксплуатацией вверенного корабля наилучшим образом. Нийота, позволявшая себе вольности в отношении Спока (несомненно, из-за их тесных в прошлом отношений), забывала о них на мостике, исправно выполняя свои обязанности и соблюдая Устав. Многие из тех, за кем наблюдал эти два года Спок, так или иначе, подтверждали его теорию.
Спок долго наблюдал за капитаном, пытаясь понять его границы, но Кирк переходил их с такой легкостью, что заставлял его сомневаться в их существовании. Джим презирал субординацию, прямо или косвенно, нарушал Устав, прикрываясь удачными исходами дел, которые проворачивал, или тем, что «так будет лучше для всех, Спок». Джим не держался на расстоянии от экипажа, нарушал личное пространство всех и каждого, позволял себе шуточки, невинные или не очень. Его можно было заподозрить даже в расизме или сексизме, настолько едкими или пошлыми могли показаться его слова в адрес кого-то из гостей корабля или привлекательных энсинов. Но все это не замечалось или прощалось другими людьми, выводя из равновесия только Спока. А тот каждый день с особым усердием искал, что же может сподвигнуть Джима найти рубежи.
Разгадка пришла неожиданно, и Спок впервые засомневался в своих аналитических способностях, настолько она казалась невероятной. Джим держал себя в руках, только одевшись в парадную форму Звездного Флота, а случилось это за прошедшие почти два года экспедиции впервые.
Первую годовщину смерти Кристофера они пропустили. Дела держали их на окраине Галактики около нейтральной зоны на границе с клингонами. Те все чаще нападали на планеты и системы, склонявшиеся к вступлению в Федерацию, и нагло грабили тех, кто сохранял нейтралитет. Нельзя было сказать, что их действия не приносили пользы мисси Звездного Флота, но охрана сектора была необходима для поддержания репутации. Поэтому «Энтерпрайз» и еще четыре корабля класса «Конституция», а также флот более мелких судов, барражировали на окраине нейтральной зоны, следя и фиксируя каждое возможное нарушение со стороны Империи клингонов. Именно тогда, когда на Земле отмечали день памяти адмирала Пайка, те, кто был самыми близкими ему во всем Флоте, оказались так далеко, что не смогли посетить церемонию. В этом году они – и Кирк в первую очередь – были обязаны присутствовать на открытии памятника Пайку на территории Академии. Его работа, его жизнь, посвященная Флоту, должны были служить напоминанием кадетам о том, каким должен быть настоящий капитан. До прибытия на Землю оставалось два дня, когда Спок впервые после похорон Пайка увидел Джима в парадной форме.
Он зашел в его каюту, когда Джим застегивал нижние пуговицы кителя. Фуражка с блестящей кокардой лежала на тщательно заправленной кровати, да и в самой каюте было непривычно пусто. Спок быстро понял, почему ему так показалось: вокруг не было свойственного Кирку беспорядка, в котором тот лавировал со сноровкой и изяществом хищника, точно знавшего, где затаилась добыча. Споку неуютно было ощущать себя в средоточии хаоса, но он не спорил с Джимом, которому так было комфортно. Сейчас все было убрано, сияло чистотой и порядком, даже книги на полке были расставлены по цвету и размеру. Джим, коротко кивнув Споку вместо приветствия, потянулся за фуражкой, надел ее и поправил, чтобы она ровно сидела на голове. Джим смотрел на себя в зеркало, а Спок смотрел на него из-за спины, поражаясь молчаливости и неожиданной серьезности Кирка.
— Решил примерить, — объяснил тот, хотя Спок не спрашивал причин. – Не мала ли…
Форма была Джиму впору, сидела на его набравшем сил и уверенности теле идеально, а Спок редко употреблял такие эпитеты. Но даже не это привлекло его внимание. Его заинтересовал сам Джим: неожиданно спокойный, замкнутый и серьезный. Уголки рта были чуть опущены, брови нахмурены, а глаза казались потухшими, без привычных искорок задора и смеха, заметных даже в самых невероятных и опасных ситуациях. Джим казался неожиданно повзрослевшим, отстраненным – чуждым Споку. Сейчас он был настоящим капитаном, звездным волком, оставившим за собой миллионы космических миль и разнесенных в пыль врагов.
— Джим, — сказал было Спок, но замолчал, поражаясь тому, как тот изменился, едва сменив форму с обыденной на строгую парадную. Он, наконец, понял, где главный ограничитель Джима, и оказался этим поражен. Всего несколько предметов одежды, а разница между людьми, облаченными в них, казалась огромной.
— Ничего не говори, хорошо? – севшим голосом попросил тот. – Не лучшее время. Извини…
Он развернулся, подошел к Споку и обнял его, уже привычно, имея право на личные прикосновения.
— Сейчас не лучшее время, — повторил он, легко касаясь губами уха.
— Я понимаю, — так же тихо ответил Спок, обнимая его в ответ. Он чувствовал, как напряглось в его объятиях сильное тело, как человек, казавшийся ему непоколебимым, вздрагивает и прижимается ближе, словно ища опоры.
Смерть Пайка была потерей для них обоих, но Спок знал, насколько сильной она была для Джима, лишившегося человека, который во многом заменил ему отца. Разоткровенничавшийся год назад Джим в тишине своей каюты тщательно искал слова, чтобы признаться Споку в том, что до сих пор не смирился с утратой. «Я дважды потерял отца, Спок», — шептал он, обнимая его холодными руками. — «Одного не знал совсем, а второго не успел узнать достаточно». Спок же, потерявший родную планету, сочувствовал ему, зная, что их скорбь несопоставима.
— Мне остаться? – спросил Спок, удерживая Джима, а тот, словно снова надев броню, выпрямился и отошел от него.
— Не стоит, — вздохнул он. – Нам лучше отдохнуть, а завтра закончить отчеты для сдачи.
Впервые Джим заговорил об этом сам. Раньше Спок напоминал ему о ведении журнала, об отправке отчетов и заполнении формуляров. Сейчас же Джим решил сам заняться этим, выстраивая между собой и своей болью защитную стену работы. Спок научился улавливать малейшие изменения в нем и понял, что лучше не спорить. Вежливо пожелав Джиму спокойных снов, он вышел, а тот, обернувшись к зеркалу и снова глядя на себя, ничего не ответил.

Экипаж, разбившийся на группы, оккупировал транспортаторную, понемногу высаживаясь на территории Академии, где должно было состояться открытие памятника. Спок оказался в разных списках с Джимом и не мог найти этому причин. Казалось, капитан затягивает время своей отправки, потому что по протоколу должен был спускаться первым со всем командным составом. На земле уже были Скотт, Маккой, Ухура и Джиотто. В одной группе со Споком оказались Сулу и Чехов, а Кирка все не было. Спок пытался найти его, но, едва ему докладывали о местонахождении капитана на одной из палуб, как он тут же оказывался на другой. Оставив транспортаторную, Спок поднялся к жилому отсеку, уверенный, что найдет Джима у себя. Так и случилось. Войдя без стука, он увидел его сидящим на кровати и слепо уставившимся в стену. Форменный китель был расстегнут, рубашка выбилась из брюк, а фуражка оказалась лежащей на полу у его ног. Джим был растрепан, глаза подозрительно покраснели, словно он плакал, хотя такое объяснение, пусть и было наиболее логичным в этой ситуации, казалось Споку неверным.
— Тебе пора спускаться, — вместо приветствия сказал он. Они не виделись с того вечера, когда Джим примеривал форму. Только на мостике во время смен, но и тогда Джим ограничивался рабочими вопросами. Их личное общение за два этих вечера сошло на нет. И Спока волновало не то, что Джим отказывался от секса, а то, что они не проводили время просто вдвоем, беседуя, предаваясь невинным забавам типа шахмат или спорам о смысле жизни. Джим ускользал от него, замыкался в себе и ощетинивался острыми кольями, едва Спок пытался сделать шаг к нему. Анализируя его поведение, Спок приходил только к одному решению: Джим был напуган еще одним прощанием с Пайком, боялся неизбежности смерти, хотя сам так часто рисковал жизнью, что его сложно было в этом заподозрить. Спок знал, что Джиму было плохо. Он не мог чувствовать это, но научился понимать, как и то, чем можно помочь. Он тянулся к Джиму, пытаясь невербально показать, что он рядом и в любой момент может быть с ним. Но Джим игнорировал его сигналы, предпочитая переводить все только в рабочую плоскость.
И сейчас наступил первый за это время момент, когда Джим оказался перед ним открытым, с вывернутой наружу раной, заставлявшей его мучиться.
— Я не хочу, — глухо прозвучал в тишине каюты ответ Джима. – Я не хочу туда идти!
Каждое его слово казалось ударом по жести – звонким и противным, рубленым. Он не сделал и попытки подняться, а когда Спок приблизился к нему сам, то уловил легкий запах этанола.
— Ты пьян? – спокойно спросил Спок, стараясь не оттолкнуть Джима неприятием этой дурной привычки. Скотти уже получил несколько устных выговоров, сталкиваться с Маккоем на этой почве Спок не рисковал. Несколько членов экипажа получили от него замечания в личное дело, после чего боялись даже подумать о выпивке на борту корабля. Но все знали, где при необходимости ее можно найти. Вот и для Джима это не было секретом. Решая, кого наказать первым – Маккоя или Скотта – Спок присел рядом с Джимом, осторожно обнял его за плечи одной рукой и привлек к себе. Неожиданно Джим сам потянулся к нему, обнял за шею, пряча в ее изгибе лицо, и несколько раз шумно вздохнул. По телу его шла дрожь, которую он пытался успокоить, но тщетно. Спок почувствовал влагу на его щеках и прижал Джима крепче к себе, давая понять, что ему есть на кого опереться.
— Я не хочу туда идти, — упрямо, как не желавший засыпать ребенок, повторил Джим. Слова его звучали глухо и невнятно из-за формы Спока, в которую уткнулся Кирк, но тому и не нужно было слышать Джима, чтобы понимать его чувства.
Говорить о том, что это его долг как капитана Флота и друга Кристофера, было сейчас не к месту. Подобное еще сильнее оттолкнуло бы Джима, а Спок не мог этого допустить. Вместо глупых слов о долге, он прибегнул к лучшему средству.
— Ты был его другом, — напомнил он затихшему Джиму. – Он любил тебя, и ты любил его. Отдать ему честь было бы знаком уважения с твоей стороны. Неужели тебе нечего сказать ему и тем кадетам, которых вы оба вдохновляете?
Джим шумно вдохнул, поднял глаза на Спока, а тот увидел в них готовность, кивнул, подтверждая свои слова. Джим поднялся, оправил форму, застегнулся – и вдруг стал тем капитаном, которого Спок, к своему удивлению, увидел в этой же каюте два вечера назад. Именно таким его и стремился сделать Пайк, именно таким Джим и должен был выглядеть в глазах собравшихся офицеров Флота и студентов Академии. Спок в очередной раз поразился тому, насколько разным мог быть Кирк, но больше – найденным в нем границам самого себя.
Застегнутый на все пуговицы, Джим, казалось бы, замыкал свой задор и безрассудство, выпуская на первый план долг, честь и воплощение идеалов Федерации, которые та могла демонстрировать всей Вселенной и населявшим ее расам.
— Пойдем, — Джим первым решительно направился к двери, и весь путь до транспортаторной Спок шел чуть позади, позволяя ему побыть наедине с собой.

Церемония шла по стандартному протоколу. Уже выступили коллеги Пайка по работе в штабе Флота, его бывшие ученики и коллеги по Академии, и последним подняться на сцену должен был Джим. После его слов с памятника Кристофера должны были сдернуть покрывало, до поры скрадывавшее очертания. Спок с некоторым беспокойством посмотрел на Джима, уже готового к речи, а тот – на него. Спок на мгновение прикрыл глаза, а потом, не стесняясь собравшихся, нашел руку Джима и пожал ее, делясь своей уверенностью и спокойствием. Джим сжал ее в ответ, чуть улыбнулся, и черты его лица разгладились. Напряжение уходило, и Спок был, несомненно, этому рад.
Легкое опьянение Кирка, в котором он пребывал на борту корабля, прошло, он был собран, деловит и спокоен – на радость начальству. Спок гордился тем, каким капитаном Кирк был, и хотел, чтобы это же чувство разделял весь экипаж «Энтерпрайз». Видимо, так и было, потому что все зааплодировали, едва Джим поднялся к микрофону. Он переждал несколько мгновений, давая аудитории время успокоиться, а потом начал свою речь, явно не заготовленную заранее, но ровную, плавную, с долей грусти от потери близкого человека – и частичкой юмора, что был присущ рассказу друга о друге. Все собравшиеся сейчас на площадке перед главным зданием не могли сдержать слез и восхищения, проникаясь рассказом Джима. Даже Спок почувствовал ностальгию и боль утраты, которая была сильнее, чем у многих здесь из-за того, что он был последним, кому Крис открылся перед смертью. Все, что он чувствовал тогда, было живо в Споке.
Аудитория зааплодировала сильнее, речь Джима прервалась, но он не уходил со сцены. Комак поднялся к нему, и уже вдвоем они объявили об открытии памятника выдающемуся капитану Звездного Флота, герою, погибшему на боевом посту, и просто отличному человеку – Кристоферу Пайку. Спустившись к огороженной площадке, Кирк и Комак вдвоем перерезали ленту, окружавшую ее, Джим стянул покрывало, и Кристофер, воплощенный в граните и бронзе, предстал перед собравшимися. Он был таким же, каким Спок его запомнил: несгибаемым, волевым и открытым, и Спок надеялся, что именно таким Пайк останется в памяти других.
Торжественная церемония закончилась, кадеты разошлись, как и младшие члены экипажей, получившие на сегодня увольнительную. Командные составы были приглашены на вечер памяти, и Спок, дождавшийся говорившего о чем-то с Комаком Кирка, вместе с ним отправился в штаб-квартиру Флота.
— Все в порядке, — опередив его вопрос, ответил Джим. – Я уже в порядке. Ты был прав – как всегда.
Он улыбался, став похожим на привычного себя, только в глазах еще оставалась грусть. Спок был рад услышать это, он сказал, что гордится Джимом, а тот, хитро улыбнувшись и наклонившись к его уху, прошептал, что может дать ему не один повод для гордости. Догадываться, о чем он, долго не пришлось, и Спок улыбнулся ему в ответ.
Его Джим вернулся, немного изменившимся, чуть повзрослевшим, но все таким же, каким его и любил Спок.

— Эта форма чертовски отлично сидит на тебе, — раздался за спиной громкий шепот, и Спок был готов поклясться, что его слышали все вокруг. Он обернулся, успев ровно в тот момент, как ладонь Джима чуть не оказалась у него на заднице, перехватил ее и увел Кирка за собой – подальше от любопытных глаз и ушей. Джим уже потерял где-то фуражку, и его растрепанные вихры больше подходили бы какому-нибудь хулигану из Айовы, а не прославленному капитану Звездного Флота. Китель был полурасстегнут, на воротничке рубашки желтело мокрое пятно – от коктейля, который Джим держал в руке, когда подошел к Споку. По его виду становилось понятно, что границы, с таким трудом найденные в нем Споком, были спешно взяты вышедшей из берегов истинной натурой Джима.
— Ты пьян? – вопрос звучал как констатация, но Споку все равно требовалось устное подтверждение.
— Немного, — признался Кирк, обезоруживая его с налету своим извечным нахальством. – Совсем немного, чтобы стряхнуть с себя могильную пыль и снова почувствовать жизнь во всей красе. Но знаешь, что?
Он помолчал, обернулся, чтобы посмотреть на ярко освещенный зал за спиной, наклонился к Споку и горячо зашептал ему на ухо.
— Для верности мне не хватает совсем немного.
Его глаза блестели от выпитого и того, по чему Спок даже начал немного скучать. К Кирку вернулся его обычный задор, сдобренный пошлостью.
— Например, я бы не отказался сейчас пообжиматься на балконе. Если ты понимаешь, о чем я.
Он рассмеялся, а Спок посуровел. Зал для приемов в Штабе Флота был не лучшим местом для фантазий Кирка и их воплощения. Джим же словно снова прочел его мысли.
— Я хочу вернуться на корабль. Здесь нечего делать. Все эти старые задницы я уже вылизал, и это не принесло никакого удовольствия. Но зато я знаю еще одну, с которой мне будет хорошо.
Он по-хозяйски положил ладонь Споку на спину и заскользил ею ниже. Спок напрягся, отвел его руку, но в этот момент заметил в глазах Джима странную тоску и даже мольбу. Оттолкнуть Кирка сейчас было бы ошибкой – он не просто так хотел сейчас близости со Споком. Джим говорил правду: ему было нужно почувствовать себя по-настоящему живым, и Спок разделял его желание.
— Ну, что? – воодушевился Джим, увидев, что Спок колеблется. Тот кивнул, и Джим, снова схватив его за руку, бегом повлёк их к транспортаторной. Дежурный на корабле принял вызов, сообщил о готовности, и они заняли свои места на платформе. Быстрый вихрь перемещения подхватил их, и спустя пару мгновений они были уже на «Энтерпрайз».
— Вольно, — скомандовал Джим встретившему их лейтенанту, а Спок порадовался тому, что они не одни. Быть у Кирка на буксире было хоть и приятно, но наносило урон самоуважению и субординации. Даже зная, что корабль почти пуст, Джим не порывался снова схватить Спока за руку и потащить за собой, делясь охватившим его возбуждением. Он шел, хоть и быстро, к своей каюте, Спок следовал за ним на том же расстоянии в два шага, как и утром этого дня, но сейчас все поменялось кардинально. Он знал, что нужен сейчас Джиму, что им обоим нужно быть друг с другом, чтобы доказать свою жажду жизни, и сделать это можно было только одним способом.
Его мысли прервал грубый толчок в грудь и прижавшийся к нему Кирк. За спиной Спока была жесткая переборка, в которую он уперся лопатками и затылком, а наседавший спереди Джим усиливал давление.
— Я смотрел на тебя там, в Штабе, и глотал слюну, — бормотал он, беспорядочно целуя лицо Спока. – Эта форма творит чудеса. Ты такой суровый в ней, такой… форменный.
Ладони Джима кружили по его спине, губы касались губ, а он продолжал шептать, чувствуя, как растет в Споке ответное возбуждение.
— Я прямо там хотел стянуть с тебя эти брючки, хотя и в них ты до безумия горяч. Знал бы ты, о чем я фантазировал, пока рассказывал Арчеру какую-то ерунду про миссию Федерации на планетах с окраины. Болтал – и представлял себе, что все эти индюки подумают, если я раздену тебя и встану на колени. Интересно, были бы они удивлены?
Джим хихикнул, но Спок не разделял его веселья. Оно странным образом уступило место желанию. Слова Джима ядом вливались в его тело, подчиняя его себе. Спока заводил его шепот, его руки, блуждавшие по телу, и губы, которыми Кирк касался его лица, подбородка и висков. Спок чувствовал, как к его бедру прижимается твердый член, потянулся к нему и сжал через ткань формы, а Джим мгновенно замолчал, задохнувшись и толкнувшись ему в руку.
— Пойдем, — с трудом выдавил он из себя. – Не могу терпеть. Хочу раздеться.
Спок с готовностью согласился. Если он правильно понял, то Джим хотел избавиться от остатков внешнего воплощения своих границ, и Спок должен был помочь ему в этом. Они ворвались в каюту Кирка, как вихрь, вернее, им был Джим, а Спок оставался внешне спокоен, хотя внутри него уже успел разгореться вулкан. Джим подтолкнул его к столу, заставляя упереться в столешницу ладонями, и Спок с готовностью повернулся к нему спиной, чуть выгнулся, подставляясь под хозяйничающие по телу руки. Джим обнял его, потянулся к поясу брюк и расстегнул их, залез правой ладонью под белье и начал гладить вставший член, натянувший ткань одежды.
— Я бы даже не стал раздевать тебя совсем, — делился с ним своими фантазиями Джим. – Главное – это штаны, но китель и фуражку я бы оставил. Ты в них такой…
Он не нашел подходящего определения, да это было и физически невозможно. Споком и им все сильнее овладевали эмоции и желание, говорить становилось сложнее. К их огромному счастью, оба уже давно не нуждались в словах, чтобы понимать друг друга. Джим стянул его брюки на бедра, опустился на колени, и его лицо оказалось напротив выставленного на обозрение голого тыла Спока.
— Так давно хотел это сделать, — неожиданно серьезно сказал Джим, а Спок, обернувшийся было к нему, был вынужден снова отвернуться. Созерцать Джима, стоявшего позади него на коленях и с нескрываемым вожделением гладившего его зад, было выше его терпения. Джим осторожно коснулся губами его копчика, провел языком вниз, руками оттягивая в стороны ягодицы, и прижался губами к мягко сжатому анусу. Спок был расслаблен в его руках, он не собирался противиться вторжению, позволял делать все, что Джиму нужно. В этом для Спока было высшее проявление любви и дружбы – давать то, что Джиму было необходимо, любыми путями, доказывая этим свои чувства. Он понимал, чего хотел Джим, и с готовностью отвечал. Его собственное желание было не меньшим. Джим осторожно целовал его ягодицы, обводил морщинки вокруг входа языком, немного толкаясь им внутрь. Спок ощутил прилив горячей волны, ему стало жарко, хотя в каюте Кирка всегда было немного прохладно. Член, не стесненный одеждой, стоял крепко и ровно; Спок не мог не толкаться вперед, трахая воздух перед собой и касаясь при каждом движении края столешницы. Это было немного больно, но так было стократ лучше.
Джим удерживал его за бедра, плавно вводя язык, оглаживал упругие стенки внутри, а Спок, все крепче цепляясь за край стола, не сдержал стон. Он был тихим, но долгим, выпускал вместе с выдохом скопившееся возбуждение. Споку было хорошо сейчас: его окружили любовью и желанием, он чувствовал невероятную близость Джима – его целиком возле себя. Джим брал его языком, пальцами правой руки обводя основание члена и мошонку, добавляя этим градус к их общему опьянению. Спок чувствовал внутри юркий язык, на головке члена – легкую щекотку от кружения по ней большого пальца Кирка. Отпустив его, Джим поменял руки, продолжил ласкать член левой рукой, а пальцами правой провел по открывшемуся анусу.
— Я мог бы петь тебе серенады, — хрипло признался он, а Спок не мог ответить, хотя чувствовал сейчас слишком многое. Диалогом тел можно было сказать больше, и он лег на стол грудью, открываясь перед Джимом со всем бесстыдством, на которое, как думал раньше, не был способен. Фуражка слетела с его головы, под кителем было жарко и влажно, но Спок и не подумал их снять. Он подчинялся сейчас желанию Джима, а того заводила его форма. Спок переступил ногами, стряхивая с щиколоток сползшие брюки и белье, шире расставил ноги и коротким жарким выдохом подсказал Джиму, что готов к большему.
Другого приглашения было не нужно. Джим, облизав палец, осторожно ввел его в Спока, а потом добавил и язык. Плотность и длина пальца были недостаточны для достижения оргазма, но ласкавший внутри язык усиливал возбуждение, подгоняя похоть Спока. Он пропустил момент, когда Джим стал брать его двумя пальцами, между которыми уже с трудом мог двигаться язык. Кирк растягивал его, трахал без стеснения, но давал лишь намек на заполненность. Этого было мало. Спок цеплялся за противоположный край стола, скользил по столешнице то вверх, уходя от сводящих с ума ласк, то вниз – глубже на пальцы Джима и его язык, хотя этого было преступно мало. Спок стонал, отдаваясь, просил Джима о чем-то, даже умолял, но тот, распаленный и хрипло шепчущий невнятные слова, не останавливался, пока Спок не ударил по столу крепко сжатым кулаком. Все его тело было сведено, оргазм маячил на краю сознания, но все равно не хватало самой малости, и от бессилия Спок вымещал злость на мебели.
— Перевернись, — потребовал Джим и, едва Спок оперся на стол задом, снова прильнул к нему, впуская в рот его член, беря его так глубоко, как мог.
Язык, до этого сводивший с ума жестокой лаской, закружил по головке, плотно сомкнутые губы давили вокруг ствола, а Джим двигал головой, то выпуская член изо рта, то впуская его обратно. Спок положил ладонь на его щеку, чувствуя, как движется за натянутой кожей головка и крепкий ствол, откинул назад голову и застонал – так громко, как не позволял себе никогда раньше. Он был готов кончить во влажный и порочный рот Джима, когда тот грубо отстранился. Член Спока мокро шлепнул его по животу, а потом тяжело наклонился.
Кирк, не говоря ни слова, расстегнул на Споке китель, но не стал снимать его. Зато разделся сам, быстро и до конца.
— Проклятые кандалы, — бормотал он, сбрасывая одежду и коротким пинком посылая ее к выходу из каюты. Спок видел, как невмоготу ему было – форма ограничивала его, не давала двигаться не только телу, но и желаниям.
Джим, замолчав и одарив Спока взглядом, от которого тот загорелся, лег на кровать, развел ноги и согнул их в коленях, прихватив за щиколотки.
Слова были все еще не нужны. Спок, послушно не раздеваясь, лег на него, упиваясь видом жаждущего Джима, готового сейчас на все, взмокшего, румяного и растрепанного. В его глазах снова светилась жизнь, и Спок был несказанно этому рад. Он облизал ладонь, провел ей по члену, и без того мокрому от слюны Джима, а потом приставил головку к мягкому анусу и толкнулся внутрь. Натяжение было почти болезненным, слюны не хватало, и Споку пришлось снова смочить ствол. Джим перехватил его руку, потянул на себя и успел прошептать: «Только так», – а потом закрыл глаза и откинулся на кровать. Спок не понимал, зачем ему нужно причинять себе боль, но Джим не выглядел так, словно ему плохо. Наоборот, он всячески понукал, требовал от него начать двигаться, хоть и обходился при этом без слов.
Спок снова толкнулся внутрь, чувствуя, как туго сжимаются мышцы вокруг члена, как жадно Джим облегает его своим телом, как он тянется навстречу. Спок двинул бедрами, вгоняя член глубже, Джим напрягся на нем, не выпуская, а потом подтянулся выше, уцепился за шею и прижал к себе, не давай больше двигаться. Теперь все, что происходило между ними, — это движения Джима на члене Спока. Он сжимался вокруг, едва заметно водил бедрами, пуская в себя чуть глубже, но даже это было сейчас лучше любых привычных движений. Джим сам брал Спока, хоть и принимал в себя его член. Он требовательно и сильно стягивался вокруг, чувствуя нужную заполненность с оттенком боли, а Спок задыхался, понимая, что не продержится долго.
Сжав Джима в объятиях, Спок почти рухнул на него. Ему не за что было держаться, кроме Кирка, а тот цеплялся за него в ответ, будто утопающий за обломок мачты. Энергия и желание двигались в них по кругу, передаваясь от одного другому, и в этом было больше чувственности, чем в самом развратном сексе. Джим хрипло выдохнул, обнял Спока ногами, а тот почувствовал, как напряглось тело под ним. Сдерживаться дольше не имело смысла — Спок кончил через пару секунд после Джима, но даже после этого они не могли выпустить друг друга из объятий.
К ним возвращалась боль, как отрезвление после наркотика, мышцы затекли от неудобной позы, и разомкнуться удалось лишь с большим усилием. Они легли на бок лицом другу к другу: Джим еще удерживал Спока за шею и касался губами губ, а их выдохи перемешивались, как только поймали один ритм.
— Спасибо, — прошептал Джим, глядя Споку в глаза, а тому нечего было ответить. Благодарность за возвращение к жизни, за напоминание о том, что они живы и впереди их ждет долгий путь, была бы ничтожной. Он лишь крепче обнял Кирка, только этим выражая затопившие его чувства, а тот понимающе замолчал и обнял в ответ. Спок чувствовал биение его сердца, и это было лучшей музыкой из всех, что он слышал.
К форме, воплощавшей внешние границы Кирка, добавилась помятая форма Спока. Они валялись на полу ненужными тряпками, а Джим привлёк к себе обнаженного Спока, с видимым удовольствием погладил его по голой спине и прижался к груди грудью. Между ними больше не было ничего, кроме стремительно нагервающегося воздуха, и рамки, в которые они оба загоняли себя вне каюты, здесь были не нужны. Только Джим, только Спок — и никаких преград.

Конец

@темы: слэш, чужое, легшее на душу, Звездный путь (ребут)

---

Звездный путь TOS

Автор: Мэтти
Название: Напарник
Фэндом: Персонажи, а также кое-какие реалии и термины родом из Star Trek: TOS.
Пэйринг и персонажи: Кирк/Спок, эпизодически встречаются прочие знакомые лица.
Жанр: AU, полицейская драма.
Рейтинг: PG-13.
Размер: миди.
Статус: закончено.
Дисклеймер: Автор изображает реверанс Star Trek-у, Alien Nation, Bones, Ти Джей Хукеру, и так далее, и так далее…
Краткое содержание: «В другом месте и в другое время» офицеру полицейского департамента штата Невада, J.T. Кирку, назначают нового напарника.
От автора: Автор извиняется за некоторые неточности в описании полномочий полицейских чинов. А именно:
Предупреждение: Присутствуют ВСЕ штампы сериалов про полицейских напарников, какие автор смог вспомнить
Примечание: Продолжение в комментариях.


Напарник


-Сочувствую, Джей Ти.
- Держись, парень.

Джим сжал зубы и заставил себя в двадцатый раз благодарно кивнуть. Каждый из парней в участке счёл своим долгом подойти этим распроклятым утром к лейтенанту Кирку с выражением сочувствия. И с каждым разом Джим всё отчётливее понимал то, что и так уже было ясно: Крис не вернётся больше, не войдёт в дверь этого «зоопарка», не сядет за стол напротив. Потому что не может больше ни ходить, ни говорить, и вряд ли когда-нибудь сможет. Полный паралич, нарушение всех функций: двигательных, речевых… Даже дышит он теперь с помощью машины. И потому уже не будет импровизированных лекций об ответственности полицейского за общественное благополучие, не будет обеспокоенного, почти отцовского взгляда «Не-лезь-на-рожон-парень». Академия дала Джеймсу «Джей Ти» Кирку лишь знания, но именно Кристофер Пайк, его старший товарищ, напарник, научил его тому, что значит быть полицейским. Джим Кирк стал самым молодым офицером, получившим звание лейтенанта, за всю историю сорок седьмого участка.



Служить и защищать, да, Крис? Самоотверженно, как ты. Но чем это для тебя закончилось? Если бы не эти секреты, эти чужаки, эти... вулканцы!

Дело, стоившее Крису здоровья, а самому Джиму - душевного покоя, поначалу казалось совершенно обычным – контрабанда оружия. Вот только оружие оказалось инопланетным. Базирующиеся на использовании вулканских технологий излучатели стали настоящим бедствием. Они уже были взяты на вооружение некоторыми крупными государствами, но, увы, пока недоступны службам охраны порядка Штатов. И, разумеется, оные службы не могли позволить, чтобы столь мощное оружие появилось у различных незаконных формирований и уличных банд.

В перестрелке с одной из таких банд Кристофер Пайк и был ранен. Бронежилет не мог защитить от излучения вулканского «не-оружия».

«Остроухие» утверждают, что давно отказались от насилия, и это мы, люди, извращаем смысл всех их технологий. Сами же считают нас «детьми» и накидали гранат полную песочницу!

О, Джим не был видистом, вовсе нет. Просто заносчивому снобу любой расы ему иногда непреодолимо хотелось съездить по уху, чтобы поучить хорошим манерам. И не его вина, что ВСЯ эта остроухая раса состояла из заносчивых снобов. Не будь так, они не по таким крупицам делились бы с землянами своими «высшими знаниями», своими «продвинутыми технологиями». Не будь они такими осторожными скупцами, совместно с людьми Земли они давно построили бы целую флотилию чёртовых звездолётов, вроде того, что гробанулся в пустыне Невады, чудом не пробороздив Вегас.

…И они убрались бы строить свой скучный логичный дом в другом месте, а мы… мы… Но у них на всё один ответ: «Запрещено передавать эти знания расе, не вышедшей в дальний космос». К чёрту! Мы сами вырвемся туда, к звёздам, а первым делом спровадим вас, полторы тысячи заносчивых ублюдков.

Так оно и было: тысяча триста сорок восемь… существ были добровольными изгнанниками, покинувшими родную планету, чтобы построить жизнь по своим убеждениям в новом мире. Вот только они рассчитывали на свободный мир, а не на соседство расы, столь же бесконечно далёкой от идеи о необходимости тотального контроля эмоций, как и их собственные оставшиеся на далёком Вулкане соплеменники.

То, что правительству не удалось скрыть весь этот инцидент за кучей вранья, я пришельцев – запереть в военных лабораториях, вообще казалось Джиму чудом. По иронии судьбы та же пустыня, где произошло крушение, приютила пресловутую «Зону 51». Конечно, Джим никому не пожелал бы участи её «экспонатов». А эти «потерпевшие кораблекрушение» снаружи выглядели даже… почти обычными людьми.

…Снаружи.

По договорённости с правительством Штатов чудом выжившим «зелёным человечкам» предоставили возможность основать в Мохаве собственное поселение. Чуть ли не на границе с «Долиной Смерти». С человеческой точки зрения климатические условия пустыни были просто чудовищными, но пришельцев, казалось, всё устраивало как нельзя лучше. Кроме не слишком спокойного соседства с Вегасом, конечно, но с этим им приходилось мириться. Двум расам отныне предстояло жить вместе и, так или иначе, находить общий язык.

Три года спустя после катастрофы, потеряв надежду (а вернее сказать, просчитав бесконечно малую вероятность) на продолжение полёта, вулканцы получили и почти снисходительно приняли все гражданские права, полагающиеся жителям той части суши, на которой их угораздило столь шумно приземлиться. Разумеется, процесс был не одномоментным: отмена карантина, разрешение свободного расселения, избирательные права…

Культурная интеграция также оказалась не слишком быстрой. Вулканцы поселились обособленно и были малочисленны, к тому же, по сравнению с землянами они являлись долгожителями, и в их маленькой общине до сих пор, как и много лет назад, всем заправляло поколение, прекрасно помнящее родной мир, его уклад жизни и законы. Они не отрицали земную культуру, но относились к ней почти снисходительно. Рождённых на Земле детей у вулканцев появилось совсем немного - их репродуктивный цикл по человеческим меркам был каким-то совершенно безумным. Впрочем, об этом ходили лишь очень смутные слухи.

Вулканцы не запрещали (да, объективно говоря, наверное, и не смогли бы «дядюшке Сэму» что-то запретить) исследовать остатки своего корабля. Впрочем, по официальным сообщениям, все его базы данных и многие системы были фатально повреждены. Произошло ли это при крушении или было совершено позже, волей выживших, - старательно умалчивалось.

Со времени «первого контакта» прошло уже больше тридцати лет. Острота осознания того, что «мы всё же не одни во Вселенной» успела сгладиться, для поколения Джима это было уже просто данностью. Хотели вулканцы того или нет, жизнь на Земле с их приходом изменилась навсегда. Человеческая наука совершила благодаря гигантскому «дару небес» множество прорывов, но сами невольные дарители в жизнь земного общества старались не вмешиваться - пассивно тратили своё время на изучение нового дома и осторожно передавали желающим слушать наследие своей, куда более древней, чем человечество, культуры и пацифистской философии. И, как ни странно, нашлось немало желающих у остроухих зануд учиться, учеников и подражателей, вдарившихся в самоограничение, эмоциональный контроль и строгое вегетарианство.

Ну как же, Землю посетили прекрасные, мудрые и древние… эти, как их… эльфы. …Мы приютили их, когда они незваными свалились нам на голову. Мы дали им дом и равные с нами права, но разве они чувствуют себя равными? Нет, чёрт возьми, они вообще ничего не чувствуют, они просто ведут себя так, как будто лучше нас, как антропологи в диком племени!

Джим мрачно ворошил материалы дела, безотчётно стараясь не поднимать глаза на пустой стол напарника, когда его внезапно хлопнули сзади по спине.

- Что за?!.. Чёрт возьми, Боунз!

Поименованный, доктор судебно-процессуальной медицины, Леонард «Боунз» Маккой, недовольно проворчал:
- Что-что, - паршиво выглядишь. Знаешь, я патологоанатом, а не психиатр, но вот тебе мой рецепт. Ты соглашаешься на пару выходных, которые шеф тебе обещал. А потом мы спускаемся ко мне в лабораторию и выпиваем по глоточку за здоровье Криса.

- Снова спирт из мензурок? С этим придётся погодить, Боунз. Но спасибо. …Тебе не кажется, что тебя кто-то ждёт?

Маккой перевёл взгляд на оставленную в коридоре без присмотра каталку, прикрытую простынёй:
- Этот парень? Он мёртв, Джим. Теперь он уже никуда не торопится.

Доктор хотел было продолжить атаку, но в разговор вмешался «глас свыше». Капитан сорок седьмого участка, Гарри Морроу, чернокожий, громкоголосый и несговорчивый, был неплохим человеком, вот только ставил букву закона превыше его духа.

- Кирк. Зайди ко мне.

Джим всегда не слишком уютно чувствовал себя в кабинете-«аквариуме» капитана. Не потому, что особо переживал из-за выволочек, которые ему регулярно доставались за «нестандартные подходы к ведению расследований», а, скорее, из-за того, что этот кабинет напоминал ему, куда в конечном итоге приведёт и его самого карьерная лестница.

Ну уж нет. Даже стань я капитаном, днями просиживать в кресле над ворохом бумаг я не буду!

Капитан Морроу уставился на Джима поверх вышеозначенного здоровенного вороха бумаг:
- Я ведь дал тебе выходной.

- Я просто хочу быть занятым, сэр. И, думаю, у меня есть зацепка по делу, я…

Морроу изобразил на лице нечто сочувственное:
- Я должен снять тебя с дела по оружию, Кирк. Сам понимаешь - ты теперь лично заинтересован в нём, это недопустимо. – И, прерывая возмущённый возглас Джима, капитан продолжил. – Но у меня есть отличное дело для твоих… способностей. Контрабанда, какая-то вулканская техника: записывающие устройства, сенсоры. Почти то же самое, чем вы занимались, только меньше шансов, что в тебя будут стрелять. Подозреваемого, кстати, ты хорошо знаешь…

И Кирк, хором с капитаном, договорил:
- Сирано, мать его, Джонс.

Этот мелкий мошенник был, казалось, патологическим неудачником и, будучи на свободе, привлекал внимание Управления не реже раза в год.

Джим понимал, что спорить с Морроу бесполезно, проще было действовать в обход, продолжая в свободное время «копать» по старому делу, чем начать настаивать сейчас и нарваться на прямой запрет. Так что новое дело он принял, мрачно добавив:
- «Какие-то устройства и сенсоры»? Я не слишком хорошо разбираюсь во всей этой хрени.

Капитан радостно осклабился:
- И именно поэтому криминалистическая лаборатория выделила нам в помощь эксперта по «этой хрени», из своих оперативников. Сегодня утром оформили перевод. …Кстати, как я вижу, он уже здесь. Знаю, что тебе и через месяц покажется, что это слишком рано, но тот парень у стола Кри… у соседнего с твоим стола – твой новый напарник.

Джим резко развернулся, впившись глазами в спину и впрямь стоящего у стола Криса высокого мужчины. Будто почувствовав направленное на него внимание, мужчина обернулся.

Элегантная фигура в чёрной полицейской униформе, ещё более чёрные волосы, сосредоточенное выражение лица, внимательные тёмные глаза и…

Чтоб его!.. Чёртовы. Острые. Уши.

Джим с трудом придал своему лицу нейтральное выражение.
- Очень смешно, сэр. Они… вулканцы не служат в полиции.

- Теперь служат. Он с отличием закончил полицейскую академию, полтора года отслужил патрульным, стажировался при криминалистической лаборатории, как компьютерный аналитик. И ещё одно, Джим. Он не просто представитель поколения, рождённого на Земле. Он… полукровка.

Джим нашарил за спиной стул и упал на него.
- Да вы спяти… как это может быть правдой?! «У меня будет ребёнок пришельца», «Женщина в Небраске родила зелёного гоблина» - это заголовки жёлтой прессы!

Морроу пожал плечами.
- Я проверял, его детская остроухая мордашка была даже на обложке «People». И кто сейчас об этом помнит? Случай остался единичным и был погребён под слоями прочих старых «сенсаций». И тем не менее это факт, и за этим парнем будут пристально следить, понимаешь меня? Все, кто знают - спецслужбы, пресса… Постарайся поладить с ним, ОК?

- Он… носит оружие?

- И отменный снайпер.

- По бумажным мишеням! А меня он сможет прикрыть? Сможет осуществить задержание? Выстрелить в человека, если потребуется?

- Как мы можем знать, что любой новичок сможет это, Джим? Вот и обращайся с ним, как с любым новичком. Полагаю, ты ещё хорошо это помнишь.

- Стращать его «городскими легендами» и гонять за пончиками?!..

- Ну, начните с чего-то! – Капитан решительно выдвинулся из-за стола, вытесняя Джима в общий зал. - И не стоит его недооценивать. Эти блестящие штучки на его форме – сержантские лычки, Кирк. Его рекомендовали мне, как блестящего эксперта и компьютерного аналитика. И ему ещё не дали лейтенанта только потому, что у него недостаточно опыта «работы в поле».

- Под «работой в поле» вы подразумеваете ведение расследования в реальных городских условиях? Очаровательно.

Оба землянина воззрились на вмешавшегося в их разговор вулканца, которого только что столь бесцеремонно обсуждали. Они как-то не подумали, что довольно значительное расстояние для вулканского слуха не является проблемой.

Подошёл к ним сержант тоже совершенно бесшумно. Его внимательный взгляд был непроницаемым, без любопытства, вызова и даже без частенько виданного Джимом в глазах вулканцев ощущения собственного превосходства.

Капитан Морроу криво улыбнулся.
- Лейтенант Кирк, офицер Спок, уверен, вы сработаетесь.

Капитан автоматически поднял было руку, чтобы «по-отечески» хлопнуть вулканца по плечу, но быстро одумался, и неформальное напутствие досталось Джиму.

Капитан расщедрился на короткое объявление - возвысил голос, представляя парням в участке нового сотрудника. Любопытствующие взгляды на новичка тут же сменились сочувственными в сторону Кирка. Офицеры взмахами рук обозначили обращённое к вулканцу приветствие. Пара человек даже умудрились изобразить его в традиционной для вулканцев манере, что Джиму никогда не удавалось.

Лишившись начальственного внимания, «напарники» продолжали мерить друг друга глазами. Джим намерил на несколько сантиметров больше, да ещё и выправка у вулканца была отменная. Кирк невольно чуть втянул живот.

В форме… Он же не патрульный, зачем этот выпендрёж? Хотя… мне тоже нравилось носить форму. Даже жаль, что вести расследование удобнее «в гражданском».

Джим не вполне представлял, с чего начать разговор, а вулканец ему помогать явно не был расположен. Да, в спецификациях вулканского оружия Кирк по долгу службы разбирался, но сами «пришельцы» не слишком часто попадали в поле внимания полицейского управления, и конкретики Джим знал о них не больше, чем о представителях любого культурного меньшинства штата. Примерно как об индейцах племени Мохаве, чья резервация с вулканским поселением почти граничила.

Так, что же там насчёт них?.. Руку не подавать, а в остальном - по ходу дела разберёмся.

Джиму мучительно было видеть чужака на месте Кристофера Пайка. Казалось невозможным доверить этому «истукану» прикрывать свою спину в перестрелке, или трепаться с ним о бейсболе, разгоняя скуку слежки. Но ведь и сам он, Джим, был когда-то для офицера Пайка чужаком, и всё же Кристофер ни разу не дал новичку почувствовать это.

Кроме того, возможно, это сотрудничество позволит мне приблизиться к источнику всей этой проклятой контрабанды, включая смертоносную. Я не я буду, если не прижму этих гадов! …Ладно. Я профессионал, он профессионал… Это просто работа.

Лейтенант Кирк решительно уставился вулканцу прямо в темные невозмутимые глаза и даже выдал кривоватую ухмылку.
- Добро пожаловать в сорок седьмой. У нас самые симпатичные диспетчеры, а вот кофеварка снова сломана. Но сегодня нас с тобой это не волнует - нам на выезд. Готов?

Не утруждая себя «спасибо» или «рад познакомиться», вулканец просто ответил: «Да».
***


- Согласно моим сведениям, эта история не соответствует истине.

Мда, «полицейские байки» определённо не проходят. Да чтоб тебя! А пончики, видите ли - источник канцерогенов. Кофе вызывает привыкание. Ха!

Под мрачным взглядом вулканца Джим вдруг почувствовал необходимость как-то упрочить свой авторитет.

- Значит так. Я старший по званию и старший напарник. Это значит, что я принимаю решения, я первым опрашиваю свидетелей, и я веду машину.

Вулканец промолчал, и слова Кирка будто повисли в воздухе. Чувствовал себя человек от этого просто преглупо.

А ведь глупым лейтенант Кирк точно не был. Полицейская работа отнюдь не сводилась к красочным погоням и эффектным задержаниям. Она была чертовски тяжёлой, методичной. Множество следов, ведущих в никуда, ложных зацепок… Но на стороне Джима были проницательность и выдающаяся интуиция. И удача. Как поговаривали: «потому что Удача - баба». И да, штат информаторов у Кирка был преимущественно женского пола. В участке над Джимом не без зависти посмеивались - он, казалось, мог очаровать и внушить доверие к себе кому угодно. А вот авторитетов лейтенант Кирк не признавал, за что неоднократно удостаивался выволочек от вышестоящих чинов.

Начинать первый день совместной работы с засады было и хорошо, и плохо. Хорошо - потому, что можно было к новому напарнику без помех присмотреться. Плохо - потому, что ничегошеньки Джим по его виду понять не смог, а вот молчание в салоне машины становилось всё более и более напряжённым.
Наконец, оно подействовало даже на вулканца:
- Почему мы не предоставили эту часть работы патрульным?

- Потому что я не могу позволить им спугнуть этого типа.

Потому что я сам хочу его взять и как следует приложить головой об асфальт, посмей он только дёрнуться.

Патрульный экипаж оказался лёгок на помине. Рация кашлянула хриплым:
- Семнадцать ноль один, приём. У вас там всё тихо, Джей Ти?

Джим с досадой ответил утвердительно, а вулканец в первый раз за день проявил к чему-то интерес.
- Джей… Ти? Это какой-то специфический код вашего подразделения?

Джим терпеливо вздохнул:
- Это моё прозвище. Сокращение от «Джеймс Т.» Можешь звать меня Джим, если тебе так проще.

Вулканец повёл острой бровью.
- Против обращения «лейтенант Кирк» вы не будете возражать?

Джим махнул рукой:
- Да как скажешь.

Наполовину человек? Ха! На которую, интересно, половину?

Парень не только выглядел чужаком. Он почти демонстративно вёл себя как чужак - держал дистанцию в общении, не проявлял никаких эмоций. Когда Джим случайно в машине плеснул ему на руку Очень Горячий Кофе, вулканец даже не дёрнулся. И он не выказывал ни нетерпения, ни желания поговорить во время слежки, которая для Джима всегда являлась самой скучной частью полицейской работы.

Их отношения развивались, а вернее, не развивались, вполне ожидаемо. За день, проведённый бок обок в тесной машине, Джим узнал о своём новом напарнике не больше, чем шеф удосужился ему рассказать. Все разговоры со стороны вулканца сводились к «да», «нет», «да». И это начинало даже довольно терпимого Джима всё больше раздражать.

Милый голосок девушки-диспетчера, Ниоты, очень вовремя отвлёк Кирка от созерцания неподвижного острого профиля напарника.

- Машина семнадцать ноль один, дорожная камера на шоссе засекла ваш объект.

- Поехали!

@темы: слэш, чужое, легшее на душу, Action, Звездный путь TOS

---

Звездный путь TOS

Happy Birthday, Jim
С днем рождения, Джим
Автор - Istannor
Перевод - Oldhorta
Рейтинг - G

- Джим, вставай. Пришло время спускаться на планету. Вставай, черт возьми.
- Боунз, отвали. Всего четыре утра. И какого черта ты пристаешь ко мне в моей же каюте? Я поднялся оттуда всего три часа назад. Изыди.
- Нетушки. Ты обещал пойти со мной порыбачить и отправишься сейчас же. Настоящий мужчина держит свое слово. Поднимайся и тащи свою задницу немедленно, капитан.
Кирк неохотно встал с кровати, ворчливо отпустив несколько неразборчивых предположений относительно истинного происхождения Маккоя покуда одевался, чтобы спуститься на поверхность вместе с Маккоем.
- Я когда-нибудь говорил тебе, что ты заноза в заднице? – спросил Кирк дружелюбно, когда они стояли на площадку транспортатора в ожидании отправки.
- Угу, но я предпочел тебе не поверить, потому что знаю какой я милый парень.
Усмешка Маккоя была столь широка, что через нее можно было бы провести звездолет.
Как только они телепортировались, техник из транспортаторной связался с мостиком.
- Гусь снес золотое яйцо.
- Принято, - голос Спока прошел через коммуникатор и техник улыбнулся их общей тайной шутке.
- Боунз, в этом озере нет никакой рыбы, - проворчал Кирк раз в сороковой забрасывая удочку в воду.
- Ш-ш-ш, Джим. Спугнешь рыбу.
- Рыбки пшик, - пробормотал он, дрожа в рассветном тумане.
Маккой вытащил свой бипер и открыл его щелчком.
- Хьюстон, орел приземлился.
Ответил голос Ухуры.
Кирк обернулся к другу и с подозрением уставился на него.
- Что ты там задумал, Боунз? Опять что-нибудь наподобие глупой сюприз-вечеринки с выпивкой? Я тебе говорил, что не собираюсь напиваться?
- Никакой попойки, Джим. Обещаю. Приготовиться к телепортации.
Через пять секунд они оба были в горах на той же самой планете. Они материализовались напротив гор высотой с милю затянутых пушистыми облаками, и ветер непрерывно дул вокруг них. Материализовавшись, Кирк очутился перед всей командой мостика и всем командным составом «Энтерпрайза».
- С днем рождения, капитан, - завопили они в унисон сразу после того как он материализовался.
Улыбка на его лице была неподготовленной и не наигранной.
Спок приблизился к нему с огромным свертком в руках.
- Джим, это подарок от экипажа «Энтерпрайза». Каждое подразделение внесло свой вклад в него, и он предназначен для вашего личного использования.
Глаза Кирка недоверчиво заблестели. Он отошел подальше и начал разворачивать сверток. Когда он закончил, большое треугольное устройство представлявшее собой сочетание электроники и оптоволокна натянутое на раму, легло на землю.
- Это то о чем я думаю? – прошептал он взволнованно.
- Крылья, - ответил Спок. И Скотти принялся помогать ему с хитроумным устройством. Когда они закончили сооружение из ультра-легких крыльев простерлось с обеих сторон от капитана. Он с волнением подпрыгнул, в то время как Спок рассказывал ему об управлении. И как только Спок закончил, он разбежался и спрыгнул с края утеса.
- Черт, - заорал Маккой. Он наблюдал как Кирк опустился у склона горы. Он побежал в ту сторону, но прежде чем добежал туда, Кирк взмыл в его сторону, по направлению к линии горизонта. Долгий возглас полнейшей радости следовал за ним. Спок подошел и постоял возле доктора пока тот наблюдал, как их друг исчезает в лучах солнца.
- Спок, объясни мне еще разок, зачем мы подарили нашему капитану и лучшему другу крылья в горах высотой с милю.
- Это его день рождения и они принесли ему радость. Кроме того, я установил датчики на крыльях. При малейшей неприятности во время полета запасное оборудование транспортаторной телепортирует его на борт по моему или его сигналу.
- Ты чертовски сообразителен. Для вулканца.
- Приму это за комплимент, доктор Маккой.
Они развернулись, и присели, присоединившись к пикнику организованному для общего удовольствия.
- Вы думаете он вернется к десерту? – спросила Ухура, обслуживая саму себя.
- Вряд ли, – ответил Маккой. - Так что давайте хорошо проведем время в награду за сделанное доброе дело.
Они подняли свои бокалы. – За Джеймса Тиберия Кирка, самого лучшего капитана звездолета во всем чертовом флоте.
Ухура встала и высоко подняла свой бокал. – Оповещаю всех, что хотя я не пьяна, но прямо сейчас буду петь, потому что я так хочу.
Раздались ободрительные возгласы.
- Причина по которой я собираюсь петь - в том что все и каждый из вас: из инженерного, из физической лаборатории, из метеорологии, топографии, и мастерских вместе создали комплект крыльев для капитана, вложив в это сердце и душу. Он будет летать пока датчики не заставят его приземлиться от усталости, и благодаря этому мы убедимся, что ему понравился наш подарок. Неважно чем вы будете заниматься в жизни, никогда не забывайте этот момент. Мы работали вместе, чтобы доставить радость человеку, который готов умереть за всех и каждого из нас; и это стоит каждой потраченной минуты.
Спок вытащил лиру и Ухура начала петь.
Я верю, что умею летать
Я верю, что могу коснуться неба.
Я мечтаю об этом почти каждый день.
Развернуть свои крылья и улететь.
Я верю, что смогу взлететь.
Смотрите как я разбегаюсь сквозь эту открытую дверь.
Я верю, что умею летать.

Смеркалось, и только Спок был активен и трезв, когда Кирк приземлился на вершине горы. Маккой храпел лежа на боку. Приземление Кирка было похоже на стремительный спуск ангела. Он медленно опустился на землю и стоял на коленях пока вулканец снимал крылья с его спины.
Человек безмолвно приподнялся и повернулся, чтобы помочь уложить крылья обратно в пакет. Когда они закончили, он обернулся и посмотрел на вулканца с таким выражением на лице, какого Спок никогда прежде не видел.
- Можно тебя обнять, Спок?
Спок слегка отвернулся и молча кивнул в согласии и тут же Кирк сграбастал его в медвежьи объятия, от которых он чуть не лишился дыхания.
- Это лучшее день рождение, какое когда-либо было в моей жизни. Я знаю, что это твоя задумка, а Маккой, Скотти и Ухура помогли ее осуществить. Но это только твоя заслуга, Спок и я благодарен тебе.
Он почувствовал, как руки вулканца быстро обняли его в ответ.
- Не за что, самый правильный ответ, по моему мнению, - Спок отстранился. – Джим ты мой друг и мой капитан. И самое главное - нет ничего что бы я мог дать вам, чтобы отплатить за то что вы подарили мне. С днем рождения, Джим, чтоб вы всегда парили на своих ветрах.
- Завязывайте с этим сентиментальной чепухой и принимайтесь за еду и выпивку, - голос Маккоя исходил от туда, где он лежал. – Последние два часа я придерживал фляжку с саурианским бренди для твоей припозднившейся задницы. – До дна, черт возьми, это врачебное предписание.
Кирк засмеялся, подошел, схватил фляжку, сделал большой глоток и неудержимо закашлялся.
- Ничего себе, Боунз, что это, черт возьми.
- Пятидесятилетний саурианский бренди. До того как закончится эта ночь, ты будешь пьян, или меня зовут не Леонард Горацио Маккой.
- До того как закончится эта ночь, я слягу, особенно учитывая то, что у тебя хранится в особом кармашке.
- Черт возьми, что ты за капитан, если не в состоянии напиться на свое день рождение.
Кирк нежно улыбнулся своему другу и отсалютовал напитком сперва Маккою, затем Споку. – За самых лучших друзей в галактике.
Спок и Маккой повернулись друг к другу, и впервые в их жизни заговорили одновременно в один голос – С днем рождения, Джим, с 34-х летием.

@темы: чужое, легшее на душу, Звездный путь TOS

---

звездный путь TOS

Риск – наша работа
Автор - spockish girl
Перевод – Old Horta

Шах и мат, - сказал Кирк, двигая свою ладью.
Бровь Спока приподнялась на дюйм, пока он смотрел на доску.
Джим встал.
- Хорошо, мистер Спок я не прочь сыграть еще одну партию, но Боунз пристал ко мне, кажется добрый доктор все еще беспокоится о происшествии на Редисе III.
Спок встал и слегка кивнул головой.
- Конечно, капитан.
Джим улыбнулся и покинул каюту Спока.
«Интересно, чего Боунз хочет теперь», подумал он про себя.
Джим вошел в изолятор и прошел в офис доктора Маккоя. Доктор инструктировал сестру. Октану. «Бедная девочка», подумал Джим. «Кажется, только что из Академии. Она здесь всего неделю, а он уже загрузил ее информацией больше, чем она узнала за все время учебы в Академии. Добрый доктор вероятно занялся ее переобучением лично». Джим мысленно улыбнулся себе.
- Мне наплевать, что там доктор Родстайн говорил в Академии. Я начальник медицинской службы на этом корабле. И когда я говорю заполнять аптечки четырьмя гипоспреями содержащими по два кубика кордразина, я ожидаю, что это будет выполнено без напоминания!
Маккой замолчал. Сестра кивнула головой и пробормотала «Да, сэр». Она кивнула капитану и стремительно исчезла.
- Чертовы новые медсестры. Они заканчивают обучение и думают, что знают все. Привет, Джим, - сказал он, не глядя на капитана.
- Ожидаешь большой катастрофы, Боунз? Ты заменил все запасные аптечки.
Он показал в сторону аптечек выстроенных в линию на запасной диагностической кровати.
- А я не должен? Я начальник медицинской службы на звездолете «Энтерпрайз», самой популярной мишени в этом секторе, - проворчал он.
- То, что у нас была небольшая стычка с клингонами на Редисе III, не означает, что весь клингонский флот сядет нам на хвост, - сказал Джим, пытаясь уменьшить беспокойство Боунза.
Боунз откинулся назад за своим столом и ухмыльнулся Джиму.
- Как забавно вы оговорились «мы»; вы, мальчик Джим, имели небольшую стычку с клингонами на Редисе III. Они действительно не любят вас, и вы это знаете, - произнес Боунз.
- Я тоже не нахожу клингонов такими уж замечательными. Но это всего лишь один инцидент, Боунз. Клингоны всегда недолюбливали Звездный Флот. Они…
Боунз прервал его.
- Всего лишь один инцидент! Это, черт возьми, преуменьшение. Куда бы мы ни пришли, такое ощущение что местные жители мечтают увидеть вашу голову на блюде. Примите это, Джим. Вы самая большая мишень. Вы самый разыскиваемый человек во флоте. А это корабль который каждый долбанный враг Федерации мечтает когда-нибудь уничтожить. И знаете почему? Потому что на его мостике – капитан Джеймс Т.Кирк. Конец истории, - Боунз всплеснул руками.
Кирк сложил свои руки на груди.
- Итак, Боунз, кто по-вашему мечтает увидеть мою голову на блюде теперь? Ромуланцы? Орионцы? Почему бы не добавить к этому списку еще и редизианцев? В конце концов, Джеймс Т. Кирк провалил миссию по установлению первого контакта. Он тот, кто разрушил их планы. Тот, кто убежал из их тюрьмы. Тот, кто выгнал прочь их друзей клингонов.
- Это не смешно, Джим. Ваша жизнь находится на линии огня постоянно. И я тот, кто должен каждый раз складывать вместе эти чертовы куски. Вам известно как травмирует это команду вынужденную видеть своего капитана полумертвым практически после каждой миссии. Наблюдать за тем как он рискует? Вы знаете как это травмирует ваших друзей? Как на счет меня, Джим? А Спока? Это ранит его сильнее всех! Он не может позволить себе чувствовать. Позволить себе эмоции. Но вы откалываете какой-нибудь очередной сумасшедший финт, и он не может не беспокоиться о вашей безопасности. Он не знает, вернетесь ли вы назад живым! Мы никогда не знаем. Вы раните людей, Джим. И убиваете себя. Я не могу сказать, что какое-нибудь из этих ранений способствует вашему здоровью!
- Я не делаю это специально, Боунз. Я просто выполняю свою работу. То, что люблю делать. Вы были бы более счастливы, если бы я умер?
Глаза Кирка потемнели. Они ножами резали душу Маккоя на части. После того как Кирк ушел, Маккой сожалел о каждом своем сказанном слове.

Джим упал на кровать, по дороге прихватив отчет. Это был медицинский рапорт. Он начал его читать.
Медицинский отчет. Звездная дата 276.25
Др. Маккой НМС сообщает
Капитан Кирк был отстранен от обязанностей до 8.00 часов.
Мичман Ремерез сломала левое запястье и раздробила два пястных…
Его разум отвлекся.
Был ли Боунз прав? Командование. Как я могу командовать не рискуя? Как я могу просить других сделать что-то, что не сделал бы сам! Я должен показывать пример, я должен защищать жизни своего экипажа! Капитаны обязаны защищать жизни своего экипажа всегда, любой ценой! И если это означает рисковать своей жизнью за них, пусть будет так!
Он начал читать снова…
Мичман Ремерез сломала левое запястье. И снова его разум отвлекся. Я не могу изменить, если кто-то один... или больше чувствует ко мне неприязнь. Я выполняю свою работу! Моей работой было установить контакт на Редисе III. Я должен был предложить медицинскую помощь. Клингоны нарушили Главную директиву в пространстве Федерации! В конце концов, Прайма II находится рядом с Редисом. Это колонизированная Федерацией планета! В этом нет никакого сомнения! Клингоны нарушили соглашение. Если редизианцы не любят меня за игру по правилам, пусть будет так!
Он снова начал читать… Мичман Ремерез сломала левое запястье.
Проклятье, сказал он громко. Я не могу сконцентрироваться.
Он встал и бросил отчет на стол.
Я мог бы сходить на мостик.
До его смены было еще несколько часов, но он мог бы принять ее сейчас. Ничего лучшего он придумать был не способен. Он надел форму, и отправился на мостик.
Когда Джим прибыл туда, там командовал мистер Сулу.
- Мистер Сулу, - сказал капитан, положив руку на подлокотник кресла, - я вас сменю.
Сулу вскочил немедленно, словно получил удар током.
- Капитан! конечно, сэр. Я не ожидал вас на мостике так поздно, сэр.
- Не удалось заснуть. Вы же можете отдохнуть оставшуюся часть ночи, лейтенант.
Он улыбнулся Сулу.
- Спасибо, сэр.
Сулу быстро вошел в турболифт.
- Лейте…, - забылся Кирк. Ухуры не было на мостике. Он оглянулся, чтобы взглянуть на мичмана за коммуникационной консолью. Он не знал ее имени. Он оглядел мостик. Фактически он не знал по имени никого из присутствующих.
Держу пари, что Сулу знает их всех по именам. Он вероятно отлично знаком с ними. Одни юные мичманы и лейтенант.
Он встал и подошел к связисту.
- Мичман, зарегистрируйте меня как исполняющего обязанности…
- Уже сделано, сэр. И я пометила мистера Сулу как свободного от дежурства.
Она вежливо улыбнулась.
- Мм… Спасибо, мичман.
Он перешел к рулевому.
Было неудобно не знать имени собственного офицера. Это заставляло глупо чувствовать себя.
- Лейтенант, через сколько мы прибудем на планету Бета II?
- Расчетное время прибытия 6 часов, 37 минут, сэр.
- Спасибо, лейтенант.
Шесть часов. Не было лучшего способа провести эти шесть часов. По крайней мере, он не мог придумать ничего лучшего.
Время незаметно летело. Смена за сменой. Наконец на мостике появились знакомые лица, а с ними и новые хлопоты. Он чувствовал утомление, но заставлял себя оставаться активным. Если бы он вернулся в каюту, ему пришлось бы просмотреть все те чертовы сообщения. А если бы он отправился куда-нибудь еще… то мог бы нарваться на очередную лекцию Боунза.
- Сэр! – прервали его задумчивость.
- Что? – быстро отреагировал он.
- Сэр, клингонский корабль демаскировался по правому борту! Он меняет курс!
Кирк полностью собрался.
- Боевая тревога! – резко приказал он.
- Поднять щиты, мистер Кардас.
- Есть, сэр. Щиты подняты.
- Свяжитесь с ними! - потребовал он.
- Не могу, сэр! Они забивают частоту! - ответила быстро мисс Исда.
- Конечно, они же клингоны, о чем я думал? Переговоры не в их характере, – пробормотал Джим.
- Столкновение, - закричала мисс Добсон за навигационной станцией.
Удар торпеды потряс корабль. Свет мигнул и погас.
- Энергия на всех палубах упала, сэр. Турболифты не работают, - доложила офицер связи.
- Включить запасное освещение! – крикнул Кирк, перекрывая шум. – Цельтесь в их двигатели. Огонь из всех фазеров, мисс Добсон!
- Есть, сэр! – ответила лейтенант, запуская фазеры. – Они получили тяжелые повреждения их силовой установки, это все что я могу сказать…
- Сэр, - мичман с научной станции обернулась к капитану. – Я засекла неизвестный сигнал от торпед до того как они попали в нас. При столкновении они поглотили энергию наших щитов и систем, сэр.
Джим оглянулся на молодую женщину за научной станцией.
- Есть какой-нибудь способ…
- Сэр! Запушено шесть торпед.
Кирк в недоверии вскочил.
- Они способны запустить их зараз? – спросил он мисс Добсон.
Боунз был прав. Клингоны желали отомстить человеку выставившему их дураками, капитану Джеймсу Т. Кирку.
- Этот корабль класса K’t’inga, сэр. Он…
Удар качнул судно. Консоли взорвались. Все на мостике попадали. Стоявшего Джима Кирка отбросило на ограждение. Левым боком он ударился о металлическую стойку. Казалось весь дух вышибло из него вон. Он почувствовал, как треснули его ребра. Он из всех сил пытался удержаться.
- Отчет о повреждениях, - справился он.
Лейтенант Добсон была без сознания. Мисс Исда поднималась с пола. Он не смел, повернуть шею посмотреть на других людей. Его шея болела.
- Мы получили тяжкие повреждения, сэр. Варп двигатели не работают, щиты отказали. Оружие на пределе.
Мисс Исда закашлялась.
Джим принял станцию наведения. Он прицелился в центр варп двигателей клингонов. Он надеялся, что его интуиция не подкачала и клингоны торопятся как можно быстрее уйти домой. Он запустил две торпеды. И тогда очередная торпеда угодила в Энтерпрайз. Мостик, казалось, взорвался прямо ему в лицо, и его выкинуло из кресла. Он мгновенно погрузился в милосердное забвение.

Когда взревела сирена тревоги, Спок был возле своей каюты. Затем он почувствовал как корабль тряхнуло. Свет в коридоре мигнул и погас, но тут же зажглись красноватые огни запасного освещения. Спок прибавил шаг на пути к турболифту. Однако когда он добрался до него, турболифт отказался открываться. Спок подошел к ближайшей коммуникационной панели на стене.
- Спок – машинному отделению. Корабельная энергия…
- Я знаю, мистер Спок. Последнее попадание, судя по всему, поглотило энергию прямо из системы жизнеобеспечения. Я отправил туда человека. Это все что я могу пока что сделать, конец связи.
Следующий удар потряс весь корабль. Он был намного более серьезным и Спок споткнулся. За ним вскоре последовал очередной сильный толчок.
- Спок – мостику.
Ответа не было.
-Спок – мостику, рапорт, – запросил снова Спок, так хладнокровно, как мог. Если память не изменяет, этой сменой должен командовать лейтенант Андреас.
- Спок – мостику, лейтенант Андреас, рапорт.
Не получив никакого ответа Спок, перестал вызывать мостик и отправился к каюте капитана. Возможно, капитан столкнулся с такой же проблемой. Но Спок нигде не смог найти капитана и вернулся к коммуникатору.
- Спок – капитану Кирку.
Ответа он не получил. Конечно, капитан мог попасть в ловушку в турболифте или вероятно он определяет ущерб причиненный кораблю. Спок решил направиться в машинное отделение. Возможно, он там найдет капитана.
Доктор Маккой был ошеломлен тряской.
Нас атаковали. Что ж я говорил Джиму что следует ожидать такого ответа. Не могу дождаться увидеть его лицо. Проклятье, интересно сколько пострадало.
Вошла медсестра.
- Доктор, мостик не отвечает. У нас несколько тяжело раненых. Турболифты не работают. По словам мистера Скотта мостик пострадал сильнее всего.
Джим должно быть в ярости что не может добраться туда. Его каюта располагалась далеко от турболифта. Он, наверное, даже еще не добрался до него.
- Ремонтные бригады пытаются попасть на мостик, сэр. Мистер Скотт спрашивал могли бы вы отправить как можно скорее туда команду медиков, - закончила медсестра.
Маккой прошел в лазарет, в котором вовсю кипела работа.
- Со мной пойдет три медсестры. Вызовите М’Бенга. Держу пари, что Спок был на мостике, чертов остроухий вулканец. Приготовьте носилки, держите наготове кровь для переливания.
Последовал хор: «Да, сэр».

- О, нет. Я не видел капитана, мистер Спок.
Инженер руководил людьми и пытался починить турболифт на мостик.
- Я отправил ремонтную бригаду, чтобы попытаться открыть двери на мостик вручную и думаю, что это удастся. Я также послал человека доставить доктора Маккоя на мостик. Там вероятнее всего много пострадавших. Я делаю все что могу, мистер Спок, чтобы восстановить энергию. Варп двигатель сильно поврежден. По крайней мере, клингоны не оставили нас без топлива.
- Да, это удачно, - заметил Спок. Он сильно беспокоился о Джиме. Возможно, он был ранен.
Спок заключил, что ему лучше всего было бы помогать ремонтным бригадам попасть на мостик.
Хорошо, что хотя бы Спока не было на мостике. Я бы затратил чертову уйму времени на то, чтобы привести его в порядок, думал Маккой.
С помощью Спока ремонтная бригада и медики пробились на мостик. Спок прошел к командному креслу, которое было сильно повреждено и исковеркано. Спок повернулся и увидел грязную золотистую рубашку. Кто-то лежал в груде обломков. Он перевернул его.
- Джим!
От потрясения Спок задохнулся. Его разум охватила паника. Он спешно начал искать пульс. Но не мог найти его.
Я должен восстановить контроль. Контроль. В отчаянии Спок схватил запястье капитана и почувствовал пульс. Отлично. Он был. Слабый, но был.
- Доктор Маккой! – крикнул Спок. В его голосе слышался страх. Он отчаянно боролся за контроль над своими эмоциями.
Доктор Маккой поискал взглядом Спока сквозь дымку. Большая часть команды с мостика уже была отправлена в лазарет.
- Спок? Проклятый дым, я вас не вижу.
Наконец он отыскал Спока присевшего над…
- Джим!
Доктор быстро извлек свой переносной медицинский сканер и осмотрел капитана.
- Тяжелое сотрясение мозга, четыре сломанных ребра. Сломано запястье, внутренние повреждения. Слабый пульс.
Он позвал помощников. Он не видел их, но взывал к ним сквозь дым. Он надеялся, что еще не все ушли с мостика.
- Носилки, – надрывался Маккой.
Спок осторожно поднял капитана на руках, стараясь не задеть сломанные ребра. Голова Джима
покоилась на плече Спока.
- Доктор? – спросил Спок, справляясь о местонахождении носилок.
- Они должно быть уже ушли, Спок. Вы можете нести его?
- Да, - ответил Спок.
Двое мужчин спотыкаясь, пустились в путь сквозь дымку по направлению к выходу.
Спок следовал за Маккоем в лазарет. Он чувствовал что-то теплое на своей руке, но игнорировал дискомфорт. Он надеялся, что Джим еще будет жив, когда они доберутся до лазарета…
Они вошли в лазарет, и Спок осторожно положил капитана на одну из свободных кроватей. Теперь он мог посмотреть на свою руку; она была в крови красного цвета. Кровь Джима.
- Спок, идите, приведите себя в порядок. У меня много работы. Я вас извещу.
Спок кивнул и вернулся в свою каюту.

Спок сидел возле кровати Джима. Он вглядывался в бледное, покрытое потом лицо капитана и осторожно и легко касался пальцами точек для мелдинга. Глубокая рана на голове капитана наконец перестала кровоточить.
- Он не очнется еще несколько часов, Спок, - сообщил из другой комнаты Маккой.
Спок проигнорировав доктора, продолжал пристально смотреть на Джима.
- Спок, вы слышите меня? Я сказал, что из-за сотрясения мозга он еще несколько часов не придет в себя. Я побуду с ним. Вы нуждаетесь в отдыхе. Вы выглядите так, словно побывали в аду и вернулись назад. Ладно, возможно так и было. Но все-таки идите и поспите, Спок.
Спок взглянул на доктора.
- Хорошо, я буду на мостике.
Он бросил последний, обеспокоенный взгляд на Джима и прошел к дверям.
- Я не это имел в виду, Спок, - сказал Маккой, но было слишком поздно, двери закрылись.
Доктор Маккой посмотрел на Джима и убрал выбившийся завиток с вспотевшего лба Джима. Затем он взглянул на показатели. Низкие, но стабильные. Он слегка дотронулся до руки Джима и вздохнул.
Спок осмотрел мостик. Упорно трудившаяся ремонтная бригада заканчивала работу. Лейтенант Ухура с головой ушла в ремонт своего пульта.
- Положение дел? – спросил ее Спок.
Она подняла глаза и улыбнулась ему. - Почти закончила, мистер Спок.
Спок кивнул. Он включил интерком установленный на новом капитанском кресле.
- Мистер Скотт доложите о состоянии дел.
- Система жизнеобеспечения готова и действует. На варп двигатели нужно еще немного времени. Импульсные работают на полную мощность. Это все, мистер Спок. Я не гарантирую, что щиты будут действовать. Оружие теперь подключено.
- Продолжайте работать, мистер Скотт. Если клингоны вернутся, мы будем беззащитны. Конец связи.
Спок проверив мостик, направился в лазарет.
- Пятеро погибших. Из них четверо на мостике. И двадцать пять раненных, – сообщил Маккой Споку. – И кто знает, сколько еще будет, когда клингоны вернутся.
- Нет никаких оснований полагать, что они вернутся, доктор. Записи бортового журнала показали, что они получили серьезные повреждения их силовой установки.
Он повернулся к кровати, на которой лежал капитан. Его тон смягчился.
- Как капитан?
- Состояние стабильное. По крайней мере, его пульс в норме.
Спок кивнул.
- Хорошо, доктор. Проинформируйте меня, когда он придет в сознание.
Маккой кивнул и Спок ушел.
Ремонтной бригады уже не было на мостике, когда Спок прибыл туда. Он расположился в центре.
- Мистер Спок, - подала голос Ухура. – Я получаю сигнал бедствия, сэр… От клингонов.
Бровь Спока приподнялась
- Интересно. Координаты?
- Я передала их на навигационную консоль.
- Мистер Чехов? – спросил Спок.
- Сэр, сигнал поступает от Алтивы VI. Научный форпост Федерации возле нейтральной зоны, - пояснил Чехов.
Ухура снова заговорила.
- Сэр, они сообщают, что их судно повреждено, и они дрейфуют. Они запрашивают судно, которое смогло бы отбуксировать их назад. Запрос повторяется. Это запись.
Спок вновь слегка приподнял бровь. На мгновение он задумался и затем обратился к Чехову.
- Мичман, проложите курс.
- Курс проложен и введен, - сказал Чехов.
- Мистер Сулу, полный импульс, - приказал Спок, памятуя, что варп двигатели пока что не действуют.
- Есть, сэр, полный импульс, - произнес Сулу.
Вскоре Энтерпрайз прибыл к Алтиве VI.
- Свяжитесь с клингонским судном, лейтенант, - распорядился Спок.
- Частота открыта, сэр - ответила она.
- Клингонское судно, вы находитесь в пространстве Федерации. И вы атаковали наш корабль без всякой провокации с нашей стороны. У вас есть объяснение?
Прошли минуты, но ответа не было.
- Сэр, - лейтенант с научной станции взглянул на Спока. – Я считываю признаки только одной жизни с клингонского судна. Они идут с мостика, очень слабые, сэр. Еще могу сказать, что у них перегрузка сердечника реактора. Все выглядит так, словно они находятся в режиме маскировки, поэтому трудно получить точные результаты сканирования. Но из того, что показывают приборы, по-видимому, их корабль разваливается.
Спок кивнул и ударил по интеркому на капитанском кресле.
- Транспортаторная, поднимите на борт выжившего клингона. Установите силовое поле вокруг транспортатора. Вызовите охрану и врача. Я сейчас буду.
Спок быстро добрался до транспортаторной. Он увидел фигуру в черной клингонской униформе, лежавшую на платформе в полусознательном состоянии.
- Уберите силовое поле, - приказал он технику.
Спок приблизился к клингону.
- Сэр? – обратился к нему Спок.
Клингон тяжело дышал. Врач прибыл и подошел его осмотреть.
- Ты. Ты вулканец с Редиса. Твой капитан бесчестный человек. Он… не достоин жить. Мы… мы… мои люди… доберутся до него когда-нибудь. Мертвый, он станет величайшим призом…и тебя не будет там… чтобы защитить его… вулканец.
Клингон умолк. Санитар повторно просканировал его.
- Он мертв, сэр. Мне забрать его в корабельный морг?
- Нет.
Спок обратился к Кайлу: - Отправьте его назад на судно.
- Есть, сэр, - ответил мистер Кайл, включая транспортатор. Раздалось знакомое гудение.
Мистер Спок взглянул на сотрудников службы безопасности и медсестру.
– Свободны, - сказал он. И они ушли.
Коммуникатор на пульте управления транспортатором подал звуковой сигнал.
- Спок слушает, - нажал он на кнопку.
- Мистер Спок, клингонский корабль разрушился, - доложил Сулу.
- Ясно. Проложите курс к девятой звездной базе. Полный импульс, - ответил мистер Спок.
- Есть, сэр. И, о, мистер Спок, доктор Маккой велел передать вам, что капитан пришел в сознание.
- Сообщите ему, что я иду. Конец связи, - произнес Спок, покидая транспортаторную.
Доктор Маккой и Спок стояли возле кровати капитана. Капитан стонал и моргал глазами.
Джим слышал знакомый шум и звуки лазарета. Мостик. Клингоны. Его левый бок ныл от боли. В запястье так же чувствовалась некоторая боль. Он попытался сесть.
- Боунз? – пробормотал он.
- Спокойно, Джим, - сказал Маккоя опуская его назад. – У тебя серьезное сотрясение мозга, не говоря уже о сломанных ребрах и внутренних повреждениях.
- Спок? – позвал Кирк.
- Да, капитан, - Спок чуть коснулся руки Джима.
- Рапорт… Спок, - потребовал Кирк.
- Клингонский корабль сбежал, но позже из-за полученных повреждений сердечника реактора и нарушения структурной целостности корпуса разрушился. Выживших нет. Варп двигатель «Энтерпрайз» не функционируют. Как и щиты. Система жизнеобеспечения восстановлена. Двадцать пять раненных. Пятеро погибших. Мы следуем на девятую звездную базу для ремонта варп двигателя, - доложил Спок. Капитан попытался снова пошевелиться и немедленно пожалел об этом. Голова была словно налита свинцом.
Маккой отошел за охлаждающей повязкой для его головы. А Спок произнес мягким голосом: - Джим, прошу прощения за то, что меня не было на мостике когда...
Джим прервал его.
- Все в порядке, Спок, это не твоя вина. Турболифты отказали.
- Если бы я там был, вы бы возможно не пострадали.
Спок смотрел на него с беспокойством. Капитан выглядел сонным и сбитым с толку.
- Спасибо, Спок… в порядке, - он снова засыпал. В этот момент и вернулся Маккой.
- Поспите, Джим, - сказал Маккой, укладывая капитана назад и помещая повязку поверх раны на его голове.
Джим быстро заснул. Маккой обратился к Споку.
- С ним будет все хорошо, Спок.
- Спасибо, доктор, теперь если вы позволите, я буду в своей каюте.
- Спок…, - произнес Маккой, останавливая его. – Я слышал о клингоне в транспортаторной. Медсестра мне сказала… Сегодня я понял, что Джим не столь одинок, как это казалось. У него есть я и вы и все остальные на этом корабле, готовые отдать жизнь ради его спасения. Четыре человека погибло на мостике, пытаясь его спасти. И завтра этот факт ему будет неприятен. Он никогда не примет этого. Он не понимает, что мы готовы рисковать жизнью, что мы желаем этого. И что все на этом корабле готовы что-нибудь сделать ради него.
Наверное, я просто забыл, что риск – входит в нашу работу, когда мы поступаем на службу. Просто это так мучительно больно… видеть друга подвергающего себя опасности, даже если он возвращается обратно живым. Но когда это касается непосредственно нас самих… мы поступаем также без долгих раздумий, - тихо сказал Маккой.
- Да, доктор, многие действительно рисковали бы своими жизнями, чтобы спасти его. Он обладает способностью вызывать огромное уважение у тех, кем командует. Он весьма… уникальный индивидуум, - согласился Спок, взглянув на Джима в последний раз, перед тем как покинуть лазарет.
Маккой улыбнулся себе. У вулканца возможно было больше чувств, чем он показывал.

@темы: чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия

---

Звездный путь TOS

Спектр
Перевод: Наблюдатель

слушает. В чем дело?
-Сенсоры засекли странный объект, капитан. Он движется почти параллельно нашему курсу.
-Иду.
Очень хорошо; можно с чистой совестью отложить этот дурацкий отчет на потом.

Капитан вошел на мостик. Спок поднял голову, на мгновение отвлекшись от сканера.
-Очень необычный объект, капитан. Длина 37.405 метров. Движется по курсу 112, отметка 4. Скорость 2.738 ворп.
-Объект, мистер Спок? Это корабль? Или живое существо? – спросил Кирк.
-Не могу сказать, капитан. Компьютеру неизвестна данная структура.
-Неизвестна?
Странно. В компьютер заложена богатейшая база данных…
-Спок, проведите спектральный анализ. Мы должны знать, из чего это состоит. Лейтенант Ухура, попробуйте связаться с ним. И выведите на экран.
На экране появилось странное, переливающееся изображение. Люди на мостике застыли, пораженные. Неизвестный объект принимал все существующие цвета, временами становясь невидимым – очевидно, уходя за пределы восприятия человеческого глаза. Чужой. Завораживающий.
-Капитан…
-Да, мистер Спок, - Кирк встал с командирского кресла и подошел к офицеру по науке. - Результаты анализа?
-Их нет, капитан. Длина волны постоянно меняется. Спектральный анализ невозможен.
-Меняется? Каким образом? Вы хотите сказать, что на его поверхности идет ядерная реакция?
-Нет. Ядерная реакция не может вызвать столь сильный эффект. Данное явление нарушает известные нам законы физики, Джим. Оно находится за пределами нашей науки.
-Поэтому мы не можем наладить связь, капитан, - добавила Ухура. - Из-за переменной длины волны подпространственный передатчик отказывает.

Внезапно Кирк словно ощутил в разуме чье-то присутствие. В голове вспыхивали и гасли образы, странные, нечеловеческие цвета. Не было сказано ни единого слова, но он непонятным образом понимал, о чем говорит незнакомец.
"Хорошего света, капитан"
"Откуда вы знаете, кто я?"
"Я чувствую".
"Кто вы?"
"Я последний из Арк'тонГ'ов.
"Что вы хотите?"
"Капитан…Я не могу долго поддерживать такую связь. Это неприятно для меня и истощает ваши силы. Я покажу вам…если вы согласитесь на более глубокий контакт. Вы согласны?"
Кирк внезапно почувствовал навалившуюся усталость. Глаза закрывались сами собой. "Да…"- уже в полусне пробормотал он. Я должен узнать… Я отвечаю за корабль…
Спок подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить падающего капитана. Поддерживая его одной рукой, другой он вдавил кнопку интеркома.
-Доктор Маккой, немедленно на мостик.

…Он стоял на мостике "Энтерпрайза". Мостик был абсолютно пуст. Откуда-то он знал, что пуст и весь остальной корабль. Мертвый корабль. И он был в этом виноват.
Кирк так сжал кулаки, что ногти больно впились в ладонь. Но капитан этого не замечал. Он ничего не мог сделать. Только смотреть. Какой-то частью разума он оставался сторонним наблюдателем. Сторонним…но не отстраненным. Интересующимся…даже сочувствующим…
Эмоции переполняли капитана, как в калейдоскопе сменяя одна другую. Боль, ненависть, страх, отчаяние...одиночество. Одиночество? Но ведь…была и дружба. Дружба между мирами и между людьми. И не только людьми.
В голове раздались до боли знакомые голоса.
"Капитан…корабль держится еще и на личной преданности одному человеку. Ее ничем не заменишь".
"Джим, а тебе никогда не приходило в голову, что они следуют за тобой не только потому, что ты капитан? А потому, что они просто доверяют тебе?"
"Мы его не оставим! Вместе до конца!"
Перед глазами проносились дни, события, лица. Странные новые миры… Встречи с новыми расами… Вся прелесть и все опасности космических исследований. Восторг и удивление открытий – и в то же время боль потерь.

Наконец, в сознании его замелькали уже знакомые чужие цвета. "Капитан…теперь я понимаю вас. Вы и ваша раса еще дети. Сейчас вы не вынесете этого знания. Но у вас хорошие задатки. Может быть, через несколько тысячелетий вы сможете мне помочь. Пока – прощайте."
Он ошеломленно попытался что-то сказать, возразить – но…

-Джим! Джим, как ты себя чувствуешь? – голос доктора раздавался словно сквозь толстый слой ваты.
Кирк открыл глаза.
-Слава богу! Ну и напугал же ты нас! – на него смотрел Маккой.
-Где я? – капитан попытался приподняться. Чья-то рука ему не позволила. Капитан вывернул шею назад.
-Спок, со мной все в порядке. Все нормально.
Вулканец поднял бровь, но руку убрал.
-Что случилось? – спросил Кирк, осматриваясь. Так…лазарет. Когда же его успели сюда затащить?
-Ты не помнишь? Ты потерял сознание на мостике, мы перенесли тебя сюда…Кстати, пока ты был в отключке, тебя дважды вызывал О'Брайен с "Констеллейшн", - к Маккою вернулось его обычное ехидство.
Кирк попытался вскочить.
-Черт! Я же так и не передал ему данные об Альфе-4!
-Лежи спокойно! Он сказал, что свяжется с нами завтра. Ты лучше расскажи, что с тобой произошло, - потребовал Маккой, не давая ему подняться.
-Где это…существо?
-Существо, капитан? Не корабль? – снова поднял бровь Спок.
-Нет. Оно живое…хотя и не так, как мы, - проговорил Кирк. - Так где он?
-Он исчез. Сенсоры его не улавливают.
Все прошедшее словно подергивалось дымкой.
-Он…он предложил мне мысленный контакт…
-И ты сразу согласился?! - возмущенно воскликнул Маккой. - Ладно…продолжай.
-Он показывал мне…картины…Из моего прошлого…и еще, другие. Мне кажется, он словно наблюдал…
-За вашей реакцией?
-Да…нет, скорее – за эмоциями. Он словно предлагал мне ситуации, когда все эмоции, весь спектр… - Кирк запнулся, не зная, как передать свои ощущения.
-Спектр? Очаровательно. Это может многое объяснить, - Спок присел на край кровати.
-В самом деле? – недоверчиво переспросил Кирк. – И как же?
-Вы сказали слово "спектр", капитан. Возможно, это ключ. Как вам известно, все тела состоят из атомов 134 химических веществ, которые имеют определенную частоту колебаний. Следовательно, длина волны каждого элемента также абсолютно определена. На этом основан спектральный анализ, применяемый вами еще в двадцатом веке и усовершенствованный в двадцать втором веке Траском и Вардзуни. Основу нашей квантовой физики составляет волновой спектр.
-А нельзя ли покороче, Спок? Я доктор, а не физик, - раздраженно попросил Маккой.
-Я сейчас закончу, доктор. Очевидно, это существо воспринимает не волны – как наши органы чувств – а эмоции. Он видит, слышит и ощущает эмоциями. Когда вы, капитан, согласились на его предложение о контакте, он, видимо, совершил с вами нечто похожее на вулканский мелдинг - но его разум, как более сильный, создавал ситуации, воспринимаемые вами, либо вызывал необходимые ему события из вашей памяти – чтобы рассмотреть вашу эмоциональную реакцию. Ставя вас в различные ситуации, он изучал ваш эмоциональный спектр. Очевидно, он является очень сильным эмпатом.
-Он сказал, что мы еще дети. Что мы не вынесем какого-то знания…Какого же?
-Думаю, мы никогда этого не узнаем, капитан.
-Еще он сказал название его расы… что он…
Дымка становилось более плотной.
-Странно…не могу вспомнить…
-Ничего удивительного, капитан. Очевидно, он поставил блок. Через несколько дней вы забудете об этой встрече.
-Мы все узнаем в свое время, Джим, - тихо сказал Маккой. – Не нужно торопить события.
Раздался сигнал интеркома.
-Мистер Спок, мы приближаемся к системе Бета Малурии.
-Мистер Спок? – встрепенулся Кирк. – Интересно, а я уже не капитан?
-Нет уж, Джим. Денечек полежишь у меня, - с медовой улыбкой ответил Маккой. – Заодно пройдешь обследование…Ты ведь об этом уже неделю забываешь.
Кирк обреченно посмотрел на начальника медслужбы. Может, попробовать его уговорить…Ладно, не будем лишать доктора маленькой радости.
-Ладно уж…Спок, идите на мостик. Но если что случится…
-Я сразу же вам сообщу, капитан, - голос вулканца, как всегда, был бесстрастным, но Маккой мог бы поклясться, что где-то внутри он улыбается.
Первый офицер вышел.
Маккой некоторое время задумчиво смотрел на Кирка.
-Джим…А ты обо всем рассказал? Что за картины он тебе показывал?
Капитан откинулся на подушку.
-Какая разница, Боунз. Мы вместе – и это главное. А то, что он мне показывал – если Спок прав, то через пару дней я это забуду. Все нормально, доктор.
-Хм… - протянул Маккой, явно неудовлетворенный. Но с другой стороны, так ли нужно вмешиваться?
-Ну ладно, Джим. Отдыхай.
Кирк прикрыл глаза. И почувствовал легкое, почти неуловимое изменение: "Энтерпрайз" выходил на орбиту Бета Малурии.


Спектр. Три месяца спустя.

"Дневник капитана, звездная дата 3587,4. "Энтерпрайз" окончил миссию на Дельте Воракси Три. Мы провели исследования гравитационной структуры системы и обнаружили, что… "
-Капитан, сенсоры засекли странный объект.
-И какой же? – капитан подошел к научной станции. – Рапорт, мистер Спок.
-Скорость 8 ворп, масса 4,56 килограмм, объем – около 0,63 кубометра. Похоже на капсулу. Вещество мне неизвестно.
-Очень интересно. Оно опасно?
-Вряд ли. Полагаю, это нечто схожее с нашими капсулами для связи.
-Поднимаем на борт. Мистер Спок, пойдемте.

Капсула – за неимением лучшего названия, решили обойтись этим – парила на расстоянии нескольких дюймов от платформы транспортатора. Скотти стоял рядом и задумчиво ее рассматривал.
-Капитан, - приветствовал он вошедшего Кирка. Кивнул на капсулу. – Не понимаю. Она кажется сплошной, как она может преодолевать тяготение? И вообще, что это за металл такой?
Форма капсулы постоянно менялась. Как и цвет. Наверное, еще никто на Земле не видел ничего подобного, - некстати подумал Кирк.
-Если вы не возражаете, я заберу ее для более тщательного исследования.
-Давайте, Спок. Если что-то выясните, немедленно сообщите мне.
-Конечно, капитан.

Спок скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на капсулу. Он уже трижды провел сканирование – и все три раза получал разные результаты. Причем противоречащие друг другу. Очаровательно…Он ощущал внутри капсулы какие-то скрытые силы, необыкновенную мощь – но сенсоры "Энтерпрайза" – очевидно, как и вся наука Федерации – здесь были бессильны. Тогда…
Офицер по науке осторожно прикоснулся к капсуле. Любопытно. На руку словно подействовало некое поле. Он сконцентрировался на капсуле, вытеснив из разума все остальное. Неожиданно в сознание хлынул мощнейший водоворот образов, цветов, и…эмоций. Вулканец ошеломленно отпрянул от хаоса, но было уже поздно. Его затягивало…куда-то…он должен был…
-Спок! Спок, вы меня слышите?
Легкий удар по щеке. Спок заморгал, открывая глаза.
-Капитан…
-Как ты себя чувствуешь? Что случилось?
Вулканец огляделся. Он лежал прямо на полу исследовательской комнаты, над ним склонился обеспокоенный Кирк.
-Не волнуйтесь, капитан. Все нормально.
Он встал, опираясь на плечо Кирка.
-Так что случилось?
-Капитан, сканирование …
В лабораторию вихрем влетел Маккой. Провел медсканером перед лицом Спока и хмыкнул, считывая показания.
-Так, мистер Спок. Пойдемте-ка в лазарет.
-Доктор, уверяю вас, со мной все в порядке.
-Все в порядке, как же. Вы знаете нормальный индекс жизненной энергии?
-34 для человека и 42 для вулканца.
-Вот именно. У вас индекс сейчас не превышает двадцати. Если вы сейчас пойдете на мостик, то через полчаса просто свалитесь. Вообще, что это я вам объясняю? Марш в лазарет!
Спок посмотрел на Кирка.
-Капитан. Вы просили немедленно доложить вам.
Кирк встретился взглядом с Маккоем.
-Пойдемте в лазарет. Там доложите.

-Ну так что случилось в лаборатории? – спросил Кирк, пока Маккой внимательно изучал показания датчиков в изголовье кровати.
-Капитан, результаты многократного сканирования не только не совпали, как следовало бы ожидать, но были прямо противоположны. Я затрудняюсь это объяснить. Думаю, такой феномен не имеет объяснений в современной науке.
-Спок, не углубляйся в дебри физики. Ты же не от удивления сознание потерял, а?
Вулканец вскинул бровь.
-Это нелогично, доктор. Я…
-Спок, продолжайте, - быстро пресек Кирк очередной спор между первым офицером и начальником медслужбы.
-Тогда я попробовал…мысленное сканирование. К сожалению, я не смог многое увидеть. Я не был подготовлен к восприятию столь сильных эмоций, - Спок кратко пересказал запомненные образы.
Эмоции? Странные цвета и эмоции…Это что-то напоминало ему…что-то подобное…уже было…
-Спок, а…
-Джим, хватит к нему приставать, - вмешался Маккой.
-Ладно, мистер Спок. Отдыхайте. Боунз, можно тебя на минутку?
Капитан и начальник медслужбы вышли в коридор.
-С ним точно все в порядке?
-Все нормально. Просто этот его…мысленный контакт…вызвал падение всех жизненных функций. Несколько часов сна – и я его отпущу.
-Ну ладно. Пойду.
Капитан повернулся, намереваясь двинуться прочь. Доктору внезапно показалось, что он как-то напряжен.
-Джим, надеюсь, ты не собираешься повторить опыт нашего остроухого экспериментатора? – поинтересовался Маккой.
-Боунз, успокойся. В конце концов, я капитан и должен быть на мостике.
-Ну-ну. И не суйся в лабораторию! Это может быть опасно!
Кирк рассеянно кивнул. Доктор пристально посмотрел ему вслед.

Кирк отпер дверь и тихо вошел в пустую лабораторию. Тихо попискивали сканеры, мягко светились контрольные лампочки. Капсула лежала на исследовательском столе, покрытая прозрачным куполом.
Кирк подошел поближе. Капсула притягивала его, манила к себе. Он протянул руку и коснулся гладкой поверхности. Ощущение было, словно он трогает луч света.
Взрыв! В голове замелькали тысячи образов, цветов, звуков, ощущений…

…Это было давно, очень давно. Они были могущественны. Они могли принимать любую форму. Им не нужны были корабли, чтобы путешествовать по Галактике – они умели переноситься за тысячи светолет за доли секунды. Но потом…их дом был уничтожен. Они восприняли агонию всех Низших, населявших его. И не смогли вынести этого…Тогда…

-Доктор, вы сами сказали, что индекс активности поднялся до 40. Это нормальный уровень. Вы не можете больше меня здесь держать.
Крыть Маккою было нечем.
-Ладно уж…Идите. И не вздумайте снова лезть в лабораторию, ясно вам?

Спок шел по пустому коридору к ближайшему турболифту. Синее мерцание индикатора заставило его остановиться. Значит, дверь в лабораторию не заперта. Странно. Он точно помнил, что капитан запечатал ее своим личным кодом. Первый офицер нажал кнопку открывания дверей.
Капитан лежал на полу, у стола с капсулой. Как и он сам несколько часов назад. Спок быстро опустился на колени, потряс его за руку. Безрезультатно. Похоже, капитан повторял его опыт. Тогда единственное логичное решение…Длинные пальцы Спока коснулись контактных точек на лице капитана. "Наши разумы едины…"

Снова хаос цветов, эмоций, ощущений. Но в этот раз он был наготове и не дал сбить свой эмоциональный контроль. И сразу большинство образов потускнело. Он медленно продвигался вперед, пытаясь разыскать капитана. Вот…Слабый след. "Джим, сосредоточься. Ты должен разорвать соединение". Два сознания слились в одно. Снова нахлынул поток эмоций – соединенное сознание было почти невозможно контролировать.
…Цивилизация погибала. Их сила неожиданно обернулась их слабостью. Тогда, последние их них запустили инфоблок. Чтобы их знания не пропали в Вечности. Они не надеялись, что кому-то из них удастся выжить…

Спок обнаружил себя стоящим на коленях рядом с неподвижным капитаном. Похоже, когда поток стал слишком сильным, он инстинктивно разорвал контакт. Но проделал ли то же самое капитан?
Кирк открыл глаза. Слабо улыбнулся.
-Похоже, мы поменялись ролями, мистер Спок?
Вулканец поднял бровь.
-Вероятно, да, капитан.
Кирк попытался встать. Что ему не особо удалось. На сей раз Спок помог ему добраться до кресла.
-Значит вот как оно было…- тихо проговорил Кирк, заворожено глядя в пустоту.
-Прошу прощения?
-Помнишь, тогда…три месяца назад…Ты тогда говорил о спектре. Ты был прав…их цивилизация действительно была построена на эмоциях. Какие огромные знания!.. И их конец…
Капитан говорил непоследовательно, но Спок его понимал. После слияния разумов, отдельные кусочки фактов сложились в единую картину. Потрясающую своей мощью. Очаровательно…
Кирк устало потер лоб. Первоначальное возбуждение прошло, и нахлынула усталость… – Спок…не говорите Маккою, - пробормотал он.
Спок некоторое время молча смотрел на спящего в кресле капитана. Странно. Эти знания пока запретны для них. Почему снова их корабль?
Он взглянул на стол. Капсула исчезла. Как и следовало ожидать. Все логично. Спок включил сканер, подсоединяя его к трикодеру. Нужно было заканчивать отчет об обнаруженной на Дельте Воракси Три аномалии.

Дверь тихо скользнула в сторону, и в лабораторию вошел Маккой.
-Черт побери, Спок! – возмущенно воскликнул он. – Чем это вы занимаетесь?
-Составляю отчет об исследованной нами планетной аномалии, - спокойно ответил вулканец.
-Я же сказал вам не соваться в эту лабораторию! Вдруг капсула может воздействовать и на расстоянии?
-Доктор, не кричите, вы разбудите капитана.
Маккой обернулся, только сейчас его заметив.
-Час от часу не легче. Вы меня с ума сведете! Что с Джимом?
-С капитаном все в порядке, доктор. Он просто спит.
-И почему же здесь?
Спок на мгновение заколебался. Капитан просил его не рассказывать доктору. Но с другой стороны…
-Спок, а куда подевалась капсула? – вдруг спросил Маккой, позабыв на мгновение о предыдущем вопросе.
-Исчезла. Как и следовало ожидать.
Столь лаконичный ответ доктору явно не понравился.
-Просто исчезла? И почему это – следовало ожидать?
-Доктор, эта капсула была создана древней цивилизацией. Возможно, возникшей лишь немного позже Странников. Они обрели полный контроль над энергией и материей. Но, в отличие от нашей цивилизации, их системой координат были эмоции и ощущения. Это их погубило.
-И как же? – скептически хмыкнул Маккой, медленно остывая.
-Их звезда стала Новой. Возможно, им это было не страшно. Но они восприняли агонию всех живых существ на своей планете и не смогли с этим справиться. Понимая, что погибают, они послали эту капсулу – как мы ее воспринимаем – в космос. Это нечто вроде информационного блока. Она содержит все знания этих существ. Но, очевидно, воспользоваться ими может только раса, достигшая определенно уровня.
-Но ведь…Спок! А то существо – которое мы встретили пару месяцев назад – ты ведь сказал, что оно тоже воспринимает эмоции. Значит, оно…
-Думаю, вы правы, доктор. Очевидно, оно является последним представителем этой расы.
-Странно…Как мало было шансов, что именно мы встретимся с этим существом…и мы же подберем капсулу… - тихо сказал Маккой.
-Но это случилось, доктор. Значит, этому есть логическое объяснение.
-Опять ты за свою логику!.. – Маккой замолчал на середине фразы. Почему-то сейчас ему совсем не хотелось задевать первого офицера.
Двое посмотрели друг на друга, внезапно осознав свою общность перед лицом безграничного космоса. Затем, словно сговорившись, перевели взгляд на капитана.
Джеймс Кирк пошевелился и чему-то улыбнулся во сне.

@темы: чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия

---

Звездный путь TOS

Mind-Sifter
Shirley S. Maiewski

Мыслефильтр
(из сборника "Новые путешествия", 1976г.)

Примечание переводчика: Внимание! Альтернативная история. Если вы приверженцы строгого канона – не читайте!
Перевод: Наблюдатель

Предисловие Уильяма Шатнера

Это новые путешествия звездолета "Энтерпрайз" – продолжение его миссии; поиск новой жизни, новых цивилизаций, странных новых миров…
Странно осознавать, что почти десятилетие прошло со времен начала пятилетней миссии "Энтерпрайза"; и одновременно успокаивает и воодушевляет мысль, что самый странный новый мир для всех нас – это наш дом.
Но что еще можно сказать о планете, где с каждым днем за этими старыми путешествиями наблюдают все больше и больше людей - куда больше, чем когда эти путешествия были в новинку, – где их смотрят почти в любой стране и почти на всех языках мира?
Что еще можно сказать о мире, где тысячи людей мечтают о новых путешествиях "Энтерпрайза"? Где сотни тысяч, даже миллионы, продолжают вновь и вновь пересматривать старые эпизоды и добиваться новых книг и фильмов?
Необычно?
Да.
Хотя, возможно, и не так необычно в мире, где человек уже сделал первый шаг в "странный новый мир". Капитан Джеймс Т. Кирк понял бы – "один маленький шажок для человека и гигантский шаг для всего человечества". Все эти маленькие шаги когда-нибудь приведут нас к миру, подобному его – странному, новому, но по-прежнему остающемуся домом для человечества.
Эти маленькие шаги, не только в глубины космоса, но также и в глубины самих себя, необходимы – и часто болезненны. Если мир "Энтерпрайза" может кому-то помочь или кого-то научить, это прекрасно, и это огромная награда для всех, кто участвовал в этом проекте.
Меня всегда поражает и иногда шокирует осознание того, что так много людей нуждаются в этом мире. Я всегда затруднялся объяснить это чувство, хотя, возможно, единственно верное объяснение может дать только каждый из этих людей сам. Поражает размах их усилий - сочиняя, размышляя, мечтая, разговаривая, собираясь вместе тысячами и десятками тысяч, тепло приветствуя новых людей в своем кругу – они делают что-то совместно, что-то, что считают чертовски важным.
Все мы, служившие на борту "Энтерпрайза", можем быть только благодарны за это; и когда он вновь отправится в космос – а он это сделает, в этих историях и в других, и снова на экране, – это будет результатом усилий этих людей.
Мы должны сказать им "спасибо".
На более личной ноте, мной двигает интерес к характеру Кирка.
Серьезно, меня спрашивают, как бы я теперь стал играть Кирка после всех этих лет. Я ответил, что это достойно размышления, и это заставило меня подумать, что я должен расти и развиваться во многих направлениях – как, впрочем, и сам Кирк. Ключевой же аспект, в котором я сейчас уверен еще больше чем прежде - значимость откровенности, готовности сообщать настоящие эмоции, готовности раскрыться - иметь мужество показать: так я люблю, так я злюсь, так я плачу.
Конечно, это может оказаться сложно, но это крайне важно. Это было что-то, чему Кирк отчасти научился, и что-то, на что люди несомненно реагировали. Я верю, что он научится большему.
Каким он будет теперь? Каким я его сейчас вижу?
Возможно, отчасти на этот вопрос отвечает история Shirley Maiewski. Ставится вопрос: что остается от человека, когда ему ничего не осталось – ничего, кроме самой его сути?
Если ответ, который получил Кирк, правильный, и именно это видят в Кирке и в его мире, тогда, возможно, это часть ответа на вопрос, почему людей в нашем мире по-прежнему интересует "Звездный путь".
Может быть, в конечном счете, это вовсе не так уж и необычно.
Мне бы хотелось на это надеяться.

***

Казалось, он карабкается по длинной крутой наклонной плоскости. Над головой был тусклый свет. Даже не свет – только уменьшение темноты, окружавшей его. Он споткнулся. Что это – дорога, тропинка, палуба? Он протянул руку, коснувшись гладкой поверхности, - да, прохладная, ровная, но грубая. Краска? Он продолжал двигаться. Огни становились ярче. Угол – резкий – не сглаженный?
Голос. Он заставил его замереть за углом. Осторожно. Опасность.
Голос грубый, резкий: - Сам когда-нибудь вылезет. Другой: - Да, когда проголодается.
Голод…пища…да, но…Опасность. Опасность.
Он вжался в стену, неодолимый страх овладел им. Руками он закрыл рот. Тихо. Опасность!
Шаги удаляются; страх спадает; он придвинулся к углу – осторожно…медленно. Холл пуст. Свет становится ярче.
Осторожно – ловушка? Круглая рукоять. Он коснулся ее, надавил, отдернул руку. Дверь оставалась открытой. Разве она не должна закрыться сама? Он слегка толкнул ее; она качнулась - хлопнула!
Шум. Опасность.
Он бросился обратно за угол и сжался в комок.
Шаги. Приближаются…Спрятаться…
Голос. Другой. – Иду…ждите там!
Шаги приблизились, смолкли. Рука…да? Страх! Кто-то взял его за руку; снова голос – тихий, полный сочувствия.
-Джимми…Я так волновалась. Почему ты убежал?
Страх прошел. Медленно он расслабился, поднял голову. Опасность? Ложь? Ловушка?
-Нет, Джимми, не бойся. Все в порядке. Я Джен. Ты меня помнишь, правда? Дай мне руку.
Джен…да…она поможет. Медленно он взял ее руку.
-Все в порядке, Джимми…помнишь. Пойдем. Ты, должно быть, ужасно голоден.
Голод? Да. Когда он ел в последний раз? Память пуста.
Он медленно поднялся на ноги, все еще сжимая ее руку.
-Слава Богу! Все в порядке, Джимми. Пойдем, поищем что-нибудь поесть. – Она осторожно потянула его за руку, за угол…к опасности.
Он напрягся, замер. Резкое движение заставило ее потерять равновесие, она покачнулась, падая. Он обхватил ее за плечи, не давая упасть. Девочка; нет, женщина. Посмотрел в ее лицо – глаза слегка расширились, встречая его взгляд. Легкое замешательство.
-Джимми? Отпусти меня, Джимми.
-Нет! Я хочу…
-Что, Джимми? Что ты хочешь?
-Я…хочу… - он остановился, чего он хотел?
-Эй! Что он делает? - Крик. Руки отталкивают его. – Оставь ее в покое, псих! – Удар, еще один. Опасность.
-Прекратите! Хватит. Фрэнк, не надо. Пожалуйста!
-Почему? Псих несчастный, чем ты тут занимаешься? Почему вы подпустили его так близко?
Жесткие руки дернули его и швырнули на стену.
-Эй, Фред! Вот наш Супермен! Ошивается вокруг мисс Хэмлин.
Еще одна пара рук подхватывает его и опять швыряет на стену.
-Не надо, пожалуйста! Он ничего не сделал!
Его руки силой всунули в рукава, связали. Он дернулся, но только получил еще один удар. Надвигалась темнота…
-Стой на месте! Мы тебя научим держать свои грязные лапы подальше от наших медсестер!
-Фрэнк! Он не сделал ничего плохого. Я споткнулась – он поддержал меня. Или я бы упала. Не надо – не надевайте это на него! Пожалуйста!
-Пытаетесь рассказать мне, как мне выполнять свою работу, а, мисс Хэмлин? Я видел вас раньше с этим парнем – вы все время с ним возитесь, правда?
-Я доложу об этом, Фрэнк! Доктор Райт все узнает!
-Конечно, дорогуша. А я расскажу ему, как вы обжимаетесь с этим…Суперменом. Пошли, Фред, оттащим его обратно.
Он почувствовал, как его подняли и потащили за ремни связывающей его одежды… дверь открылась…яркий свет ослепил его…Его швырнули на пол, голова взорвалась болью…снова темнота…
Тишина – мертвая, до звона в ушах, тишина. Он моргнул…прищурился от света…заметил позади себя кровать. Низкая…твердый матрас, но лучше, чем на полу. Он заставил себя подняться, опираясь на стену – и снова в изнеможении повалился на кровать.
Шум. Бряцанье. Снова они? Опасность. Спрятаться.
-Джимми? Я здесь. Это Джен…
-Джен?
-Да, это я, Джимми. Давай, я расстегну эти ремни.
-Джен, где…?
Она вдруг заметила, что его взгляд стал не таким как раньше.
-Где что, Джимми? - спросила она. В первый раз за те шесть месяцев, что он был здесь, она заметила изменения в его поведении.
-Где я?
-Это…больница, Джимми. Ты был очень болен. Я медсестра. Я о тебе забочусь, - она проговаривала каждое слово медленно и очень четко.
Он нахмурился, склонил голову и снова поглядел на нее. – Болен? Чем болен?
-Разум, Джимми, - пояснила она.
-Нет! – он попытался подняться, но не смог. – Нет!
-Джимми, не надо, пожалуйста. Прости. Ну, успокойся, - она продолжала ласково бормотать что-то успокаивающее, в то время как ее мысли неслись с бешеной скоростью – он понял ее! Впервые он понял, что ему сказали.
-Джимми, дай мне снять с тебя эту ужасную штуку. Сядь ровно, хорошо? – попросила она, улыбнувшись.
Он внимательно посмотрел на нее, прерывисто вздохнул и попытался сесть прямо. Джен быстро расстегнула ремешки и пряжки, удерживающие смирительную рубашку, и с отвращением отбросила ее в угол.
-Спасибо, - сказал он.
Джен ощутила прилив надежды. Да! Это явное улучшение!

Она вспомнила о том дне, когда он появился здесь, шесть месяцев назад. Она была в приемном покое, когда двое полисменов привели, поддерживая – почти принесли – человека, который бился и кричал в полном ужасе. Санитар сразу притащил рубашку и ловко связал его. Доктор вколол сильное успокоительное, и он обвис в кресле.
-Кто он? – спросили у полицейских.
-Мы не знаем. Мы подобрали его на дороге на окраине города.
-Что это на нем за одежда?
-Никогда не видел ничего похожего – желтая рубашка с эмблемой, вроде как у спортивных команд. Странный материал. Она была вся в грязи – наверное, он много падал – но прекрасно отчистилась.
-Есть какие-нибудь документы?
-Ничего. Мы сообщили в отдел по розыску пропавших. Может, его кто-нибудь разыскивает… - полицейские ушли.
Его приняли, странную одежду упаковали и унесли, доктора осмотрели его – хорошо сложенный, физически здоровый мужчина лет 30-35, насколько они могли судить.
Его записали под именем Джона Доу – немногие слова, которые он произносил, были английскими или американскими – и начали проводить лечение.
Никто не искал его; отпечатки пальцев нигде не значились.
Джен была рада, когда незнакомца определили в ее крыло гигантского госпиталя. Что-то в нем привлекало ее. Когда он не находился в одном из периодов ярости, то обычно стоял у окна, глядя сквозь решетку на небо.
Однажды, когда он так стоял, она подошла к нему, заговорив с ним "Джон". Он повернулся, поглядел на нее и сказал очень четко: "Джеймс".
И сразу же, будто имя запустило какую-то реакцию, он снова впал в ярость. С тех пор он почти все время находился в таком состоянии. Джен обнаружила, что если звать его уменьшительным "Джимми", то это не вызывает странной реакции. Он прошел все тесты; один врач полагал, что он был шизофреником, другой – что страдал маниакально-депрессивным психозом, но все это сводилось к полному нулю. Они просто ничего не знали. Они изменили его имя на "Джеймс", после рассказа Джен, но кроме этого – ничего. Кроме периодических уколов успокоительного, когда он был в буйном состоянии, ничего нельзя было сделать. Он стал еще одним забытым пациентом в огромном, переполненном пациентами и недоукомплектованном врачами госпитале. Никому, кроме Джен Хэмлин, до него не было никакого дела.
Когда она в этот день пришла на дежурство, ей сообщили, что пациент умудрился сбежать куда-то в подвальное помещение. Ее и раньше дразнили за возню с "Суперменом", как прозвали его санитары, частично за его силу, частично за странную одежду, которая была на нем, когда его привезли.
Лечение, которое он получал, не было необычным. Зарплата санитаров была низкой. Как правило, сюда приходили люди, которые не могли устроиться на работу поприличнее. Джен частенько становилось плохо от того, что она видела: откровенный садизм санитаров, небрежность медсестер, равнодушие большей части врачей. Молчать она не хотела. Как не могла и просто уйти, так что она старалась изо всех сил, чтобы помочь своим несчастным подопечным. Она старалась никого не выделять, но в случае с Джеймсом это не проходило. Что-то в нем продолжало привлекать ее.
И вот теперь, наконец, раздался сигнал понимания – выраженный словом "Спасибо".
Джен улыбнулась. – Молодец, Джимми, - радостно сказала она.
-Джим, - внезапно резко сказал он.
Она мгновенно вспомнила тот случай и похолодела от предчувствия.
-Джим, - снова повторил он. – Не Джимми… - он улыбнулся.
-Джим… а дальше? – попыталась Джен Хэмлин.
-Джим…я…я не…просто Джим.
-Ничего, Джим. Все нормально. Пойдем в столовую – сейчас время ужинать, - она взяла его за руку и помогла подняться.

-Холодный! Никогда не любил холодный кофе, - четко сказал он, как будто они разговаривали уже несколько часов. – Можно мне горячий кофе?
-Да, конечно! - быстро встав, она направилась было к раздаточной стойке.
-Джен, нет! Не уходи! – он мгновенно вскочил на ноги, отбросив кресло. Джен быстро обернулась и взяла его за руку.
-Джим, спокойно, я здесь. Пойдем – поможешь мне взять твой кофе. – он последовал за ней. В этот раз Джен двигалась медленнее, продолжая разговаривать с ним, и страх медленно исчезал из его глаз.
Взяв чашку, девушка налила туда кофе и поставила на столик.
-Осторожно, Джим, кофе горячий, - предупредила она.
Он взял чашку и осторожно попробовал горячую жидкость. – Хорошо, - сказал он. – Как раз как я люблю. Ты хорошо запрограммировала селектор, Джен.
-Я…что, Джим?
-Я сказал, ты запрограммировала селектор правильно. – он снова сделал глоток кофе.
-О…да. – Она была озадачена. Запрограммировала? Селектор? Он был так уверен в том, что говорит, будто это было абсолютно естественно. Запрограммировать – запрограммировать можно ЭВМ, например. Но…селектор?
-Джим, что..? – в холе зазвенел громкий, требовательный звонок, сигнализируя об окончании приемных часов. Джен ненавидела звонки; они всегда заставляли ее вздрагивать, и многих пациентов пугали эти резкие звуки. В это раз было то же самое: по всей комнате раздавались крики страха.
Позади нее раздался грохот. Джен оглянулась и увидела Джима, стоявшего над перевернутым креслом. "Красная тревога!" – он направился к двери, не переходя на бег, но двигаясь достаточно быстро. Джен поспешила за ним, перехватив его уже у самой двери. Он оглядывал холл. – Где он?
-Где что? – она ожидала увидеть очередной приступ паники, но он казался спокойным, деловито-собранным.
-Турболифт. Где он? – отрывисто спросил он.
-Джим, здесь нет…турболифтов.
-Они должны быть! - он быстрыми шагами стал пересекать холл, ей пришлось почти бежать, чтобы не отстать.
-Я должен попасть туда. Красная тревога! Я нужен им.
Как только он это сказал, звонок прекратился. Он сделал еще пару шагов, затем остановился, повернулся к Джен. – Прекратилось. Что происходит? Почему…? – в его глазах нарастало беспомощное смятение.
-Тихо, Джим. Пойдем, я отведу тебя в твою палату. Уже поздно. Пойдем.

Он не пошевелился, когда она пожелала ему доброй ночи и вышла из комнаты.
Он был один. Он лег на спину, глядя в окно - окно было зарешечено прочными стальными прутьями. Ночное небо было усеяно звездами. Что-то двигалось там – ночной самолет, на большой высоте – крошечная светлая точка. Он провожал его одними глазами, пока самолет не скрылся за горизонтом. Губы беззвучно шевельнулись: "Спок?..."- это был только шепот. – "Помоги мне…пожалуйста…" – Наконец он заснул.

Спок поднял глаза от настольного экрана, с которого читал журнал. Прозвучал сигнал входной двери.
-Войдите, - сказал он, и дверь свистнула, открываясь.
В дверном проеме стоял Леонард Маккой, старший офицер медслужбы звездолета "Энтерпрайз".
-Могу я войти? – официальным тоном спросил он.
-Если желаете, доктор Маккой. - Спок отключил экран и указал на стул перед столом. Голос его был холоден. Казалось, что ему все равно, останется Маккой или развернется и уйдет.
Маккой медленно подошел к креслу и опустился в него. Мгновение он молчал, разглядывая вулканские колокольчики на стене, будто бы забыв, для чего он вообще пришел.
-Итак? – наконец напомнил Спок. Маккой выпрямился, повернулся к Споку. – Вы знаете, какое сегодня число?
-Вы хотите, чтобы я назвал вам точный день и час, доктор?
-Да – вы-то знаете до минуты, правда? И это все? Только цифры? Вы знаете, что сегодня за день? – резко повторил Маккой.
-Если вы подразумеваете, что сегодня годовщина того дня, когда исчез капитан Кирк, то да, я знаю. Почему вы спрашиваете? - Спок откинулся назад в кресле и сцепил пальцы, отблеск света блеснул на двух полосках на рукаве и еще одной прерывистой между ними - капитанские нашивки.
-Вы не собираетесь как-то отметить этот день? – спросил Маккой. – Например, проведением мемориальной службы?
-С какой целью, доктор? Служба проводится, чтобы почтить кого-то, кто мертв. Мы не знаем, мертв ли Джеймс Кирк.
-Конечно мертв, Спок! Иначе бы он вернулся. Джим Кирк вернулся бы даже из ада, если бы смог. Если бы он был жив, он бы проявился где-нибудь, как-нибудь! Он мертв.
-Вы можете это доказать, доктор? Вы можете предъявить тело, пепел - что-нибудь?
Маккой взорвался. – Черт побери, Спок! Ты наконец получил, что хотел – ты капитан "Энтерпрайза"!
-Доктор, я не имел желания …
-И не надо мне тут повторять старый припев "Я не желаю командовать кораблем"! Ты взял командование почти сразу, как Джим исчез!
Спок вздохнул. – Я принял командование, чтобы сохранить подготовленную команду. Я уже объяснял вам это, доктор Маккой. Хорошо. Если вы так сильно настаиваете на церемонии, у вас есть мое разрешение. Тем не менее – я участвовать не буду.
-Почему это? Совесть замучила? – Маккой поднялся с кресла и оглянулся на дверь.
-Доктор Маккой! Вы не будете разговаривать со мной таким тоном, - Спок тоже поднялся, его лицо потемнело.
Маккой резко обернулся. – Что, Спок, я случайно обнаружил правду? Ты признаешь что рад тому, что Джим исчез? Отлично, пиши на меня рапорт. Мне теперь все равно. Я в любом случае попрошу о переводе с "Энтерпрайза", - выкрикнул Маккой, тяжело дыша.
-Доктор. Я капитан "Энтерпрайза". Я делаю то, что считаю лучшим для корабля, и не обязан объяснять вам свои действия. Я понимаю, что вы чувствуете, поэтому оставлю без внимания вашу вспышку. Тем не менее, вы не можете покинуть корабль, пока я не подпишу ваш рапорт. Так как я его не подпишу, вы останетесь здесь.
-Ты!...- сжав кулаки, Маккой шагнул к Споку, остановился. – А, пропади оно пропадом, – он повернулся и вышел, чеканя каждый шаг.
Спок посмотрел на закрывшуюся дверь. Затем вздохнул, сел обратно в кресло и снова включил экран.
Но хотя слова на экране мелькали согласно его обычной скорости чтения, он их не видел. Вместо этого перед его мысленным взором снова появилось лицо человека, которого он называл своим другом – Джеймса Кирка, капитана звездолета. Человека, который был ближе к нему, чем кто бы то ни было. Спок вновь вспомнил тот день – земной год назад – когда Кирк заглянул в его каюту.
-Спок! Спок, как насчет вместе отправиться в увольнение? Скотти сказал, что в этот раз не прочь остаться на корабле. Пойдем, Спок, я покажу тебе одно место – ты никогда не поверишь! - во всей его фигуре сквозило возбуждение.
-Нет…нет, Джим, я должен просмотреть эту статью в научном журнале. Я не буду брать увольнительную.
Выражение лица Кирка слегка омрачилось, но скоро обрело прежнее оживление. Он подмигнул Споку, сказав: "Ты пожалеешь!", помахал рукой и исчез за дверями.
Спок не видел его с тех пор.
Кирк спустился вниз на станцию. И исчез.
"Энтерпрайз" оставался на орбите, пока планету прочесывали от края до края в поисках следов Джеймса Кирка.
Ничего.
Корабли, покидающие планеты, подвергались осмотру – но драгоценное время было упущено.
Это была открытая планета – одна из немногих, расположенных на краю сферы влияния Федерации, недалеко от Клингонской Империи. Ее равным образом посещали и люди, и инопланетяне. Здесь часто бывали клингоны, как, впрочем, и другие представители нечеловеческих рас. Она была своего рода местом контактов – официальных и неофициальных - между различными расами и культурами.
На третий день поисков лейтенант-коммандер Монтгомери Скотт вернулся на "Энтерпрайз" под стражей. Было совершенно ясно, что он участвовал в драке: один глаз у него заплыл, а форменная рубашка была порвана. Он неподвижно стоял в транспортаторной перед коммандером Споком.
-Что произошло, мистер Скотт? – спросил Спок.
-Я…мне нечего сказать, сэр, - ответил Скотт.
-Мистер Скотт. Вы скажете мне, что случилось, - резко сказал Спок. – Почему вы находитесь в таком состоянии?
-Сэр, я…ну, я просто не мог стоять там и слушать, что они говорят про капитана Кирка…сэр, - в голосе Скотти сквозила скрытая ярость.
-И что же "они" говорили, мистер Скотт?
-Сэр, они…они сказали, что капитан продался клингонам! Сэр!
-Ясно. Кто "они", мистер Скотт?
-Компания варваров с "Лексингтона", сэр. Они сказали, что капитану, должно быть, хорошо заплатили…
-Достаточно, мистер Скотт. Я понимаю вашу импульсивную реакцию. Обвинение предъявлено не будет. – Спок отвернулся от Скотта на минуту, затем снова поглядел на него. – Тем не менее вы останетесь на борту корабля, пока не получите мое разрешение его покинуть.
-Есть, сэр. – И Скотти не покидал "Энтерпрайза", пока они оставались на орбите вокруг этой планеты.
На шестой день Спок получил сообщение от Командования Звездного Флота.
"Коммандер Спок. Мы сожалеем, но мы не можем позволить "Энтерпрайзу" дольше оставаться на орбите. Поиски капитана Кирка продолжат гражданские власти… Таким образом, вы назначены исполняющим обязанности капитана и приведете "Энтерпрайз" на Звездную Базу 11 для переназначения."
Сообщение слышала вся команда мостика. Все были поражены, когда Спок приказал Чехову проложить курс к Звездной Базе 11.
-Ты хочешь сказать, что собираешься уйти отсюда так и не узнав, что случилось с Джимом? – воскликнул Маккой.
-Доктор, вы слышали приказ.
-И что? Ты не можешь так поступить, Спок.
-Доктор Маккой, здесь мы больше ничего не можем сделать. Звездный Флот и так дал нам несколько лишних дней. Они не могут больше позволить кораблю бездействовать.
-Но…Спок!
-Это все, доктор Маккой, - сказал Спок. Он отвернулся от Маккоя и шагнул к командирскому креслу. На одно короткое мгновение он замер, затем его лицо превратилось в холодную вулканскую маску и он опустился в кресло. – Проложите курс к Звездной базе 11, мистер Чехов.
-Есть, сэр. Курс проложен, - сдавленно сказал навигатор, не отрывая глаз от приборной панели.
-Уводите нас с орбиты, мистер Зулу, - приказал Спок. – Варп 2.
Зулу помедлил. – Но…мистер Спок, - начал он, оглядываясь на вулканца. На памяти всей команды мостика, Зулу никогда прежде не ставил под сомнение прямой приказ Спока. Все головы повернулись, разглядывая человека и вулканца.
-Лейтенант Зулу. Если вы немедленно не выполните мой приказ, я освобожу вас от ваших обязанностей, - сказал Спок.
Зулу, вспыхнув, отвернулся к своей консоли. – Есть, сэр. – Его пальцы лихорадочно перебирали кнопки.
Спок перевел взгляд на Скотта, который стоял рядом с инженерной консолью, наблюдая за работой дежурного инженера.
-Мистер Скотт, полагаю, что лейтенант может эффективно выполнять свои обязанности на мостике. Полагаю, ваши обязанности лучше выполнять из вашего офиса в инженерном отсеке. Я сообщу, если потребуется ваше присутствие. Свободны.
Рот Скотти открылся в изумлении и шоке. Затем, пробормотав лишь одно короткое "Есть, сэр", Скотт повернулся и встал около турболифта.
-А вы, доктор Маккой, найдите себе работу в лазарете, - сказал Спок, не оглядываясь на стоящего за ним доктора.
Маккой шагнул к Споку, остановился, глянул на Ухуру, чье лицо отражало ее неверие и потрясение. Он обежал взглядом мостик, напряженные фигуры неподвижно застыли в своих креслах. Наконец его взгляд остановились на резком профиле Спока: тот смотрел прямо вперед.
-Да, коммандер, - проговорил Маккой сквозь стиснутые зубы. – Больше я не побеспокою вас своим присутствием – пока не получу приказа явиться.
Он присоединился к Скотти, и двери турболифта скрыли две фигуры. С того дня, Монтгомери Скотт и Леонард Маккой появлялись на мостике "Энтерпрайза" только по вызову. Они делали то, что от них требовалось, четко и эффективно, но не более того.
"Энтерпрайз" больше не был кораблем-счастливчиком.
Когда они добрались до звездной Базы 11, Споку было приказано доложить коммодору Мендезу. Мендез встретил его у двери своего офиса.
-Входите, мистер Спок.
-Да, сэр. – Они вошли в помещение, и дверь закрылась за их спинами.
Никто на борту "Энтерпрайза" не знал, что произошло за той закрытой дверью. Через несколько часов Спок вернулся на "Энтерпрайз". Лейтенант Кайл был один в транспортаторной, когда это произошло. Поэтому он оказался первым на борту "Энтерпрайза", кто увидел итоги этой встречи.
-Э…добро пожаловать на борт, сэр…э…капитан Спок, сэр!
Вместо привычной синей униформы научного отдела на вулканце теперь была золотистая рубашка, а на рукавах блестели три полоски – две сплошные и одна прерывистая – знаки отличия капитана.
-Благодарю, мистер Кайл, - ответил Спок, сойдя с платформы. Он быстро вышел из комнаты, оставив позади ошарашенного Кайла. Спок направился прямо на мостик, подошел к командирскому креслу и опустился в него.
-Лейтенант Ухура, откройте все каналы, - приказал он.
-Есть, сэр…капитан, - запнулась Ухура. Всегда невозмутимая офицер связи на этот раз ошиблась и нажала не на ту кнопку; на две секунды мостик наполнил душераздирающий свист.
Спок кинул на нее короткий взгляд и заговорил: - Говорит…капитан Спок. Мне было приказано принять полное командование "Энтерпрайзом". Как только корабль пополнит запасы, мы продолжим нашу миссию. Увольнения временно запрещены. Конец связи.
Ошеломляющая тишина, нарушаемая только шумом приборов, овладела всем гигантским кораблем. Затем по всему звездолету зашумели сотни голосов. Группы членов экипажа собирались, разбивались на кучки, снова собирались.
"Вы слышали это?" - "Да! Поверить не могу!" – "А что же капитан?" – "Он теперь капитан!" – "Вы слышали?"
Сестра Чэпел застыла посреди лазарета, уставившись на интерком – неспособная поверить в то, что слышала.
-Ну, сестра, он наконец сделал это, - мрачно сказал Маккой.
-Сэр?
-С тех пор как я знаю Спока, он говорил, что не желает быть капитаном. Меньше двух недель прошло с тех пор, как Джим пропал – и он тут же принял на себя командование. Чертов вулканец!
-Но, доктор Маккой, кто-то должен управлять "Энтерпрайзом" , пока…пока… - она не смогла закончить.
-Пока не вернется Джим? – окончил за нее Маккой. Доктор до сих пор не мог заставить себя поверить, что Джеймс Кирк был мертв. Многие члены экипажа начали думать так, но он не мог. Пока не мог. Это было слишком больно и слишком тяжело принять.
-М-м…да, доктор, - нерешительно согласилась Кристина. Она, как и все, была ошеломлена и сбита с толку странным поведением Спока. Она не говорила с ним с того момента, когда Маккой бушевал в лазарете, когда Спок приказал ему покинуть мостик. Тогда он сказал ей: "Ваш дорогой мистер Спок показал свою истинно вулканскую сущность, и будь я проклят, если появлюсь на мостике без прямого приказа!"
Теперь же Маккой продолжал: - Они могли и не делать его капитаном – кораблем может командовать и первый офицер.
Но в глубине души он знал, что у "Энтерпрайза" должен быть капитан. Он отвернулся от Чэпел, вошел в свой офис и запер за собой дверь.
"Энтерпрайз" оставался на орбите Звездной базы еще три дня, затем ушел прочь.
Они направились к планете Стража Вечности, что шокировало Маккоя и остальных, побывавших там; тогда они решили, что это должно навсегда остаться тайной – такая мощь была способна изменить всю историю. Спок спустился вниз и вернулся без единого слова. Маккой не стал расспрашивать.
Корабль проводил много времени у границ Клингонской Империи. Часто они случайно сталкивались с клингонскими кораблями – но мир, продиктованный органианами, сохранялся.
Прошел год.
Леонард Маккой не знал, что в ту ночь, когда исчез Джеймс Кирк, Спок проснулся в своей каюте от ужаса – волны страха и боли накатывали на его разум. В центре всего этого кошмара звенел крик о помощи – от Джеймса Кирка. Ощущения были идентичны тем, что он испытал когда-то на планете Органии, когда клингоны подвергли его проверке на мыслефильтре. В тот раз тренированный вулканский разум справился с пыткой, и этот опыт не причинил ему особого вреда.
Но если разум Джеймса Кирка, да и любого человека подвергли испытанию хотя бы того же уровня, что и его, последствия будут ужасающими. Перед внутренним взором Спока снова проносилось жестоко усмехающееся лицо Кора, клингонского коммандера, с которым они столкнулись тогда.
Ощущение быстро исчезало. Кто-нибудь другой на месте Спока сказал бы, что это лишь ночной кошмар, но Спок знал лучше. Он знал, что Джеймс Кирк захвачен клингонами, что они лишили его разума - но не убили его. Вспышка боли и другой зов о помощи, эхо другой, давней боли, отраженной мыслефильтром – Эдит Келер, погибшая и затерянная в толще времен, Гардиан…
Кошмар. Но не приснившийся. Людям этого не докажешь. Но если Кор узнал о Страже Вечности, вся история лежит теперь в его руках. И в руках Спока.
И Джима Кирка. Затерянного где-то во времени. А его разум затерян еще дальше.
Он старательно игнорировал мысль, что Джеймс Кирк, его друг, может теперь быть лишенным разума растением – если он был еще жив. И Спок сделал то, что он счел лучшим – для него самого, для Джима, и для Звездного Флота: принял командование "Энтерпрайзом".
Одно из условий, под которыми он принял капитанскую должность, было назначение "Энтерпрайза" в квадрат, лежащий вблизи Клингонской империи. Он проводил свободное время на мостике, просматривая через библиотечный компьютер исторические архивы. Страж Вечности не мог или не хотел ответить на вопрос. Безнадежно искать человека, затерянного в пространстве и времени. Но вулканец должен попытаться.
Иногда Спок испытывал побуждение рассказать Маккою то, что он узнал. Но он не мог заставить себя сделать это. Возможно, Маккой ему не поверил бы. Но если бы поверил, как может человек жить с этим знанием, с умирающей надеждой - хотя, по логике – никакой надежды здесь не было.
Маккой ничего этого не знал, так что в сопровождении лейтенанта Ухуры, мистера Зулу и мистера Скотта отправился на мемориальную церемонию. Служба проводилась на всех палубах корабля.
Капитан Спок появился на мостике как раз перед началом церемонии и занял командирское кресло, тем самым позволив энсину Чехову присутствовать на церемонии. Чехов был удивлен, когда Спок сказал ему, что он может идти: это был первый "человеческий" поступок вулканца с того дня, как он стал капитаном.
Служба была слышна на мостике. Некоторые энсины тайком бросали взгляды на Спока. Единственное, что они смогли заметить после того, как Ухура спела одну из любимых песен капитана Кирка - что-то едва заметное промелькнуло на холодном лице вулканца и исчезло. И ничего больше.

Джен Хэмлин подошла к запертой двери, ведущей в палату Джима Доу. Наклонившись, она посмотрела сквозь небольшое отверстие, проделанное в тяжелой панели. Как обычно, он стоял у окна и смотрел на небо.
Джен только что сменилась с дежурства; она собиралась пойти домой, но эта одинокая фигура притягивала ее к себе. Она отперла дверь и тихо вошла внутрь. – Джим? – тихим голосом сказала она, надеясь, что не напугает его. – Это Джен. – Она подошла поближе, чтобы он мог видеть ее лицо.
Медленно он опустил голову и неуверенно улыбнулся. – Привет, Джен. – Он узнал ее почти мгновенно – куда быстрее, чем раньше.
Она тоже улыбнулась. – Как ты себя сегодня чувствуешь, Джим?
-Хорошо. Я …чувствую…- он запнулся, будто раздумывая, потом продолжил: - Думаю, что хорошо, Джен, я просто…не помню…
-Все в порядке, Джим, не волнуйся, - поспешно сказала Джен. – Как ты смотришь на то, чтобы выйти на улицу и немного погулять?
-На улицу..? – казалось, он растерялся.
-Да, Джим. Но ты должен пообещать, что пойдешь рядом со мной и не попытаешься убежать.
-Я…нет. Не убегу, - медленно сказал он.
-Пойдем. Возьми меня за руку, - сказал Джен, открывая дверь.
-Нет.
-Почему? – изумленно переспросила она. Раньше он никогда не отказывался от этого.
-Не твоя…рука. Мужчина…нет, женщина…берет мужчину под руку, когда они идут вместе, - медленно объяснил он.
-Да! Правильно, Джим! – счастливо улыбнулась Джен и взяла его под руку. Она открыла входную дверь, и они шагнули наружу под золотые лучи солнца. Джим слегка улыбнулся и вдохнул свежий, прохладный воздух. – Хороший день, Джен, - он снова улыбнулся, поглядев на нее.
-Да, Джим. Пойдем к тем деревьям, погуляем по траве.
-Я люблю гулять по траве, когда я в увольнении, - ненароком обронил он.
"В увольнении?", - подумала Джен. Она научилась не задавать ему вопросов, когда неожиданно он говорил что-нибудь вроде этого; его, казалось, смущало и пугало, когда она не понимала, что он имел в виду. Но "увольнение" – это военное понятие. Военно-морской флот, точно! Да…он однажды обмолвился, как приятно пройти по траве после корабельных палуб. Нужно попытаться…
-Да, по палубам не больно-то прогуляешься, верно, Джим?
-Да, конечно. В каютах и на рекреационной палубе пол достаточно приятный, но вот коридоры и… - он остановился и снова нахмурился.
-Ну, - бодро сказала она, будто бы не заметив заминки, - вот мы и пришли. Красиво, правда? Пойдем, Джим, давай посидим на солнышке.
Они уселись под деревом. Джим поднял голову и посмотрел на дерево, сквозь переплетение ветвей и листьев которого просвечивало голубое небо.
-Красиво, - прошептал он. – Совсем как небо на Омикроне Цети Три. Жаль, что мы не можем туда вернуться, - он улыбнулся сам себе.
-А почему нельзя туда вернуться?- поинтересовалась Джен.
-Ну, ты же понимаешь, если мы вернемся, Бертольдовы лучи… - он неожиданно остановился и поглядел на нее. – Ты…тебя там не было, Джен! - его взгляд стал жестким, голос затвердел. – Почему ты это сказала? – он с силой сжал ее руку.
-Джим, отпусти, пожалуйста, - тихо сказала Джен. Ее сердце забилось чаще; он никогда не пытался раньше причинить ей боль. – Ты делаешь мне больно. – она продолжала говорить тем же спокойным тоном.
Он посмотрел на ее руку, которая начинала медленно краснеть. Быстро отпустив ее, он поднял на нее глаза. – Я…прости…я не хотел, Джен…
-Все в порядке. Мне не больно, - быстро сказала она, желая успокоить его.
-Я...не хотел…тебя обидеть, - сказал он. – Ты…хорошая…Ты мне нравишься, Джен…
-Ты мне тоже нравишься, Джим, - рассмеялась Джен. Вдруг она осознала, что начинает испытывать к этому человеку нечто большее, чем профессиональный интерес. Осознала, с внезапной болью, что она не должна – так сказано во всех книгах, о том же говорил и ее медицинский опыт – "проявлять эмоциональные наклонности". Он смотрел на нее, улыбаясь. Обычно одежда пациентов была старой и мешковатой, но этот зеленый свитер неплохо на нем сидел. Нужно будет посмотреть, не подойдет ли ему что-нибудь из старых вещей ее брата. Кажется, у них один размер…"О!! – подумала она – Осторожнее!" О, да ладно, принести ему нормальную одежду это вовсе не "эмоциональные наклонности". Никого это не интересует.
Это было верно: никого. Никто не спрашивал о нем. И хотя ему вроде потихоньку становилось лучше, она была единственной, кто замечал это. С этим нужно что-то делать, решила она. – Джим…, - она глубоко вдохнула, не зная, какой эффект окажут ее слова. – Ты помнишь что-нибудь до того, как оказался здесь?
Он казался пораженным, затем озадаченным. Сдвинув брови, сконцентрировался, вспоминая.
-До того? Когда я был…где-то еще?
-Да, Джим, там, где был турболифт, где продукты программировались…Помнишь?
-Турболифт… Да! Турболифт доставлял меня…на мостик. Да! Мостик. – Он резко поднялся на ноги, и она тоже вскочила. – Я должен…я должен быть там. Они…Им нужен… - он огляделся по сторонам. – Нет. Я в увольнении. Я должен…подняться…
Он попытался нащупать что-то на поясе. – Он исчез! Мой коммуникатор. Он исчез! - он круто обернулся к ней и схватил ее за руки. – Джен! Я должен найти его. Помоги мне. – Он опустился на колени и стал обшаривать траву и опавшие листья. – Джен, помоги мне!
Джен опустилась на колени рядом с ним и положила руку ему на плечо. –Джим, не надо. Его здесь нет. Ты его не найдешь - …
Он прекратил рыться в траве и поглядел на нее. Какое-то время оба молчали. Наконец он глубоко вдохнул, повернулся к ней и сказал: - Он снова ушло, Джен.
-Что оно?
-Не знаю. Иногда мне кажется…Как будто я вот-вот…вспомню, - неуверенно сказал он. – Джен заметила, что он говорит вполне рационально – явное улучшение.
Она поднялась, и он сделал то же самое. Затем протянул руку и обнял ее за плечо.
-Джим, - спросила она изумленно, - что ты делаешь?
-Ты симпатичная девушка, Джен, - неожиданно для нее ответил он.
-Спасибо. Это очень мило с твоей стороны, - она осознала, что залилась краской.
-Нет…Это правда. Так и есть, - он снова улыбнулся и обнял ее. А затем, прежде чем Джен осознала, что происходит, прижал к себе и поцеловал. Опомнившись, она оторвалась от него со слегка смущенным смехом.
-Джим! Уже поздно. Я должна идти домой, - ее мысли путались. Да что она делает? Она не должна…Это неправильно! Но это казалось правильным, пока он обнимал ее. Это казалось очень даже правильным.
-Джим, мне в самом деле пора идти, - сказала она, возвращая его улыбку.
-Ладно, тогда пойдем, - он снова рассмеялся. – Я провожу тебя до двери.

На следующее утро Джен Хэмлин пошла к директору больницы. Когда ее пригласили в его офис, она начала рассказывать ему о том, что узнала насчет Джеймса Доу. Что он был военным, скорее всего, моряком; что он много путешествовал – нет, она не знает, куда, все названия были незнакомыми.
-Его должны знать где-то! – наконец воскликнула она. – Доктор Райт, кто-то должен знать его!
-Мисс Хэмлин, мы пытались. Мы связались со всеми военными ведомствами - армией, флотом, ВВС – они ничего о нем не знают. В базе ФБР нет его отпечатков. В отдел по розыску пропавших не поступало заявления с похожими приметами. Что еще мы можем сделать?
-А если попробовать через газеты?
-И что это даст, мисс Хэмлин? Если кто-то его ищет…
-Но может, они думают, что он мертв, доктор Райт, - настаивала она. – Может, они бросили искать его.
-Ну что ж, думаю, такое возможно, - задумчиво сказал Райт. – Знаете что, я позвоню в газеты и посмотрю, согласятся ли они на это. Хотя не уверен, что из этого что-нибудь получится. Еще один брошенный пациент в госпитале для сумасшедших…Ну ладно, я попробую.
Вдруг она вспомнила о той странной одежде, в которой он был, когда поступил сюда. Райт согласился с ее идеей, добавив, что репортеры скоро прибудут. Она направилась к Джиму, объяснила. Казалось, что он понял. Она подошла было помочь ему.
-Нет…я сам.
Джен отошла назад. Он медленно снял с себя рубашку и взял в руки ту желтую. Провел пальцем по непонятной эмблеме, и на миг глубоко задумался. Затем тряхнул головой и быстрым движением надел рубашку. Поглядел на нее с легкой улыбкой в глазах: - Отвернись, Джен.
-Джим, но я же медсестра! – рассмеялась она.
-Нет. Пока ты не отвернешься…
-О, ну хорошо, - Джен отвернулась и уставилась в окно. Услышав позади себя шорох, улыбнулась сама себе. Похоже, ему лучше, раз он вспомнил о приличиях.
-Все, - услышала девушка и повернулась. Он сидел на кровати, застегивая ботинки. Его пальцы легко справлялись со странного вида застежками.
-Ну как? – спросил он, встав в полный рост.
Она сдержала изумленный вздох. Он выглядел другим человеком. Даже выражение лица изменилось. Джен залезла в карман и достала расческу.
-Причешись, - предложила она, улыбнувшись.
-Конечно. – Он быстро провел расческой по волосам.
-Ты хорошо выглядишь, Джим, - сказал она, улыбаясь. Это должно сработать. Теперь кто-нибудь непременно его узнает. – Пойдем в офис доктора Райта, и фотограф снимет тебя.

Фотограф навел камеру и щелкнул вспышкой. Джим вздрогнул от яркого света, но стоял спокойно. – ОК, еще разок.
-Стой на месте, Джим, - сказал Джен. – Он хочет сделать еще дубль.
Снова вспышка. В это раз Джим не шелохнулся.
-Хорошо. Очень хорошо, - доктор Райт вышел из-за стола. – На сегодня все, Джим. Можете вернуться в свою палату с мисс Хэмлин.
Джим посмотрел ему в лицо, сдвинув брови. – Кто вы? – спросил он.
-Меня зовут доктор Леонард Райт, я начальник госпиталя.
-Доктор… - медленно повторил Джим. – Доктор…Боунз. Доктор Леонард Маккой? Нет! Вы не Маккой – кто вы?
-Джим, - Джен взяла его за руку. – Пойдем, нам пора.
-Нет! - он вырвался. – Я хочу знать. Где Боунз? Что вы с ним сделали? Он мой главный медицинский офицер – он, а не вы, доктор Райт. – Казалось, что он полностью осознает, что говорит; он не кричал, не сбивался, просто резко задавал вопросы, требуя ответа.
-Джим, о чем вы говорите? – спросил Райт. Если пациент продолжит говорить, может, они смогут что-то узнать о нем.
-Если доктора Маккоя здесь нет, где сестра Чэпел? Или доктор М'Бенга? Один из них должен быть здесь.
-Нет, Джим, - тихо произнесла Джен. – Они в другом месте, помнишь? Мы говорили об этом вчера. – И внезапно сверкнула идея – если он сейчас так хорошо все вспомнил, возможно, самое время спросить… - Как тебя зовут? Джеймс…?
-Я капитан Джеймс Кирк, командир… - он замер. На его лице появилось выражение абсолютного ужаса. Он сжал голову руками и с криком боли повалился на пол. – Спок! Помоги мне!...
Доктор, медсестра и журналист из двадцатого века не могли знать, что капитан Джеймс Т. Кирк страдал от постгипнотического внушения, код был вшит в его разум жестокой расой инопланетян, известной в двадцать третьем веке как клингоны. Триггером были его имя и звание. Но клингоны не знали уменьшительного "Джимми". Джен, используя это имя, фактически исцелила часть поврежденных клеток мозга – как бы вернув его в детство, заставив мозговые клетки и нервы восстановиться. Она помогла больше, чем сама понимала.
Но теперь новая волна боли, вызванной клингонским мыслефильтром, вновь обрушилась на него. Ключевые слова впустили в его сознание такой непередаваемый ужас и боль, что ни один человек не мог такого выдержать. Результат был ужасающий. Санитары, прибежавшие в офис по вызову Райта, с трудом скрутили его, надели смирительную рубашку и потащили в палату. Сестра Хэмлин, из глаз которой катились слезы, ушла с разрешения шефа, а Райт проводил газетчиков до дверей.
-Отличная история, док, - ухмыльнулся Блэр, репортер. Фотограф украдкой сделал еще один кадр – запечатлевший, как странный пациент корчится на полу, удерживаемый тремя санитарами.
-Я бы предпочел, чтобы вы не использовали этот снимок, - сказал Райт.
-И испортил историю? – расхохотался Блэр. – Ни за что!
На следующий день на передовицах местной газеты появился заголовок: "Кто этот человек?" Под ним были два фото: один снимок изображал в полный рост хорошо выглядевшего человека в странном костюме. На другой фотографии тот же самый человек корчился на полу, удерживаемый санитарами и смирительной рубашкой, на его лице застыла гримаса боли и ужаса. Внизу стояла просьба ко всем, кому известно что-нибудь о нем, связаться с госпиталем.
Эта история была подхвачена прессой и получила весьма широкую известность. Однако больше репортерам не позволяли видеть Джеймса Т. Кирка. Ему постоянно вводили седативное. Его состояние было ничем не лучше того, когда он только поступил сюда.
Прошло несколько дней, неделя. Никто не приходил. Была парочка телефонных звонков, но все они оказались пустышками. Возбуждение спадало. Как умирают старые новости, так и эта история постепенно забылась.
В медицинских записях имя Джеймса Доу было заменено на Джеймса Т. Кирка, его странную одежду вернули в камеру хранения. Все стало как раньше.

"Энтерпрайз" продолжал свою миссию. Дела не становились лучше, но и хуже - тоже нет. Команда начала привыкать к новому капитану, и обязанности выполнялись эффективно.
Маккой и Скотт проводили большую часть свободного времени вместе, иногда за скотчем и бренди, чаще, как сегодня, на РЭК-палубе за чашкой кофе, тихо разговаривая, чтобы их не слышал вулканец, склонившийся в дальнем углу над терминалом библиотечного компьютера. Маккой оглянулся на Спока и встретился взглядом с инженером.
-Скотти, я только что подумал, что не вспоминал про Джима Кирка уже... почти неделю.
-Да, доктор, я тоже это заметил – забывание. Мемориальная служба в прошлом месяце, кажется, положила конец надежде когда-нибудь найти его.
-Да, наверное, - угрюмо согласился Маккой, уставившись в свою чашку. Он вздохнул. – Если бы мы только знали, что случилось. Тогда мы могли бы принять это.
-Да… - Скотти отхлебнул кофе, погруженный в свои мысли.
Неожиданно Спок резко выпрямился за своим компьютером. Маккой увидел, как он вздрогнул.
Через долгое мгновение Спок поднялся, вернул свой вулканский контроль и подошел к ним.
-Я только что нашел подтверждение того, что Джим находится в прошлом, - сказал он. – Я считал так с тех пор, как он пропал. Телепатический эффект, не являющийся доказательством. Клингоны схватили его и…использовали мыслефильтр. Узнали секрет Стража Вечности. Джим сбежал от Кора и попытался добраться до Эдит. Я проводил поиск начиная с 1930-ых. Он в 1950-ых, и он лишен рассудка.
Спок закрыл глаза, снова открыл их и, не мигая, пристально посмотрел на Маккоя. – Я знал часть этого с той ночи, как пропал Джим, доктор. Он взывал о помощи. Я ничего не мог сделать.
-Почему ты не сказал мне? – вспыхнул Маккой.
Спок едва заметно вздохнул. – Вы бы мне не поверили, доктор.
Маккой, готовый разразиться гневной тирадой, открыл было рот и тут же закрыл его. Печаль, понимание и сочувствие появились на его лице. – Нет, - тихо сказал он, - не поверил бы.
Тогда Спок показал им газетные статьи.
Много позже, дверь в каюту Маккоя тихо свистнула, пропуская капитана Спока.
-Могу я с вами поговорить, доктор?
-Конечно, Спок. Входи.
-Приношу извинения, что побеспокоил вас, доктор. Я знаю, что вам необходим отдых. Однако, я хочу объяснить…
-Спок, ты не должен ничего объяснять. Я все понимаю. Ты делал то, что считал нужным. Я это много раз уже повторял.
-Но все-таки, я хочу…я должен быть уверен, что вы знаете, почему я действовал так, - настаивал Спок.
Маккой улыбнулся. – Спок, мы давно уже знакомы. Ты не думаешь, что теперь я кое-что про тебя знаю? Когда я осознал, что ты давно знаешь про Джима, когда я осознал своим медным лбом, с чем тебе приходилось жить, ты не думаешь, что я все понял? Господи, Спок! Единственное, чего я не могу понять, так это почему ты не сломался. Я должен был понять, что что-то не так, но был слишком туп, чтобы это увидеть. Ты заставил нас всех так ненавидеть тебя, что у нас не оставалось времени слишком много думать про Джима. Это я должен был прийти к тебе. Я должен был извиниться…
-В этом нет необходимости, доктор. Вы действовали как любой человек, переживающий большую потерю. Я только сожалею, что…
-Слушай, Спок, давай забудем об этом. У нас есть большая работа. Давай займемся ей, - предложил Маккой.
-Согласен. Хотя, еще одно замечание…Боунз. Теперь он может быть уже мертв. Возможно, для него даже лучше теперь быть мертвым. Я рассказывал вам, на что способен мыслефильтр. Он живет в примитивных условиях более года. Он мог не получать необходимого ухода. Судя по моим сведениям, лечение душевнобольных пациентов в те времена было весьма ограничено. Существует большая вероятность, что он вообще не получал никакого лечения. Если он жив, вы должны приготовиться к тому, что это может быть не тот Джеймс Кирк, которого мы оба знаем.
-Я понимаю, Спок. Я знал это с тех пор, как ты сказал нам, что клингоны применили мыслефильтр. Я могу это принять – теперь. Я просто хочу знать, жив он или мертв. Если он жив, мы заберем его с собой и он получит лучший уход, какой наши технологии смогут предоставить. Если он…мертв, и мы будем в этом уверены, то мы сможем принять это. – Маккой тихо постоял минуту, погруженный в свои мысли; потом поднял глаза на Спока и улыбнулся. – Спок, - сказал он, - я рад, что ты пришел. Я хотел сказать – поблагодарить – что ты не позволил мне перевестись с "Энтерпрайза". Надеюсь, что мы сможем забыть этот прошедший год. Глупо продолжать играть в молчанку.
-Согласен, доктор. Это было бы…нелогично.
-Я знал, что вы это скажете, мистер Спок! – и Леонард Маккой рассмеялся, практически в первый раз за этот год.

Золотое свечение транспортаторного луча исчезло, и две фигуры материализовались на тихой улице. В три утра улица была абсолютно пуста.
Доктор Леонард Маккой и энсин Павел Чехов быстро направились вниз по темному переулку. "Энтерпрайз" поддерживал синхронную орбиту над планетой. В предплечья у них были вживлены подкожные передатчики, которые давали возможность засечь их и поднять на борт без помощи коммуникатора. Хотя коммуникаторы были у обоих, у Маккоя даже два – второй был спрятан в потайном отделении в его медицинской сумке – эта древность была сделана на борту "Энтерпрайза" по старым эскизам. Доктор из 1950-ых, впрочем, был бы очень озадачен содержимым этой сумки.
Им придется пойти на контакт с таким доктором; вытащить Кирка через официальные каналы, не оставляя в прошлом таинственных исчезновений. У них были фальшивые удостоверения, документы и прочая всячина, которая могла понадобиться. Вулканец предусмотрел все что можно.
Он не стал рисковать, спускаясь сюда сам. В этот раз острые уши вряд ли получится объяснить, рассказав историю о "механическом рисосборнике". В прошлый раз, впрочем, это тоже не очень получилось.

@темы: чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия

---

Звездный путь TOS

Breaking the fall
Author: Midnight Topaz

Если я упаду
Перевод Наблюдатель

На варп-скорости звезды, проносящиеся мимо "Энтерпрайза", сливались в почти неразличимые серебристые полоски на черном фоне космоса. Они переплетались, смешивались, сливались друг с другом.
Джеймс Кирк глядел в окно обсервационной палубы. Смотреть на звезды всегда успокаивало его, помогало справиться с затруднениями, с которыми он сталкивался, - обычно эти затруднения были личного характера, о которых он решительно не соглашался никому рассказывать. Сегодня было не исключение.
Хотя он наверное никогда не сможет признать это перед кем-нибудь еще, по крайней мере самому себе он мог признаться, что недавнее происшествие на Эльбе 2 глубоко его потрясло. Вид капитана Гарта, одного из его личных героев, превратившегося в безрассудного маньяка, стремившегося во что бы то не стало заполучить "Энтерпрайз", а в конечном счете - власть над всей Галактикой, заставил Кирка серьезно подвергнуть сомнению свои решения и мотивации как командира.
Гарт стал еще одним пунктом в списке, который был, к счастью, короток – и все же слишком длинен. Кто будет следующим? - внутренне содрогнувшись, подумал Кирк.
Он не удивился, услышав за спиной тихие, но твердые шаги. Тотчас поняв, кому они принадлежат, Кирк первым нарушил тишину.
-Проходите, Спок.
Подняв бровь в знак удивления, что его узнали так быстро и не оборачиваясь, Спок занял место у иллюминатора рядом с Кирком. Снова погрузившись в свои мысли, Кирк не заметил, что его первый офицер внимательно за ним наблюдает. – Вы обеспокоены, капитан, - тихо сказал Спок.
Утверждение, не вопрос, отметил Кирк с мимолетным изумлением. Не поворачиваясь, он пробормотал согласие: "Да".
Спок молча стоял позади него, зная, что Кирк скоро сам выскажет все и откроет, что занимало его мысли несколько последних часов. Он ждал, и его терпение было вознаграждено, когда Кирк вдруг резко обернулся к нему, сверкнув глазами.
- Кто следующий, Спок?
Озадаченный, Спок уточнил: - Что вы имеете в виду, капитан?
Кирк ответил возбужденно, порывисто: - Джон Гилл. Рональд Трейси. Боб Мерик. Гарт. Все служили Федерации, все клялись защищать ее законы. И каждый из них нарушил эти законы.
-Да, это верно, капитан, - медленно проговорил Спок. – Но я по-прежнему не понимаю вопроса "Кто следующий".
По взгляду на лицо Кирка он заключил, что он должен быть понять это, но цель заданного вопроса по-прежнему ускользала от него.
-Подумайте, Спок! – воскликнул Кирк, напряженно глядя на друга. – Они все были образцовыми офицерами – под внимательным присмотром Звездного Флота. Но на расстоянии от него, в космосе, они повернулись спиной к своим принципам, которые должны были быть в самом центре их существа!
Я знал Мерика в Академии. Он был хорошим человеком. Тот Мерик, которого я знал, никогда бы не согласился с ситуацией на той древнеримской планете. Джон Гилл был профессором, он знал лучше многих, к чему может привести вмешательство в культуру экосианцев! Трейси и Гарт были капитанами Звездного Флота, в конце концов! Они клялись поддерживать Первую директиву даже ценой собственных жизней! Что пошло не так?
Понизив голос, Кирк продолжил, сомневаясь: – Спок, как я могу знать, что этого не случится со мной? Что я не последую их путем?
Спок был ошеломлен, услышав от Кирка эти слова. Мысль, что Джим Кирк полагал себя способным на подобные поступки, была по меньшей мере поразительной. Кирк был уникальным командиром. Конечно, он совершал ошибки - а кто непогрешим? - мимолетом подумал Спок, - но он раз за разом успешно достигал своей цели, не оставляя позади разрушения и хаос. И, помимо всего прочего, придерживаясь Первой директивы о невмешательстве.
Спок попытался облечь свои мысли в слова, чтобы успокоить друга:
-Джим, много раз за время наших миссий были случаи, когда вы могли использовать силу для достижения своих целей, но вы этого не сделали. Вы выбрали оставаться верным долгу офицера Звездного Флота. Уверен, вы продолжите действовать так и дальше.
Вынужденно улыбнувшись, Кирк с горечью ответил: - Я ценю ваше доверие, но, как говорится, "всегда есть возможности". Ни в чем нельзя быть уверенным, Спок. Ты никогда не сможешь сказать, что будет дальше. Я не знаю, что произойдет завтра, через неделю, через месяц, через год!
Кирк отвел взгляд от Спока и посмотрел на звезды. Ни в чем нельзя быть уверенным. Фраза эхом отражалась в разуме, жестокое заклинание, от которого нельзя убежать. Пытаясь контролировать мрачные предчувствия, грозящие захлестнуть его, он встретился взглядом с вулканцем:
-Что, если я упаду? Что если я откажусь от всех своих принципов, предам всех и все, что я знаю?
Не зная, как ответить логически на такое явное утверждение неуверенности в себе, Спок выдержал взгляд Кирка, заметив просьбу, которая выражалась в позе и выражении лица его капитана. Просьба о неприкрытой правде, быстро замаскированная. Словно осознав свою уязвимость, поведение Кирка резко изменилось – снова мужественный капитан звездолета, безразличный к своим личным демонам.
Спок был полностью сбит с толку резким скачком настроения капитана, и прямой, эмоциональный ответ вырвался у него прежде, чем он успел подавить его. – В одном ты можешь быть уверен, Джим. Я буду рядом, чтобы поймать тебя, если ты упадешь.
Захваченный врасплох Кирк вгляделся в лицо друга, ища признаки формальности, тривиальности - и ничего не обнаружил. Движимый внезапным порывом, он шагнул ближе к вулканцу и опустил руку ему на плечо, удивившись, что тот не попытался избежать прикосновения. Кирк тщетно искал слова, чтобы выразить свою благодарность, но из-за захлестнувших эмоций не смог этого сделать. Вместо этого – он переслал все эмоции через физический (следовательно и ментальный) контакт – благодарность, признательность, чувство абсолютного доверия, принятия, и даже любви.
Спок едва заметно улыбнулся, что было для него весьма необычно, и, к удивлению Кирка, опустил ментальные барьеры, чтобы принять и вернуть чувства. Объединенный поток эмоций охватил Кирка как одеяло, согревая и успокаивая.
Кирку хотелось так много сказать, но понимание, что это нарушит момент, остановило его. Двое офицеров, двое друзей молча стояли рядом, глядя на звезды, восхищаясь величественным зрелищем, соединившим двух таких разных людей неразрывными узами дружбы и братства.
Наконец ощутив себя в мире с самим собой, Кирк подумал: нет, я не знаю, что случится завтра. Но даже так, падение…больше не кажется таким страшным.

@темы: чужое, легшее на душу, Звездный путь TOS

---

Звездный путь TOS

Фандом: StarTrek: TOS & Гринландия
Название: На тёмной дороге
Автор: M'Ress
Жанр: кроссовер, джен, романтика
Персонажи: Дж. Т. Кирк, Фрези Грант

Может быть, всему виной была неисправность в сенсорах внешнего наблюдения. Может быть, нет. В конце концов, пылевые туманности сигма-класса тем и опасны, что почти полностью рассеивают поисковые лучи сенсоров.
Челнок вошёл в плотное облако пыли на полной скорости, как упавший с моста человек врезается в обманчиво податливую воду. Удар уничтожил щиты и половину бортовых систем. Левый двигатель выключился сразу, правый - на несколько секунд позже, и маленькое судёнышко закрутилось волчком, безжалостно швыряя внутри хрупкое человеческое тело. Когда сопротивление внешней среды затормозило вращение, когда пилот, выкашливая кровь, смог подняться с пола и взять штурвал, было уже поздно. Однородная чернота без направлений и ориентиров окружила челнок со всех сторон.
Он знал, что не успел далеко углубиться в туманность, и край может быть совсем рядом, но без двигателей, без связи и систем навигации у него было не больше шансов выбраться наружу, чем у слепого - выйти из лабиринта без путеводной нитки. Он знал, что его корабль находится где-то недалеко, и экипаж должен был уже начать поиски, но внутри туманности их сенсоры были так же беспомощны.
Сейчас, на третьи сутки дрейфа в толще густой угольно-чёрной взвеси, он был ещё жив. Воздух иссякал, сознание то пробуждалось, то угасало. Открывать глаза становилось всё труднее, и только боль от ран ещё удерживала его по эту сторону яви.
Где-то на грани беспамятства наступил мутный просвет. Через силу разлепив веки, он увидел, что в кабине стало чуть светлее, будто лунный луч скользнул в правый иллюминатор. Он повернул тяжёлую голову и взглянул в ту сторону.
Это была молодая женщина. Она сидела на разбитом ложементе, как принцесса на подушках королевского трона, слегка откинувшись назад и беспечно вытянув скрещённые в лодыжках ноги в маленьких золочёных туфельках. Воздушные складки кружевного платья волнами обнимали её колени, тёмная мантилья небрежно соскользнула с обнажённого плеча на подлокотник, едва придерживаемая гибкой белоснежной рукой.
Боль и тягостное ожидание конца убили в нём способность удивляться. Вполне осознавая, что это видение явилось из глубины его собственного разума, одержимого последними галлюцинациями, он с отстранённым любопытством разглядывал профиль незнакомки: роскошную тяжесть вьющихся чёрных волос, сжатых на затылке двумя жемчужными гребнями; затаённый блеск чёрных глаз под задумчиво опущенными ресницами; гладкую, округлую линию щеки и нежность губ, спорящих с упрямым очерком твёрдого мальчишеского подбородка. Тихий румянец просвечивал сквозь белизну её кожи, как сквозь тончайший фарфор просвечивает драгоценное розовое вино, и выпавший локон на виске чуть трепетал от спокойного дыхания.
Услышав шорох его движения, она выпрямилась в кресле и обратила к нему лицо. Её взгляд был как глоток свежего воздуха.
- Вы позвали меня, и я пришла, - сказала она. Тревога и жалость блеснули в чёрной глубине её глаз. - Не страшно ли вам, не грустно ли на тёмной дороге?
- Мне горько, но не страшно, - ответил он, невольно поддаваясь причудливой игре воображения. - Я много смеялся над смертью - ей выпало посмеяться последней. Однажды это должно было случиться. Я всегда знал, что умру в одиночестве.
- Так и будет, - проговорил тихий, ясный голос. - Но сейчас я с вами, и вы не умрёте. Слушайте, что я скажу: у вас работает маневровый двигатель. Смените курс на двести восемнадцать, отметка пять, и держите так.
Дивясь строгой последовательности бреда, посетившего его в последние минуты жизни, он наклонился к приборной доске. Головокружение двоило и троило цветные огни дисплеев; цифры и буквы мелькали, как блёстки в калейдоскопе. Левый маневровый едва дышал. Он включил малую тягу и несколькими импульсами выправил траекторию. Потом двигатель заглох, и челнок продолжал скользить по инерции, словно брошенный по гладкому льду камень.
Наступила тишина. Он вытянулся в кресле со странным опустошением и спокойствием в душе, которое наступает, когда исчерпаны все до единой возможности, и колесо судьбы продолжает вращаться уже без нашего участия.
- На волю ветра и волн, - пробормотал он, сам не зная, откуда пришли к нему эти слова.
- Как всё изменилось с тех пор, - тихо сказала она. - И вместе с тем - как мало изменилось... Ушли ветра и волны, но остались корабли - и дороги, проложенные ими над бездной, вдали от знакомых маяков. Дороги в никуда, по которым ведут лишь звёзды.
Знакомая с детства строка всплыла в затуманенной памяти, и он повторил:
- Всё, что мне нужно, - высокий корабль и свет путеводной звезды...
- Да, - Её чёрные глаза озарились пониманием. - Там горит и моя звезда - всё дальше, всё ярче. Она направляет мой путь; я тороплюсь, я спешу вслед за ней, но побуду с вами ещё немного.
Она подалась вперёд и положила ему на лоб прохладную ладонь, и боль, как злой острозубый зверёк, успокоилась и притихла под маленькой чуткой рукой. Он прикрыл глаза; голова у него ещё кружилась, но мысли прояснились.
- Кто вы? - спросил он с настойчивой силой. - Как нашли меня в этой ловушке? Где ваш корабль?
В первый раз он услышал её смех, вызывающий в памяти звон весеннего ручья.
- Мне не нужен корабль. Я иду, куда захочу; ни тьма, ни бездна не преградят мне дороги. Ваша боль и тоска позвали меня через пространство - и вот я здесь.
- Вы не иллюзия, - пробормотал он, чувствуя живую ласку её прикосновения. - Но вы и не человек, конечно. Я встречал созданий, чьи способности были непостижимы... почти безграничны. Вы - одна из них?
- О, не спрашивайте, - ответила она, и печаль в её голосе была так же глубока и чиста, как минуту назад - радость. - Скоро вы окажетесь на своём корабле, среди друзей, в покое и безопасности, и всё, что случилось здесь, предстанет вам в ином свете. Вы найдёте объяснение, которое утолит ваше любопытство; или признаете его необъяснимым и сохраните очарование тайны; или забудете, как туманный запутанный сон.
- Я не забуду, - сказал он, и три слова прозвучали будто клятва.
И темнота за лобовым стеклом распалась; в разбегающемся проёме блеснули далёкие огни, и челнок вынесло на простор. Сзади, слева и внизу ещё клубился слепой мрак, выпирая шевелящимся чёрным горбом, как туша левиафана; но с другого борта просияло во всю ширь открытое звёздное поле.
- Теперь прощайте, - Её рука тихо скользнула по его лицу, повелевая закрыть глаза. - Наши пути расходятся здесь.
Лёгкая ткань платья зашуршала, и наступила тишина. Охваченный тревогой, он вскинулся с кресла - но его спутница исчезла. Ложемент опустел.
Он качнулся к иллюминатору и оцепенел, закусив на губах невольный крик. Ибо она была там - по ту сторону броневого стекла, посреди ледяного ничто, убивающего всё живое. Её лицо мерцало в пустоте бледным огоньком свечи, но она улыбалась, бесстрашно попирая бездну золотыми туфельками.
Он смотрел, боясь дышать, как если бы его неосторожный вздох или движение могли поколебать невидимую опору у неё под ногами. Но она шла, легко и уверенно, похожая на цветок, плывущий по чёрной стоячей воде. Звёздная метель кружилась за её спиной, а она отступала всё дальше и дальше во мрак, словно балерина, отходящая от ярко освещённой рампы в тёмную глубину сцены. Вот она подняла руку жестом привета и прощания, обернулась и побежала прочь, во тьму. И ещё несколько секунд он видел её, пока мелькающее светлое платье не затерялось среди движения бесчисленных огней.
Он остался один, растерянный и оглушённый, наедине с круговоротом смятённых мыслей. Разум исследователя восставал против невозможного, разум кричал о галлюцинациях, гипнозе, управлении сознанием. Но голос другой половины его души, той, что отзывалась на строки Теннисона и Мэйсфилда, для которой море и космос были единственными богами и покровителями, а корабль - единственной любовью на всю жизнь...
Этот голос говорил ему, что невозможного не существует.
А потом звёзды покачнулись за стеклом, и там, где скрылась маленькая бегущая фигурка, ярким голубым цветком вспыхнул пространственный разрыв.
Серебряная тень звездолёта описала длинный полукруг и развернулась с грацией играющего дельфина. Ещё через минуту короткий толчок обозначил, что челнок захвачен тяговым лучом.
И тогда он понял, что спасён, - и закрыл глаза, счастливый и спокойный, как ребёнок, засыпающий в своей кровати с рождественским чулком у изголовья, в ожидании дня, полного новых чудес.

@темы: чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия

---

Звездный путь TOS

КОЛЫБЕЛЬ ПРИЗРАКОВ

Фандом: StarTrek: TOS
Название: Колыбель призраков
Автор: M'Ress
Жанр: приключения, дружба, драма, отчасти ангст
Канон: TOS, TAS, "Эпидемия IDIC"
Время действия: между вторым и третьим сезонами TOS
Дисклеймер: коммерческих целей не преследую, выгоды не извлекаю, все права - Парамаунту, землю - крестьянам, фабрики - рабочим, и проч., и проч., и проч.

Часть 1.

Леонард Г. Маккой, лейтенант-коммандер Звёздного Флота, доктор медицины, главный врач звездолёта "Энтерпрайз", смотрел в ясное фиолетовое небо и мечтал о скафандре.
Откровенно говоря, он терпеть не мог скафандры. Невеликое удовольствие - таскать на себе лишние пятнадцать килограммов металла, гермопластика и сжатого кислорода. Поэтому он не любил планеты, где жарко, как в доменной печи, или так холодно, что под ногами хрустит снег из замёрзшей углекислоты; где воздух пропитан ядовитыми испарениями, или где воздуха нет вовсе, - словом, все планеты, снабжённые ярлыком "непригодна для жизни".
Однако и планеты класса М, то есть безопасные для землян и большинства гуманоидных рас, далеко не всегда напоминали курорты. Взять хотя бы эту, не имеющую пока собственного имени и внесённую в каталоги под стандартным обозначением Гамма Корви II. Планета держалась на почтительном расстоянии от своей звезды - горячего бело-голубого гиганта - и лишь поэтому ей удалось сохранить редкую, но пригодную для дыхания атмосферу, а дневная температура на полюсах не поднималась выше сорока градусов по Цельсию.
Перед высадкой все члены исследовательской группы побывали в лазарете, где получили инъекции триокса и радефенсита, так что кислородное голодание и ультрафиолетовые ожоги им не грозили. Но белое солнце немилосердно жарило людей, горячий сухой воздух резал горло, как толчёное стекло, а от увеличенной силы тяжести ныла спина и подгибались ноги. Словом, за три часа, проведённые здесь, Маккой измучился вконец и теперь склонялся к мысли, что скафандр с теплозащитным покрытием, с прохладной кислородной смесью в баллонах и с компенсатором гравитации - не такая уж плохая штука.
И щиток со светофильтром тоже не помешал бы. От слепящей белизны уже слезились глаза. От горизонта до горизонта - ни пятнышка плодородной земли, ни клочка зелени, только сплошная кварцевая корка цвета сахарной глазури, плоские голые скалы и песок. Крахмально-белые каменные изломы, окаймлённые голубыми тенями, простирались налево, сколько хватало глаз. А справа возвышалось сооружение, ради которого "Энтерпрайз" и прибыл на Гамму Корви II с археологической миссией.
Это было похоже на Стоунхендж, нарисованный пьяным сюрреалистом и раскрашенный кайтианским фелиноидом с монохромным зрением. Два десятка колонн, изваянных из серого полупрозрачного камня, высотой от трёх с половиной до пяти метров - впрочем, колоннами их можно было назвать лишь с большой натяжкой. Кривые, перекошенные в разные стороны, они напоминали скорее оплывшие свечи. Сквозь мутно-серую оболочку в них просвечивали тёмные сердцевины. Две колонны обрушились и лежали разбитыми кусками.
С ума можно сойти от этого солнца...
Едва волоча ноги и проклиная всё на свете, Маккой побрёл к руинам. Вблизи они выглядели ещё менее привлекательными - неровные бока колонн были изборождены глубокими трещинами, выпирали в разные стороны асимметричными буграми и наростами. Кем бы ни были неизвестные зодчие, их понятия о красоте явно отличались от земных. Но сейчас Маккоя мало заботили вопросы эстетики - он всего лишь искал местечко попрохладнее.
Тень колонны коснулась его головы, как ласковая рука, заслоняя от жгучих лучей. Маккой зажмурился от удовольствия и привалился спиной к каменной глыбе. Сразу стало легче, вот только в ушах немного звенело.
Он тряхнул головой, но звон не утихал. Перед глазами замелькали огненные мошки. "Вот тебе и раз," - проскочила недоумённая мысль, - "я же никогда не страдал гипертонией".
Ноги вдруг подкосились. Он попытался ухватиться о колонну, но камень оказался скользким, как подтаявший лёд, и рука не нашла опоры. Горячий песок обжёг колени сквозь ткань брюк, потом нестерпимым жаром обдало плечо, щёку, и Маккой провалился в пылающую темноту.
Высоко в небе вспыхнула призрачная трёхцветная радуга.


***

- Вот это да... - изумлённо проговорил Кирк, любуясь жёлто-изумрудно-лиловым триколором, расчертившим небо над его головой. - Полярное сияние в таком пекле!
- Не вижу причин для удивления, капитан, - Спок приблизился, по обыкновению, бесшумно, ступая по рыхлой песчаной осыпи так легко, словно разницы в гравитации для него не существовало. - Мы ведь находимся на полюсе. К тому же высокий уровень солнечной радиации усиливает ионизацию верхних слоёв атмосферы.
- Как у вас дела? Закончили осмотр?
- Да. Боюсь, результаты вас разочаруют. Я не обнаружил здесь следов разумной деятельности.
- То есть? - не понял Кирк. - А это что такое?
Серые колонны, выстроенные неровной спиралью, выглядели точь-в-точь как развалины древнего храма или капища.
- Природное образование. Самородный металл в кварцевой оболочке, - Спок взглянул на экранчик трикодера. - По данным предварительного сканирования - железно-никелевый расплав, изверженный с большой глубины через тектонические разломы.
Кирк недоверчиво покачал головой.
- Чтобы образовать такие столбы, лава должна была течь вертикально вверх, да ещё и застыть в таком положении... Не похоже на естественный процесс.
- И всё же это так. У нас есть гипотеза, которая могла бы объяснить происхождение этого феномена, но для её проверки...
- Ясно, - вздохнул Кирк. - У вас есть ещё полтора часа. По истечении этого срока ваша группа должна быть на корабле.
- Капитан, я рассчитывал на большее время для исследований.
- Понимаю. Но ваши сотрудники всё-таки люди, а не машины, и я не позволю им испечься заживо во имя науки. Иначе Маккой поколотит меня трёхтомником "Правил охраны труда" и будет в кои-то веки прав... Кстати, куда он запропастился?
Он огляделся. Врача нигде не было видно.
Капитан вытащил коммуникатор, с щелчком откинул крышку.
- Кирк вызывает Маккоя.
Ответа не было. В динамике что-то шуршало - то ли ветер, играющий с песком, то ли статические помехи.
- Маккой, приём! Боунс, ты меня слышишь?
Тишина.
Хмурясь, он переключил канал.
- Кирк - "Энтерпрайзу".
- "Энтерпрайз" на связи, - мгновенно откликнулся женский голос.
- Ухура, мы потеряли связь с Маккоем. Проверьте сигнал его коммуникатора.
- Минуту, сэр... Коммуникатор доктора включён. Он в двухстах тридцати метрах от вас, азимут сто восемнадцать.
- Спасибо, лейтенант. Конец связи, - Кирк захлопнул коммуникатор и сверился с маленьким радиокомпасом. Указанное направление вело почти в центр "развалин". - Зачем его туда понесло?



***

Проклятое солнце... Его свет резал глаза даже сквозь закрытые веки. Маккой зашевелился, пытаясь отвернуться, и обнаружил, что лежит на спине, а чья-то жёсткая, но очень бережная рука поддерживает его голову.
- Боунс? - прозвучал над ним знакомый голос. - Тьфу, дьявол, ну и напугал же ты нас!
- Протестую, - пробормотал Маккой. - Я врач, а не дьявол.
- Липовый ты врач... Лежи тихо, сейчас лекарство подействует.
- Что?
Маккой привстал - и оцепенел при виде неслыханного святотатства: рядом сидел Спок, держа на коленях раскрытую медицинскую сумку, и бесцеремонно копался в ней!
- Ты что делаешь?! - ахнул доктор.
- То, что вы должны были сделать сами, - невозмутимо ответил научный офицер, выщёлкивая из инъектора пустую ампулу - из-под триокса, судя по тройной синей маркировке - и заряжая стимулятор с оранжевой меткой. Не дав Маккою опомниться, он крепко ухватил его за руку повыше локтя и ткнул шприцем в плечо. - Вам следовало бы помнить, что люди вашего возраста более чувствительны к низкому содержанию кислорода в атмосфере.
Доктор сердито засопел. Из уст долгожителя-вулканца, разменявшего всего десятую часть своего трёхсотлетнего века, намёк на маккоевы сорок с хвостиком звучал особенно обидно.
- Возраст здесь ни при чём, - буркнул он. - Это всё чёртова сила тяжести...
- Всего лишь на сорок процентов выше земной.
- ...да ещё жара, как в преисподней.
- Температура окружающей среды приемлема для гуманоидных рас.
- Тебе легко говорить, с-с... саламандра остроухая!
Спок едва слышно вздохнул.
- Доктор, как человек с медико-биологическим образованием, вы должны знать, что саламандры, равно как и прочие земные амфибии, не имеют наружного уха, поэтому ваше сравнение...
- Уберите его от меня! - простонал Маккой, закрывая глаза. - Сил моих нет... он и здорового в гроб вгонит!
- Гроб тебе в ближайшем будущем не грозит, - усмехнулся Джим. - Как самочувствие?
- Терпимо, - нехотя признал врач.
- Тогда вставай, хватит изображать умирающего лебедя. Мистер Спок, собирайте группу для подъёма.
- Капитан, я мог бы...
- Нет, - твёрдо сказал Кирк. - Знаю, вы можете ещё долго работать в таких условиях, но одного вас я здесь не оставлю. Хватит с нас несчастных случаев. Продолжим завтра.



***

Бортовой журнал, звездная дата 4135.1. Археологическая миссия "Энтерпрайза" в системе Гамма Корви прервана срочным сообщением из штаба Звёздного Флота. Наблюдательные посты Федерации докладывают об усилении активности ромуланских кораблей-разведчиков в районе восьмого сектора Нейтральной зоны. "Энтерпрайз" направлен в этот район для оказания поддержки патрульной группе в случае нарушения границы. Расчётное время прибытия - сорок шесть часов.

Кирк нажал кнопку на подлокотнике, отмечая конец записи.
В последнее время беспрестанные конфликты между Федерацией и Ромуланской Империей утратили остроту и стали напоминать соседскую перебранку через забор. Ромуланцы больше не стремились к открытой конфронтации, предпочитая трепать противнику нервы то неожиданными перебросками сил вдоль границы, то учениями, проводимыми чуть ли не под носом у федеральных патрулей. Кирк не сомневался, что скопление вражеских разведчиков вблизи восьмого сектора - отнюдь не подготовка к вероломному нападению, а очередная мелкая провокация. Но Звёздный Флот не может проявить слабость, оставив этот выпад без внимания; а значит, лучшему исследовательскому кораблю Федерации предстоит пару недель, если не больше, болтаться возле Нейтральной зоны в качестве пугала для ромуланских птичек...
Невесёлый вздох капитана прозвучал в унисон с шипением открывающихся дверей турболифта.
- Мистер Спок? - Как всегда, Кирк приветствовал старшего помощника сердечной улыбкой; как всегда, тот ограничился вежливым кивком в ответ. - Чем порадуете?
- Я закончил отчёт по первому этапу геологических исследований, - Спок подал ему электронный планшет. - И если приобщение к новым знаниям доставляет вам радость, то вы, несомненно, испытаете эту эмоцию. Наши предположения подтвердились: астероидный пояс и те необычные геологические формы на Гамме Корви II образовались в результате одного и того же катаклизма. Причиной послужило ещё одно небесное тело, расположенное некогда на орбите между второй и третьей планетами и уничтоженное противодействующими силами их притяжения.
- Как Фаэтон в Солнечной системе был уничтожен одновременным притяжением Марса и Юпитера, - задумчиво проговорил капитан.
- Именно. Но в ходе этого процесса Гамма Корви II сама подверглась интенсивному гравитационному воздействию, которое вызвало потерю большей части атмосферы и практически всей водной оболочки, многочисленные разрывы планетарной коры и гибель всех живых существ.
Спок протянул Кирку маленький вакуумный контейнер для образцов. В коробке из прозрачного пластика был заключён кусочек белой мелкопористой породы наподобие пемзы. На поверхности плоского слома чётко проступал отпечаток какой-то веточки.
- Растение?
- Нет, капитан, коралл. Весь обследованный нами район когда-то находился под водой. Во время катаклизма вода испарилась и улетучилась - предполагаю, что в астероидном поясе мы нашли бы немало тел, состоящих целиком из водяного льда. Под действием гравитационных возмущений металлическое вещество ядра изверглось в толщу осадочных пород на морском дне. Затем эрозия и метеоритные дожди постепенно разрушили более мягкие слои, обнажив те странные кварцево-металлические образования, что были ошибочно приняты за произведения инопланетной архитектуры.
- И никаких следов разумной жизни?
- Нет. Судя по найденным окаменелостям, к моменту катаклизма наиболее развитой формой жизни на планете были морские черви.
- Выходит, всё было напрасно, - разочарованно подытожил Кирк. - Ни тебе инопланетной цивилизации, ни разрушенных храмов, ни загадок. А жаль...
- Не могу с вами согласиться. Археологические следы погибших культур - явление достаточно заурядное и малоинтересное по сравнению с уникальной геологией этой планеты. С сожалением вынужден признать, что наши возможности слишком ограничены для изучения всех её особенностей. Разумно было бы установить там орбитальную научную станцию для проведения полномасштабных исследований.
- Вряд ли это случится в ближайшем будущем, мистер Спок. Слишком неспокойный район. Одно дело - посылать сюда быстрый и хорошо вооружённый звездолёт, но оставлять горстку беззащитных учёных в двух шагах от Нейтральной зоны... Словом, не стоит дразнить гусей.
Спок чуть повернулся в его сторону. Правая бровь взметнулась, как сигнальный флажок: "извините, не понимаю".
- Это была идиома, - усмехнулся Кирк. - Одно из множества нелогичных... Спок?
Вулканец не отозвался. Он так и замер на месте, вполоборота к капитану, будто схваченный невидимым силовым полем. Тёмные глаза уставились куда-то в пустоту.
Кирк насторожился. Однажды он уже видел нечто подобное - такая же замороженная поза, напряжённая спина, отсутствующий взгляд. В тот раз Спок принял последний сигнал "Интрепида". Вспышка боли в момент гибели четырёхсот соплеменников достигла его сознания на расстоянии многих световых лет.
Но сейчас на лице Спока не было ни тени боли - только выражение предельной сосредоточенности, как у человека, который пытается расслышать чей-то шёпот в зале, где гремит симфонический оркестр. Это длилось несколько секунд, не больше. Потом Спок моргнул, и его взгляд прояснился. На мостике всё шло своим чередом, никто не заметил короткой заминки в разговоре.
- Контакт? - негромко спросил Кирк.
Вулканец кивнул.
- Очень слабый, - так же вполголоса ответил он. - И... односторонний. Я ощутил чужое присутствие, но обратной связи не было.
- То есть ты видел, но тебя не видели?
- Скорее - не сочли заслуживающим внимания. Было субъективное, но очень чёткое ощущение взгляда сверху вниз. Непересекающиеся плоскости в едином измерении... - Спок замолчал, не в силах описать сложные структуры мысленных образов в примитивных словесных терминах.
- Кто это был?
- Неизвестно. Могу лишь предположить, что это не гуманоидная форма жизни.
- Источник сигнала?
- Не могу точно указать место, но... где-то близко. В пределах корабля.
- Что?!
Младшие офицеры удивлённо обернулись на возглас капитана. Но прежде чем кто-то из них успел открыть рот, под рукой Кирка замигала сигнальная лампочка на панели интеркома.
- Лазарет вызывает мостик, - Голос из динамика не принадлежал Маккою; то был его заместитель, доктор М'Бенга.
- Кирк на связи. В чём дело?
- Капитан, доктор Маккой болен. Только что он потерял сознание.



***

- Нечего со мной носиться, как с сопливым младенцем, - повторил Маккой уже в четвёртый раз. - Я в полном порядке.
М'Бенга нахмурился.
- Я не сказал бы этого четверть часа назад, когда вы растянулись на полу без всякого предупреждения.
- У меня просто закружилась голова. В конце концов, мне уже не двадцать лет. Чёрт возьми, Джеффри, я не знал, что ты такой перестраховщик!
Молодой врач вздохнул.
- Возможно, я зря побеспокоил вас, - признался он, обращаясь к капитану. - Пока я ходил в приёмную к интеркому, доктор Маккой уже пришёл в себя. Потеря сознания длилась меньше минуты.
Кирк покосился на Спока и поймал в ответ такой же быстрый понимающий взгляд.
- Боунс, - осторожно начал Джим. - У тебя, случайно, не было... галлюцинаций?
- То есть?
- Во время обморока ты что-нибудь видел?
- Темноту и цветные огоньки, если тебе это так интересно, - буркнул Маккой. В его глазах вдруг блеснуло подозрение. - На что это вы намекаете, капитан? Думаете, я злоупотребил каким-нибудь препаратом, а?
- Нет, что ты... Просто, когда ты потерял сознание, Спок на мостике поймал телепатический сигнал. Источник находился где-то на корабле.
Доктор нахмурился.
- Ты что, думаешь... Ты думаешь, что источник сигнала - я?
Растерянно моргая, Маккой переводил взгляд с капитана на старшего помощника и обратно. Их молчание было красноречивее любого ответа.
- Что за бред... - жалобно сказал он. - Джим, у меня же самый низкий результат по ЭСВ среди всего экипажа! Я врач, а не телепат!
Спок покачал головой.
- Не совсем так, доктор. До недавнего времени, - эти слова он произнёс с нажимом, - вы действительно не проявляли телепатических способностей.
- Точнее, до высадки на Гамму Корви II, - закончил Кирк. - Ты всё ещё уверен, что это был тепловой удар?
К Маккою мгновенно вернулась прежняя ершистость.
- Валяй, поучи меня диагнозы ставить! Джим, неужели ты всерьёз веришь в эту ерунду? Из-за того, что нашему чудо-ушастику что-то не вовремя примерещилось?
- Именно, что вовремя, Боунс. Минута в минуту, как раз перед тем, как М'Бенга забил тревогу. Таких совпадений не бывает.
- Вероятность такого совпадения, - педантично поправил Спок, - всего четыре целых тридцать пять сотых на десять в минус пятой степени.
- Да неужели? Ну, тогда скажи мне, калькулятор двуногий, - какова вероятность того, что нормальный человек мог превратиться в телепата, повалявшись пять минут возле той каменюки?
Вулканец заколебался.
- Точная оценка не представляется возможной, - осторожно сказал он. - Мы не знаем, ни характера, ни интенсивности воздействия, если таковое вообще имело место. Но если у вас действительно развился телепатический дар, я мог бы это проверить.
- Слияние разумов, - догадался Кирк.
- Да.
- Нет! - Маккой вскочил с кровати. - Чёрта с два! Никаких слияний и прочих вулканских фокусов!
Кирк ошеломлённо смотрел на него, не понимая причины столь бурного протеста.
- Боунс, послушай, - попытался он урезонить друга. - Это необходимо, чтобы знать наверняка. Разве ты сам не хочешь понять, что с тобой творится?
Маккой попятился от него.
- Я сказал - нет!
- Доктор Маккой, - Спок говорил негромко, но настойчиво. - Ваше предубеждение против ментальных экспериментов объяснимо. Я уважаю право на неприкосновенность личности, но взгляните в лицо фактам. Вы побывали на чужой планете, в зоне с неизученными физическими свойствами. Вы пережили воздействие неизвестной природы и стали носителем неизвестного феномена. Велика вероятность, что этот феномен угрожает вашему душевному здоровью. Неконтролируемый телепатический дар опасен - в первую очередь, для владельца. В этой ситуации логика требует, чтобы вы пошли на компромисс, хотя бы ради собственной безопасности.
- Не знаю, как ваша логика, Спок, а моя говорит мне, что я чувствую себя прекрасно. И почувствую ещё лучше, когда увижу вашу кислую физиономию по ту сторону двери.
- Боунс...
- Чёрт возьми, Джим! Я не хочу, чтобы какой-то остроухий шаман шарил у меня в голове! И не позволю! И ты меня не заставишь, будь ты сто раз капитан!
- Спок?..
Вулканец сцепил руки за спиной.
- Исключено, сэр. Я не могу проводить слияние разумов против воли реципиента. Доктор должен сам дать согласие.
- Не дождёшься, - огрызнулся Маккой с непонятной злостью.
Кирк с трудом подавил нарастающий внутри гнев. Строптивый врач был прав. Есть предел, за которым не властны ни приказ капитана, ни просьба друга. Сейчас Маккой подошёл к этому пределу вплотную.
- Ладно, - зловеще проговорил Джим. - Считай, ты сам напросился. Доктор М'Бенга!
- Капитан?
- Приказываю вам провести полное медицинское обследование доктора Маккоя.
- Что? - в ужасе переспросил Маккой.
- Полное медицинское обследование, - с удовольствием повторил Кирк. - О любом отклонении от нормы немедленно докладывайте мне.
- Джим, ты... ты просто садист!
- Кто бы говорил! В следующий раз дважды подумаешь, прежде чем назначать мне осмотры каждый месяц. Доктор М'Бенга, я ожидаю результатов не позднее завтрашнего утра.
Маккой смотрел на него, как осуждённый - на главу расстрельной команды.
- Ну, берегись! - прошипел он в спину уходящему капитану. - Я тебе устрою десяток медосмотров вне очереди! Я тебя на берег спишу, пока не отгуляешь все пропущенные отпуска, не будь я Маккой из рода Маккоев! Я...
Закрытая дверь оборвала неиссякаемый поток его угроз.


- Чёртов упрямец! - бормотал Кирк, шагая к турболифту. - Какая муха его укусила?
- Вы предполагаете опасность инсектидного заражения? - с убийственной серьёзностью спросил Спок.
- Что? Нет, конечно, это образное выражение. Я имею в виду - странно, что Маккой так боится слияния разумов.
- Действительно, странно, - согласился вулканец. - Прежде я не замечал у него такой резкой негативной реакции. Например, в ходе известных вам событий в исправительной колонии Тантала доктор сам настаивал на том, чтобы я провёл телепатический сеанс с ван Гельдером. По-моему, это даже заинтересовало его - с научной точки зрения, конечно.
Кирк скривился. Тантал оставил ему исключительно неприятные воспоминания.
- Как бы то ни было, - констатировал он, - Боунс упёрся, и переубедить его сейчас мы не сможем. Дождёмся результатов обследования, а дальше... дальше видно будет.


***

- Аксональная реакция - в норме, относительный уровень синаптической активности - в норме, тест Кольбера-Хохлова - в норме, - Мальчишка-санитар белозубо улыбнулся. - Поздравляю, доктор, вы совершенно здоровы.
- А то я не знал, - проворчал Маккой. - Запиши-ка все результаты, Фарид, пусть наш подозрительный мистер Спок полюбуется. Неконтролируемый телепатический дар, надо же...
Он встал с кушетки, потянулся, прошёлся по палате туда-сюда. Фарид тихо стучал по клавишам, добавляя отчёт по проведённому обследованию в медицинскую карту Маккоя.
- Доктор...
- А? Что-то не так?
- Нет-нет, всё в порядке. Я просто подумал...
- Редкий случай, - фыркнул Маккой.
Смуглые щёки паренька вспыхнули.
- Я подумал, - упрямо повторил он, - если по всем параметрам вы здоровы, то в чём же причина того обморока?
Маккой раздражённо обернулся к нему.
- Заруби себе на носу, - резко сказал он, - обмороки бывают только у истеричных девчонок. А что касается потери сознания, так это всего лишь...
Он осёкся на середине фразы.
- Доктор? - Фарид испуганно глянул на него поверх монитора. - Вы что-то побледнели...
- Ничего, - Маккой поморщился. - В ушах немного звенит.
- Как... чувствуете? - Голос Фарида с трудом пробивался сквозь нарастающий гул. - ...лова... кружится?
Он видел, как шевелятся губы юноши, но слышал только мерный железный рокот, словно по внутренней поверхности черепа ехала танковая колонна. Сравнение показалось ему забавным, и это была последняя отчётливая мысль, прежде чем сознание померкло и сжалось в точку - а мир, наоборот, распахнулся, меняя очертания, преображаясь...

...Пространство вокруг него было заполнено материей. В многослойных твёрдых оболочках клубился газ. В паутине разветвлённых металлических волокон пульсировали потоки электронов.
Ещё здесь были огоньки. Они двигались, перемещались, мерцали незнакомыми цветами...
- Доктор Маккой! Вы меня слышите? Доктор!
Огонёк. Бледно-лиловое мерцание, светлая коронка, сияющее зёрнышко внутри...
Пища?
Огонёк щекотно трепыхается. Истекает вкусным, сытным теплом.
- Фари-и-ид!
Крик. Женский, надрывный.
Огонёк дрожит. Остывает. Гаснет.
- Назад! Не подходите к нему!
Кто это кричит? Почему все бегут к дверям?
Почему никто не хочет мне помочь?!
Огоньки мельтешат вокруг. Их много. Хватит надолго. Можно не спешить.
Вон там один - самый яркий, переливчато-золотой, полный энергии.
Пища. Моё.
Хочу!

***

- Вот, посмотри сюда, - Из-за своего акцента Чехов звонко раскатывал букву «р»; со стороны казалось, что юный навигатор прямо-таки мурлычет от удовольствия. – Меняем две вторичные точки сопряжения курса, чуток понижаем коэффициенты в матрице ускорения… скажем, процентов на пятнадцать… и вот! Время перелёта сокращается почти на четыре часа – заметь, при той же мощности.
- Красиво, - признал Сулу. – Сам придумал или…
Чехов надулся.
- Стал бы я тебе показывать, если бы не сам! Ты на кривую потребления посмотри – видишь, какой показатель отдачи?..
Кирк неторопливо расхаживал по мостику, краем уха слушая оживлённый разговор пилота и навигатора. Самое время намекнуть, что такие разговоры уместнее в тактическом классе, а не на дежурстве, но… ладно, не будем слишком придирчивы. Опять же обстановка спокойная, корабль идёт сквозь обжитое и безопасное пространство Федерации, никаких сюрпризов не предвидится...
Он шагнул назад к своему креслу, и тут ледяной обруч стиснул виски, горло перехватило. Рубка качнулась и поехала куда-то вбок, мелькнул потолок, край приборной доски, испуганное лицо Ухуры... "Что это со мной?" - успел удивиться он, и всё погасло.


Темнота. Бесконечное чёрное море без верха и низа. Кромешный мрак обволакивает, окутывает глухим покрывалом, давит...
Дышать!
Но здесь нет воздуха - только тьма, холодная и вязкая, как нефтяная жижа.
Он рванулся, что было сил, но тела тоже не было - или он его не чувствовал. Зато чувствовал боль, жгучие тугие кольца, сжимающиеся вокруг... чего? Разума? Души?
И ещё - чьё-то присутствие рядом.
"Отпусти!" - молча, без голоса крикнул он.
"Пища", - чавкнул безымянный мрак. - "Хочу..."
Это всего лишь иллюзия, приказал он себе. Внушение, бред помрачённого разума. Борись, чёрт бы тебя побрал. Сопротивляйся. Ты капитан или тряпка?
Но сейчас он чувствовал себя именно что тряпкой - скрученной и отжимаемой досуха. Тьма стиснула его со всех сторон, как могильная земля, гася сознание, парализуя волю. Силы стремительно утекали в никуда; миг - и пустая скорлупка треснет в кулаке, рассыплется невесомым прахом...
Нет.
Трещина в сплошном чёрном панцире - тонкий, острый белый луч. Едва уловимое дыхание тепла: словно дружеское плечо, подставленное под общую - неподъёмную! - ношу.
Мысль к мысли. Разум к разуму. Ты не один.
Сияющая полоска расширилась, и в бездну хлынул поток расплавленного серебра. Свет заструился вокруг, сплетаясь в защитный кокон, отгораживая от жадной хватки темноты. На краткий миг наступило облегчение.
Мрак всколыхнулся, выбрасывая липкие осьминожьи щупальца. Серебряная преграда дрогнула, но устояла. Чужое присутствие ощущалось теперь как резкий диссонансный аккорд - смесь голода, испуга, слепой звериной злобы, желания рвать и душить...
"Приготовься", - прорезался сквозь какофонию чёткий мысленный сигнал. - "Сейчас будет трудно..."
Неимоверная тяжесть рухнула на них с безжалостной мощью океанского цунами, раздавливая, стирая в порошок. Серебряный кокон потускнел и лопнул, как мыльный пузырь. Мир вывернулся наизнанку; бурлящая чёрная волна подхватила Кирка и вынесла на поверхность.


...Свет показался нестерпимо ярким. Кирк прищурил слезящиеся глаза.
- Капитан! - Круглое лицо Скотти выплыло из радужного тумана. - Вы в порядке, сэр?
- Да, - сипло сказал он и тут же понял, что это не так. Голова болела, словно её зажали в тиски и закрутили винт до отказа. Тело было вялым, непослушным, каждая мышца ныла. И ещё он страшно замёрз - аж челюсти сводило от озноба.
Сцепив зубы, Кирк приподнялся с пола. Скотти тут же подхватил его под мышки, усадил. Кирк привалился плечом к капитанскому креслу. Опустил голову - на рубашку капнуло красным. Кровь из носа. Плевать.
Рядом послышалась какая-то возня. Он обернулся на звук и похолодел: возле навигационной консоли лежал Спок. Глаза вулканца были закрыты, вокруг ноздрей и на губах засыхали тёмно-зелёные пятна. Ухура, присев рядом, подкладывала ему под голову какой-то жёлтый свёрток.
- Он жив, - быстро сказала девушка. - Мы проверяли пульс.
- Врач...
- Уже вызвали, сэр.
Жив. Кирк на секунду закрыл глаза, потом встряхнулся, огляделся по сторонам. С облегчением он увидел, что странное происшествие не выбило экипаж из колеи - кроме Ухуры и Скотти, все остались на постах. За пультом навигатора сидел ДеСаль, а Чехов занял место Спока у панели сенсорного наблюдения. Он был без формы, в одной безрукавке - теперь капитан сообразил, чья туника послужила Споку подушкой.
- Что случилось?
Скотти пожал плечами.
- Мы и сами толком не поняли, кэп. Вы подошли к своему креслу...
- Помню. Дальше?
- Как только вы упали, мистер Спок подскочил к вам и схватил руками за голову. Ну, вы знаете, как он умеет, - Скотти для наглядности растопырил пальцы. - Мы, признаться, чуток растерялись... Ухура вызвала лазарет, а там никто не отвечает. И тут нас всех накрыло... даже не знаю, как сказать. Вроде как током шибануло, но не насмерть, а слегка. И в глазах потемнело. Только проморгались - а мистер Спок лежит на полу рядом с вами и тоже не шевелится. Тут как раз доктор М'Бенга вышел на связь. Что-то у них в лазарете стряслось...
- Что именно?
Скотти виновато потупился.
- Кажется, доктор Маккой что-то там натворил. Я не разобрал, сэр... то есть не дослушал. Мы за вас очень испугались. Я велел М'Бенге скорее бежать сюда, а вы сами взяли и очнулись. Вот и всё.
- Сколько прошло времени?
- По хронометру не засекали, а так - минуты две, наверное.
- Всего? - пробормотал Кирк.
- Что, сэр? - не расслышал Скотти.
Кирк покачал головой - ничего, мол, не обращай внимания. От движения заломило виски, из носа снова закапало. Он прижал к лицу рукав.
Ты ошибся, Джим. Ты принял хвост дьявола за самого дьявола. Ведь Спок сказал: негуманоидная форма жизни - почему ты не дал себе труда задуматься об этом? Почему вспомнил Дельта Вегу, но забыл об Аргелиусе?
...Липкая темнота, удушье, отчаяние на грани паники... и ощущение чего-то отталкивающего, чужеродного... Что бы это ни было, у него не больше общего с человеком, чем у гусеницы. Ни проблеска мысли - только неумолимая, равнодушная сила, слепая жажда насыщения... потом бессловесный взрыв страха, боли и ярости. Оно отступило - то ли испугалось, повстречав неожиданное сопротивление, то ли решило накопить силы для следующей атаки. Они получили передышку... знать бы ещё, какой ценой?
Спок, Спок, в который раз ты встаёшь между мной и смертью...
- Доктор М'Бенга будет здесь с минуты на минуту, - тихо сказала Ухура, перехватив тревожный взгляд капитана.
Он благодарно кивнул ей.
- Вернитесь на пост, лейтенант. Общая тревога, жёлтый уровень.
В этот момент двери лифта распахнулись, и на мостик ввалился М'Бенга - растрёпанный, задыхающийся, с круглыми от ужаса глазами.



продолжение в комментариях

@темы: чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия

---

Звездный путь TOS

Случайное сновидение
ОКОНЧАНИЕ

Perchance to Dream
Автор Nesabj
Перевод – Кромешница


Часть 8 (окончание + эпилог)

Доктор МакКой убедил капитана, что ему следует вернуться в каюту и переодеться в чистую тунику, пока корабль возвращается к клингонской границе. Раньше, у МакКоя часто руки опускались перед проблемой сохранности рубашек Кирка. Но теперь его волновало только, чтобы не стала последней та, что он помогал надеть капитану.
Доктор видел, как его друг посмотрел на свою кровать со смешанным чувством отвращения и тоски. Он провёл сканером над грудью Кирка, и нахмурился, читая показания.
- Джим, ты держишься на адреналине и стимуляторах. Ты так долго не протянешь. Тебе нужно отдохнуть и дать мне вылечить твои раны.
Капитан ударил кулаком по столу.
- Что вы хотите, чтоб я сделал, доктор? – спросил он сердито. – Я не могу позволить клингонам думать, что их оружие работает. И я единственный, кто может убедить их в провале. Просто сделайте так, чтобы я продержался на ногах достаточно, чтобы сделать это. Потом, мы покинем границу, поступят приказы или нет, и я сделаю всё, что вы меня попросите.
У МакКоя по спине пробежали мурашки. Он был сильно обеспокоен, что Кирк может не пережить их следующую встречу с клингонами, но он был не в состоянии защитить своего друга. Он мог только верить, что Спок и Скотти смогут создать ещё одно чудо. Но хватит ли для этого времени?
Очевидно, голову капитана занимали те же мысли, и он вызвал мостик.
- Кирк – мостику. Докладывайте, мистер Спок.
- Это Спок. Мистер Скотт производит завершающие модификации щитов, сэр. К сожалению, мы не можем быть уверенны, что решили проблему, пока не проверим наши модификации против настоящих энергетических колебаний.
Затем последовала пауза, пока вулканец обдумывал, чем может закончиться такая проверка для капитана Кирка.
- До границы осталось только 4 минуты, сэр, и мы не уверены в диапазоне действия оружия клингонов. Джим, думаю, самое время вам вернуться на мостик.
- Уже иду, Спок, - капитан развернулся и осмотрел свою каюту, словно он находился тут в последний раз.
- Идём, Боунз? – спросил он.
- Я с тобой, Джим, - ответил доктор. И он имел в виду все значения этой фразы. Вместе, двое друзей отправились на мостик.
Как только Кирк опустился в капитанское кресло, он увидел, что сюда пришёл и мистер Скотт. Инженер ободряюще улыбнулся капитану, и Кирку стало немного легче. Скотти творил чудеса и спасал их жизни бесчисленное количество раз. Кирк знал, что он землю и небо перевернёт, чтобы сделать это ещё раз.
Голос Ухуры объявил, что их вызывает корабль клингонов. Она также сказала, что клингоны спрашивают не Кирка, а командующего «Энтерпрайзом».
- На экран, лейтенант, - приказал капитан. Он выпрямился и постарался убрать все признаки боли и усталости с лица.
- Вы хотели говорить со мной, Колза? – спросил капитан, так непринуждённо, как только мог.
- Кирк? Но это не возможно. Твой корабль покинул границу, ты должен быть…
Кирк улыбнулся.
- Должен быть… кем, коммандер?
Клингон на мгновение замолчал. А затем, прошипел что-то стоящему рядом помощнику. И снова посмотрел на Кирка.
- Кирк, Чёрный флот заждался.
Спок напрягся, увидев показания радиации на своём мониторе. Клингоны активировали своё энергетическое оружие. Он видел, как капитан начал оседать, но с огромным усилием воли, заставил себя выпрямиться. Очевидно, модифицированные щиты отражали практически всю энергию, но и просочившаяся часть была смертельно опасна для ослабевшего капитана. Спок посмотрел на мистера Скотта, который уже перенастраивал щиты для экранирования от рассеивающейся энергии.
- Колза, - сказал Кирк, хриплым от напряжения голосом, - это начинает надоедать.
- Кирк, ты должен умереть! – прокричал клингонский коммандер, определённо выведенный из себя человеческой неуязвимостью. Он наклонился к своему помощнику и снова что-то прошептал.
- Не сегодня, коммандер. Сегодня плохой день для смерти, - ответил Кирк, перефразировав клингонское выражение на свой лад. Слова только успели вылететь из его рта. Как что-то, какая-то сила стала окружать его, закрывая от него свет и воздух. Он почувствовал, как его тянет вниз. Он боролся, чтобы остаться в сознании, но окружающее его поле, было слишком сильным.
Спок видел, что капитан проигрывает схватку, за возможность остаться в сознании. Он подал Ухуре знак прекратить передачу с клингонами.

Тошнотворный, сладкий запах, казалось, окутал его. Создавалось ощущение, что всё его тело окунули в духи. Попытка задержать дыхание, чтобы заблокировать чувство, что его окуривают прогорклым мёдом, тёмным и тягучим, ничего не дала. Его окружила сила, которой он не мог сопротивляться, и которая тянула его вниз, словно намериваясь утопить в противном облаке из зла. Он неожиданно почувствовал сковывающий холод, овладевающий его телом. С ужасом, он почувствовал, как лёд овладевает им, начиная с конечностей, а затем посылает безжалостные щупальца холода всё глубже, окутывая его всего.

На мониторах Скотта и Спока, интенсивность энергетических показателей удвоилась, а затем и утроилась. Оба действительно испугались, что этот сон может стать для Кирка последним. Скотт так быстро, как только мог, работал над усовершенствованиями корабельных щитов, но у него не получалось полностью нейтрализовать эффект, оказываемый на капитана.
МакКой приблизился к Кирку со сканером в руке. Этот прибор только подтвердил, что МакКой видел и так. Кожа капитана приобрела нездоровую бледность, и создавалось впечатление, что всё тепло ушло из его тела.
- Что-то разрушает его красные кровяные тельца. Я никогда не видел…
Доктор остановился и с ужасом повернулся к Споку. У обоих в памяти всплыло недавнее прошлое… бесплодная планета… безжалостное облако, высасывающее красные кровяные тельца из своих человеческих жертв. Оба вспомнили все смерти, что эта штука принесла и как бессильны они были остановить это ненасытное к человеческой крови создание.
МакКой быстро ввёл капитану огромную дозу заменителя гемоглобина, чтобы восполнить потерю красных кровяных телец, и стимулятор, стараясь разбудить его. Он сильно встряхнул Кирка, но поднять его не смог.
- Не сработало. Чёрт, - пробормотал раздражённый и испуганный МакКой.

Лёгкая тёплая волна коснулась его тела. Это придало ему силы для борьбы, но только на мгновение. Не в его природе было сдаваться, но холод был таким сильным, что ему стало казаться, что он может разлететься на миллионы кусочков. Он с грустью подумал, что не ожидал, что его жизнь закончится так.

Спок смотрел, как доктор старается помочь капитану, но подозревал, что его попытки пробудить Джима будут бесполезны. Оружие клингонов использовало энергию разума, и он подозревал, что для победы она потребуется тоже. И, если он не ошибался на счёт сна Кирка, у Спока есть ещё туз в рукаве. Старший помощник пододвинулся к капитану и положил руку на лицо своего друга.
МакКой видел, что собирается делать вулканец.
- Нет, Спок. Ты тоже можешь умереть. Это слишком опасно. Вспомни, что случилось, когда ты в последний раз пытался войти в мелдинг с Джимом. Просто уведи нас от границы, немедленно.
- К сожалению, доктор, мы не можем улететь. Капитан был полностью прав. Мы должны использовать все средства, чтобы убедить клингонов в бесполезности их оружия, или ни один из нас никогда не будет защищён от этого.
Первый офицер посмотрел на МакКоя с состраданием.
- Я полностью осознаю опасность, доктор. Однако больше нет никакого другого логического пути действий, и боюсь времени тоже.
Спок повернулся к главному инженеру.
- Мистер, Скотт, мостик ваш. Продолжайте работать над щитами.
Больше не говоря ни слова, он собрался и потянулся к мысленному образу капитана. Пока его разум искал Кирка, Спок боролся с барьером, с которым столкнулся при последнем мелдинге с Джимом. На мгновение, вспомнив боль, он колебался. Неожиданно сквозь барьер, вулканец увидел образ Джима Кирка. Он по-прежнему боролся, стараясь освободиться от того, что его держало, но быстро слабел. Спок знал, что если он не доберётся до Джима, и не разбудит его, то тот умрёт. Это мысль наполнила Спока злостью. Он не позволит своему капитану умереть. Призвав на помощь всю свою вулканскую дисциплину, и нежелание сдаваться, это стремление точно было продиктовано его человеческой половиной, Спок, превозмогая боль, врезался в барьер и разделил его пополам.

Голос говорил с ним. Он оттолкнул его, испугавшись, что кто-то ещё может утонуть в этой смертельной ловушке.

- Джим.
Голос звал его по имени.
- Джим, следуй за мной. Ты должен сейчас проснуться.
Это невозможно. Ничто не может защитить его от этой силы, высасывающей из него жизнь. Они только погибнут вместе. Но этот голос, он каким-то образом предлагает безопасность. Обещает тепло и жизнь.
- Джим, ты должен немедленно следовать за мной. Это сон. Это не реально. Ты должен проснуться. Клингоны не должны победить.
- Спок?
- Да, Джим, да. Это Спок. Ты должен немедленно проснуться. У нас совсем мало времени. Следуй на мой голос.
- Я не могу, Спок. Я только утащу тебя с собой. Отпусти меня.
- Я не оставлю тебя, Джим. Следуй за мной. Облако не может повредить мне. Ему не по вкусу моя вулканская кровь. Помни это, Джим, и я защищу тебя. Идём со мной и вместе мы одолеем наших врагов. Просыпайся!
Внутри ледяной темноты, щупальце тепла протянулось к нему. Он осторожно прикоснулся к нему, едва веря в то, что он осмелился на это. Барьер липкой боли появился перед ним. Агония была сильнее, чем он мог ожидать. На мгновение, он снова боролся, но он слишком устал. Возможно, именно так закончится его жизнь. Он начал падать, но голос не позволит ему сдаться.
- Джим, это не на самом деле. Это сон. Я не позволю навредить никому из нас. Следуй за мной и просыпайся!
Он почувствовал, как его выдёргивают из объятий мучений. Стена раскололась, и он почувствовал, как холодная темнота осталась позади него.

Кирк приподнялся услышать объявление Скотта, о том, что он успешно заблокировал все виды энергии, излучаемых оружием клингонов. Доктор МакКой облегчённо вздохнул, проведя сканером над грудью капитана, и просмотрев показания, а мистер Спок стоял рядом с трудно распознаваемым выражением лица.
- Я выключился, Спок? – спросил он.
Спок непривычно на мгновение заколебался, словно не был уверен, что ответить. В его глазах затаилась улыбка, для тех, кто знал, где её искать.
- Только на мгновение, капитан. Мы преуспели в блокировании влияния оружия. Возможно, вам стоит вызвать клингонов. Они должны получить доказательства своего провала, как можно скорее.
- Открыть канал.
На экране появился клингонский коммандер, с торжествующей улыбкой на лице.
- «Энтерпрайз», вы нас вызывали? В такой грустный для вас момент?
Кирк выпрямился в кресле и заговорил со всей энергичностью, на какую только был способен.
- Грустное время? Что вы имеете в виду, коммандер Колза?
- КИРК! – от крика клингона кровь в жилах стыла. – Невозможно! Ты жив?
- Это очевидно, Колза. И мы знаем и о вашем оружии, и маскировочном устройстве. Я советую вам его убрать, пока вы не спровоцировали какой-нибудь инцидент.
Передача клингонов резко прервалась.
- Капитан, клингоны заряжают своё оружие, - доложил Первый офицер.
Они с наслаждением смотрели, как DeHcutl выстрелил из дисрапторов в открытый космос. Однако в этот раз наблюдающее знали, что было уничтожено.
- Клингонский корабль перешёл в варп, сэр.
Если корабль мог бы расслабиться, то «Энтерпрайз» бы поступил бы именно так. Кирк посмотрел на своих друзей и офицеров. Второй раз ему показалось, что липкий сладкий запах разлился в воздухе, но это прошло. У него не осталось воспоминаний об этом последнем сне, только настойчивое чувство, что он снова обязан своим спасением тем, кто служит с ним. Он твёрдо решил поговорить с ними наедине, чтобы убедиться, что они знают, как он их ценит.
- Мистер Спок, возобновить патрулирование, и отправьте Звёздному Флоту запрос на разрешение покинуть границу с клингонами. Я подозреваю, что они читали судовые журналы, у них не будет проблем с переводом «Энтерпрайза». Возможно, они даже смогут обеспечить нам увольнительную. Мы определённо не откажемся от отдыха.
Когда Кирк поднялся с кресла, его окатило волной огромной усталости. Кирк устал так, как никогда раньше, но он был полон решительности покинуть мостик своими собственными силами.
- Не сейчас, Боунз. Мне просто необходим отдых. Теперь, если простите, - произнёс Кирк со слабой улыбкой, - я собираюсь в свою каюту и просплю там неделю.
Команда мостика смотрела, как он вошёл в турболифт, но никто не пожелал своему капитану приятных снов.

Эпилог
Клингонский коммандер Колза из дома Крол, стоял в камере для заключённых. Суд был не в его пользу. Он был приговорён к смерти за свой провал в уничтожении врага Клингонской Империи. Он не боялся умереть, но перед тем, как он умрёт, он принёс кровную клятву, что его дом и все кто ему служат, отправят демона Джеймса Т. Кирка, капитана «Энтерпрайз» в Чёрный флот на целую вечность.

@темы: чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия

---

Звездный путь TOS

Случайное сновидение

Perchance to Dream
Автор Nesabj
Перевод – Кромешница


Пролог

Пролог

Клингонский коммандер Колза, из дома Крол, стоял на мостике боевого корабля DeHcutl. Он наблюдал за происходящим перед ним с растущим чувством удовлетворения. Всё шло согласно плану. Они установили устройство в надлежащем месте, и теперь ему оставалось только затаиться и ждать, пока его жертва проглотит приманку. Колза знал, что он придёт. Слухи, распространенные в Федерации были слишком соблазнительными, чтобы их игнорировать. А когда он придёт, прибор испустит свою смертельную силу и победа для Империи и дома Крол будет обеспечена.
Колза подумал о риске, на который он шёл. Если прибор подействует не так, как ожидалось, целая серия исследований окажется напрасной, а он будет обесчещен. Империя не терпит проигрышей и, если он провалится, то несчастный случай станет причиной его смерти. Но вознаграждение стоит любого риска. Наконец то избавить Империю от такой головной боли будет честью, не только для него, но и для его Дома и для всех кто ему служит. Он не потерпит поражения.

Часть 1.

Солнце безжалостно светило над африканским вельдом, где в зарослях спряталась невысокая женщина. Она наблюдала за приближением своей жертвы к яме с водой. Едва смея дышать, она поднесла к глазам видео камеру и начала подниматься. Может тихий щелчок кнопки записи или, возможно, едва уловимое движение ветра, но что-то заставило львицу поднять голову, словно она почувствовала, что за ней наблюдают. Огромная кошка повернулась, и казалось, она смотрит прямо в глаза женщине. Женщина знала, что бежать не лучший выход, но страх лишил ее рассудка, и она сорвалась с места. Львица издала утробный рык и бросилась следом. Женщина бежала быстро, и через некоторое время стало казаться, что она оторвалась. Неожиданно, она споткнулась о торчащий корень и подвернула лодыжку. Земля подскочила к ней на встречу; она опечаленно решила, что не ожидала такого конца своей жизни.

Ухура резко выпрямилась в кровати, сердце колотилось, дыхание, как и мысли сбилось.
«Чёрт, только не снова. Если у меня будут продолжаться кошмары, то они меня прикончат. В попытке успокоиться, Ухура постаралась выровнять дыхание.
«Если б я только могла вспомнить эти сны, может быть, тогда они прекратились бы. Думаю мне лучше встать и выпить воды».
Она соскользнула с кровати, и её дыхание перехватило от боли. Лейтенант посмотрела вниз на свою ушибленную и распухшую лодыжку, она не помнила ничего, что могло бы привести к такому повреждению. Ухура была в полном порядке, когда ложилась спать.
Лейтенант почувствовала, как холодок пробежал по спине, когда она подошла к умывальнику в своей каюте. Вокруг происходило что-то действительно странное. Она решила утром поговорить с МакКоем. Наверное, даже попросит его осмотреть её лодыжку.
Решение поговорить с МакКоем успокоило Ухуру. Не в её характере было позволять себя беспокоить ночным кошмарам. Не легко было избавиться от боли в лодыжке, но возможно она подвернула ногу во сне. Эти мысли ее окончательно успокоили. Хотя, она по-прежнему не собиралась возвращаться в кровать. Несмотря на то, что офицер по связи понимала, что расплатится за это решение в следующую смену, она надела форму и отправилась на палубу рекреации. Возможно, приятная компания поможет ей успокоить нервы.

**********************

Французский мушкетёр, прислонившись спиной к стене, яростно размахивал шпагой, стараясь оттеснить напирающую толпу. Он был очень искусен, и пока казалось, что он успешно справляется с толпой, которая, казалось, решила разорвать его на части. Удар, парирование, и снова удар. Он невесело про себя улыбнулся и подумал, что его друзья мушкетёры будут в ужасе, увидев шокирующее отсутствие стиля. Однако было время для стиля, и было время для выживания, и сейчас точно было время для последнего.
Он стал двигаться вперёд, пользуясь преимуществом свободного пространства, образовавшегося после смерти одно из атаковавших его, как вдруг почувствовал жгучую боль. Лезвие полоснуло его по правой руке. Он увидел, как кроваво красный след расползся вниз по его руке. Скользкая от крови, шпага выпала из его захвата. Толпа напирала, чувствуя его слабость. Он с грустью подумал, что никогда не ожидал, что его жизнь закончится так.

Сулу проснулся с криком. Он настолько запутался в постельном белье, что сначала подумал, что его кто-то держит. Он неистово сопротивлялся, пока не понял, что это просто простыня, а не враг удерживал его. Мысленно улыбнувшись, рулевой освободил свои руки из смятой простыни. Его улыбка сменилась хмурым взглядом, когда он заметил свежий, покрасневший шрам на своей правой руке. Сулу не помнил, чтобы он так поранился.
- Что это, чёрт побери, такое? - пробормотал рулевой. Страх мурашками пробежал по спине. Что-то очень серьёзное чувствовалось в Сулу, который обычно был самым добродушным человеком на корабле. Наверное, он пойдёт поговорить с доктором МакКоем утром, перед сменой. Пусть доктор также осмотрит его руку.
Несмотря на дискомфорт, он не мог перестать зевать.
- Эти дурацкие сны. Если я не смогу выспаться ночью, то буду завтра развалиной.
Он содрогнулся от мысли как объяснить мистеру Споку, что он не может должным образом выполнять свою работу, потому что ночные кошмары потревожили его сон. С трудом верилось, что Первый офицер примет такое извинение.
Несмотря на свою усталость, Сулу не намеривался возвращаться в кровать. Он сполз с койки и надел чистую униформу. Он просто постарается протянуть на кофе и адреналине, и будет надеяться, что переутомление не повлияет на выполнение его обязанностей.
Сулу вышел из своей каюты и направился на палубу отдыха, в надежде, что там он сможет найти кого-нибудь, чтобы разделить бессонную ночь. К своему удивлению, он нашёл там лейтенанта Ухуру и нескольких офицеров из альфа смены, сидящих небольшой группой, и пьющих кофе; выглядели они как не в своей тарелке.
- Не можете уснуть, Сулу? – поинтересовалась офицер связи.
- О, я прекрасно засыпаю, - последовал ответ. – Проблема в том, чтобы остаться спящим. У кого-нибудь из вас были кошмары?
Ухура молча кивнула и подвинулась, чтобы он смог присоединиться к остальным.
****************************

Журнал капитана, звёздная дата 3207.5
«Энтерпрайз» на третьем дне патрулирования. Наша миссия заключается в сохранении видимости присутствия на границе с Клингонской империей, и сообщении обо всём необычном. Странность в том, что нам сказали, чтобы мы не покидали патрулирование без специальных приказов от Звёздного Флота, даже если корабль окажется в непосредственной опасности. Эти приказы были до того необычными, что волосы у меня стали дыбом.
Звёздный Флот не часто отправляет «Энтерпрайз» на рутинное патрулирование. И, Звёздный Флот не покушается на свободу капитана действовать без чертовски важной причины. Что-то замышляется, но и намёка нет, что в это вовлечено командование. Я особенно беспокоюсь о непосредственной близости клингонов после нашей с ними ссоры на К-7. «Энтерпрайз» вообще-то не является любимым звездолётом Империи на данный момент, и я точно не их любимый капитан Федерации. Ходят слухи, что клингонам в конце концов пришлось уничтожить корабль Колота, чтобы избавиться от трибблов. Также ходят слухи, что меня ожидает кровавая расплата. Снова.
Пока что не было никаких признаков активности наших имперских соседей. Однако мистер Спок заметил необычные энергетические показатели возле «Энтерпрайза». В данный момент он как раз анализирует информацию. Спок уверен, что эти энергетические показатели точно не естественного происхождения. Ходили слухи, что клингоны могли получить прибор невидимости от ромуланцев. Я подозреваю, что именно по этому Звёздный Флот приказал «Энтерпрайзу» не покидать границу. Он, вероятно, надеется, что присутствие особого корабля спровоцируют клингонов, возможно в ярости они выдадут свою новую технологию. Это определённо стоит того, чтобы попробовать, даже если мне и не нравится, что мой корабль используют как приманку.
Капитан Кирк был полностью поглощён диктованием своего журнала, и не слышал, как на мостик вошёл судовой хирург, и занял своё привычное место возле подлокотника капитанского кресла. Почувствовав увлечённость капитана, МакКой положил руку на плечо друга, привлекая его внимание. Реакция Кирка стала сюрпризом для них обоих.
- Не… - простонал капитан. Он резко отдёрнул плечо от руки Маккоя и сморщился от боли.
Доктор знал Кирка достаточно хорошо, чтобы не расспрашивать о его здоровье прямо на мостике.
- Капитан. Мне нужно поговорить с вами не на мостике. Прямо сейчас.
- Это не может подождать, Боунз?
Кирк испробовал одну из своих очаровательных улыбок на докторе МакКое. Однако после многочисленных разоблачений этих особых уловок у доктора выработался к ним иммунитет.
- Нет, капитан, не может.
- Очень хорошо, доктор. Я приму вас в своей каюте. Мистер Спок, мостик ваш.
Первый офицер, кивнув в знак подтверждения, и посмотрел с некоторым беспокойством на своего друга, когда тот поднимался с кресла. Спок услышал стон капитана. Неожиданно он узнал о боли, которую Кирк и не пытался скрыть.
Когда двери лифта закрылись за ними, МакКой повернулся к своему другу.
- Чёрт побери, что это было, Джим? Когда я прикоснулся к твоему плечу, ты выглядел так, словно собрался упасть в обморок.
- Я намеревался поговорить с тобой об этом, Боунз. Я действительно собирался. Я покажу в своей каюте.
- Я предпочту лазарет, Джим.
Капитан посмотрел на своего друга.
- В этом нет необходимости, доктор.
МакКой решил не выигрывать это сражение. Он всегда сможет приказать капитану явится в лазарет, если это будет необходимо.
- Твоя каюта подойдёт, Джим, - ответил он. – Пока что.
Когда капитан и доктор оказались одни в каюте Кирка, тот снял свою золотистую командную тунику и чёрную нижнюю футболку. МакКой выругался, увидев следы свежих и кровоточащих порезов располосовавших спину и плечи капитана. Он подумал, что понял нежелание капитана идти в лазарет. Всё выглядело, будто кто-то высек его.
- Джим, что с тобой случилось? Кто это сделал?
- Боунз, ты, вероятно, подумаешь, что я спятил, но я честно не знаю. Я был в порядке, когда ложился спать, но у меня была действительно беспокойная ночь. Какой-то сон, который я не могу вспомнить. Я проснулся, и моя спина была покрыта кровью. Да и болела к тому же.
Доктор долго молчал. Холодок мрачного предчувствия пробежал по его спине. Какого чёрта тут происходит? Он достал сканер из своей аптечки и начал водить им над ранам Кирка. Наконец-то МакКой заговорил:
- Джим, этим утром, Сулу, Ухура, Палмер и Т`луак приходили ко мне. У них у всех были кошмары прошлой ночью, и все они получили незначительные повреждения. Ни один из них не мог вспомнить как поранился. Также никто из них не мог вспомнить свои сны.
- Почему ты сразу же не доложил мне об этом? С ними всё в порядке? – спросил Кирк, с явным беспокойством в голосе.
Доктор подумал, с лёгким приступом раздражения, что это типично для Джеймса Кирка больше беспокоиться о здоровье своей команды, чем о своём собственном. Эта характерная черта делала работу МакКоя очень затруднительной. Ему приходилось постоянно не спускать с капитана пристального взгляда, чтобы быть уверенным, что тот не скрывает какого-нибудь серьёзного ранения или не игнорирует физическую травму. Кирк держал собственное благополучие где-то в конце очень длинного списка приоритетов. После долга с ответственностью, и кучи других важных принципов.
- Они в порядке, Джим. Просто немного устали. Но ты не в порядке. Твои раны пока самые серьезные.
- Пока? – Кирк резко поднял голову. – Что происходит, Боунз? Что причинило это?
- Хотел бы я знать. Мои сканеры при обследовании других ничего не показали. Ни вирусов, ни бактерий, ни очевидных физических причин. Ничего. Ты тоже чист.
Капитан выглядел уставшим и обеспокоенным.
- Я думаю, надо поговорить об этом со Споком. Нам лучше выяснить сколько точно членов экипажа пострадали. Я подозреваю, что многие могли просто ничего никому не сказать.
- Я сейчас же займусь этим и доложу, как только будут готовы какие-нибудь данные. Остальные упоминали, что плохо спали в эти дни. Ты тоже?
Капитан кивнул.
- Я не спал с того времени, как патрулирование началось. Нервы, наверное.
- Как будто у меня их нет. Почему бы тебе сейчас немного не отдохнуть, Джим? Я могу дать тебе что-нибудь, чтоб помочь уснуть, если боль слишком сильная. Спок будет на мостике. Я поговорю с ним, и мы сможем справиться с необходимым, чтобы всё было в порядке.
Доктор потянулся за своей аптечкой, но остановился, увидев лицо Кирка.
- Спать – это последнее, что я хочу, Боунз. И если быть честным, после последней ночи, я не уверен, что когда-нибудь захочу видеть сны снова.
Не зная, что ответить, МакКой молча посмотрел, как капитан натянул свою форменную тунику, и они оба отправились на свои посты.



Часть 2

Кирк встретился со своими старшими офицерами в зале совещаний немного позже в этот же день, и его мысли были заняты отчётом МакКоя. Доктор определил, что последние несколько дней двадцать девять членов экипажа страдали от ночных кошмаров серьёзных настолько, что они потревожили их сон. Но ни один из членов команды не мог вспомнить содержания своих снов. Даже те, кто, как и он сам, получили ранения, не помнили, где могли пораниться.
МакКой не мог найти ни медицинского, ни физиологического фактора объединяющего всех пострадавших, ни предложить подходящего объяснения. Врач порекомендовал разместить медицинский сканер в каюте каждого пострадавшего, для наблюдения за ними во сне, поскольку слишком много людей было вовлечено в это, чтобы работать в лазарете. Идея находиться под наблюдением успокоила Кирка. Он знал, что отчаянно нуждается в ночном отдыхе. И осознание того, что МакКой присмотрит за ним, делало мысли о сне не такими пугающими.
Капитан понял, что не сумел сосредоточиться на проходящем совещании. Из-за усталости и рассеянности, ему пришлось приложить усилия, чтобы сфокусировать своё внимание на происходящем.
- Как видите, капитан, энергетический поток встречается через нерегулярные интервалы, а, появляясь, движется специфическим образом. Энергия точно неестественного происхождения. Я практически уверен, что она исходит от замаскированного объекта определённого рода. Я полагаю, что мы можем заключить, что клингоны сейчас разрабатывают какую-то технологию невидимости. Однако я не в состоянии определить на данный момент, что генерирует радиацию - прибор невидимости или какой-то другой источник.
Мистер Спок поднял голову от своего монитора с практически извиняющимся видом. Если он когда-либо испытывал раздражение из-за невозможности представить все необходимые данные капитану, то сейчас для этого определённо было причины.
- Всё в порядке, мистер Спок, - кивнул Кирк. – Продолжайте свои наблюдения и докладывайте о любых изменениях.
Вспышка янтарного цвета и голос лейтенанта Ухуры прервали капитана.
- Жёлтая тревога. Мостик капитану Кирку.
- Кирк слушает.
- Капитан, сенсоры дальнего действия обнаружили, приближающийся к границе клингонский корабль.
Кирк, забыв об усталости и рассеянности, соскочил со своего кресла и ответил, что уже идёт. У дверей в конференц-зал едва хватило времени открыться, чтобы выпустить его и его офицеров.
- Лейтенант Ухура, вызовите клингонов.
Кирк отдал приказ, как только дверь турболифта открылась на мостике.
- Пытаюсь, сэр. Ответа нет.
Мистер Сулу, наблюдавший за курсом клингонского корабля, повернулся к капитану и доложил.
- Они снизили скорость до субсветовой, капитан. Выглядит так, будто они пока что собираются оставаться на своей стороне границы.
Капитан потёр указательным пальцем челюсть, как он всегда делал, когда концентрировался на чем-то. Команде казалось, что он старается мысленно проникнуть на вражеский корабль. Кирк был хорошо известен своей способностью предугадывать ходы своих врагов, и часто, казалось, был способен узнавать их намерения. Всё внимание капитана было приковано к клингонскому судну возле границы. Что им нужно?
*************

Восемь часов спустя, курс клингонского корабля, остававшегося на своей стороне границы, превратился в отражение курса патрульного звездолёта. Фактически, они вели себя так, как и можно было ожидать от них. Почему тогда он чувствовал себя так некомфортно? Смена альфа давно была свободна, но он не сдвинулся с мостика с того момента, как с ним связалась Ухура. Возможно, это простая рассеянность заставляет его чувствовать себя так неудобно.
Неожиданно голос Ухуры объявил:
- Капитан, корабль клингонов вызывает нас. Их коммандер хочет говорить с вами.
Ухура, посмотрела на Кирка, так, словно пытаясь сдержать смех.
- Сэр, они требуют разговора с Кирком разрушителем, несущем ненасытных демонов, уничтожителем гармонии, если он всё ещё жив… Это не всё. Мне продолжать?
Лицо Кирка было непроницаемо.
- Нет, лейтенант. Думаю, мы все получили представление. Выведите их на экран.
Кирк бессознательно выпрямился в капитанском кресле, когда повернулся к видовому экрану.
- Я капитан Джеймс Т. Кирк со звездолёта «Энтерпрайз». Мы занимаемся законным патрулированием Федеративной стороны границы с вашей Империей. Что вам нужно?
- Кирк? Ты… - клингон казался удивлённым, но быстро взял себя в руки. – Я коммандер Колза с боевого крейсера DeHcutl. Я только хотел посмотреть в лицо разрушителя кораблей и сказать тебе своё имя, если ты всё ещё жив. Предупреждаю, Кирк, твоё вероломство не останется безнаказанным. Будет честью отправить тебя обратно в Чёрный Флот.
Джеймс Кирк слышал множество клингонских угроз до этого, и ни одна из них его не волновала.
- Командер Колза, я жив, как вы можете видеть, и я намерен оставаться живым. Вы не первый кто предлагает отправить меня обратно в Чёрный Флот. Я готов пожертвовать честью. Просто, чтобы видеть, что вы остаётесь на своей стороне границы, а мы остаемся на своей. В этом случае никого не потребуется наказывать.
Видовой экран погас, Кирк развернулся к Ухуре, она подтвердила, что клингоны прекратили передачу.
Кирк повернулся к Первому офицеру.
- Итак, Спок. Похоже, наши клингонские друзья по-прежнему сердятся. Ничего удивительного. Отправить трибблов на борт корабля Колота было довольно забавно.
Кирк улыбнулся другу, они оба вспомнили, откуда взялась эта идея.
- Они явно были удивлены, увидев меня. Что вы думаете об этом?
Мистер Спок посмотрел на капитана.
- Неизвестно, сэр. Клингоны знамениты своим нелогичным поведением. Однако раз они не представляют угрозы, капитан, могу я напомнить вам, что прошло больше шести часов с момента окончания вашей смены и лейтенанта Ухуры и Сулу так же? Доктор МакКой уже несколько раз выходил на связь, сообщая, что он хочет начать наблюдение. Все остальные уже в своих каютах и спят. Могу я сообщить ему, что вы идёте?
Понимая что это неизбежно, Кирк кивнул. Клингонский корабль сейчас не представлял никакой реальной угрозы, и он знал, Спок останется на мостике, пока он будет спать. Джим также не хотел, чтобы команда видела его утомлённым. Капитан не хотел признаваться, что боится спать.
- Сулу и Ухура, вы свободны. Давайте присоединимся к спящим. Спок, скажите МакКою, что мы идём. Спокойной ночи всем.
Три уставших офицера молчали в турболифте. Никто не улыбнулся, когда желал остальным спокойной ночи, каждый только молча догадывался о том, чем может закончиться для них ночь. Войдя в каюту, Кирк подумал, как уютно и безопасно он всегда чувствовал себя на «Энтерпрайзе». Он был не намерен позволить сложившейся ситуации испортить эти чувства. Он расправил плечи, и улыбнулся про себя, уменьшая своё беспокойство, и пошёл готовиться ко сну.


Часть 3

МакКой дремал перед монитором, один его глаз следил за экраном, а второй был закрыт. Он разработал эту технику в медицинской школе, и она ему здорово пригодилась за годы службы на «Энтерпрайзе». Доктор потратил больше ночей, чем мог выдержать на наблюдения то за одним, то за другим пациентом, с каким-то суеверным нежеланием уходить не убедившись, что человек вне опасности. Он точно хотел остаться на дежурстве в сегодняшнюю ночь, когда одним из его пациентов был капитан.
Кирк обладал просто феноменальным умением навлекать на себя неприятности. С годами капитан просто довёл способности доктора до предела. Яды, инопланетные микробы, фазерные ожоги, с этим он ещё мог справиться. Но это? Это определённо было самой странной ситуацией, какую только помнил МакКой. Он наблюдал за двадцатью девятью самыми здоровыми людьми в галактике, на случай если они поранят сами себя во сне. Это вероятно могло стать статьёй для какого-нибудь медицинского журнала. Успокаивающие гудение и нормальные пиканье мониторов убаюкало его до умиротворённого состояния.

Он следовал за серебристой фигурой, потому что знал, что должен, он в ужасе смотрел, как она зашла в горящую комнату. Жар был невыносимым, но он знал, что никогда не сможет оставить её одну погибать в пламени. Он двинулся ещё глубже в огонь. Без предупреждения, двери захлопнулись за ним. Пламя облизывало стены комнаты без окон. Медленно, неумолимо, комната превратилась в безвоздушное космическое пространство. Но всё ещё обжигала. Сквозь пламя, он мог чувствовать, что его серебряная леди оставила его. Он был один, покинутый единственной, кому он когда-либо доверил свою жизнь.
Дым сгущался вокруг него, окутывал, как серое покрывало смерти. Он старался дышать, но воздух был слишком тяжёлым, чтобы можно было протолкнуть его в лёгкие. Жар был таким сильным, что на руках появились волдыри, когда он попытался закрыть ими лицо. Когда пропало зрение, он знал, что такой конец не служит никакой цели. Он посвятил свою душу вероломному созданию, улетевшему без него. Он разозлился на такую бессмысленную смерть, он всегда надеялся продать себя гораздо дороже. Гнев превратился в грусть. Он никогда не думал, что его жизнь закончится так.

Громкое, настойчивое гудение прервало отдых МакКоя. Один из мониторов показывал, что не всё в порядке. Доктор встряхнулся и сфокусировался на экране перед собой. Это был капитан. Датчик, следивший за температурой тела Кирка, показывал, что она поднялась примерно на три градуса за последние четыре минуты. Не дожидаясь больше никаких данных, МакКой схватил свою аптечку и побежал в каюту капитана.
Практически не обратив внимания на замок, он подошёл к кровати Кирка. Капитан лежал абсолютно спокойно. Он почувствовал, как горячие волны поднимаются от тела Джима, словно жар от пламени, когда протянул руку и осторожно потряс его за плечо, стараясь разбудить. Его цвет был нездорово красным, а кожа при прикосновении оказалась сухой и обезвоженной. Но, не смотря на это, капитан всё ещё дышал, его губы и ногти посинели, показывая признаки кислородного голодания. А встряска МакКоя не разбудила его.
Температура капитана продолжала подниматься. МакКой зарядил свой гипоспрей триоксом и увеличил дозу. Безрезультатно. Он перепробовал различные лекарства, ещё больше триокса. Снова, ничего. Если температура капитана поднимется слишком высоко, у него начнётся приступ. Без кислорода он скоро получит повреждение мозга. МакКой почувствовал холодок страха, он отчаянно нуждался в ответе.
Дверь в каюту капитана открылась. Не останавливаясь на том, откуда Спок знал, что у капитана неприятности, МакКой проворчал:
- Помоги мне дотащить его до душа. Мы должны снизить его температуру и быстро.
Вместе, два человека донесли бессознательного Кирка до душа, включили воду, и держали его под ледяными струями. МакКой провёл сканером над бесчувственным телом, поддерживаемом Споком.
- Уровень кислорода поднимается. Его температура стабилизируется, но она всё ещё на опасно высоком уровне. Я старался снизить её медикаментами, но ничего не подействовало.
Доктор выглядел испуганным.
- Попробую мелдинг и посмотрю смогу ли я контролировать лихорадку, доктор.
Зубы вулканца были сжаты, даже через холод ледяной воды, он мог чувствовать пугающий жар, исходящий от тела капитана. Спок прикоснулся руками к контактным точкам, в поиске способа встречи, с тем, что испытывал Кирк. Когда разум вулканца достиг цели и стал искать знакомые ментальные образы капитана, Спок почувствовал иссушающую стену пламени, отделяющую его от друга. Бесстрашно, он двинулся на огонь и на мгновение Спок мог видеть Кирка, дрейфующего в одиночестве и без защиты в космосе. Его тело пылало, горело в вакууме. Спок почувствовал укол страха, узнавая знакомые образы из кошмаров, которые капитан ему когда-то описывал. Приближаясь, Первый офицер почувствовал, что что-то другое, какая-то сила, окружает капитана. Спок протянул руку, чтобы прикоснуться к ней и отдёрнул прочь, словно его ударило током. Затем его окружила чернота, и он ничего больше не увидел.
МакКой выругался, видя как Спок начал мелдинг с Джимом. Он знал, что должен попытаться помешать этому, но он также знал, что если Кирку не помочь как можно быстрее, он умрёт. Доктор прервал свои размышления. МакКой ждал, когда вулканец прервёт контакт. Первый офицер весь напрягся, словно его охватила какая-то ужасная энергия. Боль отразилась на его лице. Только когда доктор насильно оторвал руки Спока от головы капитана, вулканец судорожно дёрнулся, соскользнул на пол, и контакт прервался.
МакКой провёл сканером над неподвижным телом Спока. Он был без сознания, но, похоже, не находился в непосредственной опасности. МакКой не мог определить, что привело вулканца к упадку сил. Он услышал слабый стон и развернулся к капитану. К своему великому облегчению, доктор видел, что лихорадка проходила, и Кирк возвращался в сознание. Тело капитана непроизвольно вздрогнуло, а потом расслабилось, словно его сжала какая-то сила, а потом неожиданно отпустила. Его глаза медленно открылись.
- Боунз…
Кирк выглядел абсолютно сбитым с толку, он качнул головой, стряхивая воду с глаз. МакКой выключил душ. Он увидел распростёртое тело своего первого офицера и постарался направиться к нему.
- Спок. Что с ним? Помогите ему, доктор.
Когда капитан дотянулся до вулканца и прикоснулся к нему, его лицо скривилось от боли. Осторожно взяв руку капитана в свои, МакКой увидел волдыри, покрывающие ладонь его друга. Он потянулся за другой рукой. Её также покрывал сильный ожог.
- Джим, ты помнишь, как обжёгся? Может, ты ходил во сне? Нет, такого не может быть. Мониторы бы зафиксировали любое движение. Ты можешь вспомнить, что тебе снилось? – поинтересовался доктор.
Капитан посмотрел на МакКоя, с каким-то страхом в глазах. Он встряхнул головой и постарался сесть.
- Спок? Что с ним случилось?
- Просто лежи спокойно, Джим. Я вызвал помощь и забираю вас обоих в лазарет. Спок вошёл в мелдинг с тобой, и это его вырубило. Пока я не могу точно понять, что произошло, но пойму. Не волнуйся о нём. Он, похоже, вне опасности. О ком я беспокоюсь, так это ты. Ты как-то умудрился сильно обжечь руки, пока спал. Я дам тебе успокоительное. Твои руки, наверное, чертовски болят, и твоя температура тела по-прежнему слишком высокая, это просто везение, что обошлось без повреждения мозга. Выражение полного ужаса на лице друга заставило МакКоя остановиться. Голос капитана был твёрдым и уверенным.
- Никакого успокоительного. Это приказ. Со мной всё будет в порядке. Просто присмотри за Споком и забинтуй волдыри. Кто наблюдает за остальными? Они в порядке?
Доктор недовольно заворчал.
- Они в порядке, Джим. М`Бенга в лазарете, и его позвали как только я ушёл в твою каюту. Дай мне хотя бы…
Просьба доктора была прервана сигналом с мостика.
- ДеПол капитану Кирку. Похоже, корабль клингонов заряжает оружия. Объявить красную тревогу?
МакКой открыл канал для ответа. Но его остановил голос капитана.
- Объявляйте, лейтенант. Я уже иду. Конец связи.
- Нет, не идёшь, Джим. Ты был при смерти пять минут назад и у тебя ожоги на руках, которые уложили бы любого нормального человека.
- Не спорь со мной, Боунз. Лучше помоги. Спок без сознания, а мой корабль в опасности. Дай мне что-нибудь, чтобы боль не вырубила меня. Я должен быть на мостике. Сейчас.
МакКой наградил друга пристальным взглядом. Он знал, что с капитаном спорить бесполезно, когда дело касается его долга перед «Энтерпрайзом».
- Хорошо, капитан, - проворчал доктор. – Я определённо не хочу стоять на пути вашего саморазрушения.
МакКой вызвал медицинскую бригаду, забрать мистера Спока в лазарет, после чего неохотно потянулся к своей аптечке, обработал спреем с анальгетиком руки капитана и надел на них повязку. Он помог Джиму надеть сухую униформу, всё это время шёпотом ругаясь. Они вышли из каюты капитана вместе. МакКой и бригада медиков направлялась в лазарет вместе со Споком, а Кирк отправился на мостик.

Часть 4

- Докладывайте, мистер ДеПол, - приказал капитан, направляясь к своему креслу. Только внимательный наблюдатель смог бы заметить небольшое напряжение, показывающее, что Кирк старается контролировать боль.
- Капитан, - ответил ДеПол, - как раз перед тем, как вы пришли на мостик, клингонский корабль выстрелил из своих дисрапторов, но, они, кажется, целились в пустое пространство. Дисрапторы не были направлены на нас, это точно. Сенсоры ничего не показали. Мы не можем определить попали ли они во что-нибудь, потому что, похоже, там ничего и не было. Я не представляю, что происходит. Это странное поведение, даже для клингонов.
ДеПол, командующий третей сменой, был обычно очень сдержанной личностью. Вообще-то, по кораблю даже шутка ходила, что он не взорвётся, даже если это сделают варп-двигатели. Но Кирк чувствовал нехарактерные раздражительность и гнев, поднимающиеся в лейтенанте. Похоже, все из его команды находились в ситуации, которую не понимали. Да и капитан тоже.
Лейтенант Мурта, офицер по коммуникациям третей смены, прервала его размышления.
- Капитан, нас вызывают. Они просят поговорить с тем, кто сейчас командует «Энтерпрайз». Она выглядела немного смущённой. Клингонам слишком хорошо было известно, кто командует.
- Это капитан Джеймс Т. Кирк. Вы хотели поговорить со мной? – голос капитана был сильным и уверенным. Те, к кому он обращался, не увидели и намёка на то, что ему недавно прошлось пройти через суровое испытание.
Сердитый клингон на обзорном экране заговорил.
- Кирк? – высокомерное лицо, казалось, лопнет от разочарования. – Ты не…
Рычащий голос из динамиков остановился. После этой паузы клингоны резко прекратили передачу.
Лейтенант Мурта нахмурилась, показывая, что не может определить причину действий клингонов.
- Они просто прервали передачу, сэр, и теперь они отказываются отвечать на вызов.
ДеПол вмешался.
- Капитан Кирк торпедные люки на DeHcutl открываются.
- Поднять щиты, - резко приказал Кирк.
Напряжение разлилось по всему мостику, пока команда «Энтерпрайза» ждала, вздумают ли клингоны атаковать. Прошло несколько минут, а потом, неожиданно, торпедные люки закрылись.
- Капитан, - сказал ДеПол, - корабль клингонов разрядил своё оружие.
- Лейтенант, отмените красную тревогу.
Быстро и шумно открылись двери лифта, и МакКой вошёл на мостик.
- Капитан, я хотел бы видеть вас в лазарете.
Кирк развернулся в кресле.
- Спок? Ему хуже? – спросил он, с явным беспокойством в голосе.
- Нет, сэр, - проворчал доктор. – Он всё ещё без сознания. Не было никаких изменений, но я думаю, он будет в порядке. Мне нужно видеть в лазарете вас.
- Как остальные, доктор? С ними есть какие-то проблемы? – капитан повернул своё обеспокоенное лицо к врачу.
- Нет, Джим. Я проверил у М`Бенги, когда забрал Спока в лазарет. Остальные в порядке. У них незначительное повышение давления и температуры в фазе БДГ*, но ни один не страдает от серьёзных нарушений во сне, и ни один не получил травм.
МакКой посмотрел на своего друга и мысленно вздрогнул, вспоминая его обожженные руки.
- Только ты.
Кирк посмотрел на Боунза и почувствовал приступ симпатии. Он понял, что не облегчает работу врача раз за разом, но где-то там есть тайна и он должен решить её, ради безопасности своего корабля. А тогда он уже будет разбираться с доктором.
- Боунз, - мягко сказал Кирк, - я не могу сейчас уйти с мостика. Там есть что-то, что мы не можем понять. Мой Первый офицер недееспособен и у меня нет выбора. И ты знаешь это. Помоги мне. Не надо противостоять мне сейчас.
МакКой посмотрел на человека, сидящего в центральном кресле, и не в первый раз подумал, что слишком много требуют от одной личности. Не важно, каким многообещающим этот человек может быть, иногда груз командования требует большей отдачи превышающей силу любого смертного. Однако в этот раз он оставил эти мысли при себе, и кивнул капитану.
- Я буду в лазарете со Споком. Позовите, если понадоблюсь.
И не проронив больше ни слова, доктор покинул мостик.
Капитан провёл остаток смены на мостике. Ничего не увидев. Не было не признака необъяснимой радиации, вообще ничего необычного. Это была странная энергия? Откуда она исходила? Что поразило его и некоторых из экипажа? Почему поразило только некоторых? Почему ему досталось больше всех? Загадка на загадке. И, капитану казалось, что они не приблизились к решению ни одной из них. Вопросы неотступно занимали его мысли, но ответов так и не было. Он отчаянно нуждался в логическом анализе своего Первого офицера.
Проблемы последующих дней навалились на капитана. У него не было настоящего отдыха, и его раны ослабляли его. Часть его отчаянно нуждалась во сне, но он воспринимал сон, как врага. Он всегда казался источником поддержки и отдыха, а теперь походил на монстра, что скорее ранит, чем принесет облегчение. А что касается снов… Кирк ощущал практически осязаемый ужас, когда думал о сновидениях. «Маленькая смерть» - теперь это было вовсе не поэтическое сравнение. Смерть казалась реальной возможностью.
Вся концентрация и сила воли Кирка уходили на то, чтобы не заснуть в капитанском кресле. Чтобы не провалиться в сон, капитан мерил шагами мостик как животное в клетке, связываясь с лазаретом слишком часто, справляясь о мистере Споке. В очередной раз, когда он позволил себе роскошь отклониться на спинку своего командного кресла, он почувствовал, что его глаза начали закрываться. Это послужило выбросом такого количества адреналина, что можно было быть уверенным, что Кирк останется в состоянии бодрствования до конца смены.





*фаза БДГ (фаза быстрого движения глаз) – фаза сна, в которой видятся сновидения.




Часть 5

Успокаивающее биканье и мигание мониторов в лазарете убедили доктора МакКоя, что его вулканский пациент медленно, но возвращается в сознание. Слава небесам за маленькую помощь, а то капитан уже стал вызывать его настолько часто, что скоро свёл бы с ума.
Хотя он бы в этом никогда и не признался, ни Споку, ни самому себе, МакКой всегда был немного неуверен, когда лечил Первого офицера. Смешанная физиология Спока была, скажем так, не совсем обычной, и МакКой не всегда мог доверять показаниям мониторов в достоверности предоставления полной картины вулканского здоровья. Это был как раз такой случай, когда он смотрел как Спок борется за то, чтобы прийти в себя. Он находился без сознания много часов и вот наконец-то стал подавать признаки выхода из этого состояния. Поскольку МакКой не понимал, что такого приключилось с вулканцем, он побаивался, что лекарства только навредят ему. Однако он также сильно беспокоился о том, что капитан отчаянно нуждается в помощи и примет её только от Первого офицера. Скотт вызывал МакКоя, чтобы сообщить об отказе капитана сдать смену главному инженеру, Кирк сослался на какое-то абсурдное правило о потенциальной красной тревоге. Так что, теперь МаКкой мог только ждать и надеяться, что вулканские способности к исцелению Спока снова послужат ему.
- Доктор МакКой, - тихий голос вулканца, прервал размышления врача.
- Доктор МакКой. Почему я в лазарете? Клингоны по-прежнему следят за "Энтерпрайзом"? Как капитан? Вам удалось сбить его температуру? Другие члены команды пострадали?
МакКой с облегчением улыбнулся про себя. Это звучало, словно Спок был в порядке. Миллион вопросов. Ничто не убедило бы доктора лучше в здоровье Спока, чем его неуёмное любопытство.
- Попридержи лошадей, Спок. Ты будешь лежать спокойно, пока я не скажу тебе встать, и тогда я отвечу на твои вопросы, так хорошо, как только смогу. Ты в лазарете, потому что потерял сознание во время мелдинга с Джимом, который сейчас на мостике, и да, с ним не всё в порядке. Он обжёг руки во время этой сумасшедшей лихорадки. Эти чёртовы клингоны по-прежнему рядом и ведут себя странно, даже для них. И Джим отказывается сдать смену. Может теперь, когда ты вернулся в сознание, то сможешь выдворить его с мостика. Думаю, он боится идти спать, хотя он в этом никогда мне не признается.
Спок выпрямился.
- Я должен поговорить с капитаном, доктор. Если я прав, вам придётся дать ему стимуляторы, чтобы он не смог заснуть. Он не должен видеть сновидений. Его жизнь может быть в опасности.
Маккой вздрогнул от тревоги в голосе вулканца и был сбит с толку его заявлением. Джим не спал целыми днями, и доктору казалось, что он сильно нуждается в отдыхе.
Он ответил:
- Спок, это безумие. Да он, как зомби. Я старался отправить его спать, а теперь ты говоришь, что я должен накачать его стимуляторами, чтобы он бодрствовал?
- Вы не поняли, доктор. Я обнаружил что-то странное во время мелдинга с капитаном. Что-то, что может быть связано со странными энергетическими показателями, полученными мною. Я уверен, что капитан в смертельной опасности.
- Если Джим в беде, Спок, ты можешь ему помочь?
Голос доктора бы пропитан страхом, от мыслей, как может мелдинг отразиться на вулканце.
- Возможно, доктор. Однако я не много могу сделать для капитана из лазарета.
И не произнося больше ни слова, они вместе покинули медотсек, отправившись помогать капитану.

Часть 6

Для капитана Кирка, альфа смена началась с приятной новости, что мистер Спок, стал подавать признаки возвращения в сознание. Не обращая внимания на ворчания доктора и запросы мистера Скотта, капитан по-прежнему оставался на мостике. Единственным проявлением его слабости была просьба организовать постоянную поставку крепкого горячего кофе. Он пил его в таких количествах, что у него уже начали пошаливать нервы, и жутко болела голова. Но он по-прежнему отказывался покидать мостик.
Команда мостика упорно искала повторные проявления странных энергетических колебаний. Корабль клингонов по-прежнему тенью следовал за патрульным кораблём, но отказывался как-либо связываться с "Энтерпрайзом". Гнетущая атмосфера на мостике была почти осязаемой. Когда двери турблолифта открылись, пропуская мистера Спока и доктора МакКоя, большая часть команды облегчённо улыбнулась. Вид капитана Кирка, утомлённого и старающегося скрыть свою боль, было трудно не замечать, и все надеялись, что с возвращением мистера Спока капитан позволит доктору себе помочь.
Кирк поднялся поприветствовать Первого офицера.
- Добро пожаловать обратно, мистер Спок. Надеюсь, вы выздоровели? - спросил Джим.
- Так точно, капитан.
Вулканец понизил голос, так чтобы его мог слышать только Кирк.
- Джим, мне нужно обговорить с вами дело величайшей важности. Может в вашей каюте?
Капитан улыбнулся этой незамаскированной, как ему казалось, попытке своего друга, увести его с мостика.
- И здесь будет нормально, Спок. Я пока не собираюсь никуда идти. По крайней мере, до тех пор, пока мы не выясним, что тут происходит. Этот клингонский корабль стрелял в пустое пространство и выпустил несуществующую торпеду. И, они, кажется, сильно удивлены тем, что я ещё жив. Что вы об этом думаете?
- Капитан, у меня есть теория, пока ещё непроверенная, касательно того, что может произойти, но я предпочту не строить догадок, пока не получу доказательств. Однако я не расценивал бы их угрозы против вас как шутку. Увеличение расстояние между "Энтерпрайзом" и клингонской границей кажется разумной мерой.
Кирк выглядел раздражённым.
- У нас, мистер Спок, как вам известно, есть приказы. Мы не можем просто бросить своё патрулирование без чертовски веской причины. Командование выразилось на этот счёт предельно ясно. И я не думаю, что стрельбу клингонов можно рассматривать как достаточную причину. Кроме того, эти клингоны могут принять наше отсутствие как приглашение на территорию Федерации.
Мистер Спок кивнул. Он был слишком хорошо знаком с преданностью капитана долгу. Кирк не нарушит приказы Звёздного флота и не покинет границу до тех пор, пока Спок не предоставит ему достаточно вескую причину. Непроверенная теория о лихорадке не будет для Джима удовлетворительной причиной для изменения курса. Он должен найти другой способ убедить капитана увести "Энтерпрайз" из этого района, пока не стало слишком поздно. Возможно, если он убедит капитана покинуть мостик, он сможет рассказать, что видел во время их мелдинга.
- Капитан, - начал он нерешительно, - можем мы поговорить о моих открытиях не на мостике?
- Хорошая попытка, но нет. Говорите, что надо прямо здесь. Я никуда не пойду.
Кирк тяжело опустился в своё кресло, стараясь скрыть своё состояние от офицера.
- Тогда, сэр, могу я предложить, использовать все средства, чтобы вы оставались в сознании. Доктор согласился дать вам стимуляторы, чтобы помочь в этом.
Лицо Кирка растянулось в удивлённой улыбке. Он просил у доктора стимуляторы несколько раз на протяжении прошлых смен, и каждый раз получал решительный отказ.
- Я редко засыпаю на мостике, мистер Спок. Кроме того, я думал, что все вознамерились отправить меня спать. В чём дело?
- Джим, - сказал Спок нехарактерно настойчивым голосом, - в данный момент я не могу предоставить тебе исчерпывающие ответы. Но я придерживаюсь мнения, что это вопрос твоего выживания, если мы покинем эту зону космоса.
Спок остановился и уже собрался продолжить своё объяснение, когда голос мистера Сулу, звучавший раздражённо, прервал Первого офицера.

Часть 7
- Капитан, сенсоры показывают, что двери торпедного отсека DeHcutl открываются, и я снова получаю показания о странных энергетических колебаниях. На этот раз они гораздо сильнее. Объявить красную тревогу?
Кирк не ответил.
- Капитан?
Сулу развернулся посмотреть, почему капитан не отвечает, и застыл в ужасе. Кирк застыл в своём кресле. Его лицо посинело, а форму на груди рассёкал тонкий горизонтальный кровоточащий порез. Его глаза были закрыты, и, казалось, он боролся за каждый вздох.
Спок подскочил к капитанскому креслу. Он протянул руку, коснуться к кровавой линии на груди своего друга. Последовал резкий приказ.
- Рулевой, варп 5, направление 37, отметка 8. Уводите нас от границы.
Сулу повернулся задать вопрос на счёт приказа Спока покинуть патрулирование границы, но остановился, увидев выражение лица вулканца.
- Есть, сэр. Варп 5, - это всё, что он сказал.

Невыносимый жар обжигал спину, когда сильные руки толкнули его на огненную арену. Его грудь полоснуло лезвие лирпы. Кожаный ремень вокруг его шеи выдавливал из него жизнь. Он старался сражаться, оттолкнутся от жары, но разряжённый воздух и высокая гравитация лишали его сил. Укол доктора не помог. Наоборот, он почувствовал странную слабость в руках и ногах.
Руки вокруг его шеи говорили о силе, которая не контролировалась. Но, он не остановит этого, пусть и чувствует, что больше не выдержит. Если он прав, то они выберут другого, а это бы означало непременную смерть его друга. Он не стал бы рисковать всем, доставляя своего друга на Вулкан, чтобы он тут умер. Его зрение затуманивается. Он уже выше боли. Он чувствует, как его жизненную силу впитывают пески Вулкана, и грусть овладевает им. Он никогда не думал, что его жизнь закончится так.

Команда мостика в ужасе наблюдала как Кирк, казалось, задыхается. Глаза капитана были закрыты, и он не издавал ни звука. Какие-то смертоносные кошмары, казалось, заполучили его в свои объятья. Его руки поднялись к шее, он словно старался освободиться от фантома, высасывающего из него жизнь. МакКой приблизился, стараясь помочь. Он стремился разбудить капитана, но тело Кирка было занято битвой, в которой, казалось, оно терпело поражение. В отчаянье, МакКой потянулся за стимуляторами, хотя он боялся, что они окажутся бесполезными.
Гудение двигателей показывало, что «Энтерпрайз» перешёл в варп, и удалялся от границы клингонов. Неожиданно, тело Кирка обмякло, и он бы соскользнул на пол палубы, если бы Спок не удержал его от падения.
Спок посадил бессознательное тело Кирка обратно в кресло. Он посмотрел на МакКоя с чем-то похожим на боль в глазах. У него были подозрение, на счёт сновидений овладевших Кирком. Странный вздох дал понять, что Кирк приходит в себя. Глаза капитана открылись, и он попытался сесть. Когда его спина прислонилась к спинке кресла, он вздрогнул от боли. На минуту Кирк позволил страху отразиться на своём лице, а затем невероятным усилием воли, восстановил контроль. Его голос был охрипшим, но в нём звучали командные нотки.
- Докладывайте, мистер Спок.
На мгновение, могло показаться, что вулканец не в состоянии ответить. Однако он понял, что больше всего сейчас капитан ждёт от него хотя бы видимого сохранения порядка. И он доложил.
- «Энтерпрайз» направляется прочь от клингонской границы на скорости варп 5. DeHcutl нас не преследует. Капитан, теперь я уверен, что клингоны использовали, замаскированное энергетическое оружие. Полагаю, что это оружие даёт попеременную утечку радиации, и эта утечка и есть энергетическое колебание, что я наблюдал. И я считаю, что это оружие направлено на вас, сэр. Колза казался удивлённым, что вы выжили. Это можно объяснить, его ожидание, что вы будете убиты его оружием.
Капитан выглядел озадаченным.
- Почему я, мистер Спок? – спросил он.
- Полагаю, клингоны хотели отомстить за инцидент с трибблами. Отношение коммандера Колзы определённо поддерживает теорию о том, что они пытались уничтожить вас лично.
Спок посмотрел на капитана с выражением на лице, очень напоминающим вину, ему слишком хорошо была знакома собственная роль в перемещении трибблов.
Он продолжил объяснение.
- Думаю, это устройство стало причиной ваших сновидений и ваших ранений. Когда я вошёл в мелдинг с вами, то почувствовал некий вид энергетического поля. Полагаю, я смогу вычислить это поле по показаниям радиационных колебаний, которые мы обнаруживали. Клингоны, похоже, разработали довольно ужасное оружие, возможно, это одна из вариаций мыслефильтра, которая может выборочно передавать свою энергию, на ограниченную дистанцию. Думаю, это оружие внедряется в мозг жертвы, вызывает жестокие сны, с такой интенсивностью, что приводит к физическим повреждениям.
- Им также пришлось купить или разработать технологию невидимости, и объединить с мыслефильтром. Полагаю, что ранние версии работали только, когда жертва спала. Похоже, более мощное оружие, даже не требующее, чтобы человек спал, было запущено из торпедного люка клингонов.
Кирк вздрогнул, вспомнив, о первом знакомстве мистера Спока с клингонским мыслефильтром на Органии.
- Почему это не коснулось всех? Почему больше всего поразило меня, Спок?
- Я не уверен, капитан. Однако могу предположить, что мыслефильтр может быть запрограммирован на ваши мозговые импульсы, рисунок которых клингоны могли получить пока вы были на К-7. Предположу, что если мы обследуем других поражённых членов экипажа, то обнаружим, что изображение их мозговых импульсов в некотором роде похожи на ваши.
Капитан на мгновение замер. От предположения, что клингоны разработали устройство, которое могло использовать в своих целях самые сокровенные мысли человека, по спине пробежали мурашки. Он посмотрел на Спока, ожидая ответов.
- И вы знаете, почему никто из нас не помнил своих снов, Спок?
Вулканец выглядел смущённым от невозможности представить капитану Кирку картину в полном виде.
- Опять же, я не могу быть уверенным без обследования самого прибора. Я могу предположить, что они манипулировали мозговыми волнами на уровне подсознания, чтобы получить доступ к вашим сновидениям, и вмешиваться в них. Как чей-то мозг в бессознательном состоянии не всегда имеет доступ к нормальным снам, так этот прибор, возможно предотвращает доступ к воспоминаниям о снах, когда человек бодрствует.
Кирк долго молчал.
- Это объясняет странное поведение Колзы. Мы должны найти способ, чтобы блокировать эту энергию, и нам лучше вернутся к границе, и как можно быстрее.
МакКой, молча работающий над восстановлением хотя бы видимости здоровья капитана, побелел.
- Ты, наверное, шутишь, Джим. Ты чуть не погиб. Колзе может повезти в следующий раз.
- Боунз, - тихо ответил капитан, - мы не можем позволить клингонам узнать, что их оружие работает. Пока что они думают, что провалились. Мы должны убедить их, что устройство дефективное или кто-нибудь вблизи от клингонов пострадает. Если они будут думать, что в моём случае потерпели неудачу, то сдадутся. Клингоны не терпят ничего меньшего, чем полный успех.
Спок поднял взгляд от своей консоли.
- Капитан, - сказал он, - не касаясь вопроса о приборе невидимости, оружие должно быть довольно громоздким. Я почти уверен, что мы сможем засечь энергетические колебания, исходящие от него. Я должен поговорить с мистером Скоттом. Мы, скорее всего, сможем найти способ перекалибровать наши дефлекторы для модулирования частот щита. Это сможет блокировать энергетические волны, что атаковали вас.
- Ну, и чего вы ждёте? Делайте, Спок, - вспылил МакКой.
- Есть, капитан МакКой.
Вулканец посмотрел на Кирка, кивнувшего с одобрением.
Капитан медленно и устало поднял руку к своему лбу. Ему было трудно сконцентрироваться. Он собрался с силами и выпрямился в кресле. Обнаружение проблемы приподняло настроение, а знание, что Спок и Скотт работают вместе над решением, придало ему уверенности, что они найдут ответ. Ему просто нужно набраться сил, пока они это сделают.
- Мистер Сулу, ложитесь на курс обратно к клингонской границе, варп 1.
- Есть, сэр.
- Расстояние до границы клингонов, мистер Сулу?
- На скорости в варп 1, 21 минута, сэр.
Капитан посмотрел на Спока, разговаривающего со Скоттом в инженерном.
- У вас 21 минута, чтобы воплотить своё решение. И, мистер Спок, пожалуйста, поторопитесь.
Вулканец не поднял глаз от своего монитора, но и не подтвердил своего согласия. Он слишком беспокоился о последствиях в случае их с мистером Скоттом неудачи.

@темы: чужое, легшее на душу, Джеймс Кирк, Action, Звездный путь TOS, пропущенная серия

---

Звездный путь TOS

Название: Одержимость
Автор: CatalenaMara, A Private Obsession
Переводчик: olgamoncher
Разрешение на перевод: запрошено.
Фандом: Star Trek ТОС
Пейринг: Кирк/Спок, Кирк/ОМП
Жанр: AU, слэш.
Рейтинг: R
Количество слов в оригинале: 6528
Примечание от автора: K/S глазами человека, до одержимости влюбленного в Кирка. Отвечаю всем, кто задавал мне этот вопрос на протяжении многих лет — это не АУ. Первоначально опубликовано в печати фэнзин KSX # 1, 1987 г. Моя благодарность редактору за ее предложения и советы.
Примечание от переводчика: Наверное, это не самый праздничный текст, но, безусловно, невероятно сильно раскрывающий взаимоотношения Кирка и Спока. Я была несколько озадачена сноской автора, который написал, что это не АУ, но возможно, она имела в виду, что в данном повестовании Кирк и Спок в роли "попаданцев" в одной из миссий " Энтерпрайз", таким образом, это не альтернативная вселенная, а может быть, она просто имела в виду, что "это не Абрамс Универс". В любом случае, мне захотелось перевести этот необычайно напряженный текст, своей атмосферой и образностью напомнивший мне литературу начала XX века, в частности, рассказы Стефана Цвейга, такие, как "Амок" или "Смятение чувств".

Весь этот месяц я провёл в дальних поездках. Но его я действительно никогда раньше не видел. Такого, как он, я бы ни за что не забыл.
Решив тщательно проинспектировать свои владения, я методично осмотрел первые два из моих заводов, едва обращая внимание на подобострастный хор из - «Добрый день, господин Стефан», «чего изволите, господин Стефан?» - который следовал за мной, куда бы я ни направлялся. Я подмечал малейшие несоответствия и недостатки, и строил планы на будущее. Я всегда был методичен — это спасает разум от бесплодных фантазий. В работе механизма угольного челнока возникла какая-то неполадка, и ему требовался ремонт. Я подозревал, что Дэл, мой здешний старший мастер, прикарманил деньги, предназначенные на его обслуживание, и пытался отыскать доказательства моим подозрениям. Напоследок я также решил совершить визит в металлопрокатный цех. Но когда я увидел его, то совсем забыл о своей цели. Он был одним из четверых человек бригады металлопроката. Я смерил их одним из своих спокойных взглядов, но, когда мельком посмотрел на него, взгляд притянуло назад словно магнитом. У меня слегка закружилась голова. Я, не осознавая этого, уставился на него. Он, как и все остальные, почтительно слушал, одетый в неприметный серый рабочий комбинезон, с пятном сажи над переносицей. От жары бисеринки пота выступили на его чистой коже, а золотистые волосы прилипли ко лбу. Он выглядел, словно дух воды, соблазнительный и греховный. Тогда в его глазах не было ничего, что выделило бы его из числа прочих, он полностью повторял почтительные позы остальных. Почему, каким наитием я сразу почувствовал, что все это притворство, что он, как опытный актер, уверенный в своих силах, примеряет новую роль? Я продолжил свой обход. Обладая определенным опытом, я держался роли строгого хозяина, жесткой авторитарной фигуры, которая стала моей второй кожей. Мой отец, эксперт в этой роли, отлично обучил меня. Я продолжил осмотр, то и дело останавливаясь по пути, произнося нужные фразы. И в тоже время моя душа была заворожена парой ореховых глаз. Я спросил о нем Дэла. Мой бригадир ответил, что тот работает на меня уже месяц. Меня словно подтолкнуло что-то, не могу сказать, что именно. Я попросил показать его личное дело. В поведении Дэла в этот момент мелькнуло нечто странное, и в моем сердце зародилось подозрение. Следуя давно усвоенному инстинкту, я с абсолютно бесстрастным лицом последовал
за плотной фигурой Дэла на третий этаж, где из его строго упорядоченного офиса открывался вид на огромную открытую рабочую зону. Его то и дело освещали вспышки света от расплавленного металла внизу, и маленький слабый вентилятор не мог разогнать испепеляющего жара в воздухе. Дэл молча протянул личное дело. Я внимательно просмотрел его, хмурясь и сужая глаза. Никакой снисходительности, никогда. Я не мог позволить выдать себя этому человеку, стервятнику по натуре - не моего размаха, разумеется, но того же рода, что и все мои деловые партнеры. Одна уступка, любому — и они набросятся на меня как стая крыс, жадно расправятся с моей репутацией и расхватают мое положение, мое имущество, мое богатство. Подделка была очевидна. Не откровенно грубая, но несколько раз в месяц в качестве гражданского долга я работал в Судебной Палате. Чаще всего я выносил постановления по нелегалам. Я видел сотни фальшивых документов. Эти были хороши, и всё же недостаточно. Когда я поднял глаза, на лице Дэла проступил настоящий страх, который он не сумел скрыть. Я заинтересовался, в чем тут дело, и решил внимательнее изучить его отчеты. Возможно, он получил взятку за найм— за то, что я при моем положении не мог себе позволить. Держать нелегальных рабочих было бы чревато большим скандалом. Это было почти забавно. Вещи вроде нелегального найма были бы мгновенно забыты, если кое-что другое обо мне вдруг станет известно. И все же я вынужден рисковать. Не думать об этом. Каждый раз, когда эти тайные мысли захватывали мое сознание, я чувствовал, как будто моя плоть тоже была запятнана и громогласно свидетельствует о моей сущности. Бред, - яростно сказал я себе. Если бы кто-нибудь знал, меня бы сейчас здесь не было. Это всегда происходило анонимно, лица-маски усиливали притягательность наготы. Никто не знает об этом. Но сейчас моя плоть твердела при мысли об этом мужчине, этом Кирке. Глаза Дэла, полные хитрости и обмана, загорелись. Настоящее зеркало! Именно поэтому он никогда не сможет подняться выше. Он недостаточно скрытен. Вероятно, он подумал, что я не заподозрил его, или что я мог простить его, ставшего жертвой ловкого мошенника. Ему следовало быть более осмотрительным. Трудно объяснить подобные надежды. Я попросил Дэла рассказать о нем - все, что он знает. Он выдал мне всю информацию, которая у него была, то и дело вставляя в речь «сэр», и «благородный мистер Стефан». Этот Джим Кирк объявился больше месяца назад, - объяснил он. Он и его друг. Я спросил об этом его друге. Любопытство снедало меня, волнуя и тревожа мою плоть. Я держался абсолютно ровно, ничего не выказывая. Все просто, объяснил я самому себе, я всего лишь выполняю свой долг. Если на мою фабрику проникли лазутчики, шпионы или даже всего лишь нелегалы, они должны быть устранены. Они оба спокойные типы, сказал Дэл. Спок даже больше, чем Кирк. Спок вообще странный. Похоже, что никогда не страдает от жары. Очень сильный. Постоянно носит в помещении головной убор, на улице всегда кутается в свое пальто, шарфы, перчатки и ботинки. Оба работяги. Очень старательны. Кирк легко сошелся с другими. Как и следовало ожидать. Спок же всех сторонился. Я попросил бумаги Спока, и бросил на них беглый взгляд. Тоже подделка. Я передал их обратно Дэлу. «Что ж, очень хорошо». Я едва не выдал себя, но спокойно выдержал взгляд Дэла. Какая неожиданность. Проныра. Я знал, о чем он думает. Что я был дураком, пропустившим подделку. Или же у меня на уме совсем иное. Разумеется, Дэл провел бы бессонные ночи в ожидании стука в дверь. Возможно, я захотел бы выдать его. Его недовольство начинало обесценивать его потенциал. Он навредил бы мне, если б смог. Но если я решусь, то откладывать не стоило, и против него стоило собрать убедительные доказательства. Он мог бы стать отличным козлом отпущения. Даже если это было всего лишь простое взяточничество на участке, и он оттягивал свои карманы поборами и моими средствами на содержание станков, я сам был бы виновен, если бы пустил всё на самотек. Выйдя из офиса, я задержался у железных перил наверху. Скрежет обрабатываемого металла звенел и шумел, полыхал огонь и шипел обжигающий раскаленный пар. Отражаясь от окружающих стен, эта какофония эхом отзывалась у меня в ушах.
Да, подумал я, это будет непросто и рискованно, но, если буду действовать правильно, смогу остаться вне подозрений. Отсюда я мог видеть Кирка. С этого расстояния он казался небольшим и незначительным. Он не имел власти надо мной. Но его волосы были словно огонь, беззаконный маяк, манящий прикоснуться. Мои руки невольно сами собой сжались за спиной. Я напомнил себе о своем положении, символом которого была одежда, которую я носил - темные и суровые одежды, которые удерживали меня скованным, прямым, и несгибаемым -символом моей власти. Символом обуздания слабостей. Я был хозяином. Но я мог пасть. Я спустился по лестнице вниз, с военной точностью, которую усвоил ещё в детстве - и каждое движение было уверенным, взвешенным, автоматически выверенным. Я неторопливо продолжил свой обход, останавливаясь то и дело, задавая много вопросов. Рабочие, все, как и положено, держались уважительно. Я задержался со многими. И чуть дольше задержался перед Кирком. Он был другим. Не было никаких сомнений - он отличался. В глазах всех остальных была видна тень страха. Они знали, что по своей прихоти я мог вышвырнуть их голодными на улицу, в снег. Но в нем страха не было. Уважение - да. Обычное уважение к незнакомому человеку. Но не страх. Одно только это делало его уникальным. Я невзначай посмотрел вверх и замер, натолкнувшись на пару пронзительных темных глаз. Я понял, без всякого сомнения, что это должен быть его друг, Спок. Его странность сразу же бросалась в глаза. Бледная кожа, отросшие, распущенные темные волосы, его брови, и то, как он носил фуражку, закрывающую почти всю голову. Такой индивидуализм в одежде озадачивал. Ничего из того, как он выглядел, не шло против установленных правил в одежде, и, тем не менее, общее впечатление казалось неуместным. Здешние работники обычно не стремились выделяться. Но он выделялся, и я понял, что его это не волнует. В глазах у него была сила, которая не потерпела бы ни одного хозяина. Это мелькнуло всего лишь на мгновение, прежде чем он опустил глаза привычным, почтительным движения. Я отошёл от него и не спеша направился к выходу. Но эти воспламенившие меня глаза Кирка и та свободная улыбка, которой он ответил на одно из моих замечаний… Прекрасен. И этот темный взгляд его друга - защитный, предупреждающий, затем внезапно потерявший всякое выражение, послушный, как и у всех прочих здесь. На улице серые небеса отражались в свинцовой земле. Дорога через снег до главного пути была расчищена и, пока я шел, её уже заметало следом за мной. Снегу навалило рядом со мной выше головы. Но я едва чувствовал холод, так силен был жар внутри меня. Когда я вошел в свой особняк, где гостей встречали тепло и внимательные вежливые лица слуг, я ощутил дрожь, которая угрожала лишить меня душевного равновесия. Что-то внутри меня раскололось. Эта видимость больше не была безупречной. Я понимал свои желания, признавал, даже потворствовал им украдкой, когда пускался в тайные, полные чувства вины поездки в находящееся вне действия закона сердце города, где безымянные, безликие люди занимались запретными вещами. Всё это горело во мне, горело всю ночь напролет, и, когда наступило утро, я был просто помешан на мысли о том, чтобы заполучить его.
* * * * *
Я стал больше времени проводить в своем кабинете на Заводе № 3. Естественно, я был осторожен, ведь некоторое время пришлось уделять внимание и также остальным трем заводам. Производительности это пошло на пользу. Я был столь же усерден, как любой из моих подчиненных, часто устраивал инспекции. Дэл, разумеется, подозревал, что я собираю доказательства против него, и он был прав. Я не отказался от своего плана использовать его в качестве козла отпущения. Частые выявления фактов коррупции среди подчиненных помогают удержаться Хозяину на высоте. Это обескураживает истинных заговорщиков. Возможно, многим подобное усердие могло показаться странным, но, конечно, никто не стал это комментировать. Просто пошли обычные слухи о грядущих ревизиях – разумеется, я же должен был знать, при всех моих связях в Палате... наступали времена, когда все, от высших до низших, неизбежно трепетали перед великими и решительными переменами.
Но, даже зная о грядущих проверках, я чувствовал лишь безразличное любопытство. Получу я квоты или нет, заключу соглашения или нет, - все, что ранее составляло цель всей моей жизни, теперь ничего не значит. Эти опасения развеялись как дым – разметались как пепел от костра, который поглотил меня.
Я внимательно наблюдал за ними обоими. Мои посещения завода были частыми, и всегда включали металлопрокатный цех. Кирк и Спок были хорошими работниками - быстрыми, сообразительными и умелыми. Именно поэтому реализовать мой план было бы нетрудно. Я быстро нашел способ продвижения Кирка на должность, в которой всегда можно было бы иметь тесный повседневный контакт. Мой офис, в отличие от офиса Дэла, фактически был отделен от основного здания, и даже в самый жестокий мороз или зной здесь было довольно комфортно. Я назначил его своим секретарём-референтом. Он легко и уверенно решал любую задачу, которую я ставил перед ним, быстро и эффективно справлялся с самыми сложными заданиями. Это было мне на руку. Не было причин для подозрений, связанных с продвижением настолько эффективного работника. Не будь он настолько очевидно компетентен, могли бы пойти дурные слухи. И слухи были. Но это были сплетни из разряда тех, что всегда сопровождают способных людей. Он всегда был неизменно почтителен со мной, и тверд в каждом контакте. Он излучал невероятную атмосферу уверенности в себе, которая ощущалась, даже когда он почтительно опускал глаза, в его вежливых ответах, лишенных всякого подобострастия. Находиться возле него было равносильно пытке, но я больше не мог вынести жизни без преступного наслаждения его присутствием. Я проводил все меньше и меньше времени с моей семьей – распорядился начет жены и детей заранее. Я стал чаще наведываться в центр города после полуночи, но гнавший и подстегивавший меня голод никак не был удовлетворен, никогда не унимался. Я находил там лишь мимолетное облегчение, сиюминутное снятие напряжения, которое возвращалось вновь, во всей своей силе, минуты спустя после каждой такой постыдной, тайной мимолетной интрижки. Я не сводил с него глаз, наблюдал почти постоянно. Но я был осторожен, очень осторожен, чтобы не обнаружить себя. Я не мог позволить себе ни малейшего намека на скандал. Только в прошлом году некто, гораздо более высокопоставленный человек, нежели я, после подобного подозрения исчез бесследно. Искать любовницу мог любой дряхлый старик. Искать связи с другим мужчиной - немыслимо. И, кроме того, я осознавал немыслимое. Я стал чудовищно безрассуден во время своих учащающихся набегов в город. До Кирка я проводил несколько дней после каждой подобной вылазки, снедаемый чувством вины и страха, что где-то, кто-то узнал мою страшную тайну, и просто тянет время, поджидая наилучшего момента. Шантаж. Или разоблачение - так обвинитель смог бы приобрести власть и положение. Теперь же я был полон безумия. Будто сдерживаемая напором вода за трещащей по швам плотиной, мои желания стремились во что бы то ни стало реализовать себя. Каждый день становилось все труднее и труднее не протянуть руку, чтобы случайно не коснуться. Его рабочая одежда не могла скрыть привлекательных очертаний его тела. Красота его выразительного лица пересиливала всё. Но я не смел приблизиться. Как-то раз он заметил, что у его друга Спока много ценных навыков, и он смог бы быть гораздо полезнее для меня, чем обычный слесарь. Он не мог знать, что я разлучил их намеренно, больной от ярости из-за собственничества и защиты в темных глазах Спока, этом намеке на оберегающую силу. Он не мог знать о силе моей ревности к невольной, нескрываемой приязни в его голосе, в его глазах всякий раз, когда он говорил о своем друге. Нет, Спок, не будет повышен. Пусть он проводит свои дни в адовом сердце моего завода. Я мечтал о несчастном случае на производстве или о чем-то другом, столь же немыслимом. Я думал, пребывание рядом с ним на некоторое время излечит меня от моей одержимости. Но она лишь усилилась, словно острыми клыками вонзаясь в мое сердце и душу. Это был тяжелый морок. Сны мучили меня, и я просыпался в постели, в простынях, влажных от пота и других выделений. Похоть поглощала меня день и ночь. Я был болен. Истерзанный отчаянием, я осмелился на большее. В ужасе от своего собственного безрассудства, я как бы случайно прошел мимо него и едва коснулся рукой его ягодиц. Ощущение упругой мускулистой плоти стало для меня мгновеньем чистого наслаждения. Он легко отстранился, потом повернулся ко мне лицом. Лед сковал мое сердце. Сегодня или завтра - я мог быть разоблачен, затем депортирован, выслан, забыт. И по его глазам я увидел,
что он всё понял. Разумеется, я сам мог бы донести на него. Сделать это сейчас, сегодня - прежде, чем он сам сможет что-либо рассказать. Мне бы поверили. Он сел бы в тюрьму. Но ничего не случилось. Страх превратился в уверенность. Он знал. Но он не донесет на меня. Мы молча продолжили работать. Снаружи все было темно, и продолжал сыпать снег, покрывающий грязь и ржавчину своей всепроникающей серостью.
Два дня спустя я задержал его допоздна. Завод закрывался к концу дня, и все-таки я нашел для него дополнительную работу. Вскоре ушел и Дэл. Он давно уже смотрел на меня подозрительно. Что напомнило мне о моем плане использовать его в качестве громоотвода для всех накопленных подозрений. Самое было бы время сделать из кого-то козла отпущения, слишком давно не было публичных судебных процессов. Почему я забыл эти планы? Но это казалось столь незначительным рядом с Кирком. Мы были одни. Только охранники, они далеко, их можно не брать в расчет. Они не помешают. До чего же сияющей была красота Кирка. Его золотистые волосы мерцали в свете лампы, прося моих прикосновений. Его ладное, совершенное тело умоляло о моих ладонях. Он сидел за столом, склонившись над своей работой. Я подошел к нему, и мое сердце колотилось, глухо стуча у меня в ушах. Я положил руки ему на плечи. Одна скользнула ниже. С какой-то непринужденностью он развернулся и отстранился. Его глаза встретились с моими, и он спокойно покачал головой. Я едва дышал. Липкий страх парализовал все мои мысли, но в его взгляде не было осуждения. Лишь недвусмысленный отказ. Я велел ему уходить. Что он и сделал, быстро и с достоинством. Мое сердце снедал горчайший стыд.
Снег кружил надо мной, когда я шел домой этим вечером и исступленно строил новые планы. Назавтра я хотел перевести его на другую должность. Я хотел быть уверен, конечно, что его новая должность не доставит ему тяжелых испытаний. Я бы не послал моего ангела обратно в пекло заводского цеха. И не хотел давать ему повод для горечи или мыслей о мести. Огни моего дома радостно встретили меня, вошедшего с жестокого холода. Моя жена принимала в гостиной весьма почтенных гостей. Я присоединился к ним, принял участие в легкомысленных разговорах, чувствуя, что я обманываю их всем своим видом, растрачивая на ложь всю свою жизнь.
* * * * *
На следующий же день я начал следовать моему плану. Я ничего никому не стал объяснять, да и не должен был. Дэл все ещё смотрел на меня подозрительно, и я сосредоточился на сборе доказательств против него. Спустя три дня он доставил мне массу удовольствия возможностью донести на него в Палату. Он подал множество апелляций, но был осужден без всякого снисхождения. Я почувствовал какую-то жестокую радость, наблюдая за тем, как его уводят. Как если бы меня покинула часть моего собственного уродства. Но оно не исчезло - нет, я слишком многого просил. Я по-прежнему был одержим моим личным демоном, сосредоточением огня, зудящего в паху. Это пламя поглощало меня и ночью, и днем. Прошла неделя, и его отсутствие с моей повседневной жизни лишь возвышало его в моих мечтах. Увидеть его мельком было пыткой. Как пройти мимо по коридору, не выдав своей жажды? Мне это удавалось с трудом. Я проходил мимо него, словно он значил не больше, чем умелый рабочий. Он ни словом, ни жестом не выдавал, что знает о моем влечении к нему. Я ничего не мог с этим поделать и решился на следующий шаг. Я снова разыскал его личное дело, изучая его с одержимостью, и запомнил расположение его жилья в поселке для рабочих. Карта была тщательно расписана. У меня в офисе хранились исчерпывающие материалы, тем более что у привилегированных служащих, работавших здесь, хватало причин, чтобы знать поселок досконально. Это было место, где они - некоторые из них - больше не жили, но откуда все пришли, и, возможно, куда могли бы вернуться, если бы перестали быть полезны. В тот вечер я оделся в грубое платье рабочего - свою привычную маскировку. Я обычно носил его в центре города, но на этот раз направлялся в рабочий район. Закутанный и обвязавшийся шарфом от всепроникающего холода, я направился туда, где никогда не бывал раньше, но знал слишком хорошо - в ад, в котором обитали мои рабочие, пока я жил в роскоши на холме.
Заученные фразы доставляли некоторое развлечение моему разуму. Конечно, я был знаком с пропагандой Реформистов. Достаточно многих я приговорил к тюремному заключению. Но реальность была действительно настолько убога, как они описывали её в своих провокационных речах. Убогие, жалкие, грязные лачуги, сооруженные из проклеенного картона и прессованных опилок, простирались во всех направлениях в нескладном, уродливом беспорядке. Вонючий дым поднимался из самодельных, небезопасных труб, от огня, который поглощал все, что только могло гореть. Стояла середина зимы, самой суровой на памяти людей, и многие из наших рабочих неизбежно умрут. Но придет весна и из деревень прибудет новый поток. Завод не пострадает от нехватки рабочей силы. Жилище Кирка едва ли можно было разыскать в этом грязном, лишенном всякой системы лабиринте. Карта, которая выглядела такой понятной, когда я впервые просматривал её в офисе, теперь, казалась какой-то абстракцией, не имеющей никакого отношения к реальности перед моими глазами. Я едва не повернул назад. Волны угольного дыма раздирали мне легкие. Мои руки и лицо онемели от холода, несмотря на теплую одежду. Но отступать я не мог. Я не мог вынести мысли о возвращении в безопасный, теплый дом, в мое убежище, к холодной жене и вышколенным слугам — это было слишком для меня. Тишина грязных улиц противостояла приглушенным звукам внутри лачуг - стоны, голоса, вздохам животных. То и дело в ночи доносился шум ссоры. Под подошвами у меня похрустывал лед. В ушах у меня звенело от холодного и внезапного чувства ужасной беззащитности. Что, если несмотря на маскировку, меня признают? В конце-то концов, именно здесь обитало большинство моих рабочих. Хотя мне встретились всего лишь несколько торопливых фигур, отчаянно стремящихся к теплу своих лачуг, я был совершенно убежден, что могу быть опознан в одно мгновение. Я проклял все свои недавние инспекции, во время которых примелькался перед их глазами. Здесь, в самом центре их территории, я, несомненно, был бы разорван на части, если бы оказался узнан. Такого же рода страхи преследовали меня во время каждого моего путешествия в центр города, но тогда я гнал от себя эти мысли. Старался не думать об этом и сейчас. Свет угасал, превращая груды лачуг в грозные тени. Я был уверен, что погиб. Но в любом случае, это было лучше, чем повернуть назад. Наконец, я нашел лачугу Кирка, и заколебался, стоя снаружи. Другой решимости, кроме решимости найти это место, у меня не было; я всего лишь следовал своему порыву. Теперь, в этой снежной темной действительности, я засомневался, что же мне делать дальше. Там внутри горел свет. Большой просвет в клеенчатой занавеске позволил мне заглянуть внутрь. Оба они были дома. Я знал, конечно, что они живут вместе, но это не было необычным для работников. Я наблюдал за ними, холодея душой и телом. Комната была скудно освещена, но что-то различить было возможно. Кто-то темноволосый лежал в узкой кровати, накрытый огромным количеством одеял. Кирк был с ним, помогая ему что-то выпить из чаши. Я видел, что этот темноволосый болен. Его длинные черные волосы облепили взмокший лоб. Он попытался что-то сказать, и его охватил приступ кашля. Кирк удерживал его, помогая ему, и уложил снова, когда спазм прошел. Темноволосый обхватил его руку и притянул к себе, и в его лице было выражение такой бесконечной невыразимой любви, что не оставалось места для сомнений. И когда Кирк наклонился и поцеловал его, мне больше не нужно было других доказательств. Потрясенный, я вернулся домой, плохо запомнив долгую, темную, холодную дорогу обратно.
Заснуть в ту ночь я не смог.
* * * * *
На следующий день, я воспользовался удачной возможностью отправиться с инспекцией. С тех пор, как продвинул Кирка, я нечасто делал это, но теперь вспомнил старую привычку подбираться ближе постепенно, чтобы не вызывать ничьих подозрений. Я не сразу пошел в цех металлопроката. Скорее всего, это будет последним пунктом моего обхода. Как я и ожидал, Спок был на своем рабочем месте. Любая неявка на работу давала основание для увольнения, а безработица - основание для заключения под стражу. Люди падали замертво на своих рабочих местах, но не могли не явиться. Проходя мимо, я заметил его бледность и слабость, услышал кашель, который он пытался
скрыть. Я уверен - он почувствовал, что я смотрю на него, потому что он резко повернулся и поймал мой взгляд лихорадочно блестящими глазами. Поймал и удержал его, и отвернулся. Я дал моему новому бригадиру дополнительную работу для Кирка на этот вечер, потом отослал его с поручением, после которого он мог бы сразу оправиться домой. И снова я и Кирк были единственными людьми в здании. Я знал расписание смен ночной охраны, ведь я сам его установил. Нас не должны были потревожить. Когда время пришло, меня переполняли волнение и ужас. Я чувствовал, что стою на краю пропасти, решаясь на последний шаг. Падение было неизбежно, но меня ждала не мгновенная смерть, а вечный стыд и позор. Но я скорее мог бы не дышать, чем упустил такую возможность. Когда я вошел, на лице Кирка отчетливо выступило подозрение. Но не боязнь. Её-то я видел достаточно часто. Но в этом мужчине не было места для страха. А для подкупа - вполне возможно... Я описал свою часть сделки довольно кратко. Мне был нужен новый садовник. Он ни словом не обмолвился о том, что сейчас середина зимы. Он выслушал меня молча, и лицо его закрылось и затвердело, как запертый дом, защищенный от нападения. Этот слуга, объяснил я, получит жильё лучшее, чем то, в котором живут работники завода. Тепло, хорошее питание, много дров. Обязанности сначала будут необременительными, но я хотел бы нанять кого-нибудь уже сейчас, чтобы к лету он ознакомился с моими требованиями по саду. Мне также нужен был управляющий в новый дом. Его работа была образцовой; я знал, что у него талант. Две новых должности, на которые нужны два новых человека. Он мог бы начать сразу же как мой управляющий. Его друг мог бы стать моим новым садовником. Прибавив озабоченности в голосе, я сказал, что заметил, как его друг нездоров. Подобная нетяжелая служба, тепло и хорошая комната, конечно, ускорили бы его выздоровление. Его глаза меняли выражение с каждым моим словом. Это было захватывающее зрелище, но я никогда не позволял себе терять направление моих мыслей. Я высказал все это, и умолк, ожидая, что он мне ответит. Он задал один-единственный вопрос - какие ещё услуги потребуются от него? Я ответил. Недвусмысленно. Взволнованный звучанием собственного голоса, подробно излагающего такие вещи кому-то другому, чем это могло быть опасно для меня. Возможными выгодами. Он отреагировал натянутой улыбкой. А потом дал мне свой ответ, устанавливая свои правила с уверенностью мастера стратегии. Спок не будет работать вообще. И у Кирка будет достаточно времени, чтобы ухаживать за ним. Условия его размещения будут именно такими, как я обещал, и все, что может понадобиться ему для восстановления здоровья его друга, он будет получать. Я согласился. Конечно. И он согласился все с той же полуулыбкой на лице, которая не коснулась его глаз. Я осознал, что он пугает меня и это лишь сильнее подстегнуло вспыхнувшее во мне пламя.
* * * * *
Устроить это было нетрудно. Стараясь не вызывать подозрения, я продумал все до мелочей. Работоспособность Кирка была хорошо известна, и я организовал все так, чтобы мой предыдущий управляющий по сфабрикованным причинам был отозван в сельскую местность. Я убедился, что у местного инспектора есть некая информация, которая могла бы предотвратить его возможное возвращение. Вероятно, там он и умрет, но мне было наплевать. Спустя три дня они оба обосновались у меня в доме. Разумеется, у Кирка были свои комнаты для сна и работы. Его спальня была недалеко от комнаты его друга. Как бы мне не хотелось, я не мог поступить по-другому, не противореча условиям нашей сделки. Я не сомневался, что проблем с местом для наших свиданий не будет. Моя семья и дети жили в отдаленном крыле большого дома. Особняк, перешедший мне по наследству, был огромной резиденцией высокопоставленного рода Стефан. Он был слишком велик для меня, но у меня были определенные запросы, к тому же дом, требующий колоссальных затрат, был доказательством моего богатства и положения в обществе. Здесь было множество мест для тайных свиданий. Мои предки, помнившие о возможных сплетнях, были достаточно аккуратны, чтобы устроить систему секретных комнат и переходов, и,
благодаря этому, в одном из таких подготовленных любовных гнездышек я встретился с ним в первый раз. Я никогда раньше не чувствовал себя настолько свободным, и одновременно настолько испуганным, как в эту ночь. Огни были притушены, и свет отбрасывал причудливые тени в складках балдахина, тускло поблескивающей парчи и тончайшего постельного белья. Кирк разделся без всякого чувства стыда. Я зачарованно уставился на это великолепное тело, крепкое и чувственное, с хорошо развитыми мускулами. Его широкая грудь поблескивала в свете лампы. Его мужское достоинство удобно устроилось на ложе из золотых завитков. Он посмотрел на меня, и когда я встретил его взгляд, он продемонстрировал мне себя, с ироничной улыбкой на лице, которая не трогала ничего в его душе. Я не мог бы представить ни одного уважающего себя человека, который повел бы себя так, как он - без глубоких переживаний и чудовищного стыда - и тем не менее их не было. В его поведении не было практичной ненатуральности профессиональных шлюх. Он был целостным и законченным в себе, уверенным в себе - по причинам, о которых, учитывая его статус и положение нелегала, я не мог даже догадываться. Он не стыдился. То, что мерцало на дне его изменчивых глаз, было презрением. Это был кинжал, который, возможно, обратится против меня, но я сделал свой выбор и готов был встретить его удар. Я пренебрег предупреждением. Уже опьяненный, умирающий от жажды, я избавился от своей одежды и неловко прильнул к его плоти. Это было слишком для первого раза. Я кончил от простого прикосновения его тела к моему. Я подумал, что заполучил его, и фантазия возбудила мою плоть раньше, чем это смогло произойти на самом деле. С жалким стоном удовлетворения я рухнул на кровать. Он лег рядом со мной и вытянулся, бесстрастный. Я хотел прикоснуться к нему, возбудить его, но выражение его глаз осадило меня, и я отдернул руки. Некоторое время спустя, после короткой передышки, я снова потянулся к нему. Он задержал мою руку в своих руках, и меня снова охватил страх. Он властно приподнялся и наклонился ко мне. Его горячее дыхание, его прикосновение снова пробудили во мне жажду. Глядя в его глаза, я понял, что, по неопытности, дал ему власть над собой. И моя плоть снова воспряла, горячо и мощно. Руками и ртом, он делал со мной вещи, о которых я всегда мечтал, но никогда не думал, что это возможно. Утопая в бреду экстаза, я прошел все возможные вершины восторга и рухнул в милосердное забытьё.
* * * * *
Ночи, последовавшие вслед за этой, стали пылающим средоточием моей жизни. Я горел в ожидании их, чувствуя себя объятым пламенем под конец каждого дня. Я всегда был очень осторожен, появляясь на публике таким же, как и всегда, каждый день демонстрируя миру все то же холодное лицо. Это было моим тайным удовольствием, моим скрытным преступным источником наслаждения, и ежедневный ужас разоблачения таял от его умелых прикосновений. Все было раем. До тех пор, пока я не видел едва заметного презрения в его глазах. Я никогда не пытался возбудить его. Я никогда не пытался удовлетворить его. Я никогда не видел его плоть возбужденной. Но я занимался с ним сексом всеми способами, которые знал, а некоторым он сам научил меня. И каждый раз я все больше заигрывался со своим разумом, все больше уходя в фантазии, до тех пор, пока однажды ночью не произнес смертельные слова. —Я люблю тебя, - прошептал я ему в спину. Он повернулся ко мне лицом и улыбнулся с безжалостной честностью. — Вы получите только то, за что заплатили. Ничего больше. Он взял у меня в рот, просто чтобы доказать, что он может сделать, и в ответ моё тело предало меня. Но в то время как горячая жидкость хлынула из меня, я почувствовал вонзившуюся в сердце ледяную иглу.
* * * * *
Это был рабочий день, сокращенный по случаю праздника, и домой я пришел пораньше, думая о нем. Из-за праздника моя жена уехала, отправившись с визитом к своей семье на соседний Холм.
Хорошо, что детей она забрала с собой. Кирка не было ни в рабочей комнате, ни в его спальне. Напряженный день на работе отвлек меня от ревнивых домыслов, но сейчас у меня перед глазами то и дело возникал образ Кирка, наедине с его другом, который уже поправлялся. Я стоял в коридоре, у порога спальни Спока, поглощенный огнем ревности и гнева. Наконец, я шагнул вперед и распахнул дверь. Они оба были в постели, определенно обнаженные под одеялом, и обнимали друг друга с теплой привязанностью. Оба удивленно посмотрели, когда я вошел. Мгновение спустя Кирк саркастически улыбнулся мне. Спок приподнял бровь в своей совершенно раздражающей манере. Один только его вид, с не по-мужски длинными, почти по плечи черными волосами — вид, в котором тем не менее не было ничего от изнеженности - и при этом полное отсутствие стыда или страха в моем присутствии, наполнили мой разум ослепительной яростью. Голосом, сочащимся льдом, я сообщил Кирку: — Ты нужен мне, сейчас же. Один. — Я думал, что сегодня праздник, - ответил Кирк, - или я ошибся, господин Стефан? — Праздник или нет, - сказал я, - ты работаешь на меня. Поднимайся. Он встал, совершенно естественный в своей наготе, хотя его глазах прожигали меня, словно угли. Я отвел его обратно в наши тайные комнаты, и взял его со всей яростью, на которую только был способен. Я сделал ему больно; я знал, что ему было больно, но он ни разу даже не вскрикнул, и когда я закончил, он перекатился на спину. Он больше не старался скрыть презрения в своих глазах. С тех пор я не раз видел их вместе. Никогда ничего компрометирующего. Но их любовь сама по себе уже была единственным свидетельством и доказательством. Спок, который к тому времени полностью выздоровел, нередко приходил к Кирку в кабинет и помогал с работой. Порой, возвращаясь с завода, я заставал их здесь обоих. Даже не прикасаясь, даже не рядом, каким-то образом они все же передавали впечатление полного единения, взаимности, любви, настолько чистой и истинной, что это наполняло мою душу глубокой, пульсирующей болью. Я не мог не начать удивляться им. Их странности. Отсутствию в них страха, осознания их места в обществе, понимания того, что они поступают вопреки всем действующим нормам общества и не боятся этого. И прежде всего их взаимной любви. Как кто-то мог воспринимать подобный вид отношений как что-то правильное и истинное? А они вели себя так, словно так оно и было. Рядом с ними я начинал чувствовать себя чем-то вроде искаженного и треснувшего зеркала, которое тщетно старается уловить отблеск какой-то великой правды. Ревность отравляла мой разум. То, как они вместе, едины и неразделимы, не давало мне ни есть, ни спать по ночам, преследовало целыми днями. Неважно, сколько раз я спал с Кирком, это были только крохи, то немногое, что он соизволил дать мне. Я думал, что заполучил всё. Но в действительности не получил ничего и все, за что я пытался ухватиться, выскальзывало у меня из рук. Я больше не мог этого выносить. Про себя я приговорил Спока к смерти десятками различных способов. С его гибелью — разумеется, никаких подозрений на мой счет возникнуть не должно – как естественное следствие Кирк, возможно, обратил бы внимание на меня. Возможно. Но я никогда не убивал, и не знал, как это спланировать. Больше всего мне мешала моя собственная глупость, мой страх сделать все неумело и быть пойманным. Поэтому я решился на другой ход. Вместо этого я мог уничтожить их любовь. Я отослал Кирка с поручениями на весь день. Он взглянул на меня своими ореховыми глазами настороженно и с вызовом — ведь раньше я никогда так не делал. Я ничего не стал объяснять. Он просто должен был убраться. Затем я вызвал Спока к себе в кабинет. Снова я был поражен его странностью, бледностью его кожи, его длинными черными волосами, которые челкой были выстрижены на лбу над бровями и спадали, распущенные, ему на плечи. У любого другого это выглядело бы немужественным, но как-то странно добавляло силы его угловатому лицу и бескомпромиссной холодность в его глазах. Почему Кирк хочет этого странного крестьянина, а не меня? Возможности, которые я мог бы - и хотел! - дать ему, всё, что могло бы быть у нас в будущем! Темные глаза Спока глядели на меня, провоцировали. Я сидел за своими огромным столом, а он
стоял передо мной, как обычный проситель, но почему-то я чувствовал, что не я, а он властвует надо мной. Я почувствовал прилив бешеной ярости и гневе, не контролируя себя, стал кричать на него. Я описал, кем мы с Кирком являемся, что мы делали друг с другом, надеясь, что осознание неверности Кирка приведет его в ярость. Его глаза были невыразительны и холодны. Холоднее глубины я никогда не видел. Он заговорил, и его слова прозвучали кратко и сухо, с хирургической точностью. Он знал. И он понял, чего именно я хотел добиться этими словами. Он сказал, что мне это не удастся. Он сказал мне, что, если я когда-нибудь причиню хоть малейший вред Кирку, то поплачусь за это собственной жизнью. Он повернулся ко мне спиной. И вышел из комнаты.
Я ни словом не обмолвился об этом, когда пошел к Кирку в ту ночь. Но по его глазам было понятно, что он всё знает. Ни с кем и никогда раньше я не чувствовал себя таким ничтожеством. Никогда раньше моя похоть не пасовала перед его телом. Но я был бессилен, и, чтобы не разрыдаться у него на глазах, я покинул его постель и не вернулся
* * * * *
Через три дня они пропали. Я ничего не предпринял ни в этот день, ни на следующий. Затем я позвонил куда следует и сообщил о краже. Бесполезно. Год подходил к концу, но сообщений о том, что их кто-то видел, не поступало. Я объявил, что они, скорее всего, погибли. Никто не отвозил их из города. Сами посреди зимы далеко уйти они бы не смогли. Скорее всего, они провалились где-нибудь под снег и замерзли насмерть, занесенные метелью. Но ближе к лету весь снег растаял, но их так и не нашли. Я вернулся к поездкам в город, я разыскивал лицо Кирка, его тело там, среди людей в масках. Никто не мог вспомнить его. Никто его не знал, и мои вопросы были дерзостью, непростительной грубостью в местах, где подобные вопросы задавать не принято.
Я не могу понять. И не думаю, что когда-нибудь пойму. Порой мне кажется, что это был сон, мгновение чего-то совершенного, промелькнувшее видение их мира, где люди, подобные мне, могли бы восприниматься как нормальные, как нечто приемлемое. Греза или что-то, что мой разум создал в утешение моей истерзанной душе. Но плоть моя помнит прикосновения Кирка. А ночью, во сне, мне чудятся его ореховые глаза.

@темы: слэш, чужое, легшее на душу, Звездный путь TOS

---

Звездный путь (ребут)

Название: Кое-что о солонках и верных решениях
Автор: allayonel
Бета: Турмалин
Размер: миди, 4375 слов
Пейринг/Персонажи: Кирк, Спок (Star Trek XI)
Категория: джен
Жанр: missing scene
Рейтинг: от G до PG-13
Краткое содержание: Просто долгий разговор между героями. Авторская версия того, почему Спок после событий с Неро решил служить в Звездном Флоте, а не отправился на Новый Вулкан.
Примечание: фик написан на 2 лвл Фандомной Битвы 2013.


По экрану дисплея пробегали виды планеты, которую вулканцы, вошедшие в новый Совет, выбрали для заселения. Из космоса она казалась практически двойником Вулкана, но сделанные группами высадки видеозаписи показывали огромную разницу. Спок отмечал и совершенно непохожий рельеф, и другой оттенок горных пород, непривычный спектр местного солнца. Эйдетическая память предоставляла слишком детальные картины для сравнения. Все, что осталось от Вулкана – воспоминания о нем нескольких тысяч выживших. И каждый раз, когда Спок смотрел на новую планету, память без промаха била в какой-то нервный центр ниже солнечного сплетения, заставляя сжимать кулаки, словно это могло облегчить боль потери.
Мир казался нестабильным. Стоило закрыть глаза, и тело обманывало, создавая иллюзии. Бетонные плиты пола начинали качаться под ногами, шли трещинами, обламывались неровными кусками и падали в никуда, взметая клубы красной пыли.
У Спока уже была возможность помедитировать в одиночестве, но даже двенадцать часов непрерывной медитации не избавили его от этих странных иллюзий. Он не был болен. По крайней мере, физически. И он справлялся. Суровая школа вулканского воспитания не позволяла потерять себя в непривычно сильных человеческих эмоциях. А что во всем были виноваты его человеческая половина и пережитое горе, он не сомневался.

В этом блоке библиотеки Академии было пусто – и к лучшему. Споку без труда удалось зарезервировать отдельный кабинет с интергалактическим доступом и большим экраном. И вот уже пару часов он дотошно изучал данные по планете, которая должна была стать ему новым домом. Пытался изучать.
Он оставил окно открытым. Академия опустела на выходные, и никакие посторонние звуки не доносились с прилегающей территории – разве что редкие крики птиц. По дороге в библиотеку Спок встретил только пару кадетов, поприветствовавших старшего по званию и проводивших его долгими взглядами. Их глубокое сочувствие и виноватая радость от того, что с Землей все в порядке, и они сами живы, будто бы ударили его плотной волной, заставив еле заметно сбиться с шага. И когда он закрыл за собой дверь кабинета, отрезая себя от всего остального мира, с его губ сорвался невольный вздох облегчения. Не хотелось никого видеть. Спок надеялся спокойно поработать и исполнить просьбу отца: составить погодные графики и прогнозы изменения климата планеты с учетом нового фактора – появления переселенцев. Он не мог предположить, что его подведет собственная память, не позволив сосредоточиться на задаче. Но вот уже второй час он просто смотрел на экран, а в голове мелькали другие картины, слышались навсегда исчезнувшие голоса…

– Если что – я стучал! – раздался голос от двери.
Спок еле заметно вздрогнул и отвернулся от компьютера.
Позади него, в нескольких шагах от кресла, улыбаясь, стоял Джеймс Т. Кирк. Он был одет в капитанскую форму и выглядел… достойно. Впрочем, землянину всегда шла форма. Спок отметил это краем сознания и тут же погасил эту мысль.
– Капитан, – приветствовал он, поднимаясь. Официально Кирк не являлся больше его капитаном – не после того, как «Энтерпрайз» вернулась в док, и они передали корабль техникам и штабистам. Сейчас они были не на службе, и, тем не менее, Спок не мог оставаться в кресле в присутствии человека, который некоторое время был его командиром.
– Ты как вообще?
– Предположу, что вас интересует мое физическое и эмоциональное состояние. В обоих случаях ответ – удовлетворительно.
– Да? А выглядишь не очень. Извини, что отвлекаю, но я уже второй день пытаюсь с тобой связаться, а ты никак не реагируешь: комм заблокирован, письма уходят в никуда, – Джим шагнул вперед, сокращая дистанцию. – Если бы я мог такое вообразить, то решил бы, что ты от меня прячешься.
– Я не прятался от вас.
– Да, это было бы странно, – признал Кирк и перешел сразу к делу. – Ты в курсе, что «Энтерпрайз» отправляется в первую миссию через два дня? Пусть краткосрочная, четыре месяца, но это наша миссия и наш корабль. Скотти уже заканчивает проверку. А я все еще не получил твоего запроса.
– Вы не получили моего запроса, потому что я его не отсылал, – Голос у Спока был ровный, выражение лица нечитаемо-вежливое, впрочем, как всегда.
– Это из-за колонизации? – Кирк нахмурился и кивнул в сторону продолжающего транслировать изображения экрана. – Виды, конечно, впечатляющие. Думаешь наведаться на этот Новый Вулкан?
– Подобный сценарий наиболее вероятен, – уклончиво ответил Спок.
– Так и думал, что ты заработался. Ничего, подождут твои сценарии, – Кирк отмахнулся от темы, сосредотачиваясь на том, зачем пришел. – Так. Спок, я принес контракт. Обычный минимум, тридцать семь печатных страниц на стандарте, еще столько же на вулканском, – он шагнул к компьютеру, кинул папку прямо на консоль и оперся задом о стол, загораживая спиной экран и складывая руки на груди. – Хотя, ты, наверное, его наизусть знаешь… Два дня до выхода из доков. Место первого офицера свободно.
– Я не собираюсь подписывать контракт, – сказал Спок бесстрастно. – И посоветовал бы вам использовать время с пользой и выбрать помощника из предложенных штабом вариантов. Вам отправлены на рассмотрение четыре кандидатуры на пост старшего помощника: коммандер Йохансон, лейтенант-коммандер Вицку, коммандер Якатау, коммандер Декстер. Несмотря на разные психофизические показатели кандидатов, все они обладают максимальным индексом ответственности, прекрасной подготовкой и серьезным послужным списком. Любой из них гармонично дополнит вас и будет незаменим на борту Энтерпрайз, создав возрастной противовес.
– Считаешь, что мне нужен противовес? Что я недостаточно уравновешен для поста капитана? – Кирк сузил глаза, отлип от стола и выпрямился.
– Я не говорил подобного. Ваше повышение было довольно рискованным, но предсказуемым, и во время нашей общей миссии вы показали качества, необходимые настоящему командиру. Тем не менее, ваш опыт минимален, и вам понадобится тот, кто уже неоднократно сталкивался с возможными критическими ситуациями, кто знаком с ежедневной бумажной рутиной и имеет опыт дипломатических контактов.
– Ну и в чем дело? С критическими ситуациями ты тоже сталкивался, а что касается рутины – думаю, ты справишься получше некоторых корабельных ветеранов, да и по части дипломатии – ты ведь у нас сын посла, разве нет? Брось, Спок. Ты же понимаешь, что создан путешествовать между звездами, а не просиживать штаны в какой-нибудь лаборатории. Ты же хочешь остаться во флоте! Я чувствую!
Вулканец окинул его взглядом, в котором, несмотря на привычную бесстрастность, без труда можно было прочитать все, что он думает о внезапной чувствительности Кирка.
– Только не говори мне… Они что, заставили тебя не отправлять запрос? Они решили, что знают, как лучше? Обязательно подпихнуть мне под бок какого-нибудь звездоносного старикашку, который будет отслеживать, не набедокурил ли этот психованный вчерашний кадет? И ты согласился, чтобы мне навязали няньку?
– В команде, офицерская группа которой на 85 процентов состоит из вчерашних или даже сегодняшних выпускников, необходимо присутствие опытных космолетчиков. И – отвечая на ваш вопрос – меня никто не заставлял.
– Заставлять может и не заставляли, а манипулировать они умеют. Что они сказали?
– Их логика была безупречной. И это все равно совпадало с моим желанием покинуть службу.
– Погоди. Так ты… – Джим задохнулся, – Ты всерьез не собираешься возвращаться на «Энтерпрайз»?
Похоже, до него наконец-то дошло.

Эмоции Кирка были ощутимы даже на расстоянии. Нарастающее раздражение, беспокойство, волнение, обида. Это почти утомляло. Спок лишь на секунду прикрыл глаза.
Если бы этот шумный землянин знал, сколько часов потрачено на размышления над этим вопросом, сколько вероятностей взвешено, вариантов рассмотрено, сколько необходимостей каталогизировано и упорядочено его разумом. Остаться во флоте или уйти? «Доверься чувствам», – просил старик из другой вселенной. Для него этот выбор казался таким очевидным. «Доверься чувствам» звучало как «доверься мне, я знаю, что для тебя лучше». Но откуда он мог знать, как все обернется в будущем? Он был в прошлом, которое ему не принадлежало. Как он мог быть настолько уверен, что его личный выбор подойдет и для младшего Спока?..
– Тогда имей смелость признать, – тон Кирка стал холодным, в нем появились злые нотки, – что ты просто не хочешь служить под моим командованием. Если бы ты хотел корабль для себя, я бы еще понял. Но так! И вообще… Я думал, между нами все уже ясно, но если ты все еще злишься за те слова на мостике – так и скажи. Я готов извиниться хоть сейчас. Ты же понимаешь, что я ничего не имел против тебя! То есть, имел, но не в том случае!..
…Под веками продолжал свою пляску красный песок. Испытывал ли старик подобное? Хоронил ли родную планету в двадцать семь лет?..
– Я не испытываю злости и не нуждаюсь в ваших извинениях. Вы поступили так, как требовала ситуация. Мы можем больше не возвращаться к этому вопросу?..
– Тогда в чем дело? Не хочешь связываться со штабистами? Я могу позвонить Пайку. Он решит проблему, вы же друзья. Черт, мы целую планету спасли, можем выбить себе хоть какие-то преимущества? Если им так нужны старики на «Энтерпрайз», пусть засовывают их в другие подразделения!
Кирк уже набирал на коммуникаторе какой-то номер. Спок еще больше напрягся.
– Не надо никому звонить. У вас нет права вмешиваться в мою жизнь.
– Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе вот так рушить свою карьеру?
– Остановитесь!
– Могу я поговорить с адмиралом Пайком?..
Спок крепко схватил руку с коммуникатором и сжал. Связь прервалась, а Кирк зашипел от боли.
– Простите.
Спок отпустил руку и попытался восстановить контроль.
– Прошу меня простить, – повторил он снова, выключая компьютер, забрал планшет со стола и собрался покинуть комнату.
– Спок… Ты серьезно так и уйдешь? – голос у Кирка стал до странного тихим. – Я не понимаю… Я думал, ты хочешь остаться. Думал, мы станем отличной командой. Мы ведь уже команда!
– Вы были моим капитаном менее двух стандартных суток. Как вы можете строить прогнозы, основываясь на столь коротком периоде сотрудничества? – глухо и жестко произнес Спок, останавливаясь. – Мы могли бы стать хорошей или плохой командой, и вероятность второго варианта в 3,65 выше. Мы разные, у нас совершенно не совпадает отношение к обязанностям и получаемым приказам.
– Мы выжили на Нараде, и то, как мы справились – уже показатель!
– То, как мы справились, было обусловлено экстремальной обстановкой. Во время долгосрочной миссии я предвижу множество конфликтов разной степени тяжести. Наше сотрудничество не будет плодотворным. Разделить нас логично. Кроме того, в третий раз повторяю, я не планирую оставаться во флоте, – отрезал он.
Повисло молчание. Кирк неотрывно смотрел на него с минуту, потом тихо сказал:
– Значит, так? Ну, что ж, – и пошел к двери. Спок, почему-то уверенный, что землянин сейчас просто уйдет, задержал дыхание. Как будто с уходом этого человека все окончательно решится, и больше не будет дороги назад. Но тот шагнул к стене и вдруг со злостью стукнул кулаком по кнопке, открывающей утилизатор, швырнул в открывшуюся щель испорченный коммуникатор и снова развернулся к Споку, загораживая дверь. Похоже, он не собирался сдаваться так просто.
– Значит, ты все проценты посчитал, да? Это я лично тебе не подхожу или вся наша команда не угодила?
– Я высоко ценю команду, в которой имел честь работать. Но мой долг – помочь обустроить новую планету для моего вида, – упрямо произнес Спок, отводя взгляд.
– А без тебя, конечно, не справятся! Вот прямо прилетишь, и лопату тебе в руки? – продолжал Кирк, начиная заводиться. – Правда, я не уверен, знаешь ли ты, каким концом её держать в руках и что такое "лопата", вообще. Думаешь, это сделает тебя членом общины, семьи? Будь ты термитом – может и сделало бы. Думаешь, твоим именем назовут улицу или целый город?
Спок выпрямился еще больше – хотя, куда уж больше? – и застыл, окончательно закрываясь. Это заставило Джима замолчать.
– Полагаю, мы все друг другу сказали. Прощайте.
– Стой, нет, черт! Спок… – Джим схватил его за предплечья, надеясь, что падд в руке не позволит тому заехать бывшему командиру по морде или, по крайней мере, отсрочит этот момент. – Прости меня! Я не имел в виду… Я знаю, что ты не для себя стараешься, что это чувство долга и прочая хрень…
Спок не двигался, просто смотрел ему в глаза, а Кирку на секунду привиделось, что стоят они вовсе не в маленькой комнате библиотечного центра Академии, а где-то на буро-коричневом скалистом уступе, земля проседает под ногами, клубы красноватой пыли вьются вокруг, и Спок начинает падать куда-то в пустоту…
Джим еще крепче вцепился в его запястья, наверняка оставляя отметины на коже.
– Куда?! Коммандер, стоять!
Спок как-то удивленно моргнул и опустил взгляд на побелевшие пальцы Кирка на черной ткани.
– Твою мать… – очень красноречиво высказался Джим, отпуская вулканца. Тот выдохнул с облегчением. – Что это было?
– Что именно?
– Не знаю. Мне показалось, ты сейчас упадешь. И этот красный песок повсюду... – Кирк выглядел слегка смущенным. – Прости, не знаю, что мне в голову взбрело.
Спок качнул головой, то ли принимая извинения, то ли отметая их необходимость.
Он тоже выглядел слегка сбитым с толку, хотя нужно было присматриваться, чтобы это заметить.
– …Речь о том самом долге, что заставил вас совершить прыжок в стратосферу из транспортного шаттла, чтобы добраться до плазменного бура, – Споку словно приходилось преодолевать внутреннее сопротивление, произнося слова и возвращаясь к прежней теме. – И о той «прочей хрени», из-за которой чуть позже вы прыгнули с платформы, пытаясь поймать в падении лейтенанта Сулу, – продолжил он немного мягче и отступил, отворачиваясь к окну.
Через приоткрытые жалюзи в комнату просачивался свет заходящего солнца. Спок смотрел на красноватый закат, не желая встречаться с Кирком глазами.
– Попытайтесь меня понять, капитан. Нас осталось около десяти тысяч. Девять тысяч восемьсот девяносто три вулканца на всю вселенную. Десять тысяч – столько же, сколько людей на станции «Луна-Меридиан». Всего лишь на две тысячи больше, чем количество студентов этой Академии. Статистически наша раса не сможет выжить без дополнительной помощи. Особенно в условиях переселения на новую планету. Начинать все с нуля – элементарное строительство, земледелие, по крупицам восстанавливать науку – это сложная задача, и в нашем случае каждый индивидуум на счету. Все, что я могу, я обязан отдать своему народу. Пусть я даже не знаю, каким концом держать лопату в руках. Придется научиться. Если, конечно, Федерация не сможет выделить достаточно средств, и помочь нам с техникой…
– Куда она денется, – немного виновато буркнул Кирк.
– В любом случае мои собственные желания и нежелания не имеют никакого значения. Логично использовать все доступные живые и неживые ресурсы для создания нового дома для расы.
– Живой ресурс? – с сарказмом передразнил его Кирк. – Может, ты еще себя поставщиком генного материала считаешь?
– Нет, – спокойно ответил Спок, наконец-то поворачиваясь к нему лицом. – Полагаю, что моя смешанная наследственность с точки зрения сохранения идентичности расы является нежелательной.
– Того не легче. Ладно, я тебя понял. Ответь только на один вопрос: чего хочешь ты? Без учета всех этих обязанностей и необходимостей?
– Какое это имеет значение?
– Еще какое. Ты бы вернулся на «Энтерпрайз» в другом случае?
– При другом раскладе я счел бы службу на корабле наиболее отвечающей моим потребностям, даже с учетом нашей проблематичной совместимости, – нехотя признал Спок.
– Уже что-то, – хмыкнул Кирк, заметно расслабившись. – Значит так, я говорю, а ты постарайся не перебивать. Знаешь, у меня язык не то, чтобы хорошо подвешен, это ты способен прочитать лекцию, ни разу не запнувшись. Ты, конечно, прав, это твоя жизнь, и никто не должен в нее лезть. Но если говорить о долге, то у тебя есть и другой долг, кроме глобально-планетарного. Ты в ответе за нашу команду. Пускай мы работали все вместе всего пару дней, но именно за эту пару дней ребята почувствовали себя частью целого, и те, кто был в тот момент на мостике, в особенности. И они рассчитывают на тебя. Конечно, 400 человек – это на порядок меньше десяти тысяч, но тем десяти тысячам все равно, кто им будет помогать, а вот на «Энтерпрайз» нужен ты. Не какой-то абстрактный старший помощник, а именно ты. Потому что ребята знают, на что ты способен, и верят тебе. И если говорить про тот самый возрастной противовес, ни хрена это со мной не сработает. Любой из флотских засланцев только испортит все. Думаешь, у кого-нибудь из тех четырех хватит на меня терпения и самоконтроля?
Спок чуть нахмурился.
– Я полагаю, что эти люди обладают достаточным опытом…
– Да брось, ты же давно среди людей! Сколько? Лет семь, наверное? И неужели не понял, что то, что якобы должно работать, не обязательно с нами срабатывает? Любой из них будет ждать от меня промаха. И кончится это все потоком докладных в штаб в лучшем случае. Думаешь, я просто приму критику и прислушаюсь к мнению человека, которого знаю только по бумажкам в личном деле? Да будь у него хоть вся грудь в медалях, его не было рядом со мной, когда ромуланцы…
Кирк тяжело выдохнул.
– Ладно, тебе наплевать на мое будущее в Звездном флоте. Тогда скажу про другое. Про вас, про вулканцев. Я не говорю, что все должны немедленно бежать и делать каждый что хочет. Но в твоем случае… Отказываясь от своего предназначения, от своей мечты, ты как будто отказываешь и всем остальным представителям своей расы в праве реализовываться там, где душа требует. Да, сейчас трудный период, и что же – теперь, пока вас снова не будет 6 миллиардов, никто не должен покидать планету? Прекратить всякое общение с другими цивилизациями? Не искать нового, только копить-копить-копить старое?.. Жизнь не останавливается, Спок. Надо жить дальше. Жить, а не только выживать! Иначе на хрен вообще такая жизнь!..
Кирк прервался, перевел дух и вгляделся в лицо вулканца. Потом вздохнул:
– Черт, я не умею подбирать слова.
– Напротив. Я нахожу, что вы очень хорошо их подбираете. Когда четко знаете, чего хотите добиться.
Кирк закашлялся, не зная, принимать это как комплимент или как упрек. Последний раз, когда он тщательно подбирал слова, кончился для Спока нервным срывом, а для самого Кирка… капитанством и угрызениями совести, отложенными на потом.
– Короче, на корабле ты принесешь пользы не меньше, чем в своей колонии. Нельзя сдаваться, Спок. Я тебя серьезно прошу, подумай. Вы справитесь. Безвыходных ситуаций… о, черт, все, я заткнулся! – он развел руками и улыбнулся, и было в этой улыбке намешано много чего: капелька тайной вины, привычная бравада, плюс естественная открытость, которая сбивала Спока с толку еще с их первой встречи в Академии. Эта улыбка завораживала девушек, а преподаватели периодически сбивались во время лекции, когда Кирк применял это неконвенционное оружие.
– Ваша логика спорна и основана на вашем восприятии вулканцев, как расы, идентичной землянам. Наша культура и ценности…
– Не думай о вулканцах слишком плохо, Спок. Твои зеленокровные собратья тоже умеют мечтать, зуб даю! Ты должен думать о том, что действительно хочешь для себя. Не для вулканцев, не для мировой гармонии. Твоя жизнь имеет значение. Ты уникальный, сам знаешь.
– Моя гибридная физиология…
– И хрен с ней. Я не про нее. Ну, то есть, конечно, это часть тебя тоже, но ты не только сочетание генов двух рас, – Кирк положил руку ему на плечо, заглядывая в глаза. – Ты – это ты. Характер, знания, умения, опыт, реакции, привычки. Уникальный. Такого сочетания во вселенной больше нет.
– Так можно сказать про любого.
– Можно, – Кирк снова улыбнулся. – Похоже, о тебе такого давно не говорили.
– В таком смысле – давно.
Чужая ладонь лежала на плече непривычной тяжестью. Спок хотел было попросить капитана убрать руку, но промолчал. Он и сам не мог бы объяснить, почему. Было бы нечестно сказать, что слова Кирка не задели его. В некотором роде, он был тронут – и словами, и попыткой уговорить, и вообще тем, что Кирк был столь настойчив, но даже на этом фоне для Спока никогда не составляло проблемы просить человека не нарушать его личные границы. Он молчал. По руке, словно по проводу, текла уверенность. И спокойствие. И вера. И еще что-то странное, захватывающее, похожее на неутоленное любопытство. Как бы безумно это ни звучало, в присутствии Кирка мир становился стабильнее. Будто бы неугомонный землянин оттягивал на себя все неустойчивости вселенной и каким-то образом справлялся с этим без последствий для собственной психики. Если, конечно, в этот момент сам не раскачивал лодку, желая посмотреть, как по ткани бытия пойдут волны.
Кирк отступил сам, без просьб. Наверное, вспомнил о привычной для вулканцев дистанции. Спок благодарно кивнул.
– Почему для вас так важно, чтобы я вернулся на «Энтерпрайз»?
– Потому что я тебе доверяю, разве не очевидно? Ты мне нужен. Капитану необходимо иметь рядом человека, которому он доверяет. И с кем готов делить ответственность. Мы уже это проходили с тобой. Было круто.
Кирк помолчал, откашлялся и одернул форму.
– Коммандер, моя зачетка на столе. Если я сдал этот тест, просто подпишите.
Споку понадобилась секунда, чтобы понять, о чем говорит Кирк.
– Я обдумаю этот вопрос, обещаю.
– Ладно. Не буду мешать. Только… Нет, ничего. Не пропусти отлет и не перепутай доки!
– Ваша самоуверенность граничит с наглостью, – признал Спок, но, если бы можно было выкрутить на максимум эффект того легкого оттенка эмоции, что был в его голосе, то любой бы сказал, что в нем звучит не только сарказм, но и восхищение.
– Ага, я такой, – фыркнул Кирк и шагнул к двери.
– Капитан?
– Что? – Кирк развернулся, и, несмотря на улыбку, в его глазах плескалась тревога.
– Вы серьезно были бы готовы прислушиваться к моим советам, если бы я принял пост на «Энтерпрайз»?
– Я и сейчас готов… Кхм. Ну, у тебя, по крайней мере, очень неплохие шансы на это. Боюсь, остальным пришлось бы мириться с полным отсутствием демократии на моем корабле. Я тот еще диктатор. Жду тебя послезавтра, – он махнул рукой на прощание и вышел.
– Очаровательно, – пробормотал ему вслед Спок. Какая-то его часть понимала, что подобные заявления не отражают настоящую картину, и Кирк не стал бы вести себя как упертый идиот с любым занявшим место старшего помощника – все-таки он был офицером флота. И все же – конфликты с представителем старшего поколения были бы неизбежны, и, возможно, капитан был не так уж неправ, говоря, что штаб перестраховывался, ставя рядом с ним опытного офицера, няньку. И насколько болезненно это должно было быть для человеческого самолюбия, как могло сказаться на работе, Спок мог только гадать.
Кирк говорил о долге перед командой, о долге Спока перед самим собой, но не упомянул, что Спок должен был и ему лично – за чуть не совершившееся убийство на мостике, за высылку на Дельта Вегу. Он мог вспомнить об этом и потребовать возмещения… Нет, конечно не мог!
Спок опустился в кресло и прикрыл глаза. Приятная темнота скрыла реальность. Никакого красного песка, никаких оживших кошмаров. Голова не кружилась, пол не качался. Снаружи доносился шепот листьев и дуэт пары проснувшихся жаб. Земля. Дом его матери.
«Ты мне нужен».
Доверие – оно обязывало. Но это был приятный долг, который не ложился грузом на сердце.
«Твоя жизнь имеет значение».
Совершенно очевидный факт, и непонятно, почему оттого, что кто-то произнес это вслух, будто стало легче дышать.
Спок потянулся к папке, открыл, и ему на колени упал какой-то маленький предмет, завернутый в салфетку. Спок развернул и с удивлением уставился на маленькую, в палец длиной, модель «Энтерпрайз». Сверху на контракте лежала бумажка с текстом, написанным от руки.

«Только в Звездном флоте и только на этой неделе вместе с офицерскими контрактами выдают сувенирную продукцию. Серебряная «Энтерпрайз» для старших помощников, золотая – для капитанов!

Нет, не думаю, что ты поверишь. Сувенир из столовой. Теперь на каждом столе миниатюрная копия флагмана Звездного Флота. Такое искушение! Не удержался, унес с собой. У меня особые отношения с солонками.
Правда, красавица? Можешь ее вернуть обратно, если принципы требуют. Через день в твоем распоряжении будет версия в натуральную величину.
Не могу дождаться дня, когда вернусь на мостик. Ты, наверное, чувствуешь то же самое. И не рассказывай мне, что вулканцы ничего не чувствуют! Больше мне эту лапшу на уши не повесишь. Спок, я просто хочу сказать, что буду рад служить с тобой вместе. Увидимся на мостике, коммандер».


***

20 лет спустя…

Кирк смотрел на лист бумаги с таким выражением, будто хотел, чтобы тот сгорел синим пламенем.
– Я этого в жизни не запомню.
– Это всего лишь набросок текста, адмирал, – прозвучал спокойный голос Спока рядом. – Вам не обязательно повторять слово в слово. Будет лучше, если вы скажете все своими словами. Никто не ждет от вас четко структурированной логически продуманной речи. Ваши будущие слушатели прекрасно осведомлены о том…
– Что я всего лишь нелогичный землянин, знаю-знаю, – Кирк закатил глаза и подергал тугой воротник парадной формы. – Ненавижу торжественные выступления.
– Это традиция тысячелетней давности. Принятая во множестве миров. И вы прекрасно справлялись с необходимостью произносить речи до сего момента. Я могу напомнить, что в последний раз во время переговоров с…
– О, не надо, ради Бога! – Кирк фыркнул. – Только не надо мне пересказывать ту чушь, что я нес… Спок, что ты делаешь?
– Это ваши медали, сэр.
– Мне обязательно их надевать?
– Это было бы желательно.
– Я понимаю, что для тебя это особенный случай, но – может быть, хотя бы не все? – Кирк сделал большие умоляющие глаза, как обычно забывая, что этот фокус не проходит с вулканцами. – Чувствую себя ярмарочным пугалом.
– Все эти медали заслужены, парадная форма вам очень идет, и ваше волнение абсолютно нелогично. Просто расслабьтесь.
– Будто это так просто, – Кирк вздохнул. – И почему им нужно было именно меня позвать на спуск корабля?
– Потому что вы уничтожили «Нараду» и сумасшедшего ромуланца, потому что отстаивали в Совете Федерации необходимость космической программы на Вулкане 2, потому что не допустили конфликта в зоне Дельты Гипериона, потому что это первый корабль, полностью построенный на Новом Вулкане – во многом благодаря вам. Я могу продолжить.
– Не надо, – Кирк отложил бумажку и посмотрел на Спока. – Это, конечно, большая честь представлять Федерацию, но просто говорить в присутствии сотни вулканцев – это должно быть похуже, чем на дисциплинарном слушании по «Кобаяши Мару». Я боюсь, что не смогу подобрать слова.
– Вы прекрасно с этим справляетесь, когда знаете, чего хотите добиться. Длительность вашей последней речи составила 20 минут, а самое длинное предложение включало в себя 45 слов, не считая артиклей. И поверьте, каждое из них было на соответствующем месте.
– «Поверьте старому лингвисту», – проворчал Кирк, улыбаясь. – Это был особый случай!.. Ладно, уговорил, я и тут гений. Постараюсь не волноваться. Ты же пойдешь со мной?
– Я буду в зале, – подтвердил Спок.
– Э, так не пойдет! Я что, один там буду стоять? Как перст? Мы так не договаривались!
Пришло время Споку закатывать глаза.
– Я не буду знать, куда деть руки! А если я начну нести чушь?
– Мы это переживем, – успокоил его Спок, окинул оценивающим взглядом и, удовлетворившись увиденным, отошел что-то взять из сумки с вещами.
– Последние несколько недель, после того, как они прислали приглашение, ты какой-то невероятно спокойный. Даже для вулканца, – заметил Кирк, одергивая манжеты.
– Потому что все идет так, как надо. И вопрос о том, правильный ли выбор я сделал 20 лет назад, больше не стоит.
– Ты про «Энтерпрайз»? Мать моя женщина, ты всё это время сомневался? – ахнул Кирк.
– У меня были основания считать, что мой поступок в некотором роде нанес ущерб становлению вулканской колонии. Теперь я так не считаю.
– Спок, я столько раз тебе объяснял!..
– Не надо, капитан, – иногда Спок сбивался с «адмирала» на привычное «капитан», и это значило, что он хочет, чтобы к его словам действительно прислушались. – Не надо, – повторил он мягче, подходя обратно к Кирку. – Все, что вы говорили «столько раз», я запомнил, и я ценю это. Спасибо. Вам нужно сосредоточиться на выступлении. Вот, – он вложил что-то маленькое в ладонь Джима. – Чтобы не задумываться, куда девать руки.
– Что это? – Кирк с удивлением уставился на миниатюрную копию «Энтерпрайз» в своей ладони. Чем дольше он смотрел, тем шире открывались его глаза. – Это то, о чем я думаю? Спок?
– Зависит от того, о чем вы думаете, – приподнял бровь вулканец.
– Это… солонка?
– Потрясающая наблюдательность, капитан, – кивнул Спок, складывая руки за спиной.
– Это та самая солонка?
– Если я правильно догадываюсь о ходе ваших мыслей, то – да, та самая.
– Ты двадцать лет таскал ее с собой?
– Я тоже сталкивался с необходимостью что-то держать в руках во время выступлений, – невозмутимо откликнулся вулканец. – Я сохранил ее на память о дне, когда сделал выбор.
– Но сувениры – это нелогично, – пробормотал Кирк, переводя взгляд с потускневшего металла на лицо своего бывшего старшего помощника, друга, брата и кого только не.
– Это больше, чем сувенир, Джим, – Спок ободряюще положил руку ему на плечо и сжал. – Было честью служить с вами вместе, капитан.

@темы: чужое, легшее на душу, Звездный путь (ребут)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

NCIS

Название: Диноззо – задачка со многими неизвестными
Фандом: NCIS
Автор: KaylaShay
Переводчик: Berkana aka Thorunn
Ссылка на оригинал: тут
Бета: _Наблюдатель
Тип: Джен
Жанр: Friendship/Hurt/Comfort
Пейринг/герои: Гиббс, Диноззо
Рейтинг: PG-13
Объем: 5 925 слов
Саммари: С самой первой встречи в Балтиморе Гиббс по-своему заботится о Диноззо.
В фике упоминаются события предшествующие сериалу и серий 02x22 SWAK; 03x09 Frame Up; 05x01 Bury Your Dead

***

Гиббс готов был ударить что-нибудь… А если быть честным с собой, он был готов ударить капитана балтиморской полиции, который сидел в нескольких футах от него. Они бодались с ним вот уже пятнадцать минут, и, по мнению Гиббса, это превышало всякий лимит.
- Со всем уважением, капитан, - прорычал Гиббс, стискивая кулак. - Этот так называемый «нарушитель дисциплины» распутал дело, отправил убийцу за решетку и спас маленькую девочку. И сделал он это без всякой поддержки, без участия напарника, без помощи управления. Что дает вам право писать на него рапорт о нарушении дисциплины?
- Видимо, вы не заглядывали в его послужной список, агент Гиббс. Он абсолютно не следует протоколу и не уважает командиров. Он переходит из департамента в департамент каждые два года и не оставляет за собой ничего, кроме рапортов о неподчинении. Его два года в Балтиморе уже истекли, и я не собираюсь давать ему рекомендацию к следующему месту работы. Если повезет, он просто вернется к своему богатому папочке и оставит настоящую полицейскую работу тем, кто чтит правила.
Гиббсу потребовалось все его самообладание, чтобы не потянуться через стол и показать идиоту-капитану, на что способны морпехи.
- Ради вашего же спокойствия, молитесь, чтобы больше ни одно дело не привело меня в Балтимор, - Он встал, обратив на полицейского самый холодный из своих взглядов. - Я сам найду выход.
Гиббс не стал дожидаться ответа и стремительно вышел из кабинета, отправившись на поиски молодого детектива, который привлек его внимание.
Дело было нелегким с самого начала. Но парень ни разу не пожаловался даже с тех пор, как Гиббс (второе «б» - сволочь[1]) взял на себя командование в этом совместном расследовании. Гиббс знал, что детектив спал урывками всю неделю, пока они разбирались с делом, ел кое-как - в основном пиццу и шоколадные батончики. Только подобный режим дня совершенно не беспокоил парня, на первом месте стояло дело.
Агент остановился неподалеку от стола детектива и не сдержал гримасу, увидев синяк под глазом парня. Тот как раз собирал вещи в небольшую картонную коробку. Гиббс заметил, как смотрели на детектива те, кто проходил мимо. Бывший морпех готов был поклясться, что кто-то из «товарищей» постарался и приложил руку к этому синяку. Когда детектив взял коробку в руки, Гиббс воспринял это как сигнал к действию.
- Куда-то направляешься, Диноззо? - спросил он резким тоном, который использовал всю неделю.
Гиббс сдержал улыбку, когда Энтони Диноззо запнулся и чуть не выронил коробку. Парень несколько мгновений смотрел на него, а потом вдруг искренне улыбнулся.
- Что вы здесь делаете? Я думал, вы вернулись в Вашингтон, чтобы пугать унтер-офицеров или что-то в этом духе.
Гиббс все еще пытался сдержать улыбку. Очень редко кто-либо мог так разговаривать с ним, как это делал Диноззо во время расследования. И теперь агент не собирался выпустить парня из виду.
- Нужно было уладить кое-какие дела. С коробкой помощь нужна?
Детектив глянул на коробку в своих руках, и Гиббс заметил мелькнувшую на лице парня вспышку боли.
- Не, я сам. Всегда справлялся.
Диноззо направился к двери, и Гиббс пошел следом. Они подошли к машине детектива, он поставил коробку на заднее сиденье и повернулся к агенту.
- Есть причина, по которой вы меня преследуете? Я не подбираю попутчиков.
Гиббс хмыкнул. Уж кто-кто, а это он собрался подобрать кое-кого, а не Диноззо.
- Просто стало интересно, куда ты собирался отправиться, когда выедешь с парковки.
- Я всегда мечтал побывать в Пуэрто-Рико. Знаете, острова, женщины в бикини, солнце, песок, серфинг, женщины в бикини… Думаю, стоит попробовать.
- Тебе там не понравится, - с уверенностью заявил Гиббс. - Через неделю тебе станет скучно.
- Как вы можете знать, что мне там не понравится? - детектив прислонился к машине и скрестил руки на груди.
- У меня есть хорошая идея по поводу того, что тебе понравится, Диноззо. И ты не найдешь этого на островах, - усмехнулся Гиббс. - Когда-нибудь думал о том, чтобы перебраться в Вашингтон?
- Не особо, - к его чести, Диноззо не был сбит с толку резким изменением в разговоре. - А что, мне стоит об этом задуматься?
Гиббс вытащил из пиджака свернутые трубочкой бумаги и передал их детективу.
- Здесь говорится, что да.
Диноззо бегло просмотрел документы.
- Федеральный агент? - Он глянул на Гиббса и расплылся в улыбке. - Вы уверены, что меня возьмут? Я не самый послушный винтик, как мне не раз говорили.
- Если не возьмут, будут иметь дело со мной, - почти прорычал Гиббс.
«Черт возьми», - подумал он, - «я еще не взял парня на работу, а мне уже хочется придушить тех, кто ему такое сказал».
- Тебе позволено пропустить обычные тренировки, раз у тебя опыт работы больше пяти лет. Я научу тебя всему, что ты должен знать по работе, всему, что касается ВМС и морской пехоты. Начнешь, как только получишь допуск и значок.
- Вот так просто? - неверяще переспросил Диноззо. - Я снова буду носить оружие и заниматься расследованиями?
- Ага. Думаешь, справишься с этим, Диноззо?
- Запросто, босс, - легкомысленно отозвался тот. - Босс - так можно? Я могу называть вас «сэр», но думаю, что вам не нравится это постоянное «сэренье» и оно напоминает мне о моем отце, который…
- Диноззо! - рявкнул Гиббс, легонько шлепнув своего нового агента по затылку.
Парень притих и удивленно посмотрел на бывшего морпеха.
- Да, босс? - тихо спросил он, потирая затылок.
- Заткнись.
- Понял, босс, - кивнул он.
Парень снова улыбнулся и открыл дверцу машины.
- Итак, босс, знаете хорошее место, чтобы остановиться в Вашингтоне? - весело поинтересовался он. - Раз я должен быть на работе в 8 утра в понедельник, а сегодня пятница, то выбор невелик.
- Если подбросишь, - Гиббс улыбнулся, садясь в машину, - у меня найдется для тебя гостевая комната.
- Не знаю, Гиббс, - протянул Диноззо, продолжая задорно улыбаться. - Что скажут другие агенты, когда я появлюсь в свой первый день на работе и скажу им, что уже спал с боссом?
- Не заставляй меня пожалеть об этом, Диноззо, - вздохнув, отозвался Гиббс.
- И в мыслях не было, босс.
Усмехнувшись, бывший детектив в последний раз вывел свою машину со стоянки полицейского управления в Балтиморе.
***

Два месяца спустя Гиббсу снова захотелось кого-нибудь ударить. В этот раз под руку попалась медсестра, которая твердила ему одно и то же.
- Мне очень жаль, специальный агент Гиббс, но к пациенту допускаются только члены семьи или ближайшие родственники.
- У него никого нет, черт возьми! - зарычал он на медсестру.
Тут его внимание отвлекла Эбби, которая взволнованно бросилась к нему.
- Гиббс-Гиббс-Гиббс! Он будет в порядке? Скажи мне, что с ним все будет хорошо! - затараторила она. - Я не слишком хорошо приняла его с самого начала, но он ведь знает, что нравится мне, правда? Что если что-то случился и он умрет, не зная, что нравится мне? Боже! Он ведь не умрет, Гиббс? Скажи, что с ним все будет в порядке. Обещаю, с этого момента я буду к нему хорошо относиться.
Гиббс утихомирил ее, приложив палец к ее губам, и обнял.
- Все будет хорошо, Эбс, - тихо сказал он в ее макушку. - А если нет, то он будет иметь дело со мной.
- Джетро, Эбигайль, - Гиббс обернулся, услышав голос Даки. - Что-нибудь уже известно?
- Пока ничего, Дак, - ответил он гневно. - Медсестры ничего не говорят, потому что мы не семья.
- Пойду, посмотрю, что можно сделать, Джетро, - сказал Даки и двинулся по коридору, в который не пускали Гиббса.
- Спасибо, Дак.
Он потащил Эбби к креслам в приемном покое, которые даже на вид казались неуютными.
Казалось, спустя часы, Даки вернулся с новостями об их раненом агенте.
- Несомненно, молодому Энтони очень повезло, - сказал он. - Пуля прошла навылет и не задела жизненно-важных органов. Она также нанесла минимальный ущерб мышечным тканям, так что после небольшой физической терапии он полностью поправится.
Гиббс откинулся на спинку кресла, и тут же Эбби обняла его.
- Значит, он будет в порядке? - тихо спросила она.
- Да, очень на это похоже, - улыбнулся Маллард. - Даже несомненно, поскольку он уже начал заигрывать с медсестрами в попытке выписаться.
- Черта с два, - угрюмо сказал Гиббс, поднимаясь. - Где он? Мне что, привязать этого паршивца к больничной койке?
- Идем, Джетро, - сказал Даки и обернулся к криминалисту. - Эбигайль, я полагаю, ты захочешь сначала привести себя в порядок, прежде чем зайти в палату.
- Что? - переспросила она и поднесла руки к лицу.
На пальцах остались следы от туши и макияжа.
- Ой… Я сейчас вернусь, - пискнула она и уточнила: - Куда мне потом идти?
- Я вернусь за тобой, дорогая, - пообещал Даки и повел нетерпеливо ждущего Гиббса по коридору.
Перед дверью палаты патологоанатом положил руку на плечо Гиббса.
- Он будет жить, Джетро, - тихо сказал он. - Но ему все еще плохо, поэтому постарайся не давить сильно. Я пойду, приведу Эбби.
- Спасибо, Даки, - кивнул Гиббс и толкнул дверь.
Тони лежал на койке, со множеством проводов и мониторов, подключенных к нему. Гиббс заметил, что на лице парня уже стали ярко проступать следы побоев: его хорошенько отделали, привязав к стулу. А пулю он поймал как раз перед тем, как Гиббс ворвался на склад.
- С таким лицом не сильно произведешь впечатление на женщин, Диноззо, - поддразнил он агента, подходя к кровати. - Особенно на медсестер.
- Не знаю, босс, - сказал Тони с жалким подобием своей обычной улыбки. - Некоторым женщинам нравятся мужчины, требующие помощи на пути к выздоровлению. Эти обтирания губкой, массажи, обтирания губкой… Думаю, я могу воспользоваться этим, как преимуществом.
- Но это ни в коем случае не поднимет тебя с больничной койки быстро. Ты останешься здесь, пока врачи тебя не отпустят.
- Но я ненавижу больницы, босс, - заныл Тони. - Это всего лишь царапина. Док сказал, что я быстро поправлюсь.
- Только если будешь выполнять предписания врачей. А когда тебя выпишут, поживешь у меня, пока будешь проходить физиотерапию.
- Что? Почему? Гиббс, я в состоянии позаботиться о себе сам, - сказал Тони, потянувшись за стаканом, и зашипел от боли, забыв, что именно эта рука пострадала. - Мне не нужна чертова нянька!
- Заметно, - саркастически хмыкнул бывший морпех.
Он передвинул стакан так, чтобы Тони смог дотянуться до него. Держать посудину левой рукой Диноззо было неудобно, он покраснел, когда вода потекла по подбородку.
- Я буду в порядке, Гиббс, - тихо сказал он. - Мне не нужно, чтобы за мной присматривали. Я всегда справлялся сам.
Гиббс вздохнул, но подавил в себе желание задавать вопросы на эту тему, заметив боль в глазах Тони.
- Я не собираюсь прислуживать тебе, Диноззо! - рыкнул он вместо этого. - Просто хочу быть уверен, что ты вернешься к работе как можно быстрее. У меня нет желания искать нового агента, раз уж я столько времени потратил на тебя.
- Похоже, это значит, что я не расходный материал, да? - с надеждой в голосе поинтересовался Тони
- Ага, - кинул Гиббс.
Это все, что он мог позволить себе сказать, и надеялся, что этого достаточно.
Похоже, Тони это понял и откинулся на подушки, едва заметно улыбнувшись.
- Но у нас есть еще одна тема для разговора, - вспомнил Гиббс после некоторого молчания. - Кто твой ближайший родственник?
- М-м-м, я всегда проставлял в бумагах номер телефона офиса отца, - Тони удивленно моргнул. - Вообще-то я никогда об этом не задумывался. А что?
- Сегодня все могло закончиться иначе, а я не люблю не быть в курсе того, что происходит с моими людьми. Ведь твой отец никогда не отвечал на такие звонки, я прав?
Тони помрачнел, но ответил:
- Да. Но я всегда соображал достаточно, чтобы попросить медперсонал не звонить вообще.
- Ты не смог сделать этого сегодня, и я не хочу, чтобы подобное повторилось. Я ясно выразился?
Тони стиснул край простыни. Гиббс видел, сколько эмоций промелькнуло на лице агента.
- Так что вы хотите, чтобы я сделал? - спросил он наконец.
- Запиши меня своим ближайшим родственником. Или Эбби, или Даки. Мне все равно кого, лишь бы кто-то из нас мог быть проинформирован о твоем состоянии без акта Конгресса.
- Понял, босс, - пробормотал Диноззо едва слышно.
Но Гиббс заметил, что что-то изменилось в глазах парня, и теперь был уверен, что тот выполнит приказ.
Неловкое молчание тут же разлетелось вскриком Эбби, которая буквально влетела в палату и тут же бросилась к Диноззо.
- Тони! Ты в порядке! - затараторила она. - Ты ведь знаешь, что нравишься мне, правда? Я не хочу, чтобы ты умер, не зная этого. Ты мне нравишься. Теперь ты знаешь.
- Эбби, - ответил тот, поморщившись. - Мне нужно как-то дышать, иначе придут медсестры и начнут втыкать в меня всякие штуки.
- Ой! - Она тут же отстранилась. - О Боже! Я не сделала тебе больно, нет? Я не хотела, даже если сделала больно.
- Все хорошо Эбби, я буду в порядке, - улыбнулся он и оглядел троих людей, стоящих в палате. - А разве вам не нужно вернуться на работу и закрыть дело?
- Нет, - ответил за всех Гиббс. - Мы там, где надо…
***

- Черт возьми! - крикнул Гиббс, стукнув ладонью по рулю.
Но лишь прибавил скорости, гоня машину в Бетезду.
Вопросы продолжали роиться в его голове, как стая голодных ос. Почему Диноззо должен был открыть это проклятое письмо? Может, девчонка просто соврала? Может, не хотела, чтобы мать узнала, что она спит с кем-то? Почему Тони?
- Тебе лучше быть живым, Диноззо, - прорычал он сквозь стиснутые зубы, загоняя седан на стоянку машин «скорой помощи».
Не заботясь о том, что машину наверняка отбуксуют, он помчался по коридорам, ища изоляционный бокс, где держали Тони.
Ученый сказал, что вирус погиб, но это ровным счетом ничего не значило. Тони уже был болен, и все теперь зависело только от него.
Всего каких-то чертовых пятнадцать процентов…
Как-то так получилось, что он оказался на месте именно в тот момент, чтобы увидеть, как Кейт почти падает в руки Даки со словами: «он умирает». Эта фраза что-то буквально перевернула внутри Гиббса.
- Черта с два! - зарычал он, прорываясь мимо Кейт и Даки в освещенный голубым светом изоляционный бокс.
Внутри он быстро ввел врача в курс дела, сообщил, что вирус больше не опасен. Потом направился к койке своего агента.
Вид бледного, даже синюшного в отсветах голубых ламп парня и крови на губах Тони, потрясли его. Видеть, как еще недавно полный сил и энергии парень с боем отвоевывает каждый вздох, было невыносимо. Это затронуло такие глубокие чувства, которых Гиббс не испытывал с тех пор, как были живы Шеннон и Келли. Он ничего не мог сделать, чтобы спасти их, и он лучше отправится прямиком в ад, чем будет сидеть и ждать, пока Тони умрет.
Он наклонился к Диноззо и тихо заговорил так, чтобы только Тони мог его слышать.
- Тони, послушай, - начал он, прислушиваясь к тяжелому дыханию своего агента. Когда тот никак не отреагировал, переспросил: - Ты слушаешь?
- Да, я слышу, босс, - между вдохами сумел выговорить тот.
У Гиббса немного полегчало на душе оттого, что даже на пороге смерти Тони остался самим собой.
- Ты не умрешь, - спокойно приказал он, наклонившись еще ближе. - Понял меня?
Диноззо не ответил. Гиббс почувствовал, что может пробиться к сознанию Тони единственным известным ему способом. Он потянулся и осторожно шлепнул Тони по макушке, имитируя свой обычный подзатыльник.
- Я сказал, - повторил он медленно, выделяя каждое слово: - Ты. Не. Умрешь.
Тони вздрогнул от прикосновения, распахнул глаза, и даже задышал по-другому.
- Я понял, босс, - прохрипел он.
- Хорошо, - улыбнулся Гиббс.
Он выпрямился и собрался уйти, но вспомнил, что собирался кое-что отдать Тони. Гиббс хотел быть уверен, что Тони знает, что у него все еще есть работа, которую нужно выполнять, а для этого нужно поправиться. Он вложил небольшой предмет в холодную ладонь агента.
- Это твой новый мобильник, - сказал он, похлопав по сжатому кулаку. - Я распорядился поменять номер. Пусть женщины звонят в никуда.
Он ушел тут же, чтобы ничего больше не сказать. Гиббс знал, что, если останется, он скажет или сделает что-то, что даст трещину в его непробиваемых стенах. В той маске, которая говорит всем, что он заботится не больше, чем о каком-либо другом агенте в подобной ситуации. В глубине души бывший морпех знал, что это не так. Что Тони занял в его сердце особое место с самой первой встречи в Балтиморе.

Неделю спустя
Наплевав на приказы врачей, Гиббс выкатил инвалидную коляску с Тони из дверей госпиталя.
- Мне не нужно чертово кресло, Гиббс, - не унимался Диноззо. - Знаете, я умею ходить.
Гиббс усмехнулся и отвесил агенту самый легкий из своих подзатыльников.
- Я могу отправить тебя обратно в палату. Они ведь хотели подержать тебя еще, хотя и не знаю, почему.
- Вы просто хотите держать меня где-нибудь поближе, в месте, где можете пытать своими правилами. Если бы я не мечтал выбраться отсюда поскорее, то предпочел бы остаться в палате, - с притворной обидой сказал Тони, а потом добавил: - Почему я не могу просто пойти домой, а, босс? Я буду хорошим мальчиком и стану принимать все, что мне поназначали.
- Я тебя знаю, Диноззо, - хмыкнул Гиббс. - Ты тут же забудешь о таблетках и ингаляторе. И не сможешь вернуться на работу так быстро, как хочется мне.
- То есть вы хотите сказать, что не можете работать без меня? - притворно удивился Диноззо. - Неужели, Гиббс? Я не знал, что так нужен вам. И где взять диктофон, чтобы записать эту сенсацию для потомков?
Гиббс улыбнулся, отмечая, что Тони снова шутит, а, значит, действительно идет на поправку.
- Мне просто нужно давать кому-нибудь подзатыльники, Диноззо, - проворчал он. - А голова МакГи для этого не подходит.
Тони попытался отпустить смешок, но вдруг зашелся в кашле. Гиббс остановил кресло и осторожно похлопал Тони по спине, как показывала ему медсестра.
- Медленные вдохи, Диноззо, - тихо сказал он парню и пробормотал себе под нос: - Еще слишком рано.
Кашель наконец прекратился.
- Я справлюсь, босс, - Тони глянул на Гиббса. - Вы отдали приказ, и я ни за что не нарушу его. Только вытащите меня из этого госпиталя.
- Не заставляй меня пожалеть об этом, - сказал Гиббс, вспоминая Балтимор, который, казалось, случился столетие назад.
- И в мыслях не было, босс, - отозвался Тони.

Еще неделю спустя
Гиббс работал над лодкой в подвале.
Тони заснул на диване, пока они смотрели фильм после ужина. Гиббс так и оставил его, свернувшегося клубочком под пледом, который мать Шеннон связала для Келли. Он так сосредоточился на звуке, издаваемом наждачной бумагой, что не услышал, как Тони спустился по ступенькам, только кашель выдал его присутствие.
Он позволил себе улыбнуться, когда Диноззо уселся на третью снизу ступеньку, которую Гиббс уже привык считать личным местом Тони.
- Ты должен спать, Тони, - сказал он, нарушая молчание.
- Я могу сказать то же самое и о вас, Гиббс, - усмехнулся тот. - И та лавка под лодкой совсем не годится для вашей спины.
- Не я едва не умер две недели назад, Диноззо, - рыкнул бывший морпех и приказал, зная, что Тони проигнорирует эти слова: - Иди, поспи.
- Я возвращаюсь завтра, - тихо сказал тот. - Я готов, и я нужен вам.
- Кейт справляется, а МакГи нужно учиться. Мы можем…
- Не говорите, что хорошо справляетесь без меня, Гиббс, - отрезал Тони. - Вы знаете, что у Кейт нет и половины моих навыков в расследовании, а МакГи все еще слишком неопытен, особенно если случится действительно серьезное дело. Я нужен вам.
- Почему ты думаешь, что знаешь, что мне нужно, Диноззо? - он приподнял бровь. - Без тебя дела идут вполне нормально.
- А у вас есть дело? - вызывающе поинтересовался Тони и тут же добавил: - Висяки не в счет.
- Ты еще нездоров, - у Гиббса не было ответа на вопрос, и он сменил тему.
- Нет, но я и не буду, пока не вернусь на работу, Гиббс. Я…
Диноззо умолк, и Гиббс оторвался от своего занятия, чтобы посмотреть на него.
- Мне не хватает работы, босс. Я устал сидеть здесь с вашей лодкой за компанию. Возможно, я вам не нужен, но мне надо вернуться.
- Я не хочу потерять тебя только потому, что тебе вздумалось вернуться раньше времени, - пробормотал Гиббс про себя, но Тони услышал.
- Не потеряете, босс, - так же тихо ответил он. - Я обещаю хорошо себя вести. А если нет, то вы сможете дать мне подзатыльник.
- Я сделаю это в любом случае, Диноззо, - саркастически отозвался Гиббс. - Если будешь себя плохо вести, то отправлю к Эбби.
- Но чтобы быть отправленным к Эбби я должен быть на работе, так? - сказал Тони счастливым голосом, которого Гиббс не слышал с момента, как вскрыли то проклятое письмо.
- Именно, Диноззо, - улыбнулся он, а потом снова сменил тему, видя, что отправляться в кровать Тони не собирается: - Не хочешь помочь мне с лодкой?
- А можно? - спросил Тони, подходя к лодке и беря предложенный кусок наждачки.
- Нельзя испортить шлифовку, Диноззо, - ухмыльнулся Гиббс.
- Ну, не знаю, босс… Мне говорили, что если можно что-то испортить, я обязательно это сделаю.
Гиббс глянул на Тони, который полностью сосредоточился на наждачной бумаге в руках и будто выпал из мира. Он знал, что Диноззо все еще винит себя за то, что вскрыл тот конверт. Только Гиббс еще не придумал способа вдолбить своему агенту, что его вины там и близко не было, что на его месте мог оказаться кто угодно.
- Только не все умеют учиться на ошибках, Тони, - тихо ответил он. - Ты когда-нибудь повторял свои?
- Нет, - немного подумав, отозвался Диноззо.
- Значит, остальное несущественно, - заявил Гиббс, давая понять, что разговор окончен.
Они долго работали в уютной тишине, пока Гиббс не осознал, что время перевалило далеко за полночь.
- Если собираешь завтра на работу, тебе пора на боковую, Диноззо, - рыкнул Гиббс, внезапно нарушая многочасовое молчание; от неожиданности Тони даже наждачку выронил. - Я выезжаю ровно в семь утра с тобой или без тебя.
- Понял, босс, - ответил Тони, зевая.

Несколько ночей спустя…
Гиббс смотрел на засохшее пятно крови на полу своего подвала и не мог решить, был ли он должен заставить Тони отдыхать еще неделю или нет.
Изменились бы события в лучшую сторону, если бы Тони не было с ними? Может, Кейт осталась бы жива, если бы его не было с ними на той крыше? А машина? Не выйди Диноззо в тот день на работу, и Кейт, МакГи, да и он сам могли бы погибнуть при взрыве. Мог он потерять Эбби, если бы рядом с ней не было Тони, который вовремя заставил ее пригнуться?
Ответов теперь было не найти. Но часть Гиббса просто радовалась тому, что Тони остался в живых. И на будущее он собирался сделать все, чтобы так и было…
***

Гиббс был просто не в себе и зол как черт. Одного из его людей подставили, а каждый новый след, новая улика только вбивали очередной гвоздь в крышку гроба Диноззо. Гиббс ни секунды не сомневался, что Тони не способен на преступление, даже если все улики указывают на него. Но чем дальше продвигалось расследование, тем неопровержимее становились улики, что именно Тони сделал это, вплоть до следов зубов на ноге.
- Черт побери!
Он стоял в пустом гараже, держа в руках остывающую пиццу.
- Мы что-то упустили, - пробормотал он сам себе, пытаясь успокоиться и направить мысли в нужное русло. - Никто не идеален.
После этого он отправился к камере, в которой держали Тони. От увиденного Гиббс чуть не застонал. Диноззо сидел на узкой койке - колени прижаты к груди, голова опущена, как бывает только при полном поражении. Гиббсу дико хотелось стереть этот вид с лица Тони, подбодрить его, сказать, что все будет хорошо, что он обо всем позаботится. Гиббс с самого начала этой заварухи решил, что сделает все, чтобы вытащить Тони из камеры. Даже если ради этого ему придется рисковать собственными карьерой и свободой. Тони не должен пострадать за то, чего не совершал.
Гиббс просунул коробку с пиццей через решетку и улыбнулся, когда Тони встал и подошел забрать ее.
- Унюхал, что вы идете, босс. Пепперони, сосиски, двойной сыр, да? - сказал Диноззо с непривычной полуулыбкой: - Моя любимая.
Гиббс просто кивнул и усмехнулся. Он знал, что нравится Тони, и не боялся использовать что угодно, лишь бы поддержать парня в такой непростой ситуации. Улыбка сменилась гримасой от равнодушного «спасибо» и того, как Тони бросил коробку на одеяло.
Гиббс молча стоял и слушал, пока Тони примерял маску убийцы. Бывшему морпеху пришлось задействовать все свое самообладание, чтобы не прервать обиженную тираду Диноззо. Парень был как загнанный зверь, без всякой возможности сделать что-то, чтобы выпутаться из положения. Когда он стал вспоминать свое детство и еще много чего, это всерьез обеспокоило Гиббса. И так, и так выходило, что Тони прав: если дело дойдет до суда, его голова по любому окажется на плахе. Гиббс знал, что должен найти способ вытащить его отсюда, но понятия не имел, с чего начать.
Когда Тони наконец закончил монолог и снова уселся на койку, глядя на босса, тот ответил ему твердым взглядом. Гиббс не мог позволить, чтобы Тони догадался, как он сам запутался в этой ситуации. Тони должен был знать одно: босс рядом, и, что бы ни случилось, позаботится о нем.
- Я не выберусь, из этого да, босс? - тихо спросил Тони после недолгого молчания.
Не доверяя голосу, Гиббс поманил Диноззо пальцем. Тони со вздохом встал и подошел. Когда он оказался достаточно близко, Гиббс использовал единственную форму общения, которая всегда говорила Тони больше, чем любые слова - отвесил ему подзатыльник.
Этим Гиббс молча давал понять, что Тони нужно успокоиться, остудить голову. Что он, Эбби, Зива и МакГи работают для него, что все будет в порядке, а ему нужно только сидеть и не рыпаться.
- Спасибо, босс, - Тони все понял.
Гиббс усмехнулся и пальцем поднял подбородок Тони для еще одного послания: «Я знаю, что ты не виноват, и я доберусь до того подонка, который тебя подставил. Понял, Диноззо?»
Гиббс ушел, но напоследок не удержался и бросил взгляд на Тони. Тот как раз подобрал коробку с пиццей и зарылся в нее.
Все будет в порядке… хотелось бы мне самому в это верить…

Несколько часов спустя они нашли-таки настоящего преступника - Чипа, и Гиббс отправил Эбби домой в сопровождении МакГи. ФБРовцы тоже наконец-то убрались восвояси.
Бывший морпех откинулся в кресле, наблюдая за своим старшим агентом. Он позволил себе улыбнуться: Тони цел и невредим, а настоящий убийца пойман. Он отложил на завтра разбирательство с тем, кто позволил Чипу получить работу в морской полиции. В данный момент Гиббс хотел только одного - забрать Тони из офиса и убедиться, что он действительно в порядке.
- Пошли домой, Диноззо, - сказал Гиббс, нарушая молчание.
- Думаю, я еще побуду здесь, Гиббс, - ответил тот. - Эти парни из ФБР перевернули мне весь стол.
Гиббс поднялся, выключил лампу и подхватил свои вещи.
- Я не спрашивал, Тони, - негромко произнес он, подходя к столу Диноззо. - Бери свои вещи, сегодня ты ночуешь у меня.
- Вы уверены, что это хорошая идея, босс? - неуверенно начал Диноззо, потом добавил: - Думаю, будет лучше, если я просто останусь здесь.
- Ты не можешь торчать перед камерами вечно, Тони, - смягчив тон, ответил Гиббс и улыбнулся: - Сегодня я буду твоим алиби.
Диноззо неохотно поднялся из-за стола, подхватил рюкзак и отправился вслед за боссом. Едва они вошли в кабину, Гиббс застопорил лифт. Какое-то время оба просто молчали. Тони не выдержал первым.
- Это не должно меня беспокоить, - тихо сказал он. - Я никогда об этом не задумывался. Простому человеку не нужно алиби на каждый день, черт, на каждый миг, просто на всякий случай, если его вдруг обвинят в убийстве.
- Нет, и тебе оно тоже не нужно, - так же негромко ответил Гиббс. - Ты не сделал ничего плохого, Тони. Мы поймали настоящего убийцу.
- Я знаю, Гиббс, - сердито буркнул тот. - Но если бы вы не поймали Чипа? В лучшем случае я получил бы пожизненное, а в худшем - смертную казнь. И все потому, что у меня нет никого, кто мог бы сказать, где я был последние несколько ночей?
- Я не допустил бы этого, Диноззо, - отрезал Гиббс.
- И что бы вы сделали, босс? Устроили бы мне побег, как с Джеффри? - Тони надвинулся на босса. - Вы сами хорошо знаете, чем все закончилось в тот раз.
Гиббс вдруг прижал Тони к стенке кабины.
- Я сделал бы все возможное и невозможное, чтобы вытащить тебя оттуда, - глядя в глаза Тони, сказал он с нажимом и повторил: - Чего бы это ни стоило.
- Я не настолько важен, Гиббс, - выдохнул Тони, слепо уставившись в пустоту.
- Для меня - важен. И только посмей забыть об этом, Диноззо, - Гиббс решил, что сказал достаточно и сменил тему: - Ну, что, теперь ты готов выйти отсюда?
Тони несколько мгновений смотрел в глаза босса, потом высвободился из его хватки и запустил лифт.
- Конечно, босс, - самым спокойным за весь день тоном отозвался он. - Вы ведь знаете, что однажды сюда поставят камеры и микрофон, просто чтобы записать, что происходит, когда вы запираетесь здесь.
- Эбби позаботится об этом ради меня, - улыбнулся Гиббс, чувствуя, что все снова стало по-прежнему. - За это я ей и плачу.
- А мне всегда было интересно, почему она получает Каф-Пау, а остальные нет. Значит, не только потому, что она ваша любимица? Она ведь любимица?
- Если ты спрашиваешь об этом, значит, тебе не нужно знать, Диноззо.
Они вышли из лифта и направились к стоянке.
- Мне нужно отшлифовать лодку, - заметил Гиббс, глянув на Тони. - Помощь пригодилась бы.
- Я знаю одного парня, который возьмется за это, - отозвался Диноззо, улыбаясь…
***

Было уже за полночь, когда Гиббс услышал стук двери и шаги на лестнице: кто-то спускался в подвал. Он продолжал заниматься лодкой, когда услышал, как скрипнула под чьим-то весом одна из нижних ступенек. Никто не издал ни звука. Какое-то время в подвале было слышно только дыхание двух людей и скрип наждачной бумаги. Потом послышался голос, с большой натяжкой принадлежавший энергичному парню, которого Гиббс так старался вспомнить, выздоравливая после взрыва.
- Я знаю парня, который кое-что слышал о шлифовке, - сказал Тони вместо приветствия. - По крайней мере, думаю, что он знает как шлифовать, потому что давно этим не занимался.
Гиббс прикрыл глаза, осознавая, что стоит за этими словами на самом деле. То, через что прошел Тони с Ла Гренуем, сильно ранило его. И теперь Гиббс не знал, как может помочь, исправить это. Он понимал, что частично сам виноват в случившемся, в том, что Тони согласился на это задание с подачи Джен. Если бы он не сбежал в Мексику, она никогда не посмела бы предложить такое Диноззо. А если бы предложила, Тони сказал бы ему. Это было больнее всего: Тони больше не доверял ему, иначе сказал бы о происходящем.
Пора исправляться…
- Помощь не помешала бы, - сказал он, протягивая наждачку, как некое предложение мира, - если этот парень поблизости.
- Его нелегко найти, - ответил Тони, спускаясь. - Посмотрим, получится ли.
Он взял наждачку, отстраненно провел пальцем по шершавой поверхности и принялся за лодку.
Они больше часа работали в тишине, только звуки трения бумаги по дереву наполняли подвал. Гиббс мгновенно встревожился, когда Тони перестал двигаться и повернулся к нему с глазами полными слез.
- Я хотел любить ее, босс, - тихо сказал он. - Я правда любил ее, или это он любил. Все так перепуталось.
- Если он любил ее, - негромко отозвался Гиббс, откладывая наждачку. - Значит, и ты любил, Диноззо.
Он отошел к столу, достал бутылку бурбона. Налив немного в кружку, он протянул ее Тони, оставив себе бутылку.
- Я пытался разделять игру и реальность, но чем дольше находился там, тем сложнее это удавалось, - Тони поднес кружку к губам, но опустил руку, так и не выпив: - Это было так же, как с Джеффри, только хуже. Он нравился мне, просто нравился. А потом оказалось, что он был убийцей и пытался убить меня. Я полюбил ее, и она не сделала ничего плохого, только отец у нее оказался неподходящим. Черт, я никогда бы не встретился с ней, если бы не это!
Гиббс молча слушал, давая Тони возможность разобраться в себе и выговориться, прежде чем предложить поддержку.
- Не могу решить, лучше было бы, если бы она никогда не узнала, - едва слышно сказал он, - или если бы мы с ней никогда не встретились. Я никогда не хотел причинить ей боль.
- Вина в том, что она пострадала - полностью на совести директора, - твердо заявил Гиббс. - Ты ни при чем.
Если и нужно было винить кого-то за случившееся, то только Джен, и Гиббс хотел убедиться, что Тони знает это.
- Знаю, Гиббс, - сердито отозвался Тони. - Но не она лгала девушке с первой встречи, не она спала с ней. Не она искренне говорила «люблю».
- Но это она отдала приказ. Ты хороший агент, Тони, и хороший человек.
- Если бы я был хорошим человеком, Гиббс, я бы никогда не спал с ней, - хмыкнул Диноззо. - А если бы был хорошим агентом, то сказал бы боссу, что работаю под прикрытием.
- Ты не сказал мне, потому что это не было служебной необходимостью, а ты выполнял приказ своего босса.
- Мой босс - вы, Гиббс, - прошептал Тони. - Не Дженни.
- Я перестал быть твоим боссом сразу после того взрыва, Тони, - сказал Гиббс и приложился к бутылке.
Тони отставил кружку и присел на ступеньки, спрятав лицо в ладонях.
- Тот взрыв многое изменил. Как бы я хотел, чтобы все вернулось вспять.
- Ты не можешь вернуться, - начал Гиббс.
Тони кивнул, закончив за него:
- Только вперед. Я знаю.
- Ну, это не значит, что, идя вперед, мы не можем прихватить кое-что из прошлого, - добавил Гиббс.
Тони удивленно поднял голову и посмотрел на Гиббса:
- Это алкоголь говорит, босс? Я думал, вам нужно намного больше, чтобы развязать язык.
- Я не пьян, Диноззо, - фыркнул Гиббс. - Просто говорю, что мы можем начать сначала.
- На это уйдет много времени. В прошлый раз понадобилось почти четыре года.
- Ты вроде говорил, что никогда не повторяешь ошибок.
- А это тут при чем? - поинтересовался Тони.
- Можем скостить несколько лет, если ты не будешь спотыкаться на каждом шагу.
- Разве я один ошибался, Гиббс? - поинтересовался Тони веселым голосом, который Гиббс был очень рад слышать. - Вы тоже допускали промахи.
- Ну так и ты не единственный, кто умеет их не повторять, Диноззо.
- Значит, больше никаких побегов в Мексику? - прямолинейно выдал Тони.
- Только если обещаешь, что ты - мой, а не директора, - парировал Гиббс.
- Я - ваш, заметано, - Тони заулыбался. - Знаете, могу даже сделать татуировку на заднице - «Собственность Л. Дж. Гиббса». Уверен, Эбби знает места, где это можно устроить.
- Тебе не нужна татуировка на заднице, чтобы знать, что ты - мой, Диноззо, - полусмеясь, полурыча ответил Гиббс.
- Хорошая мысль, - подумав, согласился Тони. - Девушки не поймут, если там будет вытатуировано имя мужчины.
Между ними снова повисло молчание, только в этот раз оно было привычным и даже уютным.
- Наверное, пора на боковую, - наконец сказал Гиббс. - Завтра нужно заняться делом.
Тони помолчал какое-то время, а потом поднялся.
- Думаю, мне понадобится пара дней, Гиббс, - тихо сказал он. - Все еще нужно вернуть мою крышу на место.
- У меня есть гостевая комната, бурбон и много наждачной бумаги, - заметил Гиббс, поднимаясь следом за Тони по ступенькам. - И объясни, как ты собираешься ставить крышу на место, если ее у тебя никогда не было?
- Смешно, Гиббс, - хмыкнул тот. - Это вы сейчас так говорите. Подождите, пока эта ненормальная голова решит для вас очередное дело.
- Я поверю в это, только когда увижу собственными глазами, Диноззо, - усмехнулся Гиббс. Он помедлил на пороге комнаты: - И, Тони…
Он дождался, пока Диноззо обернется и продолжил:
- Я рад, что тебя не было в той машине. Я тебе отдал приказ в Бетезде, и он все еще в силе. Ты понял?
- Я понял, босс, - заулыбался Тони, и, понизив голос, добавил: - Но то же самое касается и вас.
- Я постараюсь, - честно ответил Гиббс.
- Я тоже постараюсь, босс…

@темы: NCIS, чужое, легшее на душу

---

ЗВ Атлантида

Название: Разрядка
Автор: linziday
Оригинал: www.fanfiction.net/s/4375499/1/bSnapped_b
Переводчик: Berkana aka Thorunn
Бета: Allora
Жанр: Gen, немного ангст
Пейринг/Действующие лица: МакКей, Ронон
Рейтинг: Т (PG-13) (от автора: за ненормативную лексику и насилие над невинной лабораторией)
Спойлеры: Где-то после 2.03 «Дуэт», но перед 3.17 «Воскресенье»
Саммари: Иногда первая помощь выражается не в перевязке

Ронон услышал МакКея еще до того, как увидел.
- Чертовы местные!
Трах!
- Чертова планета!
Хрясь!
- Чертовы Древние и их липовое… – бабах, звон, - мать его, величие!
Ронон замер на пороге, видя, как МакКей с бешеными глазами разносит в пух и прах пустующую подуровневую лабораторию.
- Ненавижу это! - закричал ученый, ни к кому конкретно не обращаясь.
Он подхватил уже побитый монитор и швырнул его в стену. Отвернулся еще до того, как тот со звоном разлетелся на куски и пнул торчащую консоль.
- Ненавижу!
МакКей вел себя неправильно с самого их возвращения. Он был слишком тихим, пока врачи латали его. Слишком громким, когда Беккет отказался отпускать Тейлу и Шеппарда. Слишком… сдержанным, сосредоточенным во время брифинга. Не было никаких сомнений, что это затишье перед бурей. Шеппард и Тейла заметили бы – были бы первыми, кто заметил это – если бы их не отправили отдыхать в тихий уголок лазарета.
Но Ронон знал, вызови он сейчас Шеппарда, тот бы пришел. Полковник прислонился бы к косяку двери с беззаботно скрещенными на груди руками. Или наоборот, небрежно засунув их в карманы форменных штанов, которые он обязательно натянул бы поверх гипса. «Эй, приятель, - сказал бы он. – Что комната тебе сделала плохого?» А потом они осыпали бы друг друга оскорблениями и подколками, пока Шеппард не утихомирил бы ученого.
- Черт возьми! – закричал МакКей.
И принялся топтаться по груде сломанных контрольных кристаллов. Те трещали и трещали под давлением, пока не лопнули. А МакКей продолжал втаптывать их в пол с перекошенным от гнева лицом.
Вызови Ронон Тейлу, она бы тоже пришла. Тихо подошла бы к МакКею и прервала его тираду, положив руку ему на плечо. «Мы в порядке», - мягко сказала бы она и улыбнулась. МакКей бы со значением глянул на ее обожженное перевязанное плечо и попытался бы громко протестовать. Но она прервала бы его. «Родни, мы в порядке», - повторила бы она, говоря «мы живы». А через минуту МакКей бы сдался, его гнев испарился бы. И он был бы слишком уставшим, чтобы возражать, когда Тейла увела бы его отсюда.
Послышался громкий лязг, сопровождаемый кряхтением. МакКей прихватил кусок арматуры и, размахивая им как клюшкой, принялся крушить панели, оборудование, столы тяжелыми замахами. Он крепко, до побелевших пальцев, стискивал импровизированную клюшку. Похоже, что острый кусок металла впивался ему в ладонь – тоненькая струйка крови стекала между пальцев.
Ронон мог позвать доктора Вейр. Та стала бы в дверях и спокойно урезонила МакКея. Мог позвать Беккета. Тот подошел бы осторожно, но ни секунды не колеблясь. Он отвлек бы ученого, взял за руку и увел бы в лазарет, где они бы поговорили.
Он мог вызвать Кейт Хайтмайер, которая задавала бы МакКею сотни вопросов, пока он уничтожал лабораторию. Или Радека, который попытался бы его переспорить. Или Лорна, который предложил бы устроить тут тир.
- Я больше так не могу, - с трудом выдохнул МакКей сквозь стиснутые зубы, продолжая уничтожать груду техники. – Не Могу Так Больше.
А потом вдруг застонал безмолвно и яростно. Было так неправильно слышать это от МакКея, что у бывшего беглеца волосы встали дыбом.
Он мог позвать кого угодно. Но вместо этого Ронон вошел в комнату, подхватил металлический прут в углу и взялся превращать самую большую кучу хлама в пыль.
Краем глаза он увидел, что МакКей замер на секунду, удивленный вмешательством. А потом толкнул стол и принялся рубить его на две половины.
Они молча работали, перемещаясь по комнате, разбивая большие куски в маленькие, а маленькие в еще меньшие обломки. Через какое-то время они по молчаливому согласию, достигнутому перемигиванием, свалили все в центр комнаты, где стали гробить все с толком. До полного уничтожения. Осколки летели во все стороны, когда они пинали, топтали и мутузили эту груду. Пару раз Ронон чувствовал легкие уколы металла или стекла по предплечью. Видел, как осколок кристалла оставил порез прямо под глазом МакКея, но тот даже не дернулся.
Чтобы уничтожить комнату полностью, понадобился час.
В конце концов они просто… остановились.
Тяжело дыша, МакКей осмотрелся. Заброшенная лаборатория теперь представляла собой четыре серые стены и гору обломков. Ученый бросил свой кусок арматуры на самый верх.
- То, что надо, - сказал он.
Сатеданец глянул на МакКея. Кровь и грязь покрывали того с головы до ног. Правая штанина была порвана на колене, а левый рукав у локтя.
Теперь он был спокоен.
Ронон швырнул свой прут к Маккеевскому.
- То, что надо, - удовлетворенным эхом отозвался он.

@темы: чужое, легшее на душу, ЗВ Атлантида

---

ЗВ Атлантида

НЕ МОЁ

Безумная ночевка
Название: Безумная ночевка
Автор: оч жаль, но не знаю лежал в компе без шапки
Рейтинг: RG 13
Жанр: Action
Главные персонажи: ЗВА-1, Карсон Беккет и прочие на заднем фоне


Срочный вызов поднял Карсона посреди ночи. Его караулили прямо в коридоре фактически под дверью комнаты.
- Доктор Беккет, - бросилась к нему перепуганная медсестра, протягивая планшет. – Токсин распался, но дал неожиданную резкую реакцию. Мы ничего не можем предпринять.
Врач нахмурился, и помчался по коридору, на ходу изучая данные. Последний десяток миссий прошел для флаг-команды на удивление спокойно. Ни особых травм, ни ранений, ничего. Шотландец только радовался такому стечению обстоятельств, хотя в лазарете уже заключали пари, как долго продержится это везение. Кажется, оно все-таки исчерпалось…
- Все было в порядке, - на бегу рассказывала медсестра. – Он спокойно заснул, показатели были в норме…
Команда вернулась под вечер, целая и невредимая, но в крови Ронона обнаружили неизвестное органическое соединение. Его не было у других членов команды, оно казалось безвредным, тем более, как выяснилось – сатеданец налегал на какой-то местный фрукт. Поэтому Карсон и оставил его для наблюдения, просто чтобы перестраховаться.
Хотя с таким же успехом он мог прописать в лазарете всех: едва приняв душ, оставшиеся трое нарисовались возле койки Ронона. Они притащили ужин и принялись всячески развлекать сатеданца. С одной стороны это было даже хорошо, Ронон переносил пребывание в лазарете не лучше полковника Шеппарда, а когда с ним кто-то сидел, вел себя намного спокойнее, хоть и ворчал. С другой стороны, оставшиеся члены команды не получали необходимого отдыха. Поэтому врач все-таки разогнал их по комнатам.
- И вдруг он начал метаться, - продолжала тарахтеть медсестра. – Сначала мы подумали, что это кошмары… но подойти… Сами понимаете, доктор Беккет.
- Да-да, - кивнул он.
Ронон был отличным малым. Просто мало кто мог рассмотреть это под нарочито дикарской внешностью. Да и сам он не каждого к себе подпускал, и приближаться к нему даже в хорошем расположении духа рисковали немногие. А уж тут…
- Почему меня разбудили только сейчас? – спохватился врач.
- Мы надеялись, что все пройдет само, на всякий случай привязали к кровати, чтобы Ронон не навредил сам себе, - виновато отозвалась девушка. – Но стало только хуже: он не реагировал на слова, никого не узнавал. Когда порвал ремни и вскочил, мы вызвали морпехов, а я побежала за вами…
- Черт побери!
На большее шотландцу слов просто не хватило. У двери лазарета шевелились двое морпехов, явно приходящие в себя после кратковременной отключки, к стенам жались перепуганные дежурные; койка перевернута, смятая постель на полу.
Возня, рычание, грохот…
- Да тише ты!
Карсон бросился к двум фигурам, осторожно опустился на колени. Ронон лежал на боку, а сверху, навалившись всем телом, его прижимал к полу полковник Шеппард. Здоровяк вырывался изо всех сил, молотя по полу ногами, словно пытаясь достать противника.
- Что слу… Вот черт!
Левая сторона лица полковника была в крови, густые капли стекали по щеке на руки и больничную одежду Ронона, бровь рассечена едва ли не до кости.
- Это он вас? – ужаснулся доктор.
Сатеданец вздрогнул, дернулся, стараясь вырваться, и зарычал:
- Шеппард, справа! Берегись!
- Вижу! – глухо ответил ему полковник, сильнее наваливаясь на друга, и натянуто усмехнулся шотландцу: - Пустяки, док, выживу.
Беккет огляделся, пытаясь принять решение. Применять станнер слишком рискованно, неизвестно, какой будет реакция. Колоть успокоительное - тоже. Тем более в таком положении, когда Ронона с трудом умудряется удерживать один лишь полковник… Они даже кровь не смогут взять, чтобы провести исследование, найти решение и лекарство. Да и Шеппард всего лишь человек, он не сможет держать здоровяка вечно.
- Полковник, его нужно успокоить, не применяя лекарств, - тихо сказал шотландец. – Слишком велик риск что-то давать. А пока он мечется, мы даже не можем толком что-то предпринять.
- Сэр, может… - послышался от входа голос одного из морпехов.
Ронон рванулся внезапно, едва не сбросив с себя Шеппарда, тому с трудом удалось совладать с упирающимся здоровяком:
- Да тише ты, Чуи, заметят же!
Ронон дернул головой и притих, словно слова командира нашли отклик в его видениях или кошмарах.
- Шеппард? Джон? – послышались от двери два удивленных голоса.
Полковник оглянулся на Тейлу и Родни.
- МакКей? – вскинулся здоровяк и, пытаясь отбиться, зарычал: – Не уйдем… все вместе не уйдем.
- Что-нибудь придумаем, не волнуйся, - быстро бросил ему Шеппард.
Карсон молча наблюдал эти странные переговоры, стараясь уловить логику и помочь при необходимости. Было видно, что у полковника уже зреет какой-то план. Он огляделся, бросил взгляд на Ронона, прищурился, явно прокручивая в голове некую идею.
- Что? Что тут такое? Зачем нас… - не унимался ученый, но близко не подходил.
- Не сейчас, МакКей! – оборвал его Шеппард.
Словно что-то почуяв, Тейла зашикала на Родни, потащила за собой и они осторожно приблизились.
- Уходите, - вдруг изменившимся напряженным голосом приказал полковник. – Заберите все снаряжение. Мы с Рононом прикроем.
Это выглядело безумно, это звучало безумно, но… Ронон даже расслабился, а Тейла неожиданно кивнула:
- Хорошо, Джон. Встретимся у Врат.
- Палатку, спальники на пирс, - одними губами прошептал полковник, обернулся к Беккету: - Подлатайте меня, док. – И уже громче, чтобы слышал Ронон: - Свяжитесь с Карсоном, он может понадобиться.
«Латать» - оказалось непростой задачкой.
Шеппард наотрез отказался от обезболивающего – так замотал головой, что чуть не выпустил Ронона. А тот, хоть и вел себя поспокойнее, был в невероятном напряжении, казалось, только и ждал, когда ослабнет хватка. Он все равно пытался вырываться, реагируя на малейший посторонний звук или движение. И только голос командира возвращал ему какое-то равновесие.
Зашивать полковнику бровь пришлось сидя прямо на полу в очень неудобной позе, без помощников, не имея возможности поддержать его даже словом. Карсон больше всего боялся промахнуться или дернуть слишком сильно, тем более что и сам пациент не сидел спокойно.
Мало того все это время Шеппард вел с Рононом, Родни и Тейлой необычные переговоры. Они перебрасывались короткими фразами, сообщали обстановку, как если бы находились в большой опасности где-то на задании за линией Врат. И это работало! Каким-то образом полковнику удалось понять, что творится в голове у сатеданца, и он старательно взялся подыгрывать ему, включив в эту игру остальных членов команды. А те безо всяких возражений ее поддержали. Ученый натужно пыхтел на канале связи, привычно возмущаясь. Атозианка пыталась его успокоить, а Шеппард умудрялся еще и подкалывать.
- Сильно зацепило? – вдруг тихо спросил Ронон посреди очередной остроты.
- Царапина, - выдохнул полковник сквозь стиснутые зубы. Карсон как раз промывал антисептиком готовый шов.
- Док опять ругаться будет, - усмехнулся здоровяк.
- На себя посмотри! – огрызнулся Шеппард. – Спорим, он тебя в лазарете оставит.
- Твой десерт за целую неделю, - принял вызов Ронон. – Если выиграешь, я поймаю и приготовлю чебругу.
- Договорились!
Карсон слушал и не верил своим ушам. Эти двое разговаривали так, будто ничего не случилось! И не они валяются на полу лазарета посреди ночи, когда одному только что по живому зашивали бровь, а другой находится под воздействием неизвестного яда или токсина. Вот уж не знаешь, чего еще ждать от галактики Пегас!
Но это не выход! Нельзя, чтобы так продолжалось и дальше.
- Мы на месте, Джон, - донесся по рации голос Тейлы. – Ждем вас. Будьте осторожны.
- Обязательно, - усмехнулся полковник. – И не дай МакКею уничтожить весь запас шоколадных батончиков.
- У меня, между прочим, гипогликемия, помнишь? – тут же вылез на связь ученый. – Я должен поддерживать уровень сахара в крови.
Шеппард только головой покачал и едва заметно поморщился.
Беккет напрягся. Вряд ли полковник рассчитывал, что галлюцинации Ронона испарятся сами собой. Подыграть сатеданцу – было только частью плана. А что же дальше?
- Док, - чуть слышно позвал Шеппард. Карсон поспешно придвинулся, стараясь не шуметь. – Я забираю Ронона из лазарета, не спорьте, так надо. Вы с нами?
Конечно, врач собирался возражать, но как только понял, что его не собираются исключать из этой «игры» кивнул:
- Еще бы!
- Тогда будьте наготове.
Полковник закрыл глаза, Карсону показалось, что он покачнулся, и врач поспешил подхватить его. Но тот лишь дернул плечом, мол, я в порядке и только сильнее зажмурился.
- Шеппард? – тревожно рванулся Ронон.
- Тише, Чуи, - отозвался тот глухо и крепче прижал здоровяка к полу.
Внезапно погас весь верхний свет… Карсону на миг даже показалось, что он ослеп, но зеленоватые отсветы работающих приборов немного разбавили темноту. Шотландец спешно огляделся – все были на месте. Ронон настороженно принюхивался, вертел головой во все стороны, но не шевелился. Лицо полковника выдавало напряжение, на лбу выступил пот, глаза болезненно зажмурены.
Раздался шорох, шотландец вздрогнул и обернулся – ему показалось, что в спину дунул ветер. Еще один – новый порыв ветра. А потом комнату затопили звуки ночи. Карсон не часто бывал в лесах, но хорошо знал, что такое ночная рыбалка: когда мир состоит только из плеска воды, ветерка и абсолютного чувства покоя.
Здесь же слышался шелест листвы, скрип деревьев, но не было ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Словно он и правда оказался среди чужого враждебного леса, в окружении врагов. Сразу стало неуютно, тревожно, даже страшно. Все было настолько реальным, что Карсон поежился, бросил взгляд на Шеппарда и ахнул. У полковника носом шла кровь, но он, похоже, этого не чувствовал. Казалось, за это время он вообще не шелохнулся, но даже в полутьме было видно, насколько он собран и сосредоточен. Так не должно быть! Врач протянул к нему руку…
Треснула ветка… Шаги!
- Шеппард? – едва слышно позвал Ронон.
Полковник поморщился, вытерся рукавом и вдруг вскочил, потянув за собой сатеданца:
- Уходим! - Его качнуло, но Ронон ухватил командира за руку, помог сохранить равновесие.
Карсон едва успел подхватиться и рвануть следом за ними. Он совсем не ожидал такого поворота, да и поспевать за Шеппардом и Рононом было нелегко. Тем более что оба то неожиданно притормаживали, то замирали за перегородками, будто выжидали более удобного момента, чтобы продолжить движение. Когда кровь перестала шуметь в ушах, врач понял причину. Их преследовали. Топот ног, тяжелое дыхание, треск веток... Когда пустоту коридора внезапно прорезали автоматные очереди, Карсон сам машинально пригнулся. Большого труда стоило убедить себя, что все это – лишь иллюзия. Тем более что двое, несущиеся впереди, воспринимали все достаточно серьезно. По рации взволнованно тарахтел МакКей, к нему присоединился обеспокоенный голос Тейлы. Шотландец не особо следил за самими переговорами, стараясь не упустить из виду Шеппарда с Рононом. Казалось, те решили устроить забег по всему городу. А врач не привык к таким физическим нагрузкам, да и чемоданчик, который он чудом успел прихватить, с каждым шагом оттягивал руку сильнее и сильнее…
На пирсе почти у самых дверей стояла не палатка, а, скорее, атозианский шатер в миниатюре. Полковник откинул полог, пропуская здоровяка, обернулся к шотландцу и подмигнул. Врач вздохнул, покачал головой, и последовал за ними.
Внутри шатер освещался множеством свечей, в самой середине было расстелено несколько покрывал. МакКей прохаживался туда-сюда, Тейла сидела на корточках возле картонной коробки. Завидев Карсона, она приложила палец к губам и кивнула на Ронона. Сатеданец и полковник сидели рядышком на покрывале, жадно припав к флягам с водой. Атозианка перебросила врачу бутылку воды и указала на отдельное покрывало у входа. Шотландец благодарно улыбнулся и устроился на своем месте, не сводя глаз с пациента.
- Это ты во всем виноват! – вдруг зашипел МакКей. – Если бы не ты, все было бы нормально!
- Я? – полковник как раз откусил шоколадный батончик и чуть не подавился. – При чем тут я?
- А зачем ты полез в драку? – не унимался ученый. – Ведь так всегда! А Конану только повод нужен.
- МакКей! – рыкнул здоровяк.
- А что, я не прав, скажете? Ты же всегда за этим сорвиголовой лезешь, тебе лишь бы подраться!
- Родни, успокойся, - вклинилась Тейла, - это моя вина. Джон полез в драку из-за меня…
- О! Еще замечательнее, - МакКей сузил глаза и пренебрежительно бросил: - Капитан Кирк, когда ты научишься держать свой интерес при себе?! Рыцарь в сверкающих доспехах нашелся. Шеппард, ты же сам от ее бантосов в синяках ходишь. Неужели думаешь, что она не способна постоять за себя?
Тейла, кажется, смутилась и даже покраснела или это только привиделось шотландцу в неверном свете свечей.
- МакКей, - голос полковника звучал спокойно, даже лениво, но в нем чувствовалась такая усталость, что даже Родни это заметил и вжал голову в плечи. – Караулишь первым.
- Почему? – тут же взвился ученый, осмелев оттого, что по шее не получит. – Почему всегда я?
- Ты на рассвете спишь крепче всех – проверено, - буркнул сатеданец.
- Именно, - усмехнулся полковник. – После тебя Тейла, потом я. Ронон, твоя вахта – последняя. Все остальное утром.
Сатеданец кивнул и спокойно растянулся на покрывале. Шеппард переглянулся с Родни и Тейлой и лег рядом вплотную, хотя места хватило бы всем, чтобы улечься и не задевать друг друга. Но полковник, наоборот, прижался спиной к спине сатеданца, словно собираясь прикрывать того даже во сне. И здоровяк совершенно не возражал, даже рыкнул что-то одобрительное. Тейла и Родни набросили на них непомерных размеров одеяло – явно сшитое из нескольких обычных. Под ним бы и четверо уместились и… Ученый, все еще настороженно поглядывая на сатеданца, умостился около него, а атозианка юркнула под одеяло со стороны Шеппарда.
Карсон был поражен до глубины души и еще долго не мог пошевелиться. Эти четверо… они говорили и действовали так, словно у них не было стороннего наблюдателя. С одной стороны шотландцу было неловко, будто он подсмотрел что-то глубоко сокровенное, не предназначенное для чужих глаз. С другой стороны им овладела гордость. Он был горд тем доверием, которое оказала ему флаг-команда. Карсон и не подозревал, насколько они близки друг к другу. Конечно, понятно, что существует нечто особенное, что держит их вместе. Уж слишком разными они были, чтобы вот так запросто работать сообща. Сегодня он воочию убедился, на что они готовы друг для друга. Как слаженно работают, понимая с полуслова…
Соленый океанский воздух причудливо перемешивался с запахами ночного леса. Теперь все было спокойно, мягко шелестел ветер в ветвях, доносилось хлопанье крыльев, стрекот насекомых. Иллюзия была полной и предназначалась для всех, как ни старался шотландец сбросить этот морок. Возможности полковника в очередной раз превзошли все ожидания, как и то, чем было за них заплачено. И что еще страшнее – с какой легкостью. Да с него просто глаз спускать нельзя!.. А они спят, будто ничего не случилось – мирно, спокойно.
Тихое сопение и похрапывание убаюкивали, но врач сел как можно прямее, завернувшись в плед. Этой ночью он будет караулить всех, как сторожил бы, будь они в лазарете. Тем более, неизвестно еще, решилась ли проблема Ронона и что будет утром с полковником. Только вот непонятно откуда взявшаяся уверенность твердила: все в порядке, все в полном порядке, беда позади.
Родни дернулся совершенно внезапно, заставив Карсона вздрогнуть, что-то забормотал во сне.
У каждого врача свое кладбище… Очутившись в галактике Пегас, едва ли не каждый из экспедиции наверняка завел себе личное несмотря на звание и род занятий. И не каждый вынесет такое бремя.
Карсон постарался как можно бесшумнее выбраться из пледа и двинулся к спящим, чтобы попытаться успокоить Родни. Все-таки он самый беззащитный из команды.
- МакКей? – приподнялся на локте и обернулся Шеппард, рядом тут же подняла голову Тейла.
- Спи! – буркнул Ронон, непонятно к кому обращаясь, и положил руку на плечо ученого, придавливая того к импровизированной постели.
Родни возмущенно всхлипнул и… придвинулся вплотную, а потом спокойно захрапел.
Шотландец только головой покачал от удивления. Он перетащил свою постель поближе, так, чтобы видеть всех и продолжил нести свою вахту.
Когда во сне застонала Тейла, никто не шелохнулся. Вернее, так показалось доктору поначалу. Но вдруг рука полковника обняла плечи девушки, и она тут же успокоилась.
Потянулись долгие спокойные часы, которые Беккету нравились больше всего. Как врач, он очень любил свою работу, однако предпочитал видеть своих потенциальных пациентов живыми и здоровыми, встречать их в кафетерии или в коридорах Атлантиды. Пусть наибольшими их жалобами будут головная боль после бессонной покерной ночи, едва заметный синяк, полученный в дружеском спарринге или простая заноза…
Полухрип-полустон взрезал тишину, когда свечи сгорели больше чем наполовину. Полковник зашевелился, нет, скорее, заметался на своем месте, словно пытался вырваться из невидимых пут. Карсон не на шутку испугался, ведь подобраться к Шеппарду, не разбудив остальных, невозможно. Но врач даже шелохнуться не успел. С невероятной для спящего ловкостью Ронон быстро повернулся на другой бок, обхватил командира поперек груди и крепко прижал к себе. Тейла тоже придвинулась ближе, пряча лицо у полковника на плече.
- Т-шш, - ее пальцы зарылись в волосы Шеппарда - тот еще взбрыкнул пару раз и затих.
Когда все успокоилось, на своем месте зашевелился Родни. Только Карсон с горечью подумал, что все начинается сначала, но ученый снова его удивил. Не раскрывая глаз, он принялся шарить руками по одеялу, которое сатеданец почти сбросил, когда поворачивался. Нащупав край, Родни осторожно набросил его на плечи здоровяку и улегся. Поерзав, что-то проворчал себе под нос и перекатился на бок, прижимаясь спиной к спине Ронона.
Остаток ночи прошел спокойно. Настолько спокойно, что Карсон даже позволил себе несколько раз выйти на пирс размяться и стряхнуть сонливость. Но быстро возвращался назад, боясь что-то упустить.
Несмотря на то, что интуиция подсказывала – все плохое позади, врач не мог всецело положиться на нее. Пока он своими глазами не увидит результаты тестов, которые покажут, что с Рононом все в порядке – не успокоится. А еще полковник… Сейчас его состояние тревожило шотландца, наверное, даже больше чем токсин в крови сатеданца. Швы на лице всегда особенно болезненны, а уж если они не приправлены обезболивающим – вдвойне, так что Карсон даже удивлялся, как Шеппард вообще смог заснуть. Его еще очень беспокоило то, что полковник явно перенапрягся, управляя Атлантидой. В кресле тот мог сидеть часами без каких-либо последствий, а вот без ценного артефакта Древних управление требовало больших усилий и отдачи. Так что врач с нетерпением ждал, пока все проснутся, мечтая поскорее отправить Шеппарда и Ронона в лазарет.
Родни завозился и Карсон внутренне подобрался, опасаясь, что другу приснился новый кошмар. Но тот сел на своем месте, потирая явно затекшую шею. Выпутавшись из одеяла, поднялся, осторожно заглянул, проверяя, спят ли остальные. И, как показалось шотландцу, заботливо подоткнул ткань под спину бывшему беглецу, чтобы не выпускать тепло. Глянув на медика, ученый прижал палец к губам, хитро подмигнул и на цыпочках прокрался в дальний угол шатра. Едва оттуда донеслось шуршание упаковки, Карсон не сдержал довольную усмешку – Родни всегда останется самим собой.
- МакКей? – хрипловатый со сна голос Ронона заставил медика вздрогнуть – вот она самая трудная часть этого утра.
Родни сидел возле коробки на корточках и Карсон отчетливо увидел, как поникли его плечи – попытка разжиться едой для самого себя окончилась неудачей.
- Тут на всех хватит, Конан, - МакКей покачал головой, встал и с досадой пнул коробку в сторону бывшего беглеца.
- Тише! – Шикнул на него тот. – Шеппард с Тейлой еще спят.
Ученый поспешно исправился, подхватил коробку и, прижав к груди, понес к постели. Шотландец внимательно наблюдал за здоровяком, пытаясь понять, насколько тот адекватен. Карсон уже убедился, что распознать эту грань непросто. Но Ронон был в общем спокоен и… голоден, если судить по тому, как они с Родни зарылись в запасы, едва ли не отпихивая друг друга.
Выбрав еду на свой вкус, Родни пошарил еще и перебросил Карсону сэндвич.
- Зачем Шеппард притащил тебя сюда? – откусив добрую половину одним махом, невнятно поинтересовался он. – Мы сами со всем справились, разве не видно?
Похоже, Родни так и не понял, что именно произошло в лазарете. Но сама ситуация его не испугала.
- А у вас часто такое случается? – осторожно спросил шотландец.
- Нууу… Бывает, иногда после миссий, - ученый даже перестал жевать и бросил на здоровяка неуверенный взгляд. – Конан у нас не такой непробиваемый, ему снятся кошмары и…
- МакКей! – рыкнул Ронон и Родни вжал голову в плечи.
- И мне тоже, и Шеппарду, и Тейле.
- Шеппард будет очень рад, когда узнает, что ты это рассказал, - усмехнувшись, буркнул Ронон и вгрызся в бутерброд.
МакКей так быстро закрыл рот, что аж зубы клацнули.
Беккет продолжал наблюдать за Рононом и потому увидел, как тот вдруг замер, словно только сейчас заметил на себе одежду из лазарета.
- Что произошло, док? – тихо спросил здоровяк.
Он не поднимал головы, рассматривая подсохшие капли крови на рубашке. Врать, что это перевернутый компот или желе было бесполезно, такие вещи Ронон улавливал сразу.
Карсон поначалу побаивался подступиться ближе, не зная, как сатеданец среагирует на его присутствие. Но теперь, убедившись, что тот вполне адекватен, решил, что пора.
- Ничего страшного, - сказал медик, усаживаясь напротив. – Это не твоя. Дай я посмотрю.
Ронон резко вскинул голову. В его глазах читался напряженный вопрос. Но он не отстранился, когда Карсон взялся проверять пульс.
- Ну, конечно, ничего страшного, - встрял ученый. – Всего лишь подъем посреди ночи, пробежка по всему городу, холодный пол вместо постели и поза зародыша. И все из-за тебя. Для моей спины, если ты не в курсе, это вредно, а Шеппард…
- Родни, - мягко прервал шотландец. – Не кричи так, дай полковнику поспать, у него была очень тяжелая ночь.
- Я в порядке, - раздался вдруг голос Шеппарда.
Он резко сел, его повело, но Ронон вовремя успел ухватить командира за плечо и поддержать. Тут же за ним подскочила на своем месте Тейла, подхватывая Шеппарда с другой стороны.
Полковник выглядел помято со сна: волосы еще больше обычного торчали во все стороны, отросшая щетина сразу бросалась в глаза. Бровь и висок с левой стороны лица припухли. И хотя шва не было видно, его выдавали пятнышки крови, проступившие на пластыре.
- Ты в порядке, Джон? – тихо спросила атозианка, осторожно поглаживая его плечо.
- В полном, - полковник поморщился и кивнул, а потом обернулся к сатеданцу: – Ты-то как, Чуи?
Карсон не спешил вмешиваться, наблюдая за происходящим, стараясь ничего не упустить. Стоило Ронону вглядеться в лицо полковника, как он сразу все понял без лишних объяснений. Здоровяк нахмурился, потом сочувственно скривился, наверное, лучше всех понимая, насколько нехорошо командиру. Ему явно было неловко, что он стал причиной этого.
- Ого! – чуть не присвистнул Родни, оглядев Шеппарда с ног до головы. – Ну ты постарался, Конан.
- Шеппард…
- Я в порядке, приятель, - отмахнулся полковник и хлопнул его по плечу.
От Карсона не укрылось, что полковник не убрал руку и чуть ли не вцепился в одежду Ронона, пытаясь сохранить равновесие. И как Тейла вроде ненарочно сменила позу, подвинулась ближе к Шеппарду, чтобы подстраховать его. Тот быстро глянул на девушку, улыбнулся ей.
- Вы нам хоть что-то оставили? – нарочито бодрым голосом поинтересовался полковник. – Есть охота.
- Я бы не спешил с этим, полковник, - решил вмешаться Беккет. – Сначала я хотел бы убедиться, что у вас нет сотрясения. Давайте-ка переправим вас в лазарет.
Шеппард мгновенно сник.
- Десерт твой, Чуи, - упавшим голосом сказал он и вздохнул.
- Здорово! – довольно оскалился тот.
- Тебя, Ронон, я тоже еще не отпускал, - осадил сатеданца врач. – То, что тебе стало легче, еще не показатель.
Улыбка здоровяка погасла, он бросил тревожный взгляд на Шеппарда.
- Десертные порции пополам.
- А что ты проиграл? – тут же встрял Родни. Видимо, подобные пари были не редкостью в их компании.
Сатеданец задумался, попытался вспомнить и пожал плечами.
- Шеппард?
- Чебругу.
- Карсон, Шеппарду не надо в лазарет, - у Родни аж глаза заблестели. – Пусть он выиграет.
- Родни! – возмутилась Тейла.
Атозианка вела себя очень тихо все это время, стараясь лишь держать в поле зрения Шеппарда. Это очень облегчало Карсону задачу. Хоть кто-то еще в этом шатре понимал всю серьезность ситуации.
- Не надо, - мотнул головой здоровяк. – Я ее поймаю.
- Вместе пойдем, - подмигнул ему полковник и вдруг широко сладко зевнул.
Карсон только головой покачал. Ну и черт с ними, с правилами! Никуда они с пирса не денутся, лазарет под рукой в случае чего. Уж лучше не дергать, пусть отдыхают здесь. Среди своих, как показала прошедшая ночь, флаг-команда отдыхает значительно лучше и спокойнее. А он сам лично за всеми присмотрит.
- Оставайтесь-ка тут, - сказал врач, поймав одновременно удивленные, недоверчивые и довольные взгляды. – И забудьте про сухпайки, я попрошу, чтобы прислали что-нибудь нормальное из кафетерия.
Уже почти выйдя из шатра, Карсон обернулся:
- Думаю, я не хочу это знать, но… что такое чебруга?

@темы: чужое, легшее на душу, ЗВ Атлантида, Action

---

ЗВ Атлантида

НЕ МОЁ

Братья по крови
Название: Братья по крови
Автор: оч жаль, но не знаю лежал в компе без шапки
Рейтинг: RG 13
Жанр: Action
Главные персонажи: Джон Шеппард, Родни МакКей


Глава 1
Родни Маккей медленно остановился и, наклонившись, уперся руками в бедра, хватая ртом воздух. Он больше был не в силах даже шевельнуть ногой, кто бы за ними не гнался. Он слышал, как Шеппард медленно остановиться рядом с ним. Они стояли так несколько минут, задыхаясь и выравнивая дыхание. Шеппард качнулся вперед, но удержался, наткнувшись на руку Маккея. Поддерживая Шеппарда одной рукой за плечи, а другой за спину, Маккей подвел его к большому дереву. Он помог полковнику сесть, прислонившись спиной к шершавому стволу дерева.
- Спасибо - удалось сказать Шеппарду сквозь тяжелое дыхание.
Прежде чем что-то ответить, Родни какое-то время просто стоял и смотрел на него. Вообще-то МакКей смотрел на древко стрелы, торчащее из правого плеча Шеппарда, и на все увеличивающееся пятно крови вокруг раненного места.
Он наклонился к Шеппарду: - Как ты думаешь, мы оторвались от них?
Джон кивнул. – Ну, какое-то время их не видно и не слышно. Я думаю, что нам помог спуск по течению. У нас есть в запасе нескольких минут.
Джон посмотрел Родни в глаза. Ему сейчас нужно было его понимание и согласие.
- Ты должен вынуть стрелу. Я не могу бегать с ней по лесу.
МакКей замотал головой. - О, нет. Я не врач и ничего не понимаю в медицине. От меня гораздо больше вреда, чем пользы. Мы сейчас вернемся к Звездные вратам, и тогда Беккет сделает свое дело.
Выражение лица Шеппарда не изменилось. - Нет, Родни. Я не могу ждать так долго. Послушай, я буду откровенен с тобой, потому что мне нужно, чтобы ты понял ситуацию. Мне необходимо остановить кровотечение сейчас. Конечно, кровь не хлещет, как из крупной артерии, но я думаю, что, все же, повредил нечто большее, чем капилляр. Если не сделать давящую повязку на рану в ближайшее время, я истеку кровью, прежде, чем мы доберемся до Звездных врат. Я не могу сделать это сам. Ты мне нужен Родни. Не подведи меня.
МакКей поморщился, вспомнив, как совсем недавно он заверял Шеппарда, что тот может доверять ему и он не подведет. Это было тогда, когда он взорвал большую часть Солнечной системы. Он видел, решимость на лице этого человека. Он обещал вернуть доверие Шеппарда, и это был его шанс.
- Так что ты хочешь, чтобы я сделал?
Шеппард улыбнулся - Ничто особенного. У тебя есть нож?
МакКей побледнел, и на его лице выступил холодный пот. - А... А... нож?
- Расслабься, МакКей. Я просто хочу, чтобы ты разрезал жилет, и я смог вынуть руку.
У МакКея так участилось дыхание, что даже слегка закружилась голова. - Ох ... Да ... Я понял.
Он пошарил в поисках ножа: - Есть!
Он старался резать ткань так осторожно как мог, но несколько раз все же пришлось за нее дернуть. Родни скрипнул зубами, услышав резкий выдох Шеппарда.
- Извини.
Закончив, он осторожно стащил жилет с руки Шеппарда. Вся правая сторона жилета и футболка были мокрыми от крови. Одежда была темного цвета, и МакКей не сразу понял, насколько сильным было кровотечение у Шеппарда.
- Почему ты не сказал мне, что все так плохо?
- Ну, не знаю. Я с трудом представляю себе беседу, когда спасая свою жизнь, продираешься через густой лес со стрелой в плече. По крайней мере, я так думаю.
- О, очень смешно. Если ты собираешься истечь кровью до смерти, я не стану тащить твою остроумную задницу обратно к вратам. Я оставлю тебя здесь, чтобы ... тебя сожрали местные жители.
- Я не думаю, что они людоеды, Маккей, они просто абсолютно пьяные. Теперь сделай глубокий вдох и продолжи работу. Все будет нормально.
МакКей кивнул. - Хорошо. Я в порядке. Что дальше?
-Теперь мне нужно, чтобы ты разрезал рукав до стрелы.
МакКей кивнул: - Ты понимаешь, что это может быть больно.
Шеппарду очень хотелось ответить что-то саркастическое, но лицо МакКея отдавало легкой зеленью, и Джон решил хорошо вести себя.
- Я знаю ... Все в порядке, но мы должны это сделать.
МакКей кивнул снова и сглотнул. Шеппард начал немного нервничать, потому что они подошли к самой тяжелой части. Он дал МакКею несколько минут, прежде чем тот, наконец, начал разрезать ткань. Родни заметил, что бледное лицо Шеппарда покрылось потом.
- Ты в порядке? Мы можем остановиться на минуту. - предложил МакКей.
- Нет, давай покончим с этим, пока я могу терпеть. Проверь спину, мне кажется, что стрела прошла насквозь.
МакКей наклонился и посмотрел на спину Шеппарда. - Нет, стрела не вышла.
- Чего я и боялся. Я думаю, что стрела почти на выходе, поэтому ее легче будет протолкнуть вперед, чем тащить назад. Он достал пистолет из кобуры и протянул его Маккею.
Родни посмотрел в полном ужасе: - Что я должен с этим делать?
- Ну не стрелять же в меня, если это пришло тебе в голову. Боже, МакКей, успокойся. Мне нужно, чтобы ты был спокойным и сосредоточенным. Я хочу, чтобы ты приложил приклад к нижней части стрелы и ударил как можно сильнее, чтобы она вышла наружу. Я предпочел бы проделать это как можно четче и быстрее, чтобы все получилось с первой попытки. Я не хочу сидеть здесь, пока ты будешь медленно выколачивать ее из меня.
МакКей просто сидел, открыв рот, и смотрел на Шеппарда.
- Шутишь ... Ты просто шутишь. Я не могу этого сделать. - наконец смог произнести Родни.
Шеппард твердо посмотрел на МакКея. - Родни, я понимаю и буду честным. Ты нужен мне, чтобы определить, сколько я потерял крови и придумать, как нам скорее вернуться к вратам. Я с таким кровотечения долго не протяну. Это так просто. Ты мне нужен, Маккей ... и я тебе доверяю. Ты сможешь сделать это.
МакКей посмотрел на рубашку Шеппарда. Хотя она и была черной, но хорошо было видно, что она вся пропиталась кровью, которая уже начинала накапливаться на верхней части штанов. Блестящие влажные края раны говорили о том, что свежая кровь все еще течет. Шеппард был прав. Они должны были сделать давящую повязку как можно быстрее. И еще Шеппард сказал, что доверяет ему.
- Хорошо. Хорошо, я сделаю это. Дашь знать, когда будешь готов.
Шеппард слабо улыбнулся ему. - Спасибо! Просто попробуйте ударить прямо и сильно.
МакКей попытался улыбнуться в ответ. - Я тебя не подведу.
Шеппард кивнул, закрыл глаза и задержал дыхание. Это будет больно.
- Я готов.
Он надеялся, что это прозвучало не так неуверенно, как он чувствовал себя на самом деле.
Маккей жутко боялся, что он ударит по стреле криво или слишком сильно или слишком слабо. Он собрал все свое мужество, приложил приклад к основанию стрелы и ударил. Шеппард сжал челюсти, чтобы заглушить крик и вцепился мертвой хваткой в нижний край рубашки . Он вжался головой в ствол дерева, ему не хватало воздуха. Маккей держал Шеппарда за плечо, не позволяя ему упасть.
Джон приоткрыл глаза. - Пожалуйста ... скажи мне ... она... вышла ... наружу.
МакКей наклонился вперед и вздохнул с облегчением. Теперь острие стрелы было полностью видно с обратной стороны плеча. Кровь текла по спине.
- Все хорошо. Она вышла.
Шеппард вздохнул с явным облегчением. - Хорошо. Сломай стрелу и вытащи ее.
МакКей сломал, а потом вытащил стрелу из плеча Шеппарда.
На его лице появилось беспокойство. - Я вытащил ее. Ты в порядке?
Дыхание Шеппарда было тяжелым и поверхностным, а сам он был белый, как призрак.
- МакКей ... тошнит ...
Маккей быстро подхватил Шеппарда и помог ему наклониться так, чтобы когда его вырвало, он не запачкал одежду. Это было бы плохо, он и так был весь в крови, а запах вернувшегося обеда на ближайшие несколько часов был совершенно ни к чему. Когда позывы прекратились, Маккей помог Шеппарду снова сесть под деревом.
- Ну, это не лучший способ сказать спасибо. Я не уверен, стоит ли помогать тебе, от этого одни неприятности... Но думаю, что все равно буду помогать. Не каждый сможет вытерпеть тебя.- Маккей принялся вынимать бинты из кармана жилета.
Шеппард слабо посмотрел на него, и легкая улыбка появилась на лице почти бессознательного человека.
- Спасибо - прошептал он.
- Без проблем.
МакКей и Шеппард пробирались через лес. Они не могли бежать, но и не теряли времени даром. Прошел почти час, как МакКей вынул стрелу из плеча Шеппарда и перевязал его. Джон должен был признать, что чувствует себя намного лучше. У него еще не совсем прояснилось в голове и плечо по-прежнему болело, но, то, что стрела была удалена, очень помогло. Самое главное, что рана была плотно перевязана. Он не только чувствовал себя более уверенно, но и кровотечение заметно уменьшилось. Шеппард по опыту знал, что кровотечение не остановится, пока Беккет вплотную не займется им. Это не обещало ничего хорошего, но он ожидал этого почти с нетерпением.
МакКей настороженно посмотрел на него. – У тебя все в порядке?
Хотя Шеппард выглядели намного лучше, чем раньше, но все-таки еще не совсем хорошо. Он все еще был немного бледным и его пошатывало.
-И не говори ...
- Я в порядке, - сказали они в унисон. Остановившись, они посмотрели друг на друга, и рассмеялись.
- Неужели я такой предсказуемый?- спросил Шеппард, продолжая улыбаться.
- Ах, ты даже не представляешь, - ответил МакКей. – Так все же, как ты на самом деле?
- Правда, неплохо. Плечо болит, но не так сильно, как раньше. Кровотечения немного замедлилось. Не все так уже и плохо. Маккей... спасибо. Ты все-таки вернулся за мной. Такое не забывается. - Он улыбнулся Родни, надеясь, что тот понял, что он действительно не кривил душой.
- Пожалуйста - довольно спокойно ответил Родни. - Спасибо за доверие.
Двое мужчин продолжали идти в тишине ... но это была уютная, дружеская тишина.

Глава 2.

Пока они шли, Шеппард вспоминал о том, как они попали в эту переделку. Похоже, что они сглазили. Они уходили в выходной день на простую миссию, которая превратилась в кошмар.
Джон сидел в офисе Вейр, болтал и пил кофе, убивая время в свой выходной день. Ему давно пора было научиться сначала убегать, а потом задавать вопросы, когда он видел приближающегося МакКея. Но он не сделал этого. Он продолжал сидеть, прихлебывая кофе, когда в офис Вейр вошел Маккей и, в конечном итоге, погубил этот день.
- Элизабет, мне нужно вернуться на M4P-322. Я исследовал цифровые фотографии текста на руинах, но ни на одной из них я не могу прочитать, что было на обратной стороне стены. Я знал, что не надо было даже пытаться учить Ронона пользоваться камерой. Снимки никуда не годятся. Есть только один, где можно рассмотреть последние три буквы ...
- Родни,- перебила Вейр, понимая, что увлекшись, он может болтать целую вечность. - Сегодня у вас выходной день. Почему бы тебе просто не смириться, а вернуться ты можешь через пару дней.
МакКей посмотрел в шоке. - Пару дней? Я не могу ждать несколько дней. Елизабет, это может быть очень важно для спасения нашей жизни, а вы хотите, чтобы я ждать два дня?
Вейр вздохнула. Маккей сделал все, чтобы это прозвучало как вопрос жизни или смерти. Она выразительно посмотрела на Шеппарда, который пытался спрятать улыбку за чашкой кофе.
- Родни, у вашей команды выходной день. Тейла и Ронон отправились на материк на целый день, так что их здесь даже нет. Кроме того, у вас уже есть запланированная на завтра миссия. У тебя будет возможность вернуться на следующий день после выполнения задания.
Маккей закатил глаза. - Мне не нужна нянька. Мы уже были на этой планете три раза и ничего не произошло. Я пойду сам. Это не займет у меня даже пару часов. Тридцать минут ходьбы до руин, тридцать минут на съемку и тридцать минут, чтобы вернуться к вратам. Меньше двух часов. МакКей улыбнулся, уверенный, что Вейр не сможет сказать "нет".
-Нет.
Улыбка исчезла. - Что значит, нет?
- Вы не отправитесь на чужую планету самостоятельно, и мне все равно, сколько раз мы там были, или как благонадежно она выглядит. Сколько раз мы были застигнуты врасплох именно при самых благоприятных условиях. Ответ: нет. - Вейр опустила глаза на свои бумаги. Это был ее способ дать понять, что разговор окончен. Шеппард смотрел на огорченное лицо Маккея, и пожалел его ... это была первая допущенная им ошибка в этот день.
- А что, если я пойду с ним? Я могу прикрывать Родни сзади, когда он будет заниматься фотографиями.
Маккей удивился. – Ты на это пойдешь? Потратишь свой выходной, чтобы отправиться со мной?
- Да, я ведь все равно не делаю ничего полезного. Просто болтаюсь, раздражая Элизабет, и мешаю ей работать.
Вейр кивнула. - Ну, отчасти, это, безусловно, верно. Я так ничего и не сделала из того, что хотела, после того как ты пришел сюда.
Она посмотрела на двух мужчин с их игриво умоляющими глазами. От них было так много неприятностей.
- Вы помните, что в последний раз, когда я куда-то отпустила вас вдвоем, вы умудрились взорвать половину Солнечной системы?
Джон оборонительно поднял руки: - Это не я. В этот раз обещаю лучше следить за ним.
МакКей закатил глаза, но ничего не ответил. Он мог бы сказать, что думает по этому поводу, но не хотел потерять свой шанс.
- Хорошо. Просто ничего не взорвите на этот раз.
- Да, мэм,- сказали они в унисон, выходя из офиса.
Они продолжали свой путь через лес, когда Шеппард рассмеялся.
- Это ты надо мной? - спросил МакКей.
- Я как раз думал об этом утре и об умении держать свой язык за зубами.
Он заметил, как притих МакКей и пожалел о своем комментарии.
- Родни, это не твоя вина. Когда мы были здесь раньше, мы ни разу не видели ни единой живой души. У нас не было возможности узнать, есть ли здесь туземцы, и будут ли они нападать на незнакомцев в руинах храма. Это так же легко могло произойти и позже, если бы мы даже повременили.
- Конечно, но тогда нас было бы четверо вместо двух, и нас было бы больше шансов отпугнуть их и вернуться к вратам,- сказал он с горечью. - Ты вполне можешь перестать доверять мне, потому что я этого не заслуживаю.
- Прекрати!- Шеппард остановился. - Если бы я не доверял тебе, то тебя не было бы в моей команде. Это так просто. Мое доверие основано не на том, что я никогда не ошибаюсь. Мое доверие строится на том, можно или нельзя положиться на тебя, если речь идет о спасении команды ... можешь ли ты быть рядом, когда мы нуждаемся в тебе и сделать все возможное. Но это не означает, что никогда нельзя ошибаться, тогда в моей команде никого бы не было... особенно меня. Один Господь знает, чего я сделал больше, и определить мою долю ошибок.
Его голос немного смягчился. - Тебе не нужно быть совершенным ... и ты не должен быть всегда прав. Будь просто Родни. Я смогу жить с этим.
МакКей остановился, неуверенно провел рукой по волосам и потер затылок. - Хорошо. Это я смогу.
- Ладно. Давай двигаться. Я хочу, добраться до врат до наступления темноты.
В течение следующего часа, они натыкались на группы туземцев еще дважды. Оба раза им удалось спрятаться в кустах и спокойно менять направление. В конце концов, они вышли к крутому горному склону. Они стояли на вершине, глядя на гору, и каждый прикидывал степень риска при спуске по склону.
Шеппард поощряющее улыбнулся МакКею- Не волнуйся, Родни. Это ерунда.
МакКей посмотрел на Шеппарда. Бинты на плече были мокрыми и красными от крови.
-У тебя выступила кровь. Я должен поменять повязку.
Шеппард посмотрел на пропитанные красным бинты на своем плече. Он не хотел, чтобы МакКей увидел, как сильно пульсирует плечо, но перевязка нужна была, чтобы хоть немного остановить головокружение. Он должен хорошо ориентироваться, когда они начнут спуск по склону.
- Родни, в первую очередь мы должны спуститься вниз и скрыться из виду. Мы не сможем обойти... Мы уже пробовали это. Мы должны. Я пойду первым.
МакКей покачал головой. - Нет, так не пойдет. У тебя только одна здоровая рука. Первым пойду я, чтобы помочь тебе ... в случае, если у тебя не хватит сил.
Шеппард хотел было возразить. Это было в его натуре, пытаться защитить других, и поэтому первым должен идти он. Но МакКей был прав. Он не мог двигать правой рукой, а когда попытался, волны мучительной боли прошли через плечо. Придется спускаться при помощи одной руки. МакКей был несколько удивлен, когда Шеппард согласился.
Родни скользнул пол склону и начал медленно перебирать руками и ногами.
- Не смотри вниз – сказал сверху Шеппард. МакКей, конечно, сразу же посмотрел вниз и крепко схватился за камни.
- Я сказал тебе не смотреть вниз.
МакКей громко вздохнул: - Спасибо за совет. Ты сегодня собираешься двигаться или тебе нужно особое приглашение?
- Не злись, Маккей, я иду.
Шеппард перебрался через край, тесно прижимаясь к склону горы. Он искал камни, за которые можно было схватиться левой рукой, а затем переместить правую и не сорваться. Он пытался найти камень поближе, чтобы не поднимать руку высоко, но это было нелегко. После нескольких футов, он начал кряхтеть от боли после каждого усилия. Джон чувствовал, что кровь стала вытекать из раны намного сильнее. Когда они были на полпути, он остановился, почувствовав головокружение и тошноту. Джон закрыл глаза и тяжело дыша прижался к скале.
- Полковник? – в голосе МакКея слышалось волнение.
- Я в порядке ... просто нужно ... минутку отдышаться.
МакКей сделал шаг, чтобы подобраться поближе к Шеппарду. Он боялся, что тот потеряет сознание и сорвется. Даже если они прошли больше половины пути, до дна оставалось еще несколько футов. Он не думал, что Шеппард сможет справиться с дополнительными травмами. Он потянулся, чтобы схватиться за камень рядом с его правой рукой, но когда он перенес вес, рука сорвалась лишая его равновесия. Он яростно пытался найти другую опору, но было уже слишком поздно. Он чувствовал что падает, ударяясь о камни, пока не налетел на что-то головой, и темнота не поглотила его.

Глава 3.

-Родни! - Шеппард понял, что МакКей падает, но он ничего не мог сделать. Он сам едва держался. Когда камни и грязь перестали сыпаться, он повернул голову, чтобы посмотреть вниз. Родни лежал на дне без сознания. Джон не мог определить, как сильно пострадал МакКей, видел только, что пострадал.
- Родни, ты меня слышишь?
Ответа не было. Шеппард закрыл глаза, стараясь привести голову в порядок. Ему необходимо спуститься к МакКею. Джон, наконец, открыл глаза, и начал осторожно спускаться. Через несколько минут он достиг дна.
МакКей лежал на спине, раскинув руки в стороны. Видна была глубокая рана на левой стороне лба, кровь свободно стекала вниз по его лицу. Шеппард проверил пульс, и вздохнув с облегчением, осмотрелся. Ему необходимо было переместить МакКея поближе к стене, где они будут хоть немного защищены нависающей над ними скалой. Они сидели как утки на открытом месте, и это было не очень хорошо. Он, как смог, проверил не было ли переломов, а затем, схватив МакКея за рубашку и жилет на спине, перетащил его в безопасное место возле скалы.
- МакКей, ты меня слышишь? МакКей, самое время, чтобы проснуться.
Ответа не было. Просто отлично. Что еще сегодня случиться? Здоровой рукой Джон начал копаться в своем жилете в поисках бинтов.
Прошел почти час после падения Маккея, когда он, наконец, приоткрыл веки. Шеппард чуть не пропустил этого, потому что сам начал засыпать. МакКей тихо застонал, и прикрыл рукой глаза, защищая их от яркого света.
- Ах, спящая красавица проснулась - прокомментировал Шеппард.
МакКей все еще не мог держать глаза открытыми, но голос узнал.
- Что будем делать, принц лягушка? - спросил он хрипло.
- Вообще-то, это тебя сейчас можно назвать лягушкой.
Шеппард поднес флягу к губам МакКея, чтобы он мог сделать глоток. Джон хотел немного приподнять ему голову, чтобы Родни не захлебнулся, но, похоже, для этого ему сейчас не хватало рук. МакКею удалось сделать несколько глотков, остальное потекло по лицу.
- А как насчет немного убавить свет? Он здесь ужасно яркий.- МакКей прикрыл лицо рукой.
- Ладно, МакКей ... я согласен, что могу активировать некоторые устройства древних, но я точно знаю, что над солнцем не имею никакого контроля. Тебе придется просто научиться жить с этим.
МакКей минуту лежал тихо: - Мы не в лазарете?
- Нет, если только Беккет не сделал серьезный косметический ремонт. И я бы точно возражал против его выбора кровати.- Шеппард положил здоровую руку на плечо МакКея. - Ты начинаешь беспокоить меня. Ты как вообще, в порядке?
Маккей, наконец, отвел руку от лица и моргал, пока ему не удалось открыть глаза. - О, Боже, мы больше не в Канзасе.
- МакКей?
- Успокойся. Я в порядке. Просто дай мне минуту, чтобы сориентироваться и вспомнить, что произошло. По крайней мере, до момента: " Ой, я падаю ". Помоги мне сесть.
- Хорошо, но только, медленно и осторожно. - Шеппард помог устроиться МакКею, а потом и сам уселся, привалившись спиной к стене. Интересно, насколько разумным было двигаться, когда твоя голова пульсирует и плывет, а живот скрутило.
Шеппард посмотрел на Маккея с сочувствием, хорошо понимая, что он сейчас чувствует.
- Прикрой глаза на минуту пока не пройдет головокружение.- Он держал руку на ноге МакКея, в знак поддержки. Через несколько минут МакКей медленно открыл глаза.
- Лучше? - спросил Шеппард.
- Немного,- ответил Маккей. Он поднял руку, и почувствовал, что его голова аккуратно перевязана. Родни посмотрел на Шеппарда в замешательстве. - Как ты это сделал одной рукой?
Шеппард только улыбнулся. - Я человек многих талантов.
- Все равно.
-Так, а кроме головы, что еще болит? Я не смог найти переломов, но мне трудно было проверить с другой стороны.
МакКей подвигал ногами, проверяя, все ли в порядке и тут же нашел неполадку.
- Ой! Кажется, что-то случилось с правой лодыжкой. Это больно!
Шеппард передвинулся к лодыжке МакКея, осторожно развязал ботинок, и снял его с ноги. Все, что он мог сказать - лодыжка распухла. Он стащил носок, чтобы увидеть черно- синее вздутие на лодыжке.
- Вот, дерьмо! МакКей, это плохо.
- Думаешь? Мне показалось, ты сказал, что ничего не сломано.
- Я сказал, что не нашел переломов. Я могу действовать только одной рукой. Помнишь? Кроме того, я не думаю, что это перелом. Мне кажется, что это просто растяжение.
- Просто? Скажешь это еще раз, когда я попытаюсь ступить на ногу.
- Я помогу тебе.
МакКей посмотрел на Шеппарда, как будто у того только что вырос третий глаз.
- Позволь, я правильно тебя понял? Ты собираешься помочь мне идти? Насколько я помню, ты сам самостоятельно можешь только стоять. Кстати, как в плечо?
- Его дергает, но я выживу. Нам нужно убираться отсюда МакКей. Ты ведь понимаешь это, не так ли?
МакКей посмотрел на свою раздувшуюся в два раза лодыжку, потом на пропитанное кровью плечо бледного напарника и глубоко вздохнул.
- Конечно,- сказал он, как бы уговаривая сам себя.
Вернувшись на Атлантиду, Вейр начала волновался. Шеппард и МакКей опаздывали уже на несколько часов, а с этой парочкой, это могло означать только плохие новости. Она пошла вниз по лестнице, чтобы встретиться с солдатами, собравшимися в Зале врат.
- Майор Лорн?
- Да, мэм.- Майор Лорн подошел к Вейр и остановился перед ней. - Команда собрана и готова к работе.
- Очень хорошо, майор. Свяжетесь со мной, как только окажетесь в руинах храма, и дадите мне знать, что вы там обнаружили. Вы должны отправляться.
Майор Лорн кивнул и повернулся к своей команде. Когда врата активировались, Вейр направилась к лестнице и поднялась на верхнюю площадку как раз к тому времени, чтобы увидеть, как люди проходят через врата.
- Верните их домой, - прошептала она сама себе.
Первое, что сделал майор Лорн по прибытии на планету, это попытался связаться с пропавшими мужчинами. Рация передавала какие-то странные шумы, когда он пробовал наладить связь, но ответа так и не получил.
- Хорошо, давайте двигаться к развалинам. Смотрите в оба. Мы знаем, что здесь что-то происходит - мы потеряли двух людей. - Он махнул, указывая вперед .
Шеппарду с МакКеем только удалось натянуть ботинок на ногу Родни и подняться, когда вдруг затрещала рация. Шеппард прислушался: - ... Лорн ... Полковник ... вы ...
Шеппард постучал по микрофону. - Майор Лорн, это полковник Шеппард. Вы слышете?
Но раздались только статические помехи, а затем наступило молчание.
Шеппард огляделся. - Как ты думаешь, эти скалы могут блокировать наш сигнал?
- Возможно. Может быть, если у нас получится уйти отсюда, мы сможем повторить попытку. По крайней мере, мы знаем, что нас кто-то ищет.- ответил МакКей.
- Ладно, пойдем. - МакКей обхватил Шеппарда за талию правой рукой, поддерживая его, так как из-за раны от стрелы не мог перекинуть ее через плечо Шеппарда, как он обычно это делал. Они сделали несколько неуверенных шагов, пока не выработали ритм, позволяющий им двигаться и не упасть на землю. Вот так они и шли, один ковыляя на подвернутой лодыжке с головокружением от сотрясения мозга, и другой, ослабевший от потери крови и медленно впадающий в шок.
- Эй, МакКей. Ты когда-нибудь слышал фразу: " слепой ведет слепого "?
- Да, и что? Никто из нас не слеп ... по крайней мере, пока. Конечно, день еще не закончился.
- Нет, я думаю, мы больше напоминаем калеку ведущего калеку. Или, может быть, убогий ведущего убогого.
-О, отлично! Я сразу почувствовал себя гораздо лучше с такими ободряющими словами. Почему бы тебе не помолчать и не поберечь свои силы.
Через полчаса, майор Лорн с командой достигли развалин. Они нашла много стрел и следов стрельбы. Один из мужчин также обнаружил кровь на небольших деревьях, ведущих в лес с обратной стороны храма. Лорн собирался связаться с людьми, оставшимися у врат, чтобы радировать на Атлантиду и отрапортовать, когда его рация ожила.
- Майор Лорн, вы слышите меня? Это полковник Шеппард. Пожалуйста, ответьте.
Лорн улыбнулся окружающим. - Да, сэр, мы слышим вас громко и четко. Пожалуйста, сообщите о вашем положении, сэр.
Шеппард и МакКей смотрели друг на друга, улыбаясь от уха до уха.
- Рад был услышать ваш голос, майор. На нас с Маккеем напали местные жители. Думаю, они не любят незнакомцев, гуляющих в их руинах. Сейчас пытаемся вернуться назад к вратам. Мы столкнулись с несколькими их группами, но до сих пор нам удавалось скрываться.
- Вы и доктор МакКей в порядке? Мы обнаружили кровь на руинах.
- Ну, мы сейчас не совсем в порядке и это замедляет наше продвижение. У меня стрела в плече, а у МакКея сотрясение мозга и растяжение лодыжки.
- Объясните, где вы находитесь, сэр, мы придем и заберем вас.
-Отменяется. Возвращайтесь к вратам и ждите нас там. Здесь слишком много туземцев и мы будем их обходить. Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал. Просто охраняйте врата, пока мы не вернемся. Я радирую, когда мы будем на подходе, и вы можете сообщить об обстановке у врат.
- Да, сэр. Мы уведомим Атлантиду о вашей ситуации. Там волнуются.
- Хорошо. Вы можете ...
В это время раздался треск веток и Шеппард с МакКеем оглянувшись, увидели людей, продирающихся через подлесок и кричавших друг на друга.
- Вот, дерьмо. У нас появился неприятель. Соблюдайте тишину, мы сами свяжемся с вами. Конец связи.
Шеппард и МакКей начали двигаться так быстро, как только могли, но все равно получалось медленно. Шеппард остановился и указал на скалы в нескольких футах от них.
- Смотри, там вроде низко над землей есть каменный навес. Я думаю, что если мы сможем заползти под него как можно дальше, нас не заметят. Я не уверен, что мы сможем убежать от них, так что нам лучше спрятаться.
Они пробрались к стене, и заползли под камни. Когда они прошли под ними, то обнаружили маленькую пещерку, которой едва хватало, чтобы можно было сидеть, но зато она была достаточно далеко, чтобы их смогли увидеть снаружи. Они устроились в маленьком помещении и тихо сидели, прислушиваясь к передвижениям людей у горы. Они молчали минут десять, пока не прекратился шум снаружи.
- Как ты думаешь, они ушли?- прошептал МакКей.
Шеппард кивнул. – Да. Но давай подождем еще немного, чтобы быть уверенными. Заодно и передохнем.
Несколько минут они сидели в полной тишине и смотрели друг друга с растущим беспокойством из-за их состояния. Плечо Шеппарда снова было пропитано кровью, и он явно ослаб, а лодыжка Маккей была примерно в два раза больше нормального размера, и у него почти постоянно кружилась голова. МакКей начал нервно ерзать.
- МакКей, у тебя что, муравьи в штанах?
- Нет... Я просто подумал ... я... хорошо ... знаешь, если что-то случится ... Я просто хотел сказать ... спасибо за то, что ... мой друг ... и... я... ну, я забочусь о тебе.
Шеппард, который в это время пил из фляги поперхнулся, разбрызгивая воду по пещере, и покраснел от кашля.
- Черт побери, Маккей! Не говори, о таких вещах, как солдат ...
Маккей закатил глаза в раздражении. – Прочисти свои мозги, полковник. Это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь. Я имею в виду ... как брата. Я всегда хотел иметь брата. У меня есть сестра, но мы никогда не были близки. Я не знаю, почему, на самом деле ... Я всегда думал, если бы у меня был брат. Старше ... младше ... Все равно. Просто ... брат. Ты понимаете, что я имею в виду?
Он посмотрел на Шеппарда, хранящего странное молчание с отсутствующим выражением в глазах.
- У меня был брат,- прошептал он.
МакКей едва услышал его. Глаза Шеппарда блуждали, не фокусируясь ни на минуту. МакКей испугался, что Джон собирается упасть в обморок. Но он, казалось, заставил себя вернуться к реальности и посмотрел на МакКея.
- Брат, это действительно может быть круто. Хочешь знать какая плохая сторона, того, что у тебя есть брат? - Он посмотрел вниз, на пол пещеры. – Его потеря.
Маккей не знал, что сказать. Он только что узнал о Шеппарде больше, чем за все прошедшие годы, вместе взятые. Он хотел знать больше ... он отчаянно хотел бы узнать больше об этом сумасшедшем летчике, который каким-то образом стать его лучшим другом. Но он не знал, как далеко мог зайти с расспросами. Шеппард не очень торопился с такими вещами.
- Он был старше или младше?
Шеппард молчал так долго, что МакКей подумал, что он не собирается отвечать.
- Младше. На три года младше.- Шеппард потер лоб. Его плечо дергало, а голова кружилась, и он собрал все свое мужество, потому что по понятным причинам он не совсем мог рассчитывать на МакКея. Он почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. И еще, он не понимал, почему, рассказывает все это МакКею.
- Джейкоб ... Джейк был таким вредным, в детстве. Он ходил за мной повсюду. Я думал, что он был самой большой моей неприятностью. Потом… через какое-то время ... он стал моим лучшим другом. Может быть, потому, что мы росли, сильно завися друг от друга. Наша мама умерла, когда мы были детьми и папа ... в тот год Джейк окончил среднюю школу. Мы стали сблизились из-за всего это. - Шеппард на секунду отвел глаза, и казалось, пробовал отдышаться. Маккею показалось, что он увидел, как Джон пытается незаметно вытереть лицо.
- Что ... что случилось?
- Он просто последовал за мной ... Он вступил в военно-воздушные силы. Мы всегда говорили о полетах, когда были детьми ... Я думаю, он любил их так же, как и я. Мы говорили, что это было в нашей крови.- Джон слегка улыбнулся, очевидно, вспомнив что-то о своем брате. - Боже, я так скучаю по нему иногда. Ему бы понравилось на Атлантиде. Он всегда искал приключений.
Он опустил голову и на минуту закрыл глаза. Почему он это делает? Он ни с кем никогда не говорил на эту тему, и думал, что никогда не будет делать этого. Он просто никак не мог остановиться.
- Мы базировались в Афганистане. Я попал в тыл врага и пробыл там несколько недель, как военнопленный. Они не смогли выбить из нас что-нибудь полезное, поэтому было принято решение о нашей казни. Со стороны наших была организована спасательная операция и, конечно, Джейк вызвался добровольцем. Он был в составе экипажа ведущего огонь для прикрытия с воздуха. После того как нас забрали, они полетели с нами прямо в госпиталь. Прошло два дня, прежде чем решили, что я достаточно окреп, чтобы сообщить мне о смерти Джейка. Странное дело, мне кажется, что я видел, как он падает. Я был несколько в плохом состоянии, когда нас нашли, но когда меня грузили на вертолет, я увидел, как в кого-то попали и он упал. Я не знал, что это был Джейк. Я переигрывал все это в голове примерно миллион раз. Иногда мне кажется, что я вижу его лицо.
Джон положил голову на руки и посидел так минуту. - МакКей ... Как бы ты жил, зная, что твой младший брат погиб, пытаясь спасти твою жизнь? Мне негде было искать поддержки.
Маккей безмолвствовал. Он знал, Шеппард никогда никому так не открывался. Ему была оказана честь, и он ощутил испуг. Родни почувствовал огромное бремя ответственности, из-за необходимости сказать что-то правильное ... для поддержки, которая была необходима Шеппарду.
- Вот почему. Теперь я понимаю, откуда у тебя эта постоянная необходимость защитить и спасти всех, чего бы это не стоило... Ты пытаешься ... сделать это для брата ... для самоискупления.
Шеппард посмотрел на МакКея. - Я не знаю ... Может быть ... Я просто ... Я просто чувствую себя таким виноватым, когда думаю об этом. Я старший брат ... Я был старшим братом ... Предполагается, что это я должен был бы защитить его, а не наоборот. Иногда ... мне просто жаль, что они не оставили меня там.
- Нет! Это не способ справиться с этим и почтить память о нем. Все, что ты можешь сделать, это ... помнить его, сохраняя этим его жизнь и делать это как можно лучше. Помнишь, что ты мне говорил. Никто из нас не совершенен. Мы просто делаем все возможное и поддерживаем друг друга. Это все, что любой из нас может сделать и это все, что мы делаем. Шеппард медленно кивнул.
- А у тебя есть его фотография?
Шеппард улыбнулся. - Да, в моей комнате. Я покажу тебе, когда мы вернемся.
МакКей улыбнулся и кивнул.
Они посидели в тишине еще несколько минут.
- Эй, Джон, у тебя когда-нибудь были братья по крови?
- Братья по крови?
- Да, знаешь ... когда мы были детьми. Вы режете свой палец, а потом перемешиваете кровь, и становитесь братьями по крови.
- Нет, я не думаю, что я когда-нибудь делал такое. Ну, а ты?
- Нет, но я знал, что дети так делали. Я всегда думал, что это круто, но ни с кем никогда не был достаточно близок, чтобы проделать такое. Я просто был странным ботаником, над которым все смеялись.
- А почему ты мне это говоришь? - подозрительно спросил Джон.
- Ну ... мы вроде как братья.
- Тебе интересно, что я обо всем этом думаю, Маккей?
МакКей выглядел немного оробевшим и Шеппард усмехнулся. Первое, что подумал МакКей, Джон будет смеяться над ним, и у него появилось желание, чтобы тот вообще ничего не отвечал.
И тогда Шеппард удивил его: - Хорошо, но при двух условиях. Первое из них, ты никогда никому ничего не расскажешь. Я не знаю, как такого рода вещи могут отразиться на моем положении командующего. Второе, я не буду себя резать. Мне больше не нужно кровоточащих дырок в моем теле, так что я просто воспользуюсь тем, что уже доступно, если ты не возражаешь.
Родни не мог в это поверить. Шеппард быстро переместился по полу и оказался прямо перед МакКеем. Он протянул руку, и коснулся окровавленной повязки на плече, и его рука окрасилась красной свежей кровью. Это немного испугало МакКея, но все быстро прошло. МакКей посмотрел вниз и обнаружил порез на его руке. Он растер засохшую кровь, пока не показалась свежая и вымазал ею руку. Родни отвел свою окровавленную руку в сторону, и Шеппард коснулся ее пальцами, окрашенными кровью. Они смешали кровь, а потом схватил друг друга за руки в каком-то скособоченном рукопожатии.
- Братья по крови,- сказал Маккей.
- Братья по крови, - повторил Шеппард. Они слабо улыбнулся друга другу.

Глава 4.

Сознание Маккея дрейфовало на грани реальности. Он пытался заставить себя вернуться к действительности. Родни чувствовал, что должен что-то сделать. Что-то для ... брата. У него был брат. Это не могло быть правдой ... у него не было брата. Что-то ... нет ... у него есть брат ... брат по крови ... Шеппард. Было что-то о Шеппарде. Он медленно открыл глаза, благодарный, что свет внутри пещеры был тусклый. Его голова все еще пульсировала, как будто маленькие демоны внутри перемалывали его мозги. Он начинал вспоминать. Наконец-то у Родни получилось сфокусировать взгляд, и он посмотрел на Шеппарда, подпиравшего противоположную стену. Глаза Джона были чуть приоткрыты, он был очень тихим и очень бледным. Когда МакКей увидел это, его сердце быстро забилось в груди. Хотя глаза Шеппарда были приоткрыты, ничто не указывало на то, что он был в сознании.
- Полковник! Джон, ты слышишь меня? - МакКей быстро придвинулся и прижал руку к шее Шеппарда. Его кожа была прохладной, что испугало Родни еще больше. Вскоре Маккей почувствовал слабый пульс, Шеппард резко вздохнул и открыл глаза. Ему пришлось постараться, чтобы четко видеть окружающее.
- МакКей? Выглядишь ты дерьмово.
Маккей громко выдохнул, глядя на свою дрожащую руку.
- А ты себя давно видел в зеркале? Ты выглядишь еще дерьмовее, чем я. Я на минуту подумал, ты ... ты знаешь.
Шеппард вытер пот с лица здоровой рукой. Оказывается, что для выполнения такой простой задачи требуется слишком много энергии.
- Я, наверное, задремал ... или потерял сознание ... или еще что-то. Нам лучше двигаться.
МакКей кивнул. Двое мужчин пытались встать на ноги. Они оба были обессилены и больны, но действительно хотели безопасного возвращения на Атлантиду. Это желание было так велико, что придавало им сил двигаться снова. МакКей посмотрел на свои окровавленные руки ... мечтал ли он о таком? Он взглянул на Шеппарда, согнувшегося у противоположной стороны пещеры и смотревшего на него.
- Готов ... брат?
МакКей улыбнулся – Еще бы!
Когда они добрались до входа, Шеппард сказал: - Просто помни, наш уговор. Это наш маленький секрет. Иначе Бейтс, вероятнее всего, освободит меня от обязанностей или что-то еще. Ты же знаешь, этот человек не имеет чувства юмора. Я вообще сомневаюсь, что он когда-нибудь был ребенком. Я не уверен, что он понимает фразу "ребенок в глубине души" .
Они выползали из пещеры, кряхтя и тяжело дыша всю дорогу. Когда они вышли наружу, оба упали на землю и лежали так нескольких минут, пытаясь отдышаться.
- Полковник ... это не совсем легко произносится. Майор намного легче. Выговаривать намного легче.
- Эй, МакКей ... не ... дисс ... мое продвижение по службе. Мне это тяжело досталось.
- Да, ради бога. Мы уже можем идти?
Шеппард устало кивнул. – Я уже в пути.
Двое мужчин вновь поднялись на ноги. Тяжело опираясь друг о друга, они начали свое путешествие по лесу. Они шли, пошатываясь почти сорок пять минут, прежде чем, наконец, остановились немного передохнуть. МакКей от головокружения опасно кренился в одну сторону, а Шеппард настолько ослабел, что не в силах был поддерживать их под таким углом. Он помог МакКею прислониться к дереву, чтобы он мог сесть и отдохнуть. Шеппарда качало, но ему удалось добраться до соседнего дерева и сесть самому. Они оба тяжело дышали, борясь с болью и истощением.
Шеппард включил свою рацию. - Майор, это Шеппард. Какой статус у врат?
- Полковник, мы уже начали волноваться. Врата в безопасности. Мы видели некоторых из местных жителей, но мы сделали несколько выстрелов в их сторону, и они сохраняют дистанцию. Откуда вы появитесь, сэр? Может быть, я отправлю сопровождение встретить вас.
Шеппард так устал, что у него почти не осталось сил отвечать. - Я думаю, что мы появимся с обратной стороны врат. Предположительно минут через двадцать или около того. На данный момент сопровождение, это хорошая идея. Маккей и я не в той форме, чтобы устроить драку, если мы столкнемся с кем-либо из наших новых друзей.
- Хорошо. Я пошлю Купера и Макалистера встретить вас, и мы посоветуемся с Атлантидой.
- Конец связи - Джон посмотрел на МакКея, который выглядел таким же утомленным, как он себя и чувствовал. – Ты сможешь пройти еще немного?
-У меня есть выбор?
-Нет, не совсем. Давай, Маккей. Мы почти дома.- Шеппард попытался встать на ноги, но тут же плюхнулся обратно. Он выглядел несколько ошеломленным и сидел, осторожно покачиваясь из стороны в сторону.
МакКей выпрямился - Джон? Ты в порядке?
Казалось, что Шеппард, не мог сфокусировать взгляд, и изо всех сил старался держать глаза открытыми.
- Просто ... дай мне ... минуту ... это ... головокружение.
Через несколько минут Шеппарду, как будто, удалось взять себя в руки, и он снова встал. Качнувшись пару раз, он приобрел устойчивость и направился к МакКею.
- Теперь я в порядке.
Шеппард оперся о дерево, под которым сидел МакКей и протянул ему здоровую руку. МакКей неохотно взялся за нее и, используя дерево как опору, поднялся. Теперь настала очередь Родни раскачиваться взад - вперед.
- О, нет ... О, нет ... - Лицо Маккея приобрело забавный зеленоватый оттенок, когда он наклонился вперед и вывернул из желудка все, что он съел за целый день. Шеппард положил руку на плечо МакКея, сочувствуя и поддерживая его одновременно. Он слишком хорошо помнил все ощущения, сопровождающие подобные приступы.
Маккей оперся о дерево и на минуту закрыл глаза. Шеппард дал Родни попить, размышляя о том, какими жалкими они выглядят сейчас.
- Нам лучше двигаться, МакКей. Если мы не уйдем отсюда в ближайшее время, кому-то придется нести нас, а я хочу вернуться на Атлантиду собственными силами.
МакКей кивнул. - Да. Я тоже. Пойдем.
Что они и сделали. Несколько минут спустя, их встретили Купер и Макалистер, направленные майором Лорном им навстречу. Солдаты были еще молоды и неопытны, и их шокировал вид двух раненых мужчин. И больше всего их поражало то, что, учитывая ужасный вид Джо и Родни, они все же держались на ногах. Солдаты предложили свою помощь, но Джон и Родни отказались, настаивая, что они справятся сами, а сопровождение им необходимо только на случай нападения. Несколько минут спустя, четверка вернулась к вратам.
Первой мыслью майора Лорна было: «Почему они живы», следующей: « Как они еще могут идти». Он понял, что им обоим необходима срочная медицинская помощь. Повязка на раненной голове МакКея пропиталась кровью, кроме того, засохшей кровью была покрыта часть его лица. Он сильно хромал, и было видно, что его правая лодыжка серьезно повреждена. Ботинок на ноге не был зашнурован, и казалось, что он в любую минуту может просто лопнуть. На плече Шеппарда была окровавленная повязка, и, похоже было, что кровью пропитана вся рубашка и верхняя часть штанов, а кровь, стекающая по его правой руке, местами уже стала подсыхать. Оба были бледными и потными, покрытыми царапинами, синяками, и грязью. «В гроб и то краше кладут» - как бы сказжала его мама.
- Купер, наберите Атлантиду . Скажи им, что мы возвращаемся и что нужна медицинская бригада. У доктора Беккета на целый день хватит работы с вами обоими, сэр.
Несколько минут спустя, они были готовы пройти через врата. Шеппард и МакКей тяжело опираясь друг на друга, медленно двигались, боясь, что следующий шаг будет последним. Но оба были намерены пройти врата. Они взглянули друг на друга, а потом шагнули через врата ... вместе.

Глава 5.

По пути к своей комнате Элизабет Вейр решила зайти в лазарет. Джон и Родни вернулся в Атлантиду несколько часов назад. Родни уже должны были привести в порядок, а Джона вернуть из операционной. Доктор Беккет заверил Элизабет, что с ними все будет хорошо, но ей станет легче, если она сама в этом убедится. Она вошла в комнату и огляделась.
Маккей сидел на постели, и стучал на своем ноутбуке (сюрприз, сюрприз). Его правая лодыжка покоилась на подушке, а на лбу была свежая повязка. Он выглядел намного чище, чем в последний раз, когда она видела его. Родни закончил набор и посмотрел на Шеппарда. Она заметила, что это был больше, чем беглый взгляд. Родни, как мог, следил со своего места за состоянием Джона. Шеппард спал, под действием сильных лекарственных препаратов. Даже из другом конце комнаты, она могла видеть, что его правое плечо обильно покрыто бинтами. Потребовалось несколько часов операции, чтобы остановить кровотечение и ликвидировать повреждения, нанесенные стрелой. Он был подключен к капельнице, и системе переливания крови. Беккет сказал, что никогда не видел, чтобы при такой потере крови, кто-то мог встать и идти. Кроме того, Джон, по назначению врача, был подключен к сердечному монитору, просто для предосторожности... все- таки он потерял много крови.
Она услышала, как сзади подошел Беккет.
- Как наши ребята?
- У них все будет хорошо. Мы должны вечером попытаться будить Родни через каждые два часа. У него достаточно тяжелое сотрясение мозга и еще ему пришлось наложить довольно много швов, чтобы зашить рану на голове. У него будет замечательный шрам для демонстрации дамам. Его лодыжка вывихнута, но не сломана и он вскоре сможет встать на ноги.
-А Джон?
- Ну, я думаю, что он тоже будет в порядке, вот только выздоровление может занять немного больше времени. Сначала я действительно волновался, но его самочувствие намного улучшилось после того как они попали сюда. Я думаю, Джон продержался так долго, только потому, что чувствовал себя обязанным вернуть их обратно на Атлантиду. Он был на волоске первые пару часов, но все же выкарабкался. Мы остановили кровотечение и перелили ему несколько унций крови. Его жизненно важные органы хорошо восстанавливаются.
Они наблюдали, как МакКей наклонился над постелью Шеппарда. Джон слегка шевельнулся и Родни заметил это.
- Джон, ты меня слышишь? Ты не спишь? Я здесь, и никуда не денусь. Мы в безопасности. На Атлантиде ... Отдыхай и поправляйся.
Шеппард слабо застонал. И они не поняли, было ли это простым совпадением, или он услышал, как МакКей разговаривает с ним.
Бекетт посмотрел задумчиво – Что-то не так.
- Что вы имеете в виду? - спросила Вейр.
- Я не знаю. Я не могу понять. ... Просто что-то изменилось. Неважно, дочка. Вероятно, мне просто показалось. Идите отдыхайте. Вы можете зайти завтра, когда полковник проснется.
Вейр кивнула и направилась в свою комнату, радуясь, что ее "мальчики" вернулись домой. Она часто думала, что не может обойтись без них ... а через несколько дней она уже думала, что с ними делать. Это был один из таких дней. По крайней мере, они ничего не взорвали на этот раз.
Шеппард медленно приходил в сознание, от пульсирующей боли в плече хотелось застонать. Он попробовал открыть глаза, но веки казались слишком тяжелыми. Джон различил слабые, повторяющиеся звуки позади себя, действующие на него успокаивающе. Постепенно он понял, что один звук шел от сердечного монитора, а другой ... Он приоткрыл глаза и попробовал сконцентрировать взгляд. Потребовалось почти минута, чтобы туман, застилавший глаза, рассеялся. Родни сидел на кровати рядом с ним, и стучал на своем ноутбуке. Джон хотел окликнуть его, но язык, казалось, прилип к небу. Он смог только тихо застонать, но это сработало, и МакКей оглянулся на него.
Маккей смотрел на него несколько секунд, пытаясь понять, если кто-нибудь дома или нет. На лице Шеппарда появилось что-то вроде мимолетной улыбки, и он издал похожий на карканье звук.
-Беккет ... иди сюда!
Карсон очутился рядом чуть ли не раньше, чем МакКей успел закончить фразу. Он вслед за Родни посмотрел на Шеппарда и заглядывая в его чуть приоткрытые глаза, попытался поговорить с ним снова, надеясь хоть на маленькую удачу в этот раз.
- Пить.
Бекетт улыбнулся и потянулся за стаканом воды. Он поднес соломинку к губам Шеппарда. Казалось, что ему потребовались монументальные усилия только для того, чтобы сделать один глоток.
-Спасибо.
Бекетт едва услышал его.
- Рад видеть, что ты проснулся, полковник. Я начал беспокоиться. Как плечо?
- Болит- Шеппард был разочарован тем, что едва смог произнести только одно слово.
- Да. Я немного снял боль лекарствами, чтобы ты проснулся на несколько минут. Мне нужно было проверить и убедиться, что у тебя все в порядке после ранения и большой потери крови. Сынок, ты должны знать, что никогда не следует пытаться удалять у себя что-либо, пока не доберешься до врача. Это стрела вполне могла давить на поврежденные кровеносные сосуды и этим не дать тебе истечь кровью до смерти. Никогда больше не пробуй снова удалять проникший в тебя предмет.
- Необходимо ... да ... ... давящую ... не мог ... бежать ...- Шеппард исчерпал последние силы, пытаясь обосновать свои рассуждения, и вообще, он не был уверен, имело ли это смысл. Он так устал, и в плече опять начала усиливаться боль. Джону захотелось просто снова уснуть.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, и, возможно, сделал бы то же самое, если бы я был там. Я просто хочу, чтобы ты знал на будущее -..., Что, как правило, это не очень хорошая идея. А сейчас я дам тебе что-нибудь болеутоляющее.- Бекетт повернулся и пошел в другую сторону комнаты.
МакКей наклонился к Шеппарду.
- Ты как, в порядке?- Он смотрел обеспокоенно.
- Я ... хорошо. Ты?
МакКей улыбнулся. - Я тоже хорошо. Отдыхаю.
Вернулся Бекетт и добавил что-то в капельницу. Джон почувствовал, что засыпает и был рад этому.
Прошло почти две недели, прежде чем Беккет отпустил Шеппарда из лазарета. Джон сидел на краю кровати и без энтузиазма слушал лекцию, о том, как должен заботиться о себе и как важно не перенапрягаться. Его правая рука была на перевязи (хотя он был совершенно уверен, что в этом больше не было необходимости). Он вдруг понял, что добрый доктор замолчал и посмотрел на Беккета.
- Ты хоть что-нибудь слышал из того, что я говорил, парень?
- Я все слышал и знаю, что делать. Держать руку на перевязи, проверяться каждый день, не переутомляться. Быть уверенным, что дышу. Я все понял.
Но Беккет не намерен был шутить.
- Серьезно, док, я все понял и обещаю хорошо себя вести. Отпусти меня отсюда, пока я не сошел с ума.
- Я сам скоро сойду от вам с ума - пробормотал Беккет. - Можешь идти. Но если ты не явишься на проверку к полудню завтрашнего дня, я начну охотиться за тобой, и обещаю, что ты будешь очень сожалеть об этом.
Отдав салют левой рукой Шеппард слез с кровати, и направился к двери, но перед самым выходом остановился и повернулся к Беккету. - Док ... спасибо, что снова спас мою шкуру.
Он улыбнулся и вышел. Бекетт только покачал головой.
Недалеко от лазарета Шеппарда встретил Маккей. Он еще хромал, но уже избавился от костылей. - Эй, я боялся, что пропущу тебя. Ты хочешь пообедать?
- Да, звучит хорошо. Только давай по дороге заглянем в мою комнату. Я хочу тебе кое-что показать.
Через пару минут они вошли в комнату Шеппарда. Она казалась пустой, как будто там давно никто не жил. Шеппард подошел к столу и открыл верхний ящик. Он вытащил снимок размером пять на семь и протянул его Родни. МакКей почти минуту смотрел на фотографию, пока его вдруг не осенило, что это было. Два военных летчика стояли перед вертолетом, положив руки друг другу на плечи. Одним из них был Шеппард, только на несколько лет моложе. Те же торчащие волосы, только лицо моложе и линии мягче. Человек рядом был похож на его более молодую копию. Он был на дюйм ниже, нос чуть круглее, лицо немного моложе, но у него были точно такие же волосы и он выглядел почти как близнец Джона. У обоих в глазах, как у Шеппарда, был дерзкий зеленый блеск, не обещавший ничего хорошего.
- Боже мой, как он похож на тебя – сказал МакКей и, тут же испугавшись, а стоило ли это говорить, посмотрел, как отреагирует Шеппард. Но лицо Джона ничего не выражало.
- Почему ты держишь снимок в ящике?
Шеппард стоял, глядя на фотографию в руках МакКея.
- Потому что иногда на это слишком больно смотреть. А когда снимок в ящике ... я сам могу решать, когда смотреть на него и это не застанет меня врасплох.
- Я не знаю, что сказать. Я не знаю... Я сожалею, Джон.
- Я знаю. Спасибо. - Шеппард взял фотографию и осторожно положил его обратно в ящик. Он минуту смотрел в пол, пока не поднял глаза и не посмотрел на Маккея. - Я не знаю, почему рассказал тебе все это. Ты же знаешь, что я никогда ни с кем другим не говорил на эту тему ... В любом случае ... спасибо за то, что там ... что выслушал.
МакКей улыбнулся. - Какие проблемы. Мы же братья. Ух! Это то, что я всегда хотел сказать.
- Ты странный, Маккей. Как я понимаю, уже слишком поздно, чтобы изменить свое мнение по поводу этой затеи с братьями по крови.
- Слишком поздно! Мы перемешали нашу кровь, и ты уже не можешь отказаться. Мы будем братья по крови навсегда. И этого нельзя отменить.
- Хм. Ну, в таком случае, давай я угощу тебя обедом.
Двое друзей направились в столовую, понимая, что что-то изменилось, из-за чего они стали ближе ... как будто ... братья.

@темы: чужое, легшее на душу, ЗВ Атлантида, Action

---

NCIS

Без звука

Название: Без звука
Фэндом: NCIS
Автор: abbywesten
Переводчик: Berkana~
Тип: Джен,(Hurt/comfort)
Жанр: Friendship
Рейтинг: PG
Герои: Диноззо, МакГи, Гиббс и остальные
Объем: 8776 слов
Бета: _Наблюдатель

Глава 1
Тим вздохнул.
Без Зивы, которой тоже перепадала часть внимания, Тони доставал его одного все утро. Он бросался самолетиками и плевался через трубочку бумажными шариками, не говоря уже о бесконечной болтовне.
Из-за него Тим ударился головой. Он залез под стол, чтобы подключить новый компьютер, и именно в этот момент Тони подкрался к нему. И сейчас нервы Тима были на пределе.
- Лови! – крикнул Тони, отправляя в полет очередной бумажный самолетик.
- Тони, пожалуйста, - взмолился Тим. – Возможно, ты не занят, но у меня куча работы. Ты можешь оставить меня в покое?!
Диноззо на мгновение замер, обдумывая услышанное.
- Чем это ты занят, повелитель эльфов? – улыбаясь, поддразнил он. – Пытаешься спасти принцессу от злобного чудовища?
Тим закатил глаза и в сотый раз взмолился про себя: «Выздоравливай скорее, Зива! Я долго не выдержу с ним один на один».
К счастью, Гиббс выбрал именно этот момент, чтобы появиться на их рабочем месте.
- Собирайтесь! У нас труп морпеха, - коротко распорядился он, бросая Тони ключи, который поймал их в воздухе. - Диноззо! Ты и МакГи отправляйтесь в Квонтико, а я подъеду позже.
- Пошли, МакЧудак, - Диноззо потряс связкой перед лицом Тима. – Прокачу тебя с ветерком.

Диноззо не успокоился и по дороге, продолжая беспощадно дразнить Тима, и издеваться над его псевдонимом.
В конце концов МакГи просто взорвался.
- Господи, Тони, да заткнись ты! – закричал он. – Я буду счастлив, если мне не придется снова слушать твой голос! Ты самый несносный человек, которого я когда-либо встречал. Не знаю, что я сделал в прошлой жизни и за что наказан, застряв здесь с тобой. Бог меня ненавидит. Или Гиббс, что почти одно и тоже.
- Брось, Стажер, - рассмеялся Тони. – Тебе будет не хватать моей болтовни, потому что она тебе нравится.
- Проехали, - проворчал МакГи. – Просто оставь меня в покое.
В воротах базы в Квонтико Тони предъявил охранникам документы. Оказавшись на территории, они проехали к месту преступления, которое было оцеплено военной полицией. Агенты вытащили оборудование из кузова и споро принялись за работу. Тим стал собирать и упаковывать улики, а Тони делал снимки возле деревьев.
Диноззо заметил, что в одном месте трава примята, а сам след уходит глубже в лес. И тут краем глаза он выхватил какое-то движение.
Тони так и не понял, что пронеслось мимо него, но чутье подсказало, что это как-то относится к делу. Он достал оружие и бесшумно отправился по следу. Пройдя немного, Диноззо услышал, как хрустнула ветка…


Глава 2
Все произошло так быстро, что Тони просто не успел среагировать. Он заметил лишь движение среди деревьев, металлический блеск справа, а потом только боль…
Он упал на колени, слыша звук удаляющихся шагов…
«Вот черт!» - это все, о чем он успел подумать, прежде чем тьма накрыла его с головой.
Когда Тони очнулся, то какое-то время был в растерянности. Только острая боль в шее и горле, а еще то, что дышать почему-то было трудно, быстро напомнили ему о нападении. Он попытался встать, но голова закружилась, и Диноззо решил не испытывать судьбу.
Нужно вернуться… сказать Гиббсу… Стажер!..
Тони отыскал в кармане телефон, переждал, пока исчезнут темные пятна, мелькавшие перед глазами. Он уже и не помнил, когда последний раз ему было так плохо. Диноззо закрыл глаза и попытался вдохнуть поглубже, чтобы успокоиться. Нашарив кнопку быстрого набора, он вызвал МакГи.
- Тони? – МакГи отозвался после первого же гудка. – Наконец-то! Ты закончил со снимками? Гиббс приехал полчаса назад, и мы тут уже все упаковали. Почему ты так долго возишься?
Диноззо попытался ответить и вдруг понял, что не может. Он открыл рот, но не смог издать ни единого звука. Он сел, хватая ртом воздух, пытаясь сказать хоть что-нибудь, чтобы МакГи понял.
«Стажер… помоги…» - старался выговорить он, но Тим не слышал.
- Фу, Тони! Развлекаешься по телефону? Очень по-взрослому. Я же слышу, как ты дышишь в трубку, - с заметным раздражением в голосе сказал Тим и добавил: - Позвони, когда решишь прекратить свои детские шуточки. Иногда ты бываешь таким идиотом.
И повесил трубку.
«Пожалуйста, Тим», - в отчаянье подумал Диноззо. – «Пожалуйста. Я не могу говорить! Почему ничего не получается? Что со мной не так?»
Тони был на грани паники, но сумел взять себя в руки и сообразил, что может отправить МакГи сообщение.

Меньше чем в ста ярдах от места, где Тони боролся за ускользающее сознание, телефон Тима дзинькнул, сообщая о новом текстовом сообщении. Там было одно слово - «Помоги!» Когда до МакГи дошло, что сообщение пришло от Диноззо, он внезапно понял, какую ужасную ошибку допустил.
Гиббс меня убьет…
Тим не позволил себе раздумывать о реакции босса и его гневе. Он быстро позвонил Эбби, чтобы она отследила по спутнику мобильник Тони.
- Босс! – крикнул он, не оборачиваясь. – Тони нужна помощь! Сюда!
МакГи не стал ждать ответа, потому что это было не нужно. Следуя указаниям Эбби, Тим бросился в лес, слыша за спиной Гиббса и Даки.
Держись, Тони. Мы идем…

Отправив послание, Тони откинулся на ствол дерева, стараясь сохранять спокойствие.
«Не паникуй», - думал он. – «Стажер уже в пути».
Он закрыл глаза, борясь с болью.
Поспеши, стажер… голова кружится… помощь бы совсем не помешала. Вдох… выдох…
Через пару минут он услышал людей.

МакГи, Гиббс и Даки вылетели из-за деревьев на небольшую проплешину. Даки и Гиббс опустились на колени по обеим сторонам от Тони.
- Мой дорогой мальчик, - спросил патологоанатом, - что случилось?
Он осторожно принялся осматривать огромный багровый синяк, проступающий на горле Диноззо.
Тони глянул на МакГи, и тот понял невысказанную просьбу.
- Э… не думаю, что он может говорить, Даки, - смущенно начал он. – Он звонил мне, но ничего не сказал, и я подумал, что это очередная шутка, поэтому повесил трубку. А когда пришло сообщение, я понял, что все серьезно.
Услышав такое признание, Гиббс оторвался от Тони и пронзил Тима взглядом голубых глаз. МакГи сглотнул и попытался извиниться.
- Позже, - оборвал его Гиббс. – Сейчас необходимо доставить Тони в больницу.
Диноззо затряс головой и попытался встать, но Даки остановил его.
- Нет-нет, Энтони, - примирительно сказал он. – Успокойся. Я, конечно, предпочел бы, чтобы тебя осмотрели в больнице, но могу сделать рентген в аутопсии, чтобы подтвердить мои подозрения. Я знаю, как ты не любишь больницы, поэтому можем попытаться обойтись без них на сей раз. Договорились?
Диноззо кивнул и послушно откинулся на ствол дерева, закрыв глаза и делая глубокие вдохи.
- Что с ним? – потребовал ответа Гиббс.
- Похоже на то, что его ударили по горлу, - кивнул врач, понимая беспокойство бывшего морпеха, и продолжил объяснение: – Я полагаю, что у молодого человека повреждена гортань. Если сила удара была достаточно велика, это объясняет кровоподтеки и его неспособность говорить. Общая припухлость также могла спровоцировать затрудненное дыхание. Я сделаю снимки, чтобы знать наверняка, но уже сейчас даю гарантию на 99 процентов.
Гиббс только вздохнул, молча сетуя на поразительную способность Тони находить неприятности в самых непредсказуемых местах.
- Давайте отвезем его домой, - тихо сказал Даки, привлекая внимание Гиббса. – Он однозначно терпит сильную боль.
- МакГи! – рявкнул Гиббс. – Подгони машину как можно ближе к деревьям. Быстро!
Тим помчался к месту преступления, а Даки и Гиббс осторожно помогли Тони подняться с земли. Поначалу его немного шатало, но на край леса он вышел уже почти самостоятельно. Когда они подошли к машине, Даки помог Тони улечься на заднее сиденье, пока Гиббс отдавал распоряжения МакГи и Палмеру.
Диноззо попытался устроиться на заднем сиденье как можно удобнее. Теперь, когда шок большей частью прошел, дышать стало намного легче, а вот горло невыносимо дергало. Он позволил себе задремать под успокаивающий голос Даки, который делился с Гиббсом очередной длинной историей из своей юности. Тони слишком устал, чтобы прислушиваться к смыслу слов, но обнаружил, что тягучий голос звучал невероятно успокаивающе.
«Сомневаюсь, что Гиббс бы с этим согласился», - это была последняя мысль, перед тем как он окончательно погрузился в сон.


Глава 3
Проснувшись, Тони обнаружил, что находится в офисе, вернее, даже в аутопсии, хотя он совершенно не помнил, как попал сюда. Он сонно отметил, что боль почти сошла на нет, что, без сомнения, было заслугой доктора Дональда Малларда.
«Ничего не имею против», - подумал Тони.
- Гиббс-Гиббс-Гиббс! – Эбби влетела через разъехавшиеся двери прямо в руки босса, который каким-то чудом вдруг объявился рядом с Тони.
Откуда он взялся?..
- Тони! – она встревожено обернулась к нему. – Что ты сделал с собой на этот раз?
Благодаря отсутствию боли, Тони мгновенно забыл о своем состоянии. Он открыл рот, пытаясь ответить ей, и был удивлен, что не смог произнести ни слова.
- У него повреждена гортань, Эбс, он не может разговаривать, - объяснил Гиббс. – Даки говорит, что голос вернется через несколько недель, и все будет в порядке.
- Ох, Тони! Почему такое всегда случается именно с тобой? Ты попадаешь в неприятности больше, чем все агенты вместе взятые! Но ничего, ты можешь разговаривать знаками, - Эбби возбужденно покачивалась туда-сюда, ее хвостики болтались из стороны в сторону. – Помнишь, я учила тебя, пока ты выздоравливал после чумы?
Теперь, когда она упомянула об этом, Тони действительно вспомнил. Его горло тогда было буквально разодрано кашлем, и говорить было почти невозможно.
«Наверное, успел многое позабыть», - подумал он. – «Но если другого выхода не будет, буду разговаривать знаками»
- Да, - осторожно просигналил он. – Я помню. Хорошо, что ты меня научила. Пишу от руки я еще хуже.
Гиббс и Эбби дружно рассмеялись.
- Это точно, - сказали они одновременно.
- Тони, - улыбка Гиббса погасла, - ты можешь сказать, что случилось? Знаешь, кто напал на тебя?
- Я делал снимки возле деревьев и увидел, как что-то промчалось мимо. Я пошел по следу, и кто-то ударил меня чем-то похожим на металлическую трубу. Все произошло слишком быстро, я видел все мельком, лиц не разглядел.
Последнее Тони «сказал» с сожалением. Ему не нравилось то, что он не мог дать описание нападавшего.
«Тоже мне, следователь», - подумал он с отвращением. – «Не верится, что я не заметил ничего, что могло бы помочь отыскать ту сволочь».
Тони глянул на свои руки.
Гиббс слишком хорошо знал Диноззо, чтобы с уверенностью сказать, о чем тот думает, даже без слов.
- Эй! Не делай этого. - Тони избегал взгляда босса, Гиббс взял его за подбородок и твердо сказал, глядя в глаза: – Даже не думай. Это не твоя вина. На тебя напали, и ты ничего не мог поделать. Такое могло случиться с любым из нас. Я серьезно, Тони. Не мучай себя из-за этого. Мы поймаем парня. А пока что Эбби отвезет тебя домой.
- Я в порядке, - запротестовал Тони, но Гиббс перехватил его пальцы.
- Иди домой! Даки говорит, что если ты отдохнешь сегодня, то завтра сможешь вернуться и заняться бумажной работой, если будешь чувствовать себя хорошо.
Гиббс знал, что воззвать к чувству долга Диноззо частенько было единственным способом заставить того подчиниться в подобных ситуациях. Тони тоже знал это, судя по выражению его лица. Он мог сказать, что им манипулируют, но Гиббсу было все равно. Так или иначе он должен заставить своего агента отдохнуть.
Как раз в этот момент появился Даки и принялся объяснять Эбби, что нужно сделать для Тони. После стольких лет в роли личного врача Диноззо патологоанатом знал, каким упрямым может быть этот молодой человек. И именно поэтому Эбби была идеальной для присмотра за ним. Ведь только ей одной Энтони никогда не мог сказать «нет».
- У него могут возникнуть трудности с глотанием, пока немного не сойдет припухлость, - наставлял он. – Но обезболивающего, которое я вколол, должно хватить до утра, так что ему не придется глотать таблетки. С пищей тоже проблематично, так что я рекомендую хороший молочный коктейль на ужин. К тому же холод подействует успокаивающе и поможет опухоли сойти быстрее, так что одним выстрелом мы убиваем двух зайцев.
- Не голоден, - мрачно просигналил Тони, но его дружно проигнорировали все трое.
- И он должен придерживаться полной тишины, - продолжил Даки. – Никаких попыток говорить, нужно, чтобы связки и гортань не напрягались, только тогда у них будет возможность восстановиться. Ты знаешь, каким он может быть, Эбигайль, так что, пожалуйста, проследи, чтобы он отдыхал.
- Эй! – Тони принялся возбужденно жестикулировать. – Я не могу говорить, но я не глухой!
- Конечно, Тони, мы знаем. Но ты также до смешного упрям и беспечен по отношению к своему здоровью. Так что помалкивай, - пожурила его Эбби, прежде чем снова обратить внимание на Даки.
Диноззо закатил глаза.
- Мой дорогой Энтони, - патологоанатом наконец-то обратился напрямую к Тони. – Хорошо веди себя с Эбигайль. Она в душе всегда желает тебе лучшего.
- Если что, ты будешь иметь дело со мной, - добавил Гиббс.
- Вот именно! – зачирикала Эбби. – А теперь пошли, Тони.
Диноззо вздохнул, но позволил криминалисту помочь ему слезть со стола и выйти из аутопсии.
- Где Тим? – поинтересовался Тони. – Я задолжал ему «спасибо».
- Не знаю, - попыталась увильнуть от прямого ответа Эбби. – Я не видела его с тех пор, как он занес улики в мою лабораторию.
Тони мог сказать, что Эбби что-то недоговаривала. Он высказал ей это одним недоверчивым взглядом.
- Ну… Я вроде как накричала на него немного. Возможно, - призналась Эбби. – Но, Тони, он не поверил тебе, когда ты попросил о помощи! Тимми должен был понять, что это не шутка! Ты никогда не шутишь с такими вещами, Тони. Ты ненавидишь просить о помощи!
Тони потер ладонью лицо.
Бедняга МакГи… Я не виню его за то, что он подумал, будто я дурачусь, я доставал парня все утро. Нужно сказать Эбби…
Вдруг ноги перестали слушаться, его повело в сторону.
- Эй! – Эбби подхватила его под локоть. – Поехали домой, пока ты не потерял сознание.
- Диноззо сознание не теряют! – Тони был непоколебим.
- Как скажешь, крутой парень, - рассмеялась Эбби. – Пошли.
Они спустились на парковку, и подошли к ее катафалку. Эбби помогла Тони сесть на сиденье. Нежный рокот машины вместе с непрекращающимся щебетанием Эбби убаюкали Диноззо в считанные мгновения.
- Тони? Тони? Просыпайся, мы приехали.
Диноззо с трудом заставил себя вынырнуть из объятий сна и встретился с расширенными от волнения глазами девушки-гота.
- Пойдем, Тони, пора в кроватку.
Она помогла ему выбраться из машины, подняться по ступенькам и дойти до его квартиры.
Диноззо никогда не думал, что будет так рад видеть свою большую мягкую кровать. Он с трудом успел сбросить туфли, прежде чем рухнул кулем в постель.
Эбби только улыбнулась, увидев, как он мгновенно отключился, едва коснувшись головой подушки, закрыла дверь и отправилась дальше по коридору.


Глава 4
Мягкий свет, проникающий сквозь жалюзи, вернул Тони к действительности. Он потянулся и мысленно простонал, сразу вспомнив о ранении. Похоже, что действие обезболивающего наконец ослабло, что не могло не радовать. От него Тони постоянно клонило в сон. Наконец он заставил себя выбраться из постели и отправился в ванную.
Он удивленно уставился на свое отражение в зеркале - увиденное Тони совсем не понравилось. Он выглядел истощенным, даже хуже, чем чувствовал себя на самом деле. Но самым худшим был огромный синяк, наползавший с горла на шею.
«Ого!» - удивился сам себе Тони. – «Не удивительно, что так больно».
Он включил душ погорячее и полез отмокать в воде.
Понадобилось почти полчаса, чтобы почувствовать себя немного лучше. Во всяком случае, теперь он был намного чище. А еще проголодался.
Вытершись, Тони влез в любимые джинсы и рубашку. И сразу понял, что у него нет ни единого шанса спрятать синяк от любопытных глаз, разве что напялить теплый свитер с высоким горлом в середине лета. Он терпеть не мог сочувствующих взглядов товарищей, когда появлялся на работе раненым и не мог этого скрыть.
В этот раз ему точно не удастся этого избежать.
Похоже, просто придется пройти через это…
Тони не удивился, обнаружив у себя на кухне Гиббса, спокойно читающего газету и попивающего кофе. Несмотря на то, что босс не произнес ни звука, Диноззо знал, что он пришел. Во-первых, кофе Гиббса был таким крепким, что его можно было унюхать за милю. А во-вторых, Тони не впервые попадал под раздачу. В первый раз после подобного, когда Гиббс нарисовался у него дома следующим утром, это шокировало Диноззо. Теперь же он просто знал, что босс прикрывает его спину.
- Доброе утро. Проголодался? – поздоровался Гиббс и кивнул на холодильник: - Я принес молочный коктейль. Эбби просила извиниться, что не смогла дождаться тебя. Мне нужно, чтобы она занялась уликами.
Тони понимающе кивнул, достал завтрак и присел за стол. Гиббс протянул руку и поднял подбородок своего агента, чтобы лучше рассмотреть повреждения. Он помимо воли вздрогнул, но быстро справился с собой. Гиббс лучше всех знал, как Диноззо не терпит жалости к себе.
- Плохо, я знаю.
Не было смысла отрицать очевидное. Он глотнул коктейля и с трудом проглотил его.
- Бывало и хуже, - возразил Гиббс.
Он не солгал. Когда Диноззо заразился чумой, то выглядел в тысячу раз хуже. В любом случае, Тони сейчас оставался самим собой, пусть даже потрепанный и избитый. В прошлый раз, после чумы, Диноззо даже на собственный призрак был похож с трудом: бледный, худющий, синюшный… Гиббс был в ужасе от того, что его старший агент – его друг – никогда не станет прежним. Бывший морпех тряхнул головой, отгоняя прошлые видения.
«Хватит», - мысленно убеждал он себя, - «Диноззо в порядке. Будет в порядке».
- Ты уверен, что готов к работе? - вслух спросил он. – Можешь взять еще день.
- Конечно, - тут же отозвался Диноззо. – Я могу сидеть целый день и жалеть себя, а могу помочь поймать убийцу.
Гиббс усмехнулся: можно было не спрашивать.
- Тогда пошли, Даки обязательно захочет осмотреть тебя.
От Гиббса не ускользнуло, что Диноззо не выпил и трети молочного коктейля, прежде чем выбросить бутылку, но он решил не заострять на этом внимания. Он знал, что парню на самом деле намного хуже, просто он не показывает этого. Гиббс мог приказать Тони допить коктейль, но решил пока не давить. Однако, если все и дальше пойдет по привычному сценарию, рано или поздно Гиббсу придется применить более жесткие меры.
«Ладно, раньше сядешь, раньше выйдешь», - подумал Тони, подхватывая рюкзак и «Зиг», и направляясь к двери. – «Чем быстрее мы доберемся на место, тем быстрее я перестану обращать внимание на сочувствующие взгляды. В этот раз, по крайней мере, мне не придется отвечать на вопросы».
Эта мысль немного подняла ему настроение, пока они шли к машине.

Гиббс задавался вопросом, какие мысли бродили в голове его агента. Но именно в данной ситуации управление машиной исключало возможность разговора. Безмолвный Диноззо, сидящий на соседнем сиденье, нервировал Гиббса. Диноззо был таким непоседливым и полным энергии, что обычно выводил Гиббса из себя за считанные секунды, проведенные в одной машине. Он постоянно болтал, подпевал радио и делал все возможное, чтобы достать всех. Тихая неподвижность была просто… неправильной.
Когда они заехали на стоянку, Гиббс заглушил мотор и повернулся к парню.
- Эй, хочешь поговорить об этом?
Тони усмехнулся:
- Смешно.
- Диноззо, плохой выбор слов, но ты понял, о чем я. Ты уверен, что справишься? В основном тебе придется приспосабливаться. И пусть даже временно, тяжело будет всем.
- Я в порядке, босс. Мне просто нужно вернуться к работе.
Тони снова с благодарностью подумал об Эбби, которая настояла на том, чтобы научить его языку жестов. Он надеялся, что благодаря этому ближайшие недели не будут совершенно бесполезными. Пусть даже Эбби и Гиббс будут единственными людьми в конторе, с которыми он легко сможет общаться.
Криминалист однажды попробовала заставить Тима хотя бы попытаться выучить язык жестов. Но даже она оказалась недостаточно терпеливой, чтобы обучить младшего агента с техническим складом ума. Она просто умыла руки и сказала, что он безнадежен.
МакГи…
Тони внезапно вспомнил, о чем говорила вчера Эбби. Она накричала на Тима за то, что тот не сразу отозвался на просьбу о помощи. И теперь Тони подозревал, что Эбби была не единственной, кто злился на МакГи.
- МакГи еще жив? – осторожно поинтересовался он у босса, ожидая неминуемого взрыва.
- Не знаю, и мне, черт возьми, все равно, - Диноззо заработал яростный взгляд. – Моя команда должна действовать должным образом, когда мы на задании. И вчера МакГи поступил совершенно не так. Если бы ты был тяжело ранен, его промедление могло стоить тебе жизни.
- Я сам виноват, - Диноззо глянул на босса. – Я капал ему на мозги весь день. Он имел полное право думать, что я издеваюсь.
- Не смей брать его вину на себя! - Гиббс не собирался униматься. – Он должен был знать, что ты никогда не бываешь настолько безответственным на месте преступления. А вчера поведение МакГи было абсолютно неприемлемым.
Тони иногда вел себя как избалованный сынок богатых родителей, но он никогда не переступал черту настолько. И, по мнению Гиббса, МакГи должен был знать Диноззо лучше, чтобы не делать таких выводов.
Тони сообразил, что ему не удастся переубедить Гиббса.
К тому же я сейчас не могу нормально спорить…
- Просто не давите сильно на Стажера, - он многозначительно глянул на Гиббса. – Насколько я знаю малыша, ему и так сейчас несладко.
Гиббс все еще был заметно не в духе.
- Я не убью его, - коротко кивнул он и вылез из машины. – Но кроме этого ничего обещать не могу.

Пока они ждали лифт, Тони ощущал на себе взгляды всех вокруг. Гиббс почуял, как ему неуютно и рявкнул так, чтобы слышали все:
- Эй! Народ, у вас что, работы нет?
Зеваки быстро рассосались, не осмеливаясь даже поднять глаза на печально известного своим характером бывшего морпеха.
Кода Диноззо уселся за стол, он буквально почувствовал волны напряжения, идущие от Тимоти МакГи. Выпускник политеха ссутулился до невозможного и что-то яростно печатал на компьютере, избегая смотреть и в сторону Тони, и в сторону Гиббса.
- Диноззо, - Гиббс кивнул в сторону аутопсии, не отрывая взгляда от МакГи, – сходи к Даки.
Тони поднялся и постучал по столу, чтобы привлечь внимание Гиббса. Когда босс наконец глянул в его сторону, Диноззо просигналил:
- Эй, не забудьте о своем обещании.
Он легко мог себе представить, как Тим пытается стать невидимым, как только двери лифта закрылись.


Глава 5
МакГи чувствовал себя прескверно. Гиббс вот уже несколько минут буравил его взглядом. Просто молча смотрел. Тим чувствовал на себе этот взгляд, но никак не мог собраться с духом и поднять голову. Он знал, что попал, и мечтал, чтобы босс высказался. Уж лучше бы наорал, чем вот так мучил ожиданием.
Тим знал, что напортачил, и от этого было еще хуже. Мало того, что он сказал Тони, что не хочет больше слышать его голоса, так еще и не поспешил на помощь раненому товарищу.
Мне крупно повезет, если Гиббс не уволит меня немедленно… А даже если не уволит, как я смогу смотреть в глаза Тони? Он наверняка ненавидит меня. Да и имеет полное право…
МакГи уже почти набрался смелости открыть рот и извиниться, когда ему дали короткую передышку. Гиббса вызвали в зал видеоконференций. Когда босс ушел, перепрыгивая через ступеньку, Тим выдохнул и только теперь понял, что все это время задерживал дыхание. Он знал, что это всего лишь отсрочка перед неизбежным. Но понадеялся, что, если сумеет отыскать зацепку до возвращения Гиббса, это вернет боссу хорошее настроение.
«Ха», - хмыкнул он себе под нос. – «Хорошее настроение! Будет удачей, если это хотя бы спасет мне жизнь».

В аутопсии доктор Маллард хлопотал над потемневшим и даже выглядевшим болезненно синяком на горле Тони.
- Боже мой, Энтони, это выглядит еще хуже, чем я предполагал.
При обычных обстоятельствах, Тони ответил бы каким-нибудь остроумным замечанием, но сейчас это было невозможно, поэтому он просто пожал плечами.
- Боль чувствуется?
Снова вместо ответа движение плечами.
- Понимаю, - ответил Даки.
Патологоанатом достал из сумки шприц и пузырек, Тони тут же затряс головой.
- Мой дорогой мальчик, ты почти так же упрям, как Джетро, - покачал головой врач. – Ты терпишь сильную боль, признаешь ты это или нет. А лекарство поможет тебе.
Тони продолжал упорствовать. Он жестами изобразил спящего, чтобы объяснить доктору причину.
- О, я понимаю, - кивнул патологоанатом. – Тогда как насчет половины дозы? Она утихомирит боль, но не сделает тебя сонным.
Подумав, Диноззо согласился. Он благодарно улыбнулся Даки и спрыгнул со стола.
- Если боль усилится, - врач положил ему руку на плечо, - или по-прежнему будет трудно глотать, пожалуйста, зайди ко мне.
Тони кивнул, соглашаясь, но Даки знал, что этого не будет. Энтони Диноззо был вторым из самых упрямых пациентов, с которыми доктору Малларду приходилось иметь дело. А учился он у лучшего.
Тони уже почти вышел из аутопсии, когда вспомнил, что не получил ответ на важный вопрос. Он постучал по железному косяку, привлекая внимание врача.
- Как долго? – беззвучно спросил он, показывая на горло.
- Как минимум две или три недели, - Даки глянул ему прямо в глаза. – Дольше, если ты попытаешься подтолкнуть себя.
Лицо Тони погрустнело, но он понимающе кивнул и вышел.

МакГи снова и снова перелопачивал информацию по делу, надеясь найти что-нибудь новое, что может навести их на след убийцы. Или на человека, атаковавшего Тони. В этой ситуации МакГи не собирался крутить носом – найти бы хоть кого-нибудь. Он работал без перерыва с пяти часов и уже успел наизусть выучить каждую деталь из жизни погибшего морпеха, даже всех известных его пассий. Внезапно он обратил внимание, что упустил кое-что и бросился в лабораторию к Эбби, чтобы еще раз проверить улику.
Это может быть зацепкой!

Вместо того, чтобы отправиться на рабочее место, Тони решил зайти к Эбби. Он хотел знать ее мнение, как лучше вести себя с Тимом. Хоть она и злилась на МакГи, но Диноззо знал, что если объяснит ситуацию, девушка-гот – в отличие от Гиббса – быстро изменит свое отношение к делу. Эту черту в криминалисте он любил больше всего. Эбби ни на кого не злилась подолгу.
«Хотел бы, чтобы все могли быть такими прощающими. Это могло бы сделать мою жизнь значительно легче хоть иногда», - думал он, заворачивая за угол.

Тим был так сосредоточен на том, чтобы попасть в лабораторию и доказать свою идею…
Глава 6
Эбби как раз меняла диск в плеере, когда услышала шум падения и придушенный вскрик боли. Она бросилась в коридор и увидела, что МакГи и Диноззо валяются на полу. Не трудно было догадаться, что произошло.
- Боже, МакГи, ты что, пытался убить его?! – Эбби яростно глянула на Тима.
Она стала на колени рядом с Тони, который держался рукой за горло и хватал ртом воздух.
- Тони, Господи, прости, это вышло нечаянно! Клянусь! – МакГи поднялся на ноги и принялся расхаживать туда-сюда, размахивая руками, бормоча: - Прости, пожалуйста! Ты, наверное, ненавидишь меня. Просто не верится! Я все делаю не так, а теперь сделал еще хуже!
Тони наконец-то отдышался и, все еще лежа на полу, зажестикулировал чуть дрожащими руками.
- Я в порядке, ничего страшного. Успокой его.
- Ты уверен, что все хорошо?
Эбби была взволнована тем, каким бледным выглядел Тони, но Диноззо кивнул и указал на Тима.
- МакГи! – Эбби попыталась привлечь внимание запаниковавшего агента. – Тимми! Он в порядке, ты не причинил ему вреда. С Тони все хорошо! Хватит психовать!
МакГи остановился и глянул на Тони.
- Ты уверен? Я врезался в тебя со всей силы.
Диноззо остановил его взглядом и жестом попросил помочь подняться. Когда он твердо встал на ноги, то похлопал МакГи по плечу и улыбнулся. А потом просигналил несколько слов.
- Видишь, как новенький, - тут же перевела Эбби.
- Эбби, не злись на него за вчерашнее. Он ни в чем не виноват. Я был занозой в заднице все утро. Я не виню его за то, что он решил, будто я все еще шучу, - обратился Тони к криминалисту. – Скажи, что я не злюсь на него.
Он выжидательно уставился на нее. Она на секунду уперла руки в бока, а потом быстро зажестикулировала в ответ:
- Не думай, что если ты так легко простил ему все, то и я сделаю так же. Ты мог погибнуть, мистер.
Диноззо закатил глаза.
- Эй, ребята, - нервно поинтересовался МакГи. – Вы не обо мне говорите?
- Да, о тебе, - она глянула на него из-за плеча. – И я буду благодарна, если ты не будешь вмешиваться.
Тони многозначительно посмотрел на нее и настойчиво повторил предыдущие жесты:
- Скажи ему, что я не злюсь! Скажи!
Она негодующе фыркнула, но повернулась к совершенно сбитому с толку МакГи.
- Он говорит, что не сердится на тебя. И хочет, чтобы я тоже не злилась. Похоже, он думает, что я перегнула палку.
Тони усмехнулся и коснулся носа, так, словно они играли в шарады. Эбби захихикала.
- Не знаю, Тони, - Тим не выглядел убежденным. – Ты должен злиться на меня после всего, что я сказал в машине. Что я за друг, если сказал, что никогда не хочу больше слышать твой голос?
- Ты сказал это? – ахнула Эбби. – Тимми, но это ужасно!
- Еще бы! - согласился МакГи. – Я чувствую себя прескверно, Тони. Прости, я правда говорил не всерьез.
- Стажер, я знаю. Ты просто спустил пар, - Эбби переводила слова Тони. – Не переживай так. Я не злюсь, правда.
В этот раз, похоже, сработало, Тим заметно расслабился.
- Я как раз вспомнил, зачем пришел сюда – думаю, у меня есть зацепка, - загорелся МакГи и обратился к Эбби: - Помнишь кусочек серебристого пластика, который мы нашли на месте преступления? Ты уже проанализировала его?
- Знаешь, масс-спектрометр как раз должен был закончить обработку, - отозвалась Эбби и поскакала обратно в лабораторию, хвостики подпрыгивали в такт движению: – Я как раз собиралась проверить, когда вы двое устроили тут катастрофу.
Тони и Тим пошли за ней.
- Посмотрим… - Эбби просмотрела полученные результаты анализа. - Х-м-м… Фрагмент покрыт кровью жертвы, так что, возможно, он откололся от орудия убийства. Пластик поликарбонатный, он используется в повседневных вещах: дисках, линзах очков, компьютерах…
- И в полицейских дубинках, - прервал перечисление Тим.
- Да, а что? – поинтересовалась Эбби.
- Я просмотрел досье жертвы и выяснил, что тот несколько недель назад участвовал в драке в одном из баров Балтимора, - объяснил МакГи. – Пришлось вызывать полицию, чтобы разнять драчунов. Судя по полицейскому рапорту, одним из участников драки был Винсент Вест. Скорее всего, драка началась из-за того, что наша жертва – старший сержант Ремзи - где-то около года назад крутил роман с женой Веста. Похоже, что рогоносец обо всем узнал и выследил сержанта, когда тот вернулся из Ирака месяц назад. А наш мистер Вест работает охранником в супермаркете недалеко от Квонтико.
- Вы не нашли орудия убийства, - Эбби поняла, куда клонит Тим. – Если Вест использовал дубинку, чтобы убить Ремзи, и все еще был на месте преступления, когда вы прибыли, то это он мог напасть на беднягу Тони!
Диноззо прикрыл глаза, пытаясь вспомнить.
Я делал фотографии… увидел что-то среди деревьев… пошел по следу… Потом был треск и отблеск на оружии. Я думал, что оно металлическое, но ведь это мог быть отблеск на черной резине. Возможно… не знаю… Черт! Хотел бы я вспомнить!..
Диноззо со всей силы врезал кулаком по столу.
Тим и Эбби осторожно наблюдали за Тони и поняли, что он чем-то сильно расстроен. Эбби двинулась к нему, но увидела в дверях Гиббса. Тот молча покачал головой.
- Хорошая работа, Тим, - похвала была тихой, но искренней.
Гиббс жестами попросил Эбби и МакГи выйти из лаборатории. Пока они проходили мимо, бывший морпех успел отдать Тиму распоряжение: привезти Винсента Веста на допрос.
И только после этого занялся Диноззо.


Глава 7
Несколько мгновений Гиббс постоял на месте, наблюдая за своим агентом. Диноззо стоял с поникшей головой, опершись ладонями на стол. Глаза парня были закрыты, и он был настораживающе бледен.
- Тони, - позвал он.
Не получив ответа, Гиббс быстро подошел, положил ладонь ему на затылок.
- Эй, ты в порядке? Позвать Даки?
Тони наконец-то посмотрел на босса.
- Разве вам не нужно пойти с МакГи? Не слишком ли отправлять его одного за подозреваемым в убийстве?
- Здесь Зива, - Гиббс убрал руку. – Она пойдет с ним. Сейчас я больше беспокоюсь о тебе. И ты не ответил на вопрос.
Тони выпрямился и попытался усмехнуться.
- Не беспокойтесь, я в порядке.
- Ты не в порядке, выглядишь паршиво. Ты ел что-нибудь, кроме того коктейля, к которому едва притронулся?
Не то, чтобы Гиббсу был нужен ответ, он и так знал.
- Не голоден, - последовал вполне предсказуемый ответ.
- Ага, так я и поверил. Со мной, Диноззо. Тебе нужно поесть.
Тони не двинулся с места.
- Уверен, у вас есть работа получше, чем нянчиться со мной, - он отказывался быть обузой кому-либо и особенно боссу.
- Не сейчас. МакГи и Зивы не будет какое-то время. А если они вернутся раньше нас, то Винсент Вест может и подождать. – Гиббс почувствовал, что его агент уже собрался что-то возразить, и поэтому немного смягчил тон: - Давай же, Тони. Не заставляй меня говорить «пожалуйста».
Тони едва заметно усмехнулся и сдался.

Вверх по улице стояла небольшая закусочная, где подавали отличный суп. Гиббс потащил туда Тони, который хоть и пошел за боссом, но с большой неохотой. Бывший морпех по опыту знал, что Тони всегда мало ест, когда ранен, а сейчас ему к тому же было больно глотать. Но Диноззо никогда не признал бы этого, привычно отговариваясь отсутствием аппетита. И как обычно, Гиббсу пришлось взять на себя миссию по защите Тони от самого себя. Так что суп сейчас был самым беспроигрышным вариантом.
Они сели за столик, сделали заказ.
- Ты собираешься сказать мне, что происходит? – Гиббс посмотрел Тони прямо в глаза: он не собирался ходить вокруг да около. – Или мне из тебя слова клещами тащить?
«Каждый раз одно и то же», - подумал Гиббс. – «Он всегда упорно винит себя».
Тони отвел взгляд и уставился в окно. Гиббс знал, что не стоит давить, поэтому просто стал ждать всплеска. Ждать долго не пришлось. Диноззо повернулся к нему, на лице его была написана такая тоска, что Гиббс вздрогнул.
- Я абсолютно бесполезен. Я не смог драться, не смог оказать отпор нападавшему. Не видел его лица, а значит, не гожусь как свидетель. А еще с этим, - он указал на горло, - я вообще ни на что не годен. Я не могу выезжать на задания, не могу разговаривать по телефону, не могу допрашивать подозреваемых. Я даже не могу свободно общаться с сотрудниками без вас или Эбби. Что мне делать?
Чтобы выпустить все это, Тони потребовалось время. Руки у него дрожали, а от раздражения он забывал и путал многие знаки, так что приходилось повторять. Высказавшись, он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, ожидая возражений Гиббса.
Все время одно и то же. Каждый чертов раз…
Гиббс не успел ответить, потому что как раз в это время официантка принесла заказ и поставила перед агентами две большие чашки супа.
Бывший морпех дождался, пока Диноззо с большой неохотой начал есть, и только тогда сам взялся за ложку. И только после того как Тони немного поел, он вернулся к разговору.
- И в чем тут твоя вина, а? Ты вытащил оружие перед тем, как пошел в лес – так положено по протоколу. Я сделал бы то же самое. Ты не мог остановить атаку. Не могу представить, как бы ты смог защититься, ведь даже не увидел, когда на тебя напали, - Гиббс покачал головой. – Расслабься, Диноззо. Тебе и так есть о чем беспокоиться. Не нужно взваливать на себя еще и несуществующую вину. От тебя всегда есть толк, с голосом ты или без. Ты справишься. И все это временно, помнишь? С твоими мозгами все в порядке. Веришь или нет, но я держу тебя не только за длинный язык.
Тони хмыкнул и кивнул, хотя все еще выглядел не до конца убежденным.
Для Гиббса этого было достаточно.
- Тогда пошли. У нас есть подозреваемый, которого нужно допросить.


Глава 8
Тим и Зива привезли подозреваемого и отправили его в комнату для допросов. Они наблюдали за ним из-за двустороннего зеркала, когда к ним присоединился Тони. Зива повернулась, услышав, как открывается дверь, и хорошо разглядела помятый вид Диноззо. Она быстро подавила вспышку беспокойства, но не раньше, чем Тони заметил ее. Он улыбнулся и одними губами прошептал: «Я в порядке». Зива улыбнулась в ответ и снова обратила свое внимание на человека в комнате.
В своей обычной манере Гиббс несколько минут молча буравил подозреваемого взглядом. Потом начал задавать вопросы, требуя от Веста полного отчета о его местонахождении за последние двадцать четыре часа. Однако Винсент Вест оставался невозмутимым, даже знаменитый взгляд Гиббса на него не действовал.
«Странно», - подумал Тони, наблюдая за допросом со своего места. – «Обычно взгляд босса заставляет людей ерзать на месте».
- Я спал у себя в квартире. Отработав ночную смену, сразу вернулся домой и лег спать. – Вест был совершенно спокоен. – Вчера я не был нигде поблизости от базы Квонтико.
Гиббс прищурился и спросил про драку в баре.
- Ага, я хорошо его отделал в тот вечер. Ну и что? Я всего лишь отблагодарил его за то, что он разрушил мой брак, только по-своему. Это не значит, что я убил его. – Вест усмехнулся. – И я не собираюсь лить слезы из-за смерти этого поддонка.
- И утверждаете, - продолжил бывший морпех, - что не имеете отношения к нападению на федерального агента на месте убийства?
- Ничего не знаю об этом. Говорю вам, я не был в Квонтико тем утром. Меня в чем-то обвиняют? – Вест по-прежнему был непоколебим.
Гиббс проигнорировал вопрос и поинтересовался о дубинке Веста.
- Без понятия, - тот пожал плечами. – Она пропала несколько дней назад, и я заказал новую. Можете спросить моего босса.
- Обязательно спросим, - проворчал Гиббс.
Он бросил короткий взгляд через зеркало; Тим понял указание и отправился проверять рассказ Веста.
Зива и Тони обменялись взглядами.
«Что-то тут не так», - подумал Тони. – «Не нравится мне этот тип. Никто не может быть настолько спокоен на допросе».
Он прикрыл глаза, снова пытаясь вспомнить что-нибудь о нападавшем.
Опять ничего! Дьявол!..
Кода Тони открыл глаза, то встретился с обеспокоенным взглядом Зивы.
- Что скажешь, Тони? – осторожно спросила она. – Он может быть тем, кто напал на тебя?
Диноззо потер ладонями лицо и пожал плечами.
Хотел бы я знать.
Гиббс через стекло поманил Диноззо. Когда он вошел в комнату для допросов, Винсент Вест никак не отреагировал на его появление.
- Это тот парень, на которого я якобы напал? – сказал он спокойно и безразлично заметил: - Не особо на него и напали, раз он все еще на ногах.
- Мне не нужны ваши замечания, - Гиббс снова пронзил Веста напряженным взглядом. – Я хочу, чтобы вы рассказали все, что знаете.
В отличие от других людей, которых Гиббс допрашивал, охранник ни на секунду не потерял спокойствия.
- Я сказал, что ничего не знаю, - Вест уставился в стенку.
Тони глянул на босса: «Он лжет».
Бывший морпех коротко кивнул, соглашаясь.
Он наклонился через стол, вторгаясь в личное пространство Веста.
- Что на самом деле случилось с вашей дубинкой? – рыкнул он.
Под выжидающим взглядом Гиббса Вест наконец-то выдал свое объяснение. Он заявил, что после романа жены со старшим сержантом Ремзи, их брак распался. И хотя официально они все еще были женаты, но уже некоторое время не жили под одной крышей. Охранник утверждал, что Кара Вест недавно заявилась к нему из-за каких-то документов, связанных со страховкой. Пока он ходил за бумагами, жена оставалась с его формой в комнате одна.
- Я не сразу об этом подумал, но именно в тот вечер обнаружил пропажу дубинки, - добавил он. – Кара легко могла забрать ее. Эта сука психованная. Не удивлюсь, если это она убила любовника.
Вест замолчал и откинулся на спинку стула с самодовольной ухмылкой на лице.
- Где сейчас ваша жена?
- Без понятия, - последовал холодный ответ. - Я не разговаривал с ней с того дня, как она стащила мою дубинку.
Гиббс и Диноззо вышли в коридор, где к ним присоединилась Зива.
- Он мне не нравится, Гиббс, - сказала она. – Он явно что-то скрывает.
- Согласен, - добавил МакГи, появляясь из-за угла, и принялся докладывать: - Но судя по всему, его рассказ подлинный. По словам его работодателя, Вест действительно заявил о пропаже дубинки два дня назад. А в ночь убийства он был на смене и ушел только в 7.30 утра. По заключению Даки, сержант был убил в районе 7.45. Нет никакой возможности доказать, что после смены Вест отправился прямо домой. Но он просто не успел бы за эти 15 минут добраться до Квонтико.
- МакГи, Зива, поговорите с его соседями, - обдумав варианты, распорядился Гиббс. – Может, кто-нибудь видел, во сколько он пришел. И найдите мне Кару Вест! Я хочу поговорить с ней. Диноззо, останься здесь и присмотри за нашим другом. У него, может, и есть алиби, но мне это не нравится. Я еще не готов снять его с крючка.
Он коротко глянул на старшего агента.
Береги спину…
- Понял, босс, - тут же отозвался Тони.
Он был благодарен, что Гиббс позволил ему участвовать в деле. И пусть он должен был выполнять всего лишь роль няньки, но это было в сто раз лучше, чем сидеть и страдать бездельем.
Диноззо вернулся в комнату для допросов, уселся на стул и достал телефон, чтобы убить время, играя в «Тетрис».
- Эй, я могу идти? – потребовал ответа охранник.
Тони покачал головой, откинулся на спинку стула и забросил ноги на край стола.

Гиббс же отправился в лабораторию.
- Что у тебя, Эбс? – поинтересовался он, протягивая криминалисту Каф-Пау.
- Гиббс-Гиббс-Гиббс! Я как раз собиралась звонить тебе! Погоди, а где Тони? Гиббс! Его сейчас нельзя оставлять одного! – Эбби быстро покачивалась на носках туда-сюда. – Я очень волнуюсь за него, Гиббс.
- Знаю, Эббс. Я тоже переживаю, но лучшее для него сейчас – это знать, что он нужен. Он в порядке, просто присматривает за одним парнем, - Гиббс поцеловал Эбби в щеку. – Я не позволю, что с Тони что-то случилось, обещаю. Ну, так что у тебя?
- Ловлю тебя на слове, мистер, - серьезно сказала Эбби и вернулась к делу: - Что ж, посмотрим. Я дважды перепроверила все улики, которые собрал Тим, но так и не нашла отпечатков, даже частичных. Но я нашла улику от второй жертвы. Не вся кровь принадлежит старшему сержанту Ремзи. Везде на месте преступления – и на теле Ремзи - присутствуют следы другой группы крови. Но ее слишком много, чтобы она могла принадлежать убийце. Никто не смог бы уйти далеко с такой кровопотерей.
Эбби перевела дыхание и посмотрела на Гиббса, проверяя, слушает ли он.
- Кто бы это ни был, он был жесток, но последователен, - продолжила она. - И очень осторожен, не оставляет следов. Но я не совсем уверена, почему одно тело убрали, а второе – нет. В этом нет смысла. Похоже, этот парень – псих, Гиббс. Именно поэтому я волнуюсь за Тони, понимаешь? Я хочу сказать, если они решат, что он может опознать…
- Эбс! – прервал он ее. – Это все? Ты можешь выяснить, кто вторая жертва?
- Я к этому и веду, боссмен! Проверка баз данных должна закончится через… - на этот раз Эбби прервало сумасшедшее биканье ее компьютера. – Здорово! Как быстро.
Она рванулась к монитору.
- Итак, таинственная кровь принадлежит… - она прищурилась, - Каре Вест. Похоже, именно она наша вторая жертва.
Эбби с довольной ухмылкой крутнулась на своем стуле.
Все стало на свои места…
Гиббс сорвался с места и пулей вылетел из лаборатории. Объяснять что-либо Эбби не было времени.


Глава 9
Тони сидел за столом напротив Веста, играя в «Тетрис» на телефоне. Но пока он отвлекался, приглядывая за подозреваемым, то проигрывал раз за разом.
«Я ему не верю… Не могу точно сказать, почему, но этот парень мне не нравится… Может, у меня теперь такая же интуиция, как у Гиббса?» - усмехнулся он про себя.
- В чем проблема? Слишком хорош, чтобы разговаривать с простым охранником? – поддел его Вест. – Язык проглотил или как? А-а, теперь вижу. Хорошие у тебя синяки, и болят наверняка зверски.
Но Диноззо проигнорировал подколку, даже головы не поднял. Он начал новую игру, но телефон внезапно выскользнул из руки, и Тони наклонился, чтобы поднять его.
Вест только этого и ждал…

Гиббс не думал, что когда-либо так спешил в своей жизни. Он буквально взлетел по лестнице.
Эбби права… Если Вест решит, что Диноззо может его опознать…

У Тони был всего миг, чтобы понять, что происходит. К сожалению, Винсент Вест был сложен как полузащитник. И хотя Тони мог за себя постоять, сейчас он был в заведомо проигрышном положении. Обезболивающее замедлило его реакцию, да и общее состояние было далеко от идеального.
Тони увидел бросок Веста и, поскольку уже наклонился, продолжил движение: откатился в сторону, уходя от удара. Вскочив на ноги, он всем телом бросился на Веста. Тот не успел отреагировать и рухнул на пол.
Но этого хватило ненадолго, Вест отшвырнул Тони и встал на ноги. Диноззо не смог в этот раз уклониться. Охранник буквально впечатал его в стену и ухватил руками за горло. Тони задохнулся, слепящая вспышка боли захватила его.
Босс, где же вы?..
- Решил, что можешь остановить меня? – голос Веста был низким, хищническим. - Мне нужно было сразу убить тебя.
Тони все еще пытался сопротивляться, но в данной ситуации неизбежно проигрывал своему противнику и в силе, и в габаритах.
- Сдавайся! – прорычал Вест, сильнее сжимая хватку на горле агента.
Черта с два!..

Гиббс ворвался в комнату для допросов и, используя элемент неожиданности, набросился на Веста. Он оторвал его от Диноззо и со всей силы впечатал в стену. Тони соскользнул на пол и остался лежать, судорожно хватая ртом воздух.
Гиббс быстро надел на охранника наручники и склонился над своим агентом.
- Диноззо! – позвал он. – Тони, ты меня слышишь?
Он достал телефон и набрал номер Даки.
- Комната для допросов, Дак. Да, Диноззо. Скорее.
Захлопнув телефон, он снова обратил внимание на агента.
- Давай же, Тони, дыши.
Диноззо все еще трясло, но его дыхание стало потихоньку выравниваться. К моменту появления Даки он уже начал соображать.
- Ох, Энтони, - доктор завозился вокруг пациента, проверяя пульс и осматривая пострадавшее горло. – Дай мне взглянуть на тебя.
Диноззо дернулся от прикосновения и попытался отстраниться, зашипев от боли.
- Тише, мой мальчик, сейчас станет легче.
Доктор Маллард ввел ему полную дозу обезболивающего, от которой Тони отвертелся утром.
- Он в порядке, Дак? – спросил Гиббс. – Я не должен был оставлять его одного.
Диноззо начал отключаться, но все еще соображал и попытался запротестовать.
- Не ваша вина, - кое-как сумел сказать он, прежде чем лекарство окончательно взяло верх.
- Не переживай, Джетро, - успокоил бывшего морпеха Даки. – С ним все будет хорошо. Не думаю, что был нанесен серьезный ущерб. На процесс выздоровления это никак не повлияет. Энтони нуждается в отдыхе, вот и все.
Вернувшиеся Зива и МакГи застали хаос. Но тут же сориентировались и взяли дело в свои руки.
Вест отключился, когда Гиббс приложил его об стену, но уже начал шевелиться, приходя в себя. Зива подняла его на ноги.
- Я уведу его в камеру, - сказала она.
Она бросила обеспокоенный взгляд на своего напарника и вытолкала Винсента Веста в коридор.
Тим опустился на колени рядом с Тони.
- Он в порядке?
- Он будет в порядке, - отозвался Гиббс. – Помоги мне поднять его, я хочу отвезти его домой. Это ведь можно, Дак?
Патологоанатом закивал и попросил обязательно позвонить ему, если состояние Диноззо ухудшится.
МакГи и Гиббс осторожно подняли полубессознательного агента на ноги и, поддерживая с двух сторон, повели к лифту.
- Что здесь произошло, босс? – Тим был сбит с толку. – Мы попытались встретиться с Карой Вест, но соседи сообщили, что не видели ее уже два дня.
- Знаю, Тим. Она мертва. Винсент Вест убил ее, как только понял, что она собирается убрать Ремзи и подставить его. Видимо, Вест, как раз избавлялся от ее тела, когда Диноззо наткнулся на него. Но с этим потом. Сейчас займемся Тони.
МакГи кивнул, и они осторожно дотащили Тони до гаража. Устроив Диноззо в машине Гиббса, младший агент отправился наверх, чтобы помочь Зиве.

Спустя двадцать минут, Гиббс остановил машину возле дома своего агента.
- Давай, Тони. Мы на месте, осилишь ступеньки?
Диноззо сонно кивнул, но не сдвинулся с места.
Гиббсу пришлось помочь ему выбраться из автомобиля. Для большей надежности, бывший морпех перекинул руку Тони себе через плечо.
Дотащив Тони до квартиры, Гиббс помог ему устроиться на диване.
- Насколько плохо? – строго спросил он и предупредил: - Правду, Диноззо.
- Болит, - нехотя признался тот, - но я выживу. Простите, босс.
- Господи, Диноззо, тебе не за что извиняться! – прорычал бывший морпех. - Тут я прокололся. Я не поверил Весту, но наплевал на предчувствия. Нельзя было оставлять тебя наедине с человеком, которого мы подозревали в нападении. Если бы я опоздал…
Гиббс оборвал сам себя. Он не готов был говорить и думать об этом сейчас. Он и так чувствовал себя виноватым.
- Было алиби… не могли знать…
Тони почти спал, глаза закрывались сами собой, а руки плохо слушались, но он продолжил.
- Простите, что позволил ему меня побить. Я должен был быть достаточно сильным, чтобы противостоять ему…
- Диноззо, ты не неуязвимый. Ты пострадал, а Вест был огромен. Ты и так сделал все, что мог. И я горжусь тобой.
Гиббс редко говорил подобные вещи, но если говорил, то предельно честно. Он глянул на своего агента и уселся в ближайшее кресло.
- А теперь спи, Диноззо. Я покараулю.
Тони слабо улыбнулся и наконец крепко заснул.


Глава 10
- Наконец-то!
Это было первое, что услышал Тони, проснувшись. Он открыл глаза и увидел перед собой довольно улыбающуюся Эбби.
- Как дела, Рип ван Тони?[1] Ты проспал почти 14 часов. Мне уже начало казаться, что ты никогда не проснешься. Но я продолжала тебя караулить. Тебе уже лучше?
Тони моргнул и провел внутреннее расследование. Больное горло никуда не делось, но боль заметно ослабла особенно по сравнению с прошедшим днем. Очень неплохая новость. Он улыбнулся и поднял большой палец.
- Йес! – гот захлопала в ладоши. – Как на счет завтрака?
Она подскочила и умчалась на кухню.
При упоминании о еде Тони понял, что по-настоящему проголодался и отправился к столу. Эбби замечательно готовила, поэтому он съел все до последней крошки.

После отличного завтрака и душа, Диноззо почувствовал себя, словно в старые времена. Ну, почти.
«Вернуть бы еще голос», - подумал он.
До него вдруг дошло, что события прошедшего дня он помнит с трудом.
Как Гиббс узнал, что Вест нападет на меня? И тем более то, что именно он набросился на меня на месте преступления?
Последнее, что помнил Диноззо - как Вест прыгнул на него через стол. Все остальное было как в тумане. И он совершенно не помнил никаких подробностей случившегося.
Тони вернулся на кухню, где Эбби как раз домывала посуду.
- Ты вовремя! – воскликнула она, обернувшись. – Я закончила. Гиббс ждет нас в конторе. Думаю, он не хочет выпускать тебя из виду, Тони. Он вчера очень за тебя волновался. Ты бы видел, как он пулей вылетел из моей лаборатории! Я думала, что больное колено не позволяет ему бегать так быстро.
Эбби, как обычно, заболталась. Тони положил руки ей на плечи, чтобы прервать монолог.
- О! Ты прав! Нам пора.
Она подхватила свою сумку-гроб и ключи и потащила Тони из квартиры.

Добравшись на работу, они разделились. Эбби отправилась в свою лабораторию, а Тони – в офис.
- Самое время, Диноззо, - проворчал Гиббс, когда Тони вышел из лифта.
Бывший морпех был рад, что Тони выглядел не хуже, чем вчера, особенно после той драки. Даже синяк на горле уже не выглядел таким устрашающим, а сам Тони – не таким бледным.
«Похоже, Эбби, все-таки заставила его поесть», - подумал он, не сознавая, что слова, сказанные вчера вечером сработали лучше всех лекарств и даже блинчиков с шоколадом.
- Босс, что вчера произошло? – Тони сразу взял быка за рога.
Он терпеть не мог вываливаться из событий и не быть в курсе ситуации.
- Ты знал, так же, как и я, что тот подонок врет, - принялся рассказывать Гиббс. – А потом Эбби определила, что другая группа крови с места преступления принадлежит жене Веста. Тогда все и встало на свои места. Кара Вест убила старшего сержанта Ремзи, чтобы осуществить свой план и подставить мужа. Она хотела избавиться от него и уйти безнаказанной. Поэтому решила, что отправить его в тюрьму – самое выгодное дело. А сама бы она получила страховку и жила припеваючи.
Из-за угла вынырнули Зива и МакГи.
- Похоже, именно так Вест вычислил планы своей бывшей, - сказала Зива. – Когда она вспомнила про страховку, а потом у него пропала дубинка, он просто сложил два и два. Он умнее, чем кажется. Он попросил друга проследить за Карой, пока не узнал, где и когда она собиралась убить сержанта. Вест сознался во всем сегодня утром. Подтвердил, что убил жену, как только сменился с дежурства. Дождался, пока она убьет Ремзи, а потом забил ее до смерти все той же дубинкой.
- Он собирался спрятать улики и подстроить видимость того, что Кара покинула страну после убийства Ремзи, - подвел итог МакГи. - Но ты прервал его как раз тогда, когда он прятал ее тело. Военная полиция прочесала лес, и сегодня утром нашла ее тело.
- Дела… Я просто рад, что вы разобрались со всем этим вовремя, босс, - сказал Диноззо, подумав.
Уголки губ бывшего морпеха дрогнули в полуулыбке.
Я тоже рад, Тони.
У Гиббса зазвенел телефон. Выслушав собеседника, он повесил трубку.
- Зива, со мной, - сказал он, поднявшись. – Едем в Квонтико, нужно подобрать хвосты. МакГи, Диноззо, за отчеты, они должны быть на моем столе к нашему возвращению.
Уходя, Гиббс глянул на МакГи.
«Приглядывай за ним», - отчетливо говорил это взгляд.
Тим кивнул. Он не нуждался в напоминаниях.

Утро пронеслось очень тихо, без привычной болтовни Тони и его шуток. Агенты работали в уютной тишине, которая прерывалась телефоном на столе Диноззо. Первые несколько раз Тони не обращал на это внимания. Но при очередном звонке машинально схватил трубку. И только когда поднес ее к уху, понял свою ошибку.
Тим же заметил это, подошел к столу напарника и забрал у него трубку. Закончив разговор, МакГи нажал несколько кнопок на аппарате и включил голосовую почту. Он подождал сигнала и записал сообщение:
«Это голосовая почта специального агента Энтони Диноззо. Агент Диноззо временно не может отвечать на звонки, поэтому, пожалуйста, свяжитесь со специальным агентом МакГи, по добавочному номеру 573».
Тим перепрограммировал телефон так, чтобы звонки переадресовывались на его линию, и положил трубку. Он выпрямился и собрался вернуться за стол, но почувствовал чью-то руку на плече.
- Спасибо, - одними губами произнес Диноззо и улыбнулся.
- Без проблем, Тони, - улыбнулся в ответ Тим.
Час спустя, когда МакГи почти закончил свой отчет, он вдруг понял, что не слышит больше медленного печатанья со стола Тони. Тим обеспокоенно поднял голову, и ему в лоб врезался бумажный шарик. Он глянул на напарника и встретился с классической ехидной ухмылкой Диноззо. Тони помахал ему рукой и потянулся за следующим «снарядом». Тим только глаза закатил в ответ.
«Ну вот, все по новой», - подумал МакГи.
Но в этот раз ему показалось, что несколько бумажных самолетиков – это не так уж и плохо.

@темы: NCIS, чужое, легшее на душу, детектив