Мы выбрали чужие имена, забыли только души поменять...
AMOK-перезагрузка
Название: AMOK-перезагрузка
Фандом: Star trek XI фильм
Автор: Серая тварь
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Кирк/Спок, Кирк/Маккой
Предупреждение: насилие
Содержание: перезагрузка серии TOS Amok time в рамки 11 фильма
Дисклеймер: все права принадлежат их законным обладателям
Располагаю в представляющейся мне хронологии - это 2 часть/глава/произведение
2
Джим ухмыльнулся.
- Вулканская свадьба.
- Чего?!
- Ага. Та гормональная буря…
- Черт! Следовало догадаться! Но такой уровень воздействия… Он сам по себе угроза существованию вида, неудивительно, что у вулканцев такой низкий уровень рождаемости. Но
врачу мог бы и сказать!
- Ты бы все равно ничего не сделал, тут без вулканской невесты не обойтись, а ты на нее не тянешь.
- Очень смешно.
Тут по другую сторону ограды раздался пронзительный высокий звон колокольчиков, и в воротах появилась процессия. Кирк с Маккоем поспешно замолчали и обратили все свое
внимание на вступивших на арену вулканцев.
Первыми шли двое мужчин, державших в руках рамы, между которыми на лески были повешены те самые пронзительно звеневшие колокольчики. Следующими были носилки, которые тащили на плечах четверо здоровых вулканцев. На носилках в кресле гордо восседала дама, при виде которой Кирк склонился к Маккою и удивленно прошептал:
- Это же Т'Пау! Ничего себе связи у семьи Спока!
- А кто она?
- Одна из верховного совета Нью-Вулкана, очень авторитетная женщина, член вулканской академии наук, специалист по дипломатическим отношениям с ромуланцами, после
гибели Вулкана на нее вообще завязана большая часть разработок, почти все спецы-стратеги ее уровня погибли вместе с планетой. В свое время очень вежливо послала
руководство Федерации, те приглашали ее занять место в Совете. Я ту ее речь отказа вместо лекции по дипломатии читал, больше пользы было. Она всем ухитрилась на любимые
мозоли наступить, и ни к единому слову не придраться. И с такими связями Спок пошел инструктором в Академию?
Тут его шепот прервал очередной звон колокольчиков, и в воротах появилась вторая часть вулканской делегации. И первой среди них шла молодая и очень красивая женщина-
вулканка. Кирк снова склонился к Маккою.
- Боунс, а вот это жена Спока.
- Черт, - все, что смог выдохнуть на это Боунс, и Кирк придушенно хмыкнул.
- Вот я тоже так думаю. Ее зовут Т'Принг.
Т'Принг шла медленно, опустив руки по бокам, и ставя ноги, как манекенщица на подиуме, одну перед другой. Как и все остальные, она была одета в вулканский костюм, украшенный множеством символов, некоторые из которых, насколько знал Кирк, относились еще к старому времени – до Сурака. Укороченная спереди юбка – не хуже форменных юбок Звездного флота – открывала сильные стройные ноги, обтянутые белыми колготками, толстые высокие каблуки слегка вязли в песке, но она как будто не замечала этого, глядя строго перед собой. Ее сопровождали четверо могучих вулканцев, их костюмы открывали большую часть торса, подчеркивая физическую мощь.
Тем временем носилки были благополучно водружены на специальное возвышение, и колокольчики смолкли. Т'Пау подняла руку.
- Спок.
Спок словно очнулся. Отошел от алтаря, медленно подошел к Т'Пау и склонился над ее рукой.
- Приветствую тебя, Спок. Время пришло.
- Приветствую тебя, Т'Пау. Время пришло.
- Но кого ты привел с собой? Церемония заключения брака – одна из ключевых в вулканских традициях, и чужие на нее не допускаются. Кто они?
- Мои друзья. Я доверяю им, как себе.
Т'Пау повернулась к ним.
- Джеймс Кирк, капитан корабля «Энтерпрайз». Я слышала о тебе. Кто твой второй друг?
Маккой склонил голову.
- Леонард Маккой, руководитель медицинской службы «Энтерпрайз».
- Хорошо. – Т'Пау вновь повернулась к Споку. – Ты ручаешься за них?
- Да.
- Хорошо. Начинаем.
Она замолчала, протянула руку, положила пальцы Споку на лицо и закрыла глаза. Кирк, много раз видевший, как то же проделывает Спок, никогда тем не менее не видел, чтобы
это проделали с ним. Зрелище было в чем-то эротическим – пальцы начинающей стареть сильной умной женщины на гладком лице его первого помощника.
Он поймал себя на мысли, что не знает, хочет ли он смотреть на это дальше или сбросить ее руку с лица Спока.
В этот момент Т'Пау и Спок синхронно открыли глаза, и Т'Пау кивнула. Спок выпрямился отошел от нее и вновь направился к алтарю. Зазвенели колокольчики, Спок взял в руки
молоток, и тут Т'Принг резко шагнула вперед, быстро подошла к алтарю и, закрыв диск правой рукой, выкрикнула:
- Калифи!
Колокольчики смолкли. Т'Пау выпрямилась еще сильнее. Кирк насторожился – его интуиции происходящее почему-то резко перестало нравиться.
Спок немедленно повернулся и отошел от алтаря. Кирку очень хотелось вмешаться и выяснить, в чем дело, но вулканские ритуалы лежали вне его поля ответственности, и ему
оставалось только смотреть. Спок тем временем подошел к креслу Т'Пау, бросил молоток ей под ноги и отошел к ограде. У Кирка было ощущение, что тот начал терять связь с
реальностью еще стремительнее, чем терял ее в прошедшие дни на «Энтерпрайз».
- Что случилось?
- Она выбирает схватку, - ответила ему Т'Пау. – Теперь она выберет себе защитника, и он будет драться за нее.
- Со Споком?
- Да.
Что за чушь? Кирк обернулся к Споку.
- Спок?
- Не пытайся говорить с ним, Кирк. Он сейчас погружен в плак-тау, жар крови. Он не услышит тебя, и не заговорит с тобой, пока не пройдет все до конца. Если ты со своим другом
желаешь удалиться, ты можешь это сделать. Ты не вулканец, наши обычаи тебя не касаются, и на тебе не будет пятна.
- Мы останемся, - мрачно сообщил Кирк, решив и за Маккоя.
Т'Пау прищурилась.
- Спок хорошо выбирает себе друзей.
Тут Маккой решил вмешаться. С учетом того, что друзьями со Споком они никогда не были, он очень желал понять, что сейчас будет происходить.
- Мэм, вы хотите сказать, что она его отвергла?
- Он будет драться за нее. Это ее право.
Стоящий недалеко от Кирка вулканец – высокий, мощный, излучающий агрессию, - напрягся, и нехорошее предчувствие Кирка резко усилилось. В воздухе запахло
предварительным сговором, а с учетом болезненного состояния Спока шансы складывались не в его пользу. Тем временем Т'Пау подняла взгляд на стоящую у алтаря Т'Принг.
- Т'Принг, ты выбрала Калифи. Схватку. Ты готова стать собственностью победителя?
Т'Принг вскинула голову.
- Я готова.
- Спок, ты принимаешь вызов согласно нашим законам и обычаям?
Стоящий у стены Спок попытался что-то сказать, не смог и лишь кивнул. Кирк буквально кожей почувствовал напряжение, исходящее от вулканца за его спиной.
- Т'Принг, - торжественно продолжила Т'Пау, - выбери себе защитника.
Т’Принг глубоко вздохнула, резко сложила руки под грудью в странном жесте, выпрямилась и медленно пошла вперед, произнося нараспев:
- Как это было на заре наших дней, как это есть сейчас, как будет всегда, я делаю выбор.
Стоящий позади Кирка вулканец шагнул вперед, подтвердив худшие подозрения. Но Т'Принг остро взглянула на него, помедлила и резко выбросила вперед руку:
- Он.
Ее рука указывала на Кирка.
Интуиция, как всегда, не подвела. Непонятно было только, что с этим делать. И похоже, не только Кирку, потому что Т'Пау нахмурилась и собралась что-то сказать, но тут вулканец
выбежал вперед и громко заявил:
- Нет, это буду я. Мы договорились.
- Молчи, - приказала Т'Пау, но ее приказ не встретил должного послушания.
- Выслушай, - продолжил вулканец. – Я требую этого согласно обычаю, я требую этого по праву…
- Кройках! – выкрикнула Т'Пау, вскочив с места и прервав его, и один из ее охраны направил на говорившего секиру. Зазвенели колокольчики, а устроившая все это Т'Принг
скромно склонила голову.
- Прошу прощения, - произнес вулканец и отошел в сторону, но от его взгляда Кирку очень хотелось достать где-нибудь поблизости фазер с полным зарядом.
- Кирк, - обратилась к нему Т'Пау, - Т'Принг выбрала тебя, и она в своем праве. Но ты не связан нашими обычаями, ты не вулканец, и я повторно предлагаю тебе уйти, не принимая
вызов. Это не будет нести каких-либо последствий для тебя, и я буду уважать твое решение.
Т'Пау шагнула вперед, сходя с возвышения, и Кирк подал ей руку, помогая спуститься. Она подошла к алтарю и сделала знак сгорбившемуся у стены Споку. Тот с явным трудом
подошел к ней, его руки были сложены под подбородком, плечи напряжены, и у Кирка было сильнейшее подозрение, что Спок сейчас не выиграет никакой бой, даже с самой
Т'Принг. Но тут Спок заговорил, и лицо Т'Пау изменилось, отобразив изумление.
- Т'Пау…
- Ты заговорил?
- Мой друг… Не понимает…
- Выбор был сделан, Спок. Теперь ему решать.
- Он не понимает. Я сделаю то, что должен, но не с ним. Его кровь не горит. Он мой друг.
Т'Пау снова нахмурилась.
- Говорят, твоя вулканская кровь жидковата. Ты вулканец или ты человек?
- Я горю, Т'Пау. Мои глаза пламень, мое сердце пламень. Власть в твоих руках, Т'Пау, во имя моих отцов – запрети.
Кирк еще никогда настолько резко не осознавал, что Спок – не человек.
- Запрети. Прошу тебя. Умоляю тебя.
Т'Пау была камнем.
- Ты с гордостью признал себя вулканцем. Теперь молчи. Все решено.
На этих словах вулканец из ее охраны подошел к Споку и повязал ему на талию широкий фиолетовый пояс. Плечи Спока напряглись еще сильнее, и Кирк вышел вперед.
- Что будет, если я откажусь?
- Выберут другого защитника, - спокойно ответила Т'Пау. – Не вмешивайся в наши обычаи. Или прими или уйди.
Маккой подошел неслышно, взял Кирка за руку и потянул за собой в сторону.
- Джим, это невозможно, ты не можешь драться. Она сказала, что мы можем уйти, это их законы, а не твои.
- Боунс, посмотри на Спока. Он справится вот с ним? – Кирк кивнул на того вулканца.
- Нет, - честно ответил Маккой.
- Именно. Ладно, дракой больше, дракой меньше, мало их у меня было, что ли. Собью его с ног…
- Джим, ты вообще ощущаешь, какой вокруг воздух? Атмосферное давление, жара, духота, ты пяти минут не продержишься.
Кирк взглянул на Спока. Воздух действительно был разрежен, дышать было трудно, но у Спока был такой затравленный взгляд, что Кирк просто не мог уйти. Не для того он
нарушил приказ Звездного флота, чтобы бросить своего первого помощника, когда у того были такие серьезные проблемы.
- Все, Боунс, я принимаю вызов. Разберемся.
Тут их разговор был прерван голосом Т'Пау.
- Спок, ты имеешь право обменяться со своими друзьями последним словом. Ты желаешь воспользоваться этим правом?
- Да.
Т'Рау коротко кивнула, и стражники отошли в сторону, позволяя троим коротко переговорить. Маккой не стал терять времени, сунул руку в свою медицинскую сумку, вытащил
шприц-тюбик на два кубика, заполненный непрозрачной жидкостью, и повернулся к Споку, подтолкнув Джима так, чтобы тот заслонял их от вулканцев.
- Дайте руку, быстро.
Спок покорно протянул руку, и Маккой прижал к его коже шприц. Спок смотрел перед собой и словно не заметил этого. Похоже, все его силы уходили на удержание своих реакций
под контролем, и ему было все равно, что с ним делает Маккой.
- Все, теперь можете дальше радоваться своим традициям. Драться, чтобы жениться, какая чушь!
Кирк глянул остро, но спрашивать не стал. В его взгляде висела та же темная решимость, с которой он отдавал свои первые команды на капитанском мостике «Энтерпрайз», и на
последствия которой Боунс за последний год насмотрелся достаточно. Теперь ему предстояло увидеть еще что-то, что он захочет забыть.
Они отошли друг от друга, и Спок вернулся на свое прежнее место рядом с Т'Пау. Колокольчики звенели, Т'Пау стояла у алтаря, Спок смотрел прямо перед собой. Кирк шагнул
вперед.
- Я принимаю вызов.
Колокольчики смолкли, и вновь заговорила Т'Пау.
- Сейчас начнется схватка за обладание женщиной Т'Принг. Так было от начала времен, так есть сейчас, так будет всегда. Вынесите лирпы.
Немедленно двое вулканцев вынесли завернутые в фиолетовые полотнища странные орудия. Развернули, и орудия оказались оружием, секирами с широкими лезвиями с одного
конца и могучим утолщением с другого. Вулканцы подняли их двумя руками и торжественно вручили бойцам. Кирк механически принял свою секиру, но вообще этого он никак не
ожидал. В барных драках чаще использовались заточки и кастеты, но никак не средневековое оружие, да еще настолько тяжелое. Кирк даже не знал, как правильно его держать.
- Если оба выживут, - неожиданно продолжила Т'Пау, - схватка продолжится с анвуном.
Сначала Кирк решил, что ослышался. Поэтому встал на пути возвращавшейся на свое место Т'Пау.
- Что значит, оба выживут?
Т'Пау бесстрастно взглянула ему в глаза.
- Это схватка насмерть, Джеймс Кирк.
Прошла мимо него и села в свое кресло. А Спок отошел от алтаря и начал наступать на Кирка, и в его глазах висело одно желание – убить.
***
Маккой рванулся вперед.
- Минутку, мэм, никто не говорил, что схватка насмерть. Они же друзья, нельзя заставлять их убивать друг друга.
Т'Пау махнула рукой, и внезапно около горла Маккоя оказалось здоровенное лезвие.
- На первый раз я вас прощаю, - тем же бесстрастным тоном известила его Т'Пау. – Вызов был брошен и принят согласно обычаю. Теперь будет схватка. Никто не должен
вмешиваться. Начинайте.
Маккоя подхватили под руки и оттащили, и арена внезапно очистилась, оставляя лишь алтарь посередине, и Спока и Кирка.
Спок бросился в бой первым, Кирк едва успел отпрыгнуть. Лезвие секиры прошло в сантиметре от его груди, и вместе с узким потоком холода пришло осознание серьезности
ситуации. Спок не владеет собой, гормоны застили разум и глаза, он сейчас как дикий зверь, ведомый инстинктом размножения, сила которого перебила даже инстинкт
самосохранения, и единственным выходом из этой ситуации была победа, но победа означала смерть противника, и поэтому была вне рассмотрения. Обоюдное поражение
означало лишь следующий круг, и следовало найти другой выход, но в этот момент Спок крутанулся вокруг своей оси, и Кирк резко пригнулся, уходя от лезвия, перехватил свою
секиру и тупым концом успел ткнуть Спока под коленку. Особого результата это не принесло, но позволило ему уйти от потенциально смертельного взмаха, и откатиться в сторону.
Он едва успел подхватиться с песка, а Спок уже выпрямился и надвигался на него, и секира в его руках лежала как влитая. Вулканские гены сейчас играли на его стороне и против
Кирка, поднимая многотысячелетнюю генетическую память ритуала Калифи, и Спока словно несло по хорошо знакомым волнам, а Кирк начинал захлебываться.
Кирк в очередной раз отпрыгнул, но неудачно, и лезвие скользящим движением пронеслось по его груди, разрезая форменную ткань, кожу, верхний слой мышц, мелкие
кровеносные сосуды, нервные окончания, обжигая болью, на фоне жаркого воздуха казавшуюся ледяной, принося за собой тень нехорошего страха. Он отскочил дальше, а потом
кинулся вниз, под ноги Споку, ударив того по коленям, сбив с ног и подмяв под себя. Так ему было гораздо проще, более знакомо, как свальные драки в поганых дешевых барах, и
он отбросил свою секиру, схватился за древко секиры Спока, напрягся и, подгадав момент, когда Спок рванул ее на себя, продолжил его движение, автоматически пытаясь ударить
в горло. У него почти получилось, но Спок выдержал давление и в свою очередь толкнул секиру в сторону Кирка.
Чего Кирк и хотел. Продолжая движение Спока, он откинулся назад, одновременно вставая и дергая секиру на себя, вырывая ее из пальцев Спока. И она оказалась у него в руках, и
он отбросил ее и занес кулак для удара, но тут прозвучал крик «Кройках!», и его руку перехватили, а его самого вздернули на ноги, оттащив от Спока.
Похоже, первый этап схватки кончился, и оба они выжили. На данный момент это уже было победой. Кирк дернул голову и тут понял, с каким напряжением дышит.
Маккой тоже чувствовал, как разреженная атмосфера давит на легкие, но пока шел бой, ему оставалось только сжимать кулаки и кусать губы, отчаянно кляня себя за то, чего не
сделал, но оба выжили, и Маккой шагнул вперед, к Т'Пау.
- И это вулканское благородство?
Т'Пау повернула голову.
- В чем дело?
- Атмосфера на вашей планете более разрежена, чем это привычно для человека, и сейчас Спок имеет преимущество.
Т'Пау пожала плечами.
- Воздух есть воздух, что тут сделаешь?
В ответ Маккой полез в свою сумку и вытащил шприц. Без маркировки.
- Физраствор 3+, для компенсации неблагоприятных для человека климатических условий. Так уравняются шансы.
Т'Пау кивнула.
- Разрешаю. Можешь действовать.
Большего Маккою не требовалось. Он практически бегом рванул к Кирку, обхватил того за затылок и прижал шприц к шее. Потом отошел, не оглядываясь, и занял свое место у
стены.
Сначала Кирк не почувствовал ничего. Дышать было все так же тяжело, на грудь словно давило извне, глаза застилал пот, и рана на груди и порез на плече так же болели.
Колокольчики звенели, пытаясь разорвать ему барабанные перепонки, а голос Т'Пау «Анвуны!» буквально вонзился в мозг. Он сделал над собой усилие и повернул голову.
Анвунами оказались широкие черные петли типа лассо с утяжелениями на конце. Вулканцы вынули их из кусков все той же фиолетовой материи и вручили бойцам, забрав лирпы.
А с петлями Кирк имел дело еще меньше, чем с колюще-режущим оружием.
И за миг до того, как Спок бросился в новую атаку, что-то произошло с окружающим миром. Мир изменился, став резче, четче, и Кирк увидел каждую песчинку, легкие
развернулись в полную силу, и он жадно вдохнул. Усталость стекла куда-то в песок, унося с собой оковы, снимая боль, напряжение, и он почувствовал, как все его существо
запылало силой. Он был свободен и готов биться.
На самом деле в его крови начались биохимические реакции особого рода, но Кирк этого не осознавал, впрочем, ему было бы все равно. Он становился свободным и безгранично
сильным, а потом взметнулись страсть к бою и желание уничтожить врага, и ненависть, и Кирк стал готов убивать, физически и психологически. Мир вокруг него был ясным, воздух чистым, а цель определенной. И он шагнул вперед – в схватку насмерть.
Это было прекрасно.
Спок кинулся ему навстречу, но Кирк был сильным, и он встретил Спока как равный по силе, и они сцепились и покатились по песку, и каждый пытался добраться до горла
противника. В какой-то момент Кирк очутился снизу, и песок под спиной был горячим, забивался под задравшуюся форменную рубашку, обжигая кожу, раздражая, подстегивая, и
Кирку хотелось вырваться, подняться, уйти от болезненных ожогов, но сверху на него наваливался Спок, тяжелый и почти такой же горячий, и ничего не соображающий, и это
только прибавляло ненависти к сложившейся ситуации. В крови кипела адская смесь естественного адреналина и того, что было у Маккоя в шприце, и они со Споком были равны.
Биохимия против биохимии, и не стоит поднимать вопрос происхождения и цены. Победить нужно любой ценой, это девиз, вбитый в сознание и подсознание, вырезанный на
внутренней стороне костей, выжженный в мозгу и глазах, единственный принцип, которому в своей жизни следовал Джеймс Т. Кирк, и платить за достижение цели он готов был
любую цену. Благо, ему всегда было, чем платить, а то, что сейчас ценой станет жизнь Спока, он не понимал. Он просто хотел разорвать Спока на части и сложить перед каменным
алтарем под проклятым гонгом, а потом пойти и взять ту женщину, что заставила его выйти на эту арену гладиатором.«Вулкана больше нет, так что можете засунуть себе свои вулканские традиции очень глубоко. У вас все равно нет пути вперед, не стоит и трепыхаться. Все ваши ритуалы лишь покрывало, под которым зияющая яма безысходности, и вы уже идете по этому покрывалу, и оставшиеся вам несколько веков – не срок для расы. Дети не продолжат ваш род – у вас их слишком мало, и вулканцы извне, ромуланцы и даже люди – утопающий хватается за соломинку - не несут достаточно генетического материала, чтобы избежать вырождения. Эскимосы Земли вымерли в двадцать втором веке. Частично спились, частично из-за отсутствия притока свежей крови, потому что все геологические изыскания были завершены, и путешествия на север более никого не привлекали. Вас ждет та же судьба!»
Кирк вдохнул сухой жаркий воздух, рот ему забивал горячий песок, но сила рвалась на волю, и звала победить, и он рывком поднялся на руки – какие там отжимания в чистеньком
тренажерном зале, сельскохозяйственный труд даже в высокотехнологическом двадцать третьем веке остается физически тяжелым, и естественной силы в Джиме Кирке с
двенадцати лет было хоть отбавляй, - перевернулся и сбросил с себя Спока. Резко поднялся и вновь оказался лицом к лицу с вскочившим на ноги Споком. Увернулся от удара в
живот, ударил и промахнулся сам, и она снова начали двигаться по кругу. В руках Спока висела та широкая черная лента, анвун, которые им выдали эти вулканские придурки, и
Спок смотрел на него и сворачивал петлю, и Кирк на мгновение понял, что Спок ничего не соображает, но мгновение ушло, и осталась только необходимость бить, побеждать, убивать и брать, неважно, какой ценой. Поэтому Кирк шагнул в сторону, уходя от петли, и ударил так, как его учил русский инструктор по рукопашному бою в Академии, одной
рукой в лицо, отводя внимание, второй ниже пояса, одновременно выбивая противнику колено – и если бы Спок был человеком, мог бы попасть на больничную койку с перспективой долгого ограничения возможностей или даже протеза, но вулканская сборка организма дает несомненные преимущества, и Спок только пошатнулся, но Кирк шагнул
вперед и ударил еще раз, в нужный момент – да, так, раздался в мозгу голос инструктора, говорившего с четким акцентом, почти как Чехов, - и Спок грохнулся на песок, и Кирк
рухнул сверху, и ударил Спока по лицу, несколько раз. В мозгу все еще звучало «да, так, бей, бей, правильно, бей еще» и был ли у этого голоса русский акцент, Кирк не понимал, и
ему было все равно. Он был сверху, он побеждал, и он наслаждался боем и бил. И ударил снова, туда, где у людей расположена печень, Спок под ним охнул, и Кирк ощутил прилив
радости. Чужая боль была его победой, а собственная звала ударить в ответ, и он бил и бил, не останавливаясь, не слыша глухих стонов, только шум в ушах и приказное «бей», и
ему так было хорошо. Не надо думать, просто бей, ты победишь, и все будет хорошо.
Все будет правильно.
Стоящему на краю песчаной арены Маккою больше всего хотелось сейчас закрыть глаза. Не смотреть, как Джим Кирк пытается убить своего первого помощника, не знать, что сам
влил в него физическую возможность сделать это - под видом примитивного поддерживающего препарата типа физраствора3+ в человеческую красную кровь вошла доза Форс-8, очень мощного допинга, применявшегося спецназом во время краткосрочных операций. Десять часов взметнувшихся физических возможностей - сила, скорость реакции, отсутствие усталости. "Человек свободный", как назвал первоначальный препарат его изобретатель, мечтавший о великих достижениях людского рода, с которого будут сняты
оковы слабой плоти, имеющей предел прочности. Но на препарат очень быстро наложила руку армия, и Форс-8 был лучшим вариантом из разработанных с того времени.
Максимум мощи на короткий период, идеален для участия в ближнем бою, и в рукопашном бою, когда единственное, что нужно бойцу, – убить противника.
Пока у Кирка не получилось, и у Спока не получилось, и оба не соображали, что делали, и пытались друг друга убить.
Если бы у Маккоя был абсолютный выбор, он выбрал бы жизнь для Кирка. Но все, что он мог сделать, это вкатить ему мощный допинг, плюс тот укол Споку, и из оставшихся
душевных сил надеяться, что Джим Кирк выиграет.
Кирк выигрывал. Он не думал ни о чем, кроме необходимости победить, и эта необходимость была частью его натуры, и ни у кого не было шансов встать впереди него. Спок был
обречен, но не понимал этого, да и сам Кирк не понимал, он просто бил, и каждый удар по чужой плоти был для него шагом вперед.
Потом в его руках оказалась петля, черная, широкая, и он поставил колено на чужую спину, набросил петлю на шею Спока и затянул.
Хрип отозвался в его ушах победной музыкой, и он тянул и тянул на себя, пока не перестал слышать чужое дыхание, и на краю сознания не раздался звон, и только тогда он
сдернул с шеи Спока черную ленту и поднял голову.
Он стоял, опершись коленом на спину Спока, и понимая только одно – он победил. Победа любой ценой – и в тот момент ему было хорошо. В тот момент он был на вершине мира –
победа, как и должно быть. Мировой порядок Джеймса Т. Кирка.
Т'Пау поднялась со своего места, и ее лицо было бесстрастно.
- Ты победил, Кирк. Ты имеешь право взять женщину Т’Принг как свою жену.
Кто такая Т'Принг?
Т'Принг. Спок!
Кирк посмотрел вниз. На широкую спину, на которую опирался коленом, скрытую грязной и наполовину разодранной голубой формой Звездного флота, на короткие черные
волосы, полные красного песка. И рухнул со своей вершины.
Он вскочил, потом наклонился, сорвал с шеи Спока ленту и перевернул того на спину. Что он собирался делать, точно не знал, возможно, искусственное дыхание, но наскочили
вулканцы, оттащили его прочь, Т'Пау кивнула Маккою, и тот сорвался с места, подбежал к Споку, опустился на колени и положил пальцы ему на шею. Потом его лицо застыло.
- Он мертв, Джим.
Окружающий мир накрыло холодом, песок остыл и расступился под ногами, и Джим начал падать в другое измерение, в котором не было ничего, кроме черной пустоты. Затылок
взорвался жаркой болью, плечи свело, и Кирку показалось, что он не может дышать. Но тут Т'Принг шагнула вперед, и Кирк ощутил прилив ярости, кошмар немного рассеялся, и
он снова смог жить. Эта женщина, вулканка, которую он видел первый раз в жизни, заставила его драться за нее и убивать за нее. Сейчас он мог взять ее, прижать к земле и
познать, он имел на нее все права, права победителя, он переиграл ее в ее собственной игре, теперь она принадлежала ему.
Он не хотел ее.
***
Кирк повернулся к Т'Пау.
- Ее жизнь в моих руках? Я могу ее убить?
- Да, - бесстрастно согласилась Т'Пау, - это твое право.
Т'Принг не повела и бровью, но стоящий позади нее вулканец дернулся вперед. Т'Пау махнула рукой, и его схватили под локти и заставили стоять на месте.
Кирк повернул голову в сторону Маккоя. Тот так и стоял на коленях около тела Спока, явно ожидая команды.
Команды отдавал Кирк, даже сейчас, когда на его плечах лежала тяжесть смерти первого помощника, поэтому он вынул коммуникатор и вызвал Скотти.
- Скотти, поднимай двоих и жди. Я вызову тебя через несколько минут.
- Понял, сэр.
Серебристые ленты окутали Маккоя и тело Спока, и через пять секунд их уже не было на этой планете. А Кирк убрал коммуникатор и шагнул вперед, и Т'Принг подняла голову и
взглянула ему в глаза.
Кирк мог взять ее. Взять, познать, подмять под себя и заставить принять все, что мог сделать с ней. Убить, и никто из окружающих ее мужчин и женщин ее рода не стал бы ему
мешать. Но он уже убил, и его единственным желанием сейчас было все закончить и вернуться на свой корабль.
Что он будет делать на корабле, сейчас он понять не мог. Неважно, это он решит потом, решит сам, как всегда, право принятия решения принадлежало только ему. Сейчас он хотел
понять – почему?
- Почему ты выбрала меня? Он, - Кирк коротко кивнул в сторону вулканца, - мог бы драться за тебя и победить.
Т'Принг была бесстрастна, как и Т'Пау.
- Я не хотела становиться женой Спока. Он из чужого рода, он полукровка, и он снова бы ушел, а я осталась, но ментальная связь между нами не позволила бы мне быть свободной.
Я люблю Стонна и хочу быть с ним, и я не могла рисковать его жизнью в ритуале Калифи, а между вами – чужаками, любой исход схватки меня устраивал. Если бы выиграл Спок, убив тебя, этим он нарушил бы ваши законы, и его судили бы ваши власти. Смертная казнь освободила бы меня от ментальной связи с ним, и я осталась бы вдовой и стала вновь
свободной. Выиграл ты – и ты не хочешь меня.
- Я могу тебя убить.
- Можешь. Это твое право. Но ты не будешь меня убивать. И ты можешь меня взять, это тоже твое право, но ты не вулканец, и между нами не будет связи, и поэтому я все равно
останусь свободной.
Кирк замолчал. Она была права.
Он мог взять ее. Ударить. Убить. На все это ему давал право выигранный ритуал. И ни одно из этих прав не было ему нужно.
- Ты права. Прими мое восхищение твоей логикой. Особенно учитывая, что все это ты рассчитала в тот момент, когда увидела нас.
Т'Принг вежливо склонила голову, подтверждая его догадку.
- Тебе мои поздравления. И выбранному тобой мужчине. У вас получатся очень сильные дети. Но я не буду желать вам счастья. Прощай.
- Прощай, Джеймс Кирк.
Кирк повернулся к сидящей в молчании Т'Пау.
- Мне не нужна эта женщина. Я освобождаю ее от всех обязательств, что она имеет по отношению ко мне. Она вольна поступить со своей жизнью так, как захочет. Прощай.
Он склонил голову, отошел и вытащил коммуникатор.
- Скотти, поднимай меня.
Вулканка до мозга костей Т'Пау не стала желать ему долгой жизни и процветания.
***
Из транспортаторной он пошел в медчасть. Разумом он понимал, что нужно идти на мостик, отдать необходимые приказы, назначить Чехова исполняющим обязанности старшего помощника, осознать, что делать дальше. Но раскаленные иглы в висках визжали ему в уши – иди в медчасть – посмотреть на Спока.
Лазарет всегда казался Кирку огромным - белое помещение с покрытыми спецкафелем стенами, шторы вокруг коек, реанимационные капсулы, стойки с наборами первой помощи, запертые шкафы, в которых врачи держали препараты, относящиеся к классам два и три. Всегда много яркого света и насыщенного кислородом воздуха. А сейчас помещение
словно сжалось вокруг него, оставляя лишь немного разбавленного кислорода для дыхания и приглушенного света, чтобы не запнуться о койку.
Он встал перед дверью, ведущей в морг. От двери тянуло холодом, и он некстати вспомнил шутки Чехова о запасах ванильного мороженого, укрываемых там начальником
медчасти от некоторых медсестер, и о том, как в ответ на это Спок вздернул бровь и убийственно серьезным тоном проинформировал навигатора, что помещение морга не
предназначено для хранения пищевых продуктов. И о том, как все на мостике дружно захрюкали от сдерживаемого смеха, стоило произнесшему свою тираду Споку зайти в
турболифт. И о том, что мороженое Маккой действительно там хранил, и Джим об этом знал точно - он заставил Боунса поделиться.
Его едва не вывернуло, и он схватился за стену и отчаянно сглатывал до тех пор, пока тошнота не отступила. Потом выпрямился и решительно протянул руку к кнопке
электронного замка. Доступ в морг был только у пятерых сотрудников медчасти, но Джим имел капитанский доступ – в любое помещение корабля.
- Джим, тебе не туда, - спокойным тоном оповестили его сзади.
Маккой. Да, не туда.
- Боунс, я знаю. - Джим сам удивился, как спокойно прозвучал его голос. Лишь немного хрипоты. – Мне надо на мостик, я знаю, знаю, я сейчас пойду, мне только надо посмотреть.
- Не надо, - уже более настойчиво произнес Боунс и, более того, Джим ощутил, как его схватили за локоть.
Он едва не ударил, этим же локтем назад, под ложечку, потом развернуться, по корпусу снизу вверх, в лицо, сворачивая скулу, и в последний момент удержался, вспомнив, что
сзади него не враг, которого необходимо убить.
Кирк медленно повернулся, контролируя каждое свое движение. Воздуха было слишком мало, а Боунс слишком близко, и он не хотел слишком резко дернуться и покалечить друга.
И увидел спокойно стоящего Спока. В разорванной грязной голубой униформе, той же, в которой тот погиб на красном песке фальшивой вулканской арены, на которой отчетливо
выделялись бурые с зеленым оттенком потеки крови Спока и бурые с красным оттенком потеки крови Джима.
***
Спок был жив.
Первым, что ощутил Кирк, было безграничное облегчение. Скала упала с плеч, разбившись в пыль где-то у ног, все вокруг приобрело нормальные размеры, воздух волной
устремился в легкие, принося с собой возможность жить дальше, иглы в висках растаяли, а затем пришла эйфория.
Эйфория заставила его стряхнуть руку Боунса, шагнуть вперед, сгрести Спока в объятия и сжать так, что тот резко выдохнул, и прижимать к себе, сильнее и сильнее, пока Маккой
рядом не закатил глаза, а эту его гримасу Джим чувствовал буквально кожей, поэтому смог разжать объятия, отступить и спросить:
- Препарат, что ты ему вколол? Что это было?
Вот это качество среди прочих и сделало тебя, Джеймс Т. Кирк, капитаном межзвездного корабля в возрасте двадцати пяти лет. Даже с бурлящим в крови допингом, отключающим
часть мозга, ты все равно сохраняешь способность мыслить и делать выводы – правильные выводы.
- Лава-6, - спокойно сообщил ему Маккой. – Нейропарализатор, особенностями которого являются, во-первых, отсроченное действие, а во-вторых, особое воздействие на нервную
систему, результатом которого является впадение организма в состояние, сходное со анабиозом. На некоторое время все реакции организма замедляются настолько, что врач
вполне может констатировать смерть, тем не менее особь остается живой, и потом организм полностью восстанавливает функционирование всех систем. И хотя коммандер Спок не
является полностью человеком, испытания проводились не только на людях, но и на вулканцах, и я счел применение Лава-6 абсолютно безопасным.
- А мне?
- Допинг. Ничего особенного.
Доктор Леонард «Боунс» Маккой точно знал, что абсолютной безопасности при применении любых препаратов не бывает. Точно знал, что применение любых нейропарализаторов
несет риск некорректного воздействия не менее 10%. Точно знал, что из-за двойственного происхождения Спока риск возрастал более, чем в два с половиной раза, и что у него был один шанс из четырех не очнуться.
И он точно знал, что сделал свой выбор. Что не пожалел о нем тогда, когда приложил пальцы к шее Спока и не ощутил пульса, когда вслух констатировал смерть и забрал тело, когда резко приказал Скотти в транспортаторной не поднимать панику, что ничего страшного не произошло, когда вызвал помощника из медчасти, и они доставили Спока в
медотсек, и он приказал всем уйти, оставив их наедине, когда в опустевшем медотсеке положил Спока в реанимационную капсулу, когда смотрел на показания приборов, пока не
почувствовал странную сухость в глазах и понял, что уже более минуты не моргает.
Леонард Маккой точно знал, что не пожалеет о своем выборе никогда.
И сейчас он стоял и смотрел, как Джим обнимает своего первого помощника, и прикидывал, сколько остается времени до того, как одна реакция в его мозгу заместит другую, естественные эндорфины распадутся, и в действие вступит третья фаза воздействия препарата Форс-8.
Она началась через минуту десять секунд.
В крови рванули сложнейшие биохимические реакции, куда там термоядерному реактору с его примитивной физикой, и Кирк ощутил ярость и сильнейшее возбуждение, мир
снова был ясным, а сам он абсолютно свободным делать то, чего хотел.
Он справился с собой усилием воли, хотя выброшенный в кровь адреналин требовал немедленных действий, он заставил себя сделать то, что требовалось от него, как от капитана.
Он отвернулся, подошел к комму и вызвал мостик.
- Мостик, это Кирк, курс на Альтаир-6, скорость варп-7, немедленно.
- Капитан, - раздался голос Ухуры, - поступило сообщение от адмирала Комака.
- Говорите.
- Цитирую. В связи с обращением высокопоставленного представителя вулканцев, приказ о срочном прибытии на Альтаир-6 для USS «Энтерпрайз» отменен. Приказываю
направиться в систему Глейтер, прибытие не позднее десяти дней. Конец сообщения.
Т'Пау все же сделала жест доброй воли. И на том спасибо.
- Чехов, вы слышали. Отменить курс на Альтаир-6, направиться к системе Глейтер, скорость варп-4. Конец связи.
Отвернулся и кивнул Маккою.
- Ты свободен. Рапорт напишешь позднее.
Это означало – рапорт не появится в системе внутреннего документооборота корабля до тех пор, пока Кирк его не одобрит. Никаких черновых вариантов в базе медицинского
терминала и даже на личном комме, пока только данные с реанимакапсулы и общая информация в бортовом компьютере. Остальное они втроем напишут позднее, и напишут так, как нужно, чтобы руководство Звездного флота не стало совать нос в личные проблемы экипажа «Энтерпрайз».
Маккой молча кивнул. Он все равно сделал уже все, что от него зависело, а вставать на пути Джима, когда тот в таком состоянии, он не хотел. Всю кашу заварил Спок – пусть Спок и
разбирается с реакциями своего капитана.
- В мою каюту, - коротко бросил Споку Кирк и пошел вперед, не оглядываясь. Первый помощник молча последовал за ним, как и полагается идеальному первому помощнику.
Маккой остался в лазарете. Тяжело опустился на стул и включил терминал. Вызвал на дисплей данные по Форс-8 и смотрел. Смотрел на строчки – сила, выносливость, время
активного действия, и четко понимал, что будет дальше. Следовало подробно документировать каждое применение Форс-8, но Маккой не мог, он просто смотрел на экран до тех
пор, пока данные не начали расплываться перед глазами, и потом пошел в свою каюту и достал бутылку виски. Привычно откупорил, плеснул в стакан и проглотил залпом, мотнул
головой и налил снова, и попытался не думать о том, что сейчас Кирк сделает со Споком. Картинки мелькали перед глазами, заменяя скупые строчки научных данных, результаты
клинических исследований, цифры, графики, и Маккой отчаянно глотал обжигающую жидкость, в которой было сорок три процента алкоголя, но картинки не уходили.
Он или слишком много пил в последнее время, и организм выработал слишком высокий уровень переносимости алкоголя, чтобы оказывать седативное действие в нужной степени, или же просто нервы были чересчур накручены произошедшим, но успокоиться он не смог. Остатками соображения поняв, что скорее получит алкогольную интоксикацию, и
отставив бутылку, он механически разделся и упал на кровать, но сон не шел, лишь плыла мерзкая тошнотворная муть. И когда он все же заснул, ему снились красное солнце над
красным песком и окровавленный Джим Кирк перед вулканским алтарем.
***
Кирка внутренне трясло. От ярости, от рвущейся на волю силы, от желания рвать на куски и швырять на землю, окунуть руки в чужую кровь, горячую и красную. Форс-8
вытаскивал на поверхность самые примитивные реакции, при этом забивая один из основных инстинктов – инстинкт самосохранения, что особо ценилось высокими армейскими
чинами, и сейчас Джим Кирк прекрасно соображал в тактическом плане, то есть прекрасно понимал, как именно он сделает следующий шаг, но вот понять, что именно он делает, он был не в состоянии. Не нижнему звену спецназа производить сложные стратегические ходы и расчеты. Пусть просто убивают, думать за них будут те, кто выжил раньше.
Они со Споком дошли до капитанской каюты, никем не встреченные, что было особенно ценно, учитывая их внешний вид – кровь и грязь на рваной форме, кровоподтеки, сбитые
костяшки пальцев, - вошли внутрь, и когда дверь закрылась, Кирк резко толкнул Спока в грудь. Тот пошатнулся, но защищаться не стал, а Кирк шагнул вперед, встав лицом к лицу, и яростно зашипел:
- Ну что, в конечном итоге вся угроза жизни свелась к банальному - тебе надо было трахнуться, чтобы снять эти... симптомы? И из-за этого ты поставил под угрозу
функционирование корабля, безопасность команды, чужие жизни?
- Я не хотел. Я просил тебя дать мне возможность...
- Возможность чего, Спок?! Твоего Вулкана больше нет и никогда не будет, а на Нью-Вулкане... Ты думаешь, там есть место для тебя? Ты ошибаешься, Спок, сильно ошибаешься, твое место уже занято. Но я готов решить твою проблему. Раздевайся.
- Джим, не надо.
- Чего не надо? Трогать тебя не надо? Если бы ты сказал мне раньше, я бы подумал. Я бы решил эту проблему, я умею решать проблемы, Спок, ты знаешь это лучше всех. Но ты
молчал до самого конца.
Ему пришлось убивать Спока на проклятом красном песке, и он не сможет забыть это еще долго. Может быть, никогда. И ярость от того, что Спок заставил его через это пройти, еще не перестала вязать нервы в узлы, застилать глаза, сжимать пальцы в кулаки. Желание ударить еще не ушло, и поддерживаемое искусственно вызванным пиком физических
способностей, должно было вылиться во что-то. Любой канал выхода напряжения подошел бы, а его тянуло к Споку, и так будет хорошо для всех. Секс, значит, секс, он никогда не
использовал его для достижения какой-то деловой цели, слишком высокий интеллект, мощность потенциала перекрывала все обходные пути, да и жалко это – мужчине
использовать женские слабости в корыстных целях. Если ты мужчина, добейся своей цели сам, своими силами – физической мощью, если твоя цель предполагает использование
физической мощи, умением думать, мыслить, использовать свой разум, если цель твоя предполагает использование разума – иначе зачем тебе даны были природой физическая
мощь и разум? Но не используй женщину для достижения внешней цели, иначе ты сам подобен женщине – женщине легкого поведения.
Ты мужчина – так будь мужчиной. Это несложно – если ты действительно мужчина.
Он никогда не думал, что первый раз трахнет Спока – так. Когда у обоих отключены центры в мозгу, в просторечии называемые соображалкой, когда в его крови будет пылать
Форс-8, вмешиваясь в большинство реакций, переключая на себя большинство процессов, когда адреналин на пике, а у Спока выбиты все логические центры, и он контролирует
себя максимум на десять процентов, и в его глазах висит отсутствие разума и вместе с этим страх.
Взгляд у Спока был темный и страшный, но Кирку было все равно. Он думал, что убил его, и по сравнению с той черной удушающей волной, забившей ему легкие, пережавшей
артерии, скрутившей мышцы в судороге холодного ужаса, другие ощущения меркли. Спок был жив, и это главное, поэтому та отдача, через которую сейчас тащило Кирка, не имела
абсолютного значения.
При проведении клинических исследований Форс-8 не проводились опыты по его воздействию на сексуальную сферу. Этот препарат вообще не был рассчитан на подобное
использование, в армии обычно занимаются войной, а не любовью, но до распада действующего вещества в крови оставалось еще восемь часов, и Кирк все еще пытался вбить
Спока в горячий песок, распластать его, навалиться сверху и ударить – в его мозгу схватка еще не кончилась.
Форс-8 все еще работал – и поэтому Кирк еще не закончил.
***
Спок разделся сам – в мозгу Кирка это отложилось как безоговорочное согласие.
Что-то побудило его поставить терморегуляторы на кондиционере на максимум, и в каюте в считанные секунды стало откровенно жарко и душно.
Спок был горячим, как песок на арене, и этого было достаточно, чтобы агрессия Кирка взметнулась втройне, только теперь он хотел не бить, а брать, он заслужил свой приз, он дрался за него по чужим правилам, и выиграл. И он хотел получить свое, и точно знал, что получит.
У приза были стальные мускулы, и от этого Кирк заводился еще сильнее. Память выбросила картинку, в которой Спок размазал его по капитанскому мостику, - и тот черный взгляд
Джим будет помнить до самой смерти – и Джим не удивился бы, скажи ему, что именно этот взгляд он увидит за мгновение до своей настоящей смерти, - но сейчас от этой мысли
возбуждение только нарастало, и он хотел вбить Спока в пол – песок, кровать, стандартный пластик пола кают космических кораблей, все равно, - и трахнуть его так, как не трахал
ни одну из своих девушек – заботясь только о своем удовольствии, не обращая внимания на стоны и просьбы партнера, хотел сделать ему больно, чтобы открыл рот и стонал, и
подчинялся, и не пытался отбиваться, все принимая, и только хватался рукой за руку, понимая, что единственный возможный путь – вниз.
«Подчиняйся, твою мать, я выиграл тот бой, бой по правилам твоей расы, и я выиграл тебя, и теперь я могу делать с тобой все, что хочу.
Самое прекрасное в этом, что ты тоже этого хочешь. И если я еще могу оправдаться, найти себе извинения, сказать, что Маккой вбил мне в кровь военный допинг, отключил мне
мозги, то тебе некуда пойти. Это было в твоей крови изначально, ты же не человек, и у тебя полностью отключает разум. А разум – это то, чем вы, вулканцы, гордитесь прежде
всего.
Я всегда знал, что ты не вулканец. Ты полукровка, которому не было места на его родине, а теперь нет и родины, так зачем ты сопротивляешься мне? Кроме меня, у тебя нет никого, кто испытывал бы к тебе такие чувства, да и вообще любые чувства. Поэтому ложись на спину, раздвигай ноги и наслаждайся.
Думай о Вулкане, если так тебе будет приятнее. Мы же сейчас следуем вулканским традициям, да? Победитель получает все. И я получаю все.»
Спок покорно принимал ласки – если это можно было так назвать, - и отвечал на них, и краем сознания Кирк понимал, что Спок сейчас сделает все, лишь бы уйти от сжигающего
его жара, ослабить давящее на разум пламя, обменять физическую боль сексуального желания на ту же физическую боль удовлетворения сексуальной потребности, и понимал, что
готов заставить Спока сделать то, что ему хочется. Именно заставить, и сейчас от этого было хорошо, сейчас было время принуждения, и Кирк наслаждался этой свободой, не
понимая, что где-то совсем рядом грань, за которой – настоящее принуждение.
Впрочем, с ревущим в крови Форс-8 ему было бы все равно.
Спок был горячим и внутри тоже, Кирк раздвинул ему ноги и втиснул внутрь пальцы, и Спок хрипло что-то простонал, но Кирку было все равно, роли были определены, и Кирк
был сверху, и это определение было большим, чем просто распределение позиций в сексе. Он готов был подмять Спока под себя, и в то же время Спок был единственным, с кем
Кирк готов был это сделать в такой степени – взять на себя ответственность за все происходящее, за будущее, за все абсолютно. И за это он получал Спока – не просто
привлекательное тело, не просто секс, а партнера, равного почти во всех отношениях.
За это стоило убивать на песке чужой планеты в чужом ритуале случки и смерти.
Горячий песок под спиной остался позади в реальности – но Кирк ощущал окружающий жар, терморегуляторы стояли на максимуме, поэтому наваливался на Спока, не втискивая, а вбивая в него пальцы, раздвигая ему ноги, заставляя принять себя, не обращая внимания на отсутствие сопротивления. Главным было сейчас – получить свой приз, и это было
большим, чем была бы любая девушка, потому что она означала бы только продолжение рода, чрево для вынашивания потомства, а Кирк хотел получить партнера, почти равного
ему, который выдержал бы его, который был бы надежным тылом, который шептал бы ему в ухо советы, который стоял бы за его плечом и был надежнее скалы. И этим партнером
был Спок, Спок, который сейчас скулил и подставлялся под него, Спок, у которого отключился разум и остались одни инстинкты, да и те вывернутые. Спок, у которого больше не
было дома, Спок - первый помощник, - очень перспективная должность, если ты человек, но если ты наполовину вулканец, то это твоя последняя должность, выше тебе не
подняться, - и сейчас его трахал самый молодой капитан Звездного флота, и они застынут в этих должностях навсегда, но сейчас все это не имело значения, а были лишь
инстинкты и желание Кирка получить свое.
Форс-8 блокировал примерно восемьдесят пять процентов болевых ощущений, и поэтому Кирк мог не обращать внимания на свою боль. Она мигала где-то на периферии сознания, очень далеко, и поэтому не контролировала ничего, и инстинкт самосохранения не включался, задавленный военным допингом, но войны сейчас не было, убивать было некого, поэтому резко включились инстинкт доминирования – подави, заставь, если не убил, то он твой, - и инстинкт размножения.
Кирк навалился на Спока, убрал пальцы - вытер их о простыню – и вставил член. Ему было все равно, больно ли Споку. Кирку тоже было больно, но у него в мозгу горело «возьми», и его болевые ощущения были притуплены, и секс заменял ему бой, он готов был бить и брать силой, но Спок не вынуждал его применять силу, он лежал вниз лицом и подавался навстречу, и был горячим и покорным, и от ощущения своей силы у Кирка сносило крышу, он чувствовал Спока точно так же, как чувствовал «Энтерпрайз», полностью послушную
его воле, и он чувствовал свою ответственность за нее, за ее покорность, и теперь такую же ответственность он чувствовал за Спока, и эта ответственность была тесно связана с тем, что Спок позволял ему с собой делать.
Отказ разума влечет за собой беспомощность, и в это время тебе нужен защитник, который не позволит тебе упасть так глубоко, что ты никогда не выберешься, который удержит
тебя на грани, который даст тебе, что ты хочешь, и твои желания по своему формату совпадут с его желаниями, просто у тебя минус, у него плюс, и вы идеальны друг для друга.
Поэтому Спок позволил себе закрыть глаза, лечь так, как хотел Джим, и сделать все, что тот хочет. От этого было хорошо, это обещало освобождение, и неважно, что Джим делал
ему больно, это было каплей в море свободы, в море жизни, и все, что было нужно, это повернуться, протянуть руку и положить пальцы Джиму на лицо. После этого Джим не
сможет от него уйти, и Спок получит то, что ему нужно, то, жаждой чего горит его кровь. Ментальная связь, ловушка разумов, истинный результат пон-фарра. Абсолютная связь, на
уровне сознания, на уровне разума, не разорвать, не уйти, не потеряв рассудок.
Ниточка, тончайшая, почти невидимая, что связывала его с Т'Принг, порвалась в момент «смерти», оставив ментальную рану, и теперь Споку было необходимо завершить связь.
Т'Принг больше не было в его жизни, и оставалось одно.
Если бы Спок еще мог думать, он не стал бы этого делать. Но разума у него больше не было, одна биохимия и инстинкты, искореженные, искалеченные смешанной генетикой, и
эти инстинкты приняли связь с тем, кто предложил и кто заставил.
Инстинктам казалось, что все хорошо. Что так и должно быть. Что тот, кто выиграл Калифи, получает все. Что проигравший отдает все, включая свою жизнь, и какая разница, что
будет с тобой, если жизни у тебя больше нет?
Спок вывернул голову еще сильнее, так, что реши Джим сейчас взять его одной рукой за плечо, второй за подбородок и резко повернуть, то ему не пришлось бы сильно
напрягаться, сломал бы ему шею одним движением, и прохрипел:
- Дай мне повернуться.
Джим сначала не понял, было слишком жарко, и резкий искусственный свет резал глаза, где-то далеко звенели вулканские колокольчики Калифи, и ему было хорошо и свободно, и он не услышал, но Спок был настойчив, пон-фарр требовал ментальной связи, физическое совокупление было лишь частью, и если Спок хотел выжить, то ему необходима была
эта связь.
- Дай мне, - чуть громче, на хриплом выдохе.
Кирк понял. Вышел из него, отодвинулся, позволяя повернуться на спину, и навалился снова. Ему было все равно, что делает Спок, он не ощущал горячих пальцев на своем лице, не ощущал первых еле уловимых ниточек, что протянулись к его разуму, зацепились, обратившись крючьями, и начали формировать узел, распутать который в этой галактике
больше было некому.
Спок скулил, хныкал, стонал, и ему не было стыдно. Он проиграл, он лег на песок перед алтарем, и все, что было заложено в его генетической памяти, кричало – ты больше не
принадлежишь себе. Тебя могут убить, и ты не будешь сопротивляться, у тебя больше нет прав, кроме одного – подчиниться. Больше не надо думать, испытывать мучительные, вырывающиеся во внешний мир, чувства, теперь твои чувства в чужой власти, и все хорошо и просто. Что тебе прикажут, то и будешь испытывать.
И он испытывал – покорность. Он подчинялся, он лежал на спине, раздвинув ноги, и покорно принимал желание победителя взять, причинить боль, сделать своим. Он не
испытывал стыда или унижения, лишь безумное ощущение свободы - пон-фарр уходил, растворялся в чужом разуме, в ментальной связи с человеком, и неважно, что ответной
реакции не было и не могло быть, связь была сформирована, и инстинкт получил свое и успокаивался.
Физическая боль – небольшая цена за свободу.
А Кирк вообще не думал. Он просто брал, и говорил – ты не уйдешь от меня, ты не уйдешь от меня, ты не уйдешь от меня.
Ты мой.
Через шесть часов он этого не вспомнит. Неважно. Шесть часов еще не прошли, и он жадно глотал власть над чужой сутью, двигался резко и агрессивно, Форс-8 поглощал все
болевые ощущения, оставляя бешеный восторг и наслаждение, и Кирк брал и брал.
Потом в мозгу что-то вспыхнуло, и Спок задохнулся под лавинами обжигающего песка. Кирк – под черной густой волной космического холода. И ощущения вертелись
сорвавшейся с круга каруселью, меняясь и меняя, и в какой-то момент Кирк не понимал, где он, и где Спок, и исчезал полностью, ментальная связь смешивала личности, растворяла прежние и создавала новую – единую, потом возвращала все в прежние рамки, и все вертелось и вертелось, а потом кончилось, сперма выплеснулась, адреналин сгорел, и Кирк рухнул рядом со Споком и отключился.
Конец случки – уязвимость доминанта. Но Спок лежал почти без движения, и его хватало лишь на дыхание, и он не думал ни о чем, и просто лежал, в конце концов его сознание
тоже вырубилось, оставив осмысливание случившегося на следующее утро.
Следующее утро наступит через сотни световых лет.
***
Сотни световых лет прошли. Утро корабля «Энтерпрайз», новый день, новая жизнь. Новая.
Спок стоял в ванной и смотрел в зеркало. Все внешние следы вчерашних событий полностью сотрутся через несколько часов, спасибо папе-вулканцу, передавшему сыну
возможности вулканского организма, а внутренне…
Неважно. Связь есть, Спок ее ощущал, и от этого ему становилось спокойно, но она не помешает им с Джимом жить дальше, ничего не меняя в отношениях. Судя по поведению
Джима, допинг, который вколол ему доктор Маккой, повлиял на многие функции организма, а также на психику, но действие препарата пройдет, и Джим будет прежним. Он
человек, поэтому не почувствует связь, люди в массе своей не обладают телепатическими возможностями, а что Джим не знает, ему не повредит. До следующего пон-фарра семь
лет, большой срок для капитанов космических кораблей и их первых помощников.
Решение принято.
Дверь в ванную открылась, и Джим практически ввалился внутрь. Выглядел он, следовало признать, страшнее Спока. Покрасневшие от лопнувших сосудов глаза, посеревшая
кожа, спутавшиеся грязные короткие пряди волос, кровоподтеки и порезы по всему телу, и выраженная во всей фигуре абсолютная измотанность. Он еле стоял на ногах и хватался
за стену - явный откат после применения допинга, для восстановления понадобится не менее суток.
Неважно. Решение принято. Джим ни о чем не узнает.
Спок медленно повернулся.
Джим ни о чем не узнает.
Так же медленно протянул руку к лицу Джима.
Ни о чем не узнает.
Джим не отшатнулся, впрочем, ему и некуда было отшатываться, он привалился спиной к стене и смотрел на Спока, не отводя взгляда и не вздрагивая, а Спок видел себя, свою
руку, свои пальцы будто со стороны.
Джим.
Пальцы легли на чужое лицо сами по себе.
Расширенные глаза Джима.
Вспышка.
Новая жизнь.
Жизнь.
Название: AMOK-перезагрузка
Фандом: Star trek XI фильм
Автор: Серая тварь
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Кирк/Спок, Кирк/Маккой
Предупреждение: насилие
Содержание: перезагрузка серии TOS Amok time в рамки 11 фильма
Дисклеймер: все права принадлежат их законным обладателям
Располагаю в представляющейся мне хронологии - это 2 часть/глава/произведение
2
Джим ухмыльнулся.
- Вулканская свадьба.
- Чего?!
- Ага. Та гормональная буря…
- Черт! Следовало догадаться! Но такой уровень воздействия… Он сам по себе угроза существованию вида, неудивительно, что у вулканцев такой низкий уровень рождаемости. Но
врачу мог бы и сказать!
- Ты бы все равно ничего не сделал, тут без вулканской невесты не обойтись, а ты на нее не тянешь.
- Очень смешно.
Тут по другую сторону ограды раздался пронзительный высокий звон колокольчиков, и в воротах появилась процессия. Кирк с Маккоем поспешно замолчали и обратили все свое
внимание на вступивших на арену вулканцев.
Первыми шли двое мужчин, державших в руках рамы, между которыми на лески были повешены те самые пронзительно звеневшие колокольчики. Следующими были носилки, которые тащили на плечах четверо здоровых вулканцев. На носилках в кресле гордо восседала дама, при виде которой Кирк склонился к Маккою и удивленно прошептал:
- Это же Т'Пау! Ничего себе связи у семьи Спока!
- А кто она?
- Одна из верховного совета Нью-Вулкана, очень авторитетная женщина, член вулканской академии наук, специалист по дипломатическим отношениям с ромуланцами, после
гибели Вулкана на нее вообще завязана большая часть разработок, почти все спецы-стратеги ее уровня погибли вместе с планетой. В свое время очень вежливо послала
руководство Федерации, те приглашали ее занять место в Совете. Я ту ее речь отказа вместо лекции по дипломатии читал, больше пользы было. Она всем ухитрилась на любимые
мозоли наступить, и ни к единому слову не придраться. И с такими связями Спок пошел инструктором в Академию?
Тут его шепот прервал очередной звон колокольчиков, и в воротах появилась вторая часть вулканской делегации. И первой среди них шла молодая и очень красивая женщина-
вулканка. Кирк снова склонился к Маккою.
- Боунс, а вот это жена Спока.
- Черт, - все, что смог выдохнуть на это Боунс, и Кирк придушенно хмыкнул.
- Вот я тоже так думаю. Ее зовут Т'Принг.
Т'Принг шла медленно, опустив руки по бокам, и ставя ноги, как манекенщица на подиуме, одну перед другой. Как и все остальные, она была одета в вулканский костюм, украшенный множеством символов, некоторые из которых, насколько знал Кирк, относились еще к старому времени – до Сурака. Укороченная спереди юбка – не хуже форменных юбок Звездного флота – открывала сильные стройные ноги, обтянутые белыми колготками, толстые высокие каблуки слегка вязли в песке, но она как будто не замечала этого, глядя строго перед собой. Ее сопровождали четверо могучих вулканцев, их костюмы открывали большую часть торса, подчеркивая физическую мощь.
Тем временем носилки были благополучно водружены на специальное возвышение, и колокольчики смолкли. Т'Пау подняла руку.
- Спок.
Спок словно очнулся. Отошел от алтаря, медленно подошел к Т'Пау и склонился над ее рукой.
- Приветствую тебя, Спок. Время пришло.
- Приветствую тебя, Т'Пау. Время пришло.
- Но кого ты привел с собой? Церемония заключения брака – одна из ключевых в вулканских традициях, и чужие на нее не допускаются. Кто они?
- Мои друзья. Я доверяю им, как себе.
Т'Пау повернулась к ним.
- Джеймс Кирк, капитан корабля «Энтерпрайз». Я слышала о тебе. Кто твой второй друг?
Маккой склонил голову.
- Леонард Маккой, руководитель медицинской службы «Энтерпрайз».
- Хорошо. – Т'Пау вновь повернулась к Споку. – Ты ручаешься за них?
- Да.
- Хорошо. Начинаем.
Она замолчала, протянула руку, положила пальцы Споку на лицо и закрыла глаза. Кирк, много раз видевший, как то же проделывает Спок, никогда тем не менее не видел, чтобы
это проделали с ним. Зрелище было в чем-то эротическим – пальцы начинающей стареть сильной умной женщины на гладком лице его первого помощника.
Он поймал себя на мысли, что не знает, хочет ли он смотреть на это дальше или сбросить ее руку с лица Спока.
В этот момент Т'Пау и Спок синхронно открыли глаза, и Т'Пау кивнула. Спок выпрямился отошел от нее и вновь направился к алтарю. Зазвенели колокольчики, Спок взял в руки
молоток, и тут Т'Принг резко шагнула вперед, быстро подошла к алтарю и, закрыв диск правой рукой, выкрикнула:
- Калифи!
Колокольчики смолкли. Т'Пау выпрямилась еще сильнее. Кирк насторожился – его интуиции происходящее почему-то резко перестало нравиться.
Спок немедленно повернулся и отошел от алтаря. Кирку очень хотелось вмешаться и выяснить, в чем дело, но вулканские ритуалы лежали вне его поля ответственности, и ему
оставалось только смотреть. Спок тем временем подошел к креслу Т'Пау, бросил молоток ей под ноги и отошел к ограде. У Кирка было ощущение, что тот начал терять связь с
реальностью еще стремительнее, чем терял ее в прошедшие дни на «Энтерпрайз».
- Что случилось?
- Она выбирает схватку, - ответила ему Т'Пау. – Теперь она выберет себе защитника, и он будет драться за нее.
- Со Споком?
- Да.
Что за чушь? Кирк обернулся к Споку.
- Спок?
- Не пытайся говорить с ним, Кирк. Он сейчас погружен в плак-тау, жар крови. Он не услышит тебя, и не заговорит с тобой, пока не пройдет все до конца. Если ты со своим другом
желаешь удалиться, ты можешь это сделать. Ты не вулканец, наши обычаи тебя не касаются, и на тебе не будет пятна.
- Мы останемся, - мрачно сообщил Кирк, решив и за Маккоя.
Т'Пау прищурилась.
- Спок хорошо выбирает себе друзей.
Тут Маккой решил вмешаться. С учетом того, что друзьями со Споком они никогда не были, он очень желал понять, что сейчас будет происходить.
- Мэм, вы хотите сказать, что она его отвергла?
- Он будет драться за нее. Это ее право.
Стоящий недалеко от Кирка вулканец – высокий, мощный, излучающий агрессию, - напрягся, и нехорошее предчувствие Кирка резко усилилось. В воздухе запахло
предварительным сговором, а с учетом болезненного состояния Спока шансы складывались не в его пользу. Тем временем Т'Пау подняла взгляд на стоящую у алтаря Т'Принг.
- Т'Принг, ты выбрала Калифи. Схватку. Ты готова стать собственностью победителя?
Т'Принг вскинула голову.
- Я готова.
- Спок, ты принимаешь вызов согласно нашим законам и обычаям?
Стоящий у стены Спок попытался что-то сказать, не смог и лишь кивнул. Кирк буквально кожей почувствовал напряжение, исходящее от вулканца за его спиной.
- Т'Принг, - торжественно продолжила Т'Пау, - выбери себе защитника.
Т’Принг глубоко вздохнула, резко сложила руки под грудью в странном жесте, выпрямилась и медленно пошла вперед, произнося нараспев:
- Как это было на заре наших дней, как это есть сейчас, как будет всегда, я делаю выбор.
Стоящий позади Кирка вулканец шагнул вперед, подтвердив худшие подозрения. Но Т'Принг остро взглянула на него, помедлила и резко выбросила вперед руку:
- Он.
Ее рука указывала на Кирка.
Интуиция, как всегда, не подвела. Непонятно было только, что с этим делать. И похоже, не только Кирку, потому что Т'Пау нахмурилась и собралась что-то сказать, но тут вулканец
выбежал вперед и громко заявил:
- Нет, это буду я. Мы договорились.
- Молчи, - приказала Т'Пау, но ее приказ не встретил должного послушания.
- Выслушай, - продолжил вулканец. – Я требую этого согласно обычаю, я требую этого по праву…
- Кройках! – выкрикнула Т'Пау, вскочив с места и прервав его, и один из ее охраны направил на говорившего секиру. Зазвенели колокольчики, а устроившая все это Т'Принг
скромно склонила голову.
- Прошу прощения, - произнес вулканец и отошел в сторону, но от его взгляда Кирку очень хотелось достать где-нибудь поблизости фазер с полным зарядом.
- Кирк, - обратилась к нему Т'Пау, - Т'Принг выбрала тебя, и она в своем праве. Но ты не связан нашими обычаями, ты не вулканец, и я повторно предлагаю тебе уйти, не принимая
вызов. Это не будет нести каких-либо последствий для тебя, и я буду уважать твое решение.
Т'Пау шагнула вперед, сходя с возвышения, и Кирк подал ей руку, помогая спуститься. Она подошла к алтарю и сделала знак сгорбившемуся у стены Споку. Тот с явным трудом
подошел к ней, его руки были сложены под подбородком, плечи напряжены, и у Кирка было сильнейшее подозрение, что Спок сейчас не выиграет никакой бой, даже с самой
Т'Принг. Но тут Спок заговорил, и лицо Т'Пау изменилось, отобразив изумление.
- Т'Пау…
- Ты заговорил?
- Мой друг… Не понимает…
- Выбор был сделан, Спок. Теперь ему решать.
- Он не понимает. Я сделаю то, что должен, но не с ним. Его кровь не горит. Он мой друг.
Т'Пау снова нахмурилась.
- Говорят, твоя вулканская кровь жидковата. Ты вулканец или ты человек?
- Я горю, Т'Пау. Мои глаза пламень, мое сердце пламень. Власть в твоих руках, Т'Пау, во имя моих отцов – запрети.
Кирк еще никогда настолько резко не осознавал, что Спок – не человек.
- Запрети. Прошу тебя. Умоляю тебя.
Т'Пау была камнем.
- Ты с гордостью признал себя вулканцем. Теперь молчи. Все решено.
На этих словах вулканец из ее охраны подошел к Споку и повязал ему на талию широкий фиолетовый пояс. Плечи Спока напряглись еще сильнее, и Кирк вышел вперед.
- Что будет, если я откажусь?
- Выберут другого защитника, - спокойно ответила Т'Пау. – Не вмешивайся в наши обычаи. Или прими или уйди.
Маккой подошел неслышно, взял Кирка за руку и потянул за собой в сторону.
- Джим, это невозможно, ты не можешь драться. Она сказала, что мы можем уйти, это их законы, а не твои.
- Боунс, посмотри на Спока. Он справится вот с ним? – Кирк кивнул на того вулканца.
- Нет, - честно ответил Маккой.
- Именно. Ладно, дракой больше, дракой меньше, мало их у меня было, что ли. Собью его с ног…
- Джим, ты вообще ощущаешь, какой вокруг воздух? Атмосферное давление, жара, духота, ты пяти минут не продержишься.
Кирк взглянул на Спока. Воздух действительно был разрежен, дышать было трудно, но у Спока был такой затравленный взгляд, что Кирк просто не мог уйти. Не для того он
нарушил приказ Звездного флота, чтобы бросить своего первого помощника, когда у того были такие серьезные проблемы.
- Все, Боунс, я принимаю вызов. Разберемся.
Тут их разговор был прерван голосом Т'Пау.
- Спок, ты имеешь право обменяться со своими друзьями последним словом. Ты желаешь воспользоваться этим правом?
- Да.
Т'Рау коротко кивнула, и стражники отошли в сторону, позволяя троим коротко переговорить. Маккой не стал терять времени, сунул руку в свою медицинскую сумку, вытащил
шприц-тюбик на два кубика, заполненный непрозрачной жидкостью, и повернулся к Споку, подтолкнув Джима так, чтобы тот заслонял их от вулканцев.
- Дайте руку, быстро.
Спок покорно протянул руку, и Маккой прижал к его коже шприц. Спок смотрел перед собой и словно не заметил этого. Похоже, все его силы уходили на удержание своих реакций
под контролем, и ему было все равно, что с ним делает Маккой.
- Все, теперь можете дальше радоваться своим традициям. Драться, чтобы жениться, какая чушь!
Кирк глянул остро, но спрашивать не стал. В его взгляде висела та же темная решимость, с которой он отдавал свои первые команды на капитанском мостике «Энтерпрайз», и на
последствия которой Боунс за последний год насмотрелся достаточно. Теперь ему предстояло увидеть еще что-то, что он захочет забыть.
Они отошли друг от друга, и Спок вернулся на свое прежнее место рядом с Т'Пау. Колокольчики звенели, Т'Пау стояла у алтаря, Спок смотрел прямо перед собой. Кирк шагнул
вперед.
- Я принимаю вызов.
Колокольчики смолкли, и вновь заговорила Т'Пау.
- Сейчас начнется схватка за обладание женщиной Т'Принг. Так было от начала времен, так есть сейчас, так будет всегда. Вынесите лирпы.
Немедленно двое вулканцев вынесли завернутые в фиолетовые полотнища странные орудия. Развернули, и орудия оказались оружием, секирами с широкими лезвиями с одного
конца и могучим утолщением с другого. Вулканцы подняли их двумя руками и торжественно вручили бойцам. Кирк механически принял свою секиру, но вообще этого он никак не
ожидал. В барных драках чаще использовались заточки и кастеты, но никак не средневековое оружие, да еще настолько тяжелое. Кирк даже не знал, как правильно его держать.
- Если оба выживут, - неожиданно продолжила Т'Пау, - схватка продолжится с анвуном.
Сначала Кирк решил, что ослышался. Поэтому встал на пути возвращавшейся на свое место Т'Пау.
- Что значит, оба выживут?
Т'Пау бесстрастно взглянула ему в глаза.
- Это схватка насмерть, Джеймс Кирк.
Прошла мимо него и села в свое кресло. А Спок отошел от алтаря и начал наступать на Кирка, и в его глазах висело одно желание – убить.
***
Маккой рванулся вперед.
- Минутку, мэм, никто не говорил, что схватка насмерть. Они же друзья, нельзя заставлять их убивать друг друга.
Т'Пау махнула рукой, и внезапно около горла Маккоя оказалось здоровенное лезвие.
- На первый раз я вас прощаю, - тем же бесстрастным тоном известила его Т'Пау. – Вызов был брошен и принят согласно обычаю. Теперь будет схватка. Никто не должен
вмешиваться. Начинайте.
Маккоя подхватили под руки и оттащили, и арена внезапно очистилась, оставляя лишь алтарь посередине, и Спока и Кирка.
Спок бросился в бой первым, Кирк едва успел отпрыгнуть. Лезвие секиры прошло в сантиметре от его груди, и вместе с узким потоком холода пришло осознание серьезности
ситуации. Спок не владеет собой, гормоны застили разум и глаза, он сейчас как дикий зверь, ведомый инстинктом размножения, сила которого перебила даже инстинкт
самосохранения, и единственным выходом из этой ситуации была победа, но победа означала смерть противника, и поэтому была вне рассмотрения. Обоюдное поражение
означало лишь следующий круг, и следовало найти другой выход, но в этот момент Спок крутанулся вокруг своей оси, и Кирк резко пригнулся, уходя от лезвия, перехватил свою
секиру и тупым концом успел ткнуть Спока под коленку. Особого результата это не принесло, но позволило ему уйти от потенциально смертельного взмаха, и откатиться в сторону.
Он едва успел подхватиться с песка, а Спок уже выпрямился и надвигался на него, и секира в его руках лежала как влитая. Вулканские гены сейчас играли на его стороне и против
Кирка, поднимая многотысячелетнюю генетическую память ритуала Калифи, и Спока словно несло по хорошо знакомым волнам, а Кирк начинал захлебываться.
Кирк в очередной раз отпрыгнул, но неудачно, и лезвие скользящим движением пронеслось по его груди, разрезая форменную ткань, кожу, верхний слой мышц, мелкие
кровеносные сосуды, нервные окончания, обжигая болью, на фоне жаркого воздуха казавшуюся ледяной, принося за собой тень нехорошего страха. Он отскочил дальше, а потом
кинулся вниз, под ноги Споку, ударив того по коленям, сбив с ног и подмяв под себя. Так ему было гораздо проще, более знакомо, как свальные драки в поганых дешевых барах, и
он отбросил свою секиру, схватился за древко секиры Спока, напрягся и, подгадав момент, когда Спок рванул ее на себя, продолжил его движение, автоматически пытаясь ударить
в горло. У него почти получилось, но Спок выдержал давление и в свою очередь толкнул секиру в сторону Кирка.
Чего Кирк и хотел. Продолжая движение Спока, он откинулся назад, одновременно вставая и дергая секиру на себя, вырывая ее из пальцев Спока. И она оказалась у него в руках, и
он отбросил ее и занес кулак для удара, но тут прозвучал крик «Кройках!», и его руку перехватили, а его самого вздернули на ноги, оттащив от Спока.
Похоже, первый этап схватки кончился, и оба они выжили. На данный момент это уже было победой. Кирк дернул голову и тут понял, с каким напряжением дышит.
Маккой тоже чувствовал, как разреженная атмосфера давит на легкие, но пока шел бой, ему оставалось только сжимать кулаки и кусать губы, отчаянно кляня себя за то, чего не
сделал, но оба выжили, и Маккой шагнул вперед, к Т'Пау.
- И это вулканское благородство?
Т'Пау повернула голову.
- В чем дело?
- Атмосфера на вашей планете более разрежена, чем это привычно для человека, и сейчас Спок имеет преимущество.
Т'Пау пожала плечами.
- Воздух есть воздух, что тут сделаешь?
В ответ Маккой полез в свою сумку и вытащил шприц. Без маркировки.
- Физраствор 3+, для компенсации неблагоприятных для человека климатических условий. Так уравняются шансы.
Т'Пау кивнула.
- Разрешаю. Можешь действовать.
Большего Маккою не требовалось. Он практически бегом рванул к Кирку, обхватил того за затылок и прижал шприц к шее. Потом отошел, не оглядываясь, и занял свое место у
стены.
Сначала Кирк не почувствовал ничего. Дышать было все так же тяжело, на грудь словно давило извне, глаза застилал пот, и рана на груди и порез на плече так же болели.
Колокольчики звенели, пытаясь разорвать ему барабанные перепонки, а голос Т'Пау «Анвуны!» буквально вонзился в мозг. Он сделал над собой усилие и повернул голову.
Анвунами оказались широкие черные петли типа лассо с утяжелениями на конце. Вулканцы вынули их из кусков все той же фиолетовой материи и вручили бойцам, забрав лирпы.
А с петлями Кирк имел дело еще меньше, чем с колюще-режущим оружием.
И за миг до того, как Спок бросился в новую атаку, что-то произошло с окружающим миром. Мир изменился, став резче, четче, и Кирк увидел каждую песчинку, легкие
развернулись в полную силу, и он жадно вдохнул. Усталость стекла куда-то в песок, унося с собой оковы, снимая боль, напряжение, и он почувствовал, как все его существо
запылало силой. Он был свободен и готов биться.
На самом деле в его крови начались биохимические реакции особого рода, но Кирк этого не осознавал, впрочем, ему было бы все равно. Он становился свободным и безгранично
сильным, а потом взметнулись страсть к бою и желание уничтожить врага, и ненависть, и Кирк стал готов убивать, физически и психологически. Мир вокруг него был ясным, воздух чистым, а цель определенной. И он шагнул вперед – в схватку насмерть.
Это было прекрасно.
Спок кинулся ему навстречу, но Кирк был сильным, и он встретил Спока как равный по силе, и они сцепились и покатились по песку, и каждый пытался добраться до горла
противника. В какой-то момент Кирк очутился снизу, и песок под спиной был горячим, забивался под задравшуюся форменную рубашку, обжигая кожу, раздражая, подстегивая, и
Кирку хотелось вырваться, подняться, уйти от болезненных ожогов, но сверху на него наваливался Спок, тяжелый и почти такой же горячий, и ничего не соображающий, и это
только прибавляло ненависти к сложившейся ситуации. В крови кипела адская смесь естественного адреналина и того, что было у Маккоя в шприце, и они со Споком были равны.
Биохимия против биохимии, и не стоит поднимать вопрос происхождения и цены. Победить нужно любой ценой, это девиз, вбитый в сознание и подсознание, вырезанный на
внутренней стороне костей, выжженный в мозгу и глазах, единственный принцип, которому в своей жизни следовал Джеймс Т. Кирк, и платить за достижение цели он готов был
любую цену. Благо, ему всегда было, чем платить, а то, что сейчас ценой станет жизнь Спока, он не понимал. Он просто хотел разорвать Спока на части и сложить перед каменным
алтарем под проклятым гонгом, а потом пойти и взять ту женщину, что заставила его выйти на эту арену гладиатором.«Вулкана больше нет, так что можете засунуть себе свои вулканские традиции очень глубоко. У вас все равно нет пути вперед, не стоит и трепыхаться. Все ваши ритуалы лишь покрывало, под которым зияющая яма безысходности, и вы уже идете по этому покрывалу, и оставшиеся вам несколько веков – не срок для расы. Дети не продолжат ваш род – у вас их слишком мало, и вулканцы извне, ромуланцы и даже люди – утопающий хватается за соломинку - не несут достаточно генетического материала, чтобы избежать вырождения. Эскимосы Земли вымерли в двадцать втором веке. Частично спились, частично из-за отсутствия притока свежей крови, потому что все геологические изыскания были завершены, и путешествия на север более никого не привлекали. Вас ждет та же судьба!»
Кирк вдохнул сухой жаркий воздух, рот ему забивал горячий песок, но сила рвалась на волю, и звала победить, и он рывком поднялся на руки – какие там отжимания в чистеньком
тренажерном зале, сельскохозяйственный труд даже в высокотехнологическом двадцать третьем веке остается физически тяжелым, и естественной силы в Джиме Кирке с
двенадцати лет было хоть отбавляй, - перевернулся и сбросил с себя Спока. Резко поднялся и вновь оказался лицом к лицу с вскочившим на ноги Споком. Увернулся от удара в
живот, ударил и промахнулся сам, и она снова начали двигаться по кругу. В руках Спока висела та широкая черная лента, анвун, которые им выдали эти вулканские придурки, и
Спок смотрел на него и сворачивал петлю, и Кирк на мгновение понял, что Спок ничего не соображает, но мгновение ушло, и осталась только необходимость бить, побеждать, убивать и брать, неважно, какой ценой. Поэтому Кирк шагнул в сторону, уходя от петли, и ударил так, как его учил русский инструктор по рукопашному бою в Академии, одной
рукой в лицо, отводя внимание, второй ниже пояса, одновременно выбивая противнику колено – и если бы Спок был человеком, мог бы попасть на больничную койку с перспективой долгого ограничения возможностей или даже протеза, но вулканская сборка организма дает несомненные преимущества, и Спок только пошатнулся, но Кирк шагнул
вперед и ударил еще раз, в нужный момент – да, так, раздался в мозгу голос инструктора, говорившего с четким акцентом, почти как Чехов, - и Спок грохнулся на песок, и Кирк
рухнул сверху, и ударил Спока по лицу, несколько раз. В мозгу все еще звучало «да, так, бей, бей, правильно, бей еще» и был ли у этого голоса русский акцент, Кирк не понимал, и
ему было все равно. Он был сверху, он побеждал, и он наслаждался боем и бил. И ударил снова, туда, где у людей расположена печень, Спок под ним охнул, и Кирк ощутил прилив
радости. Чужая боль была его победой, а собственная звала ударить в ответ, и он бил и бил, не останавливаясь, не слыша глухих стонов, только шум в ушах и приказное «бей», и
ему так было хорошо. Не надо думать, просто бей, ты победишь, и все будет хорошо.
Все будет правильно.
Стоящему на краю песчаной арены Маккою больше всего хотелось сейчас закрыть глаза. Не смотреть, как Джим Кирк пытается убить своего первого помощника, не знать, что сам
влил в него физическую возможность сделать это - под видом примитивного поддерживающего препарата типа физраствора3+ в человеческую красную кровь вошла доза Форс-8, очень мощного допинга, применявшегося спецназом во время краткосрочных операций. Десять часов взметнувшихся физических возможностей - сила, скорость реакции, отсутствие усталости. "Человек свободный", как назвал первоначальный препарат его изобретатель, мечтавший о великих достижениях людского рода, с которого будут сняты
оковы слабой плоти, имеющей предел прочности. Но на препарат очень быстро наложила руку армия, и Форс-8 был лучшим вариантом из разработанных с того времени.
Максимум мощи на короткий период, идеален для участия в ближнем бою, и в рукопашном бою, когда единственное, что нужно бойцу, – убить противника.
Пока у Кирка не получилось, и у Спока не получилось, и оба не соображали, что делали, и пытались друг друга убить.
Если бы у Маккоя был абсолютный выбор, он выбрал бы жизнь для Кирка. Но все, что он мог сделать, это вкатить ему мощный допинг, плюс тот укол Споку, и из оставшихся
душевных сил надеяться, что Джим Кирк выиграет.
Кирк выигрывал. Он не думал ни о чем, кроме необходимости победить, и эта необходимость была частью его натуры, и ни у кого не было шансов встать впереди него. Спок был
обречен, но не понимал этого, да и сам Кирк не понимал, он просто бил, и каждый удар по чужой плоти был для него шагом вперед.
Потом в его руках оказалась петля, черная, широкая, и он поставил колено на чужую спину, набросил петлю на шею Спока и затянул.
Хрип отозвался в его ушах победной музыкой, и он тянул и тянул на себя, пока не перестал слышать чужое дыхание, и на краю сознания не раздался звон, и только тогда он
сдернул с шеи Спока черную ленту и поднял голову.
Он стоял, опершись коленом на спину Спока, и понимая только одно – он победил. Победа любой ценой – и в тот момент ему было хорошо. В тот момент он был на вершине мира –
победа, как и должно быть. Мировой порядок Джеймса Т. Кирка.
Т'Пау поднялась со своего места, и ее лицо было бесстрастно.
- Ты победил, Кирк. Ты имеешь право взять женщину Т’Принг как свою жену.
Кто такая Т'Принг?
Т'Принг. Спок!
Кирк посмотрел вниз. На широкую спину, на которую опирался коленом, скрытую грязной и наполовину разодранной голубой формой Звездного флота, на короткие черные
волосы, полные красного песка. И рухнул со своей вершины.
Он вскочил, потом наклонился, сорвал с шеи Спока ленту и перевернул того на спину. Что он собирался делать, точно не знал, возможно, искусственное дыхание, но наскочили
вулканцы, оттащили его прочь, Т'Пау кивнула Маккою, и тот сорвался с места, подбежал к Споку, опустился на колени и положил пальцы ему на шею. Потом его лицо застыло.
- Он мертв, Джим.
Окружающий мир накрыло холодом, песок остыл и расступился под ногами, и Джим начал падать в другое измерение, в котором не было ничего, кроме черной пустоты. Затылок
взорвался жаркой болью, плечи свело, и Кирку показалось, что он не может дышать. Но тут Т'Принг шагнула вперед, и Кирк ощутил прилив ярости, кошмар немного рассеялся, и
он снова смог жить. Эта женщина, вулканка, которую он видел первый раз в жизни, заставила его драться за нее и убивать за нее. Сейчас он мог взять ее, прижать к земле и
познать, он имел на нее все права, права победителя, он переиграл ее в ее собственной игре, теперь она принадлежала ему.
Он не хотел ее.
***
Кирк повернулся к Т'Пау.
- Ее жизнь в моих руках? Я могу ее убить?
- Да, - бесстрастно согласилась Т'Пау, - это твое право.
Т'Принг не повела и бровью, но стоящий позади нее вулканец дернулся вперед. Т'Пау махнула рукой, и его схватили под локти и заставили стоять на месте.
Кирк повернул голову в сторону Маккоя. Тот так и стоял на коленях около тела Спока, явно ожидая команды.
Команды отдавал Кирк, даже сейчас, когда на его плечах лежала тяжесть смерти первого помощника, поэтому он вынул коммуникатор и вызвал Скотти.
- Скотти, поднимай двоих и жди. Я вызову тебя через несколько минут.
- Понял, сэр.
Серебристые ленты окутали Маккоя и тело Спока, и через пять секунд их уже не было на этой планете. А Кирк убрал коммуникатор и шагнул вперед, и Т'Принг подняла голову и
взглянула ему в глаза.
Кирк мог взять ее. Взять, познать, подмять под себя и заставить принять все, что мог сделать с ней. Убить, и никто из окружающих ее мужчин и женщин ее рода не стал бы ему
мешать. Но он уже убил, и его единственным желанием сейчас было все закончить и вернуться на свой корабль.
Что он будет делать на корабле, сейчас он понять не мог. Неважно, это он решит потом, решит сам, как всегда, право принятия решения принадлежало только ему. Сейчас он хотел
понять – почему?
- Почему ты выбрала меня? Он, - Кирк коротко кивнул в сторону вулканца, - мог бы драться за тебя и победить.
Т'Принг была бесстрастна, как и Т'Пау.
- Я не хотела становиться женой Спока. Он из чужого рода, он полукровка, и он снова бы ушел, а я осталась, но ментальная связь между нами не позволила бы мне быть свободной.
Я люблю Стонна и хочу быть с ним, и я не могла рисковать его жизнью в ритуале Калифи, а между вами – чужаками, любой исход схватки меня устраивал. Если бы выиграл Спок, убив тебя, этим он нарушил бы ваши законы, и его судили бы ваши власти. Смертная казнь освободила бы меня от ментальной связи с ним, и я осталась бы вдовой и стала вновь
свободной. Выиграл ты – и ты не хочешь меня.
- Я могу тебя убить.
- Можешь. Это твое право. Но ты не будешь меня убивать. И ты можешь меня взять, это тоже твое право, но ты не вулканец, и между нами не будет связи, и поэтому я все равно
останусь свободной.
Кирк замолчал. Она была права.
Он мог взять ее. Ударить. Убить. На все это ему давал право выигранный ритуал. И ни одно из этих прав не было ему нужно.
- Ты права. Прими мое восхищение твоей логикой. Особенно учитывая, что все это ты рассчитала в тот момент, когда увидела нас.
Т'Принг вежливо склонила голову, подтверждая его догадку.
- Тебе мои поздравления. И выбранному тобой мужчине. У вас получатся очень сильные дети. Но я не буду желать вам счастья. Прощай.
- Прощай, Джеймс Кирк.
Кирк повернулся к сидящей в молчании Т'Пау.
- Мне не нужна эта женщина. Я освобождаю ее от всех обязательств, что она имеет по отношению ко мне. Она вольна поступить со своей жизнью так, как захочет. Прощай.
Он склонил голову, отошел и вытащил коммуникатор.
- Скотти, поднимай меня.
Вулканка до мозга костей Т'Пау не стала желать ему долгой жизни и процветания.
***
Из транспортаторной он пошел в медчасть. Разумом он понимал, что нужно идти на мостик, отдать необходимые приказы, назначить Чехова исполняющим обязанности старшего помощника, осознать, что делать дальше. Но раскаленные иглы в висках визжали ему в уши – иди в медчасть – посмотреть на Спока.
Лазарет всегда казался Кирку огромным - белое помещение с покрытыми спецкафелем стенами, шторы вокруг коек, реанимационные капсулы, стойки с наборами первой помощи, запертые шкафы, в которых врачи держали препараты, относящиеся к классам два и три. Всегда много яркого света и насыщенного кислородом воздуха. А сейчас помещение
словно сжалось вокруг него, оставляя лишь немного разбавленного кислорода для дыхания и приглушенного света, чтобы не запнуться о койку.
Он встал перед дверью, ведущей в морг. От двери тянуло холодом, и он некстати вспомнил шутки Чехова о запасах ванильного мороженого, укрываемых там начальником
медчасти от некоторых медсестер, и о том, как в ответ на это Спок вздернул бровь и убийственно серьезным тоном проинформировал навигатора, что помещение морга не
предназначено для хранения пищевых продуктов. И о том, как все на мостике дружно захрюкали от сдерживаемого смеха, стоило произнесшему свою тираду Споку зайти в
турболифт. И о том, что мороженое Маккой действительно там хранил, и Джим об этом знал точно - он заставил Боунса поделиться.
Его едва не вывернуло, и он схватился за стену и отчаянно сглатывал до тех пор, пока тошнота не отступила. Потом выпрямился и решительно протянул руку к кнопке
электронного замка. Доступ в морг был только у пятерых сотрудников медчасти, но Джим имел капитанский доступ – в любое помещение корабля.
- Джим, тебе не туда, - спокойным тоном оповестили его сзади.
Маккой. Да, не туда.
- Боунс, я знаю. - Джим сам удивился, как спокойно прозвучал его голос. Лишь немного хрипоты. – Мне надо на мостик, я знаю, знаю, я сейчас пойду, мне только надо посмотреть.
- Не надо, - уже более настойчиво произнес Боунс и, более того, Джим ощутил, как его схватили за локоть.
Он едва не ударил, этим же локтем назад, под ложечку, потом развернуться, по корпусу снизу вверх, в лицо, сворачивая скулу, и в последний момент удержался, вспомнив, что
сзади него не враг, которого необходимо убить.
Кирк медленно повернулся, контролируя каждое свое движение. Воздуха было слишком мало, а Боунс слишком близко, и он не хотел слишком резко дернуться и покалечить друга.
И увидел спокойно стоящего Спока. В разорванной грязной голубой униформе, той же, в которой тот погиб на красном песке фальшивой вулканской арены, на которой отчетливо
выделялись бурые с зеленым оттенком потеки крови Спока и бурые с красным оттенком потеки крови Джима.
***
Спок был жив.
Первым, что ощутил Кирк, было безграничное облегчение. Скала упала с плеч, разбившись в пыль где-то у ног, все вокруг приобрело нормальные размеры, воздух волной
устремился в легкие, принося с собой возможность жить дальше, иглы в висках растаяли, а затем пришла эйфория.
Эйфория заставила его стряхнуть руку Боунса, шагнуть вперед, сгрести Спока в объятия и сжать так, что тот резко выдохнул, и прижимать к себе, сильнее и сильнее, пока Маккой
рядом не закатил глаза, а эту его гримасу Джим чувствовал буквально кожей, поэтому смог разжать объятия, отступить и спросить:
- Препарат, что ты ему вколол? Что это было?
Вот это качество среди прочих и сделало тебя, Джеймс Т. Кирк, капитаном межзвездного корабля в возрасте двадцати пяти лет. Даже с бурлящим в крови допингом, отключающим
часть мозга, ты все равно сохраняешь способность мыслить и делать выводы – правильные выводы.
- Лава-6, - спокойно сообщил ему Маккой. – Нейропарализатор, особенностями которого являются, во-первых, отсроченное действие, а во-вторых, особое воздействие на нервную
систему, результатом которого является впадение организма в состояние, сходное со анабиозом. На некоторое время все реакции организма замедляются настолько, что врач
вполне может констатировать смерть, тем не менее особь остается живой, и потом организм полностью восстанавливает функционирование всех систем. И хотя коммандер Спок не
является полностью человеком, испытания проводились не только на людях, но и на вулканцах, и я счел применение Лава-6 абсолютно безопасным.
- А мне?
- Допинг. Ничего особенного.
Доктор Леонард «Боунс» Маккой точно знал, что абсолютной безопасности при применении любых препаратов не бывает. Точно знал, что применение любых нейропарализаторов
несет риск некорректного воздействия не менее 10%. Точно знал, что из-за двойственного происхождения Спока риск возрастал более, чем в два с половиной раза, и что у него был один шанс из четырех не очнуться.
И он точно знал, что сделал свой выбор. Что не пожалел о нем тогда, когда приложил пальцы к шее Спока и не ощутил пульса, когда вслух констатировал смерть и забрал тело, когда резко приказал Скотти в транспортаторной не поднимать панику, что ничего страшного не произошло, когда вызвал помощника из медчасти, и они доставили Спока в
медотсек, и он приказал всем уйти, оставив их наедине, когда в опустевшем медотсеке положил Спока в реанимационную капсулу, когда смотрел на показания приборов, пока не
почувствовал странную сухость в глазах и понял, что уже более минуты не моргает.
Леонард Маккой точно знал, что не пожалеет о своем выборе никогда.
И сейчас он стоял и смотрел, как Джим обнимает своего первого помощника, и прикидывал, сколько остается времени до того, как одна реакция в его мозгу заместит другую, естественные эндорфины распадутся, и в действие вступит третья фаза воздействия препарата Форс-8.
Она началась через минуту десять секунд.
В крови рванули сложнейшие биохимические реакции, куда там термоядерному реактору с его примитивной физикой, и Кирк ощутил ярость и сильнейшее возбуждение, мир
снова был ясным, а сам он абсолютно свободным делать то, чего хотел.
Он справился с собой усилием воли, хотя выброшенный в кровь адреналин требовал немедленных действий, он заставил себя сделать то, что требовалось от него, как от капитана.
Он отвернулся, подошел к комму и вызвал мостик.
- Мостик, это Кирк, курс на Альтаир-6, скорость варп-7, немедленно.
- Капитан, - раздался голос Ухуры, - поступило сообщение от адмирала Комака.
- Говорите.
- Цитирую. В связи с обращением высокопоставленного представителя вулканцев, приказ о срочном прибытии на Альтаир-6 для USS «Энтерпрайз» отменен. Приказываю
направиться в систему Глейтер, прибытие не позднее десяти дней. Конец сообщения.
Т'Пау все же сделала жест доброй воли. И на том спасибо.
- Чехов, вы слышали. Отменить курс на Альтаир-6, направиться к системе Глейтер, скорость варп-4. Конец связи.
Отвернулся и кивнул Маккою.
- Ты свободен. Рапорт напишешь позднее.
Это означало – рапорт не появится в системе внутреннего документооборота корабля до тех пор, пока Кирк его не одобрит. Никаких черновых вариантов в базе медицинского
терминала и даже на личном комме, пока только данные с реанимакапсулы и общая информация в бортовом компьютере. Остальное они втроем напишут позднее, и напишут так, как нужно, чтобы руководство Звездного флота не стало совать нос в личные проблемы экипажа «Энтерпрайз».
Маккой молча кивнул. Он все равно сделал уже все, что от него зависело, а вставать на пути Джима, когда тот в таком состоянии, он не хотел. Всю кашу заварил Спок – пусть Спок и
разбирается с реакциями своего капитана.
- В мою каюту, - коротко бросил Споку Кирк и пошел вперед, не оглядываясь. Первый помощник молча последовал за ним, как и полагается идеальному первому помощнику.
Маккой остался в лазарете. Тяжело опустился на стул и включил терминал. Вызвал на дисплей данные по Форс-8 и смотрел. Смотрел на строчки – сила, выносливость, время
активного действия, и четко понимал, что будет дальше. Следовало подробно документировать каждое применение Форс-8, но Маккой не мог, он просто смотрел на экран до тех
пор, пока данные не начали расплываться перед глазами, и потом пошел в свою каюту и достал бутылку виски. Привычно откупорил, плеснул в стакан и проглотил залпом, мотнул
головой и налил снова, и попытался не думать о том, что сейчас Кирк сделает со Споком. Картинки мелькали перед глазами, заменяя скупые строчки научных данных, результаты
клинических исследований, цифры, графики, и Маккой отчаянно глотал обжигающую жидкость, в которой было сорок три процента алкоголя, но картинки не уходили.
Он или слишком много пил в последнее время, и организм выработал слишком высокий уровень переносимости алкоголя, чтобы оказывать седативное действие в нужной степени, или же просто нервы были чересчур накручены произошедшим, но успокоиться он не смог. Остатками соображения поняв, что скорее получит алкогольную интоксикацию, и
отставив бутылку, он механически разделся и упал на кровать, но сон не шел, лишь плыла мерзкая тошнотворная муть. И когда он все же заснул, ему снились красное солнце над
красным песком и окровавленный Джим Кирк перед вулканским алтарем.
***
Кирка внутренне трясло. От ярости, от рвущейся на волю силы, от желания рвать на куски и швырять на землю, окунуть руки в чужую кровь, горячую и красную. Форс-8
вытаскивал на поверхность самые примитивные реакции, при этом забивая один из основных инстинктов – инстинкт самосохранения, что особо ценилось высокими армейскими
чинами, и сейчас Джим Кирк прекрасно соображал в тактическом плане, то есть прекрасно понимал, как именно он сделает следующий шаг, но вот понять, что именно он делает, он был не в состоянии. Не нижнему звену спецназа производить сложные стратегические ходы и расчеты. Пусть просто убивают, думать за них будут те, кто выжил раньше.
Они со Споком дошли до капитанской каюты, никем не встреченные, что было особенно ценно, учитывая их внешний вид – кровь и грязь на рваной форме, кровоподтеки, сбитые
костяшки пальцев, - вошли внутрь, и когда дверь закрылась, Кирк резко толкнул Спока в грудь. Тот пошатнулся, но защищаться не стал, а Кирк шагнул вперед, встав лицом к лицу, и яростно зашипел:
- Ну что, в конечном итоге вся угроза жизни свелась к банальному - тебе надо было трахнуться, чтобы снять эти... симптомы? И из-за этого ты поставил под угрозу
функционирование корабля, безопасность команды, чужие жизни?
- Я не хотел. Я просил тебя дать мне возможность...
- Возможность чего, Спок?! Твоего Вулкана больше нет и никогда не будет, а на Нью-Вулкане... Ты думаешь, там есть место для тебя? Ты ошибаешься, Спок, сильно ошибаешься, твое место уже занято. Но я готов решить твою проблему. Раздевайся.
- Джим, не надо.
- Чего не надо? Трогать тебя не надо? Если бы ты сказал мне раньше, я бы подумал. Я бы решил эту проблему, я умею решать проблемы, Спок, ты знаешь это лучше всех. Но ты
молчал до самого конца.
Ему пришлось убивать Спока на проклятом красном песке, и он не сможет забыть это еще долго. Может быть, никогда. И ярость от того, что Спок заставил его через это пройти, еще не перестала вязать нервы в узлы, застилать глаза, сжимать пальцы в кулаки. Желание ударить еще не ушло, и поддерживаемое искусственно вызванным пиком физических
способностей, должно было вылиться во что-то. Любой канал выхода напряжения подошел бы, а его тянуло к Споку, и так будет хорошо для всех. Секс, значит, секс, он никогда не
использовал его для достижения какой-то деловой цели, слишком высокий интеллект, мощность потенциала перекрывала все обходные пути, да и жалко это – мужчине
использовать женские слабости в корыстных целях. Если ты мужчина, добейся своей цели сам, своими силами – физической мощью, если твоя цель предполагает использование
физической мощи, умением думать, мыслить, использовать свой разум, если цель твоя предполагает использование разума – иначе зачем тебе даны были природой физическая
мощь и разум? Но не используй женщину для достижения внешней цели, иначе ты сам подобен женщине – женщине легкого поведения.
Ты мужчина – так будь мужчиной. Это несложно – если ты действительно мужчина.
Он никогда не думал, что первый раз трахнет Спока – так. Когда у обоих отключены центры в мозгу, в просторечии называемые соображалкой, когда в его крови будет пылать
Форс-8, вмешиваясь в большинство реакций, переключая на себя большинство процессов, когда адреналин на пике, а у Спока выбиты все логические центры, и он контролирует
себя максимум на десять процентов, и в его глазах висит отсутствие разума и вместе с этим страх.
Взгляд у Спока был темный и страшный, но Кирку было все равно. Он думал, что убил его, и по сравнению с той черной удушающей волной, забившей ему легкие, пережавшей
артерии, скрутившей мышцы в судороге холодного ужаса, другие ощущения меркли. Спок был жив, и это главное, поэтому та отдача, через которую сейчас тащило Кирка, не имела
абсолютного значения.
При проведении клинических исследований Форс-8 не проводились опыты по его воздействию на сексуальную сферу. Этот препарат вообще не был рассчитан на подобное
использование, в армии обычно занимаются войной, а не любовью, но до распада действующего вещества в крови оставалось еще восемь часов, и Кирк все еще пытался вбить
Спока в горячий песок, распластать его, навалиться сверху и ударить – в его мозгу схватка еще не кончилась.
Форс-8 все еще работал – и поэтому Кирк еще не закончил.
***
Спок разделся сам – в мозгу Кирка это отложилось как безоговорочное согласие.
Что-то побудило его поставить терморегуляторы на кондиционере на максимум, и в каюте в считанные секунды стало откровенно жарко и душно.
Спок был горячим, как песок на арене, и этого было достаточно, чтобы агрессия Кирка взметнулась втройне, только теперь он хотел не бить, а брать, он заслужил свой приз, он дрался за него по чужим правилам, и выиграл. И он хотел получить свое, и точно знал, что получит.
У приза были стальные мускулы, и от этого Кирк заводился еще сильнее. Память выбросила картинку, в которой Спок размазал его по капитанскому мостику, - и тот черный взгляд
Джим будет помнить до самой смерти – и Джим не удивился бы, скажи ему, что именно этот взгляд он увидит за мгновение до своей настоящей смерти, - но сейчас от этой мысли
возбуждение только нарастало, и он хотел вбить Спока в пол – песок, кровать, стандартный пластик пола кают космических кораблей, все равно, - и трахнуть его так, как не трахал
ни одну из своих девушек – заботясь только о своем удовольствии, не обращая внимания на стоны и просьбы партнера, хотел сделать ему больно, чтобы открыл рот и стонал, и
подчинялся, и не пытался отбиваться, все принимая, и только хватался рукой за руку, понимая, что единственный возможный путь – вниз.
«Подчиняйся, твою мать, я выиграл тот бой, бой по правилам твоей расы, и я выиграл тебя, и теперь я могу делать с тобой все, что хочу.
Самое прекрасное в этом, что ты тоже этого хочешь. И если я еще могу оправдаться, найти себе извинения, сказать, что Маккой вбил мне в кровь военный допинг, отключил мне
мозги, то тебе некуда пойти. Это было в твоей крови изначально, ты же не человек, и у тебя полностью отключает разум. А разум – это то, чем вы, вулканцы, гордитесь прежде
всего.
Я всегда знал, что ты не вулканец. Ты полукровка, которому не было места на его родине, а теперь нет и родины, так зачем ты сопротивляешься мне? Кроме меня, у тебя нет никого, кто испытывал бы к тебе такие чувства, да и вообще любые чувства. Поэтому ложись на спину, раздвигай ноги и наслаждайся.
Думай о Вулкане, если так тебе будет приятнее. Мы же сейчас следуем вулканским традициям, да? Победитель получает все. И я получаю все.»
Спок покорно принимал ласки – если это можно было так назвать, - и отвечал на них, и краем сознания Кирк понимал, что Спок сейчас сделает все, лишь бы уйти от сжигающего
его жара, ослабить давящее на разум пламя, обменять физическую боль сексуального желания на ту же физическую боль удовлетворения сексуальной потребности, и понимал, что
готов заставить Спока сделать то, что ему хочется. Именно заставить, и сейчас от этого было хорошо, сейчас было время принуждения, и Кирк наслаждался этой свободой, не
понимая, что где-то совсем рядом грань, за которой – настоящее принуждение.
Впрочем, с ревущим в крови Форс-8 ему было бы все равно.
Спок был горячим и внутри тоже, Кирк раздвинул ему ноги и втиснул внутрь пальцы, и Спок хрипло что-то простонал, но Кирку было все равно, роли были определены, и Кирк
был сверху, и это определение было большим, чем просто распределение позиций в сексе. Он готов был подмять Спока под себя, и в то же время Спок был единственным, с кем
Кирк готов был это сделать в такой степени – взять на себя ответственность за все происходящее, за будущее, за все абсолютно. И за это он получал Спока – не просто
привлекательное тело, не просто секс, а партнера, равного почти во всех отношениях.
За это стоило убивать на песке чужой планеты в чужом ритуале случки и смерти.
Горячий песок под спиной остался позади в реальности – но Кирк ощущал окружающий жар, терморегуляторы стояли на максимуме, поэтому наваливался на Спока, не втискивая, а вбивая в него пальцы, раздвигая ему ноги, заставляя принять себя, не обращая внимания на отсутствие сопротивления. Главным было сейчас – получить свой приз, и это было
большим, чем была бы любая девушка, потому что она означала бы только продолжение рода, чрево для вынашивания потомства, а Кирк хотел получить партнера, почти равного
ему, который выдержал бы его, который был бы надежным тылом, который шептал бы ему в ухо советы, который стоял бы за его плечом и был надежнее скалы. И этим партнером
был Спок, Спок, который сейчас скулил и подставлялся под него, Спок, у которого отключился разум и остались одни инстинкты, да и те вывернутые. Спок, у которого больше не
было дома, Спок - первый помощник, - очень перспективная должность, если ты человек, но если ты наполовину вулканец, то это твоя последняя должность, выше тебе не
подняться, - и сейчас его трахал самый молодой капитан Звездного флота, и они застынут в этих должностях навсегда, но сейчас все это не имело значения, а были лишь
инстинкты и желание Кирка получить свое.
Форс-8 блокировал примерно восемьдесят пять процентов болевых ощущений, и поэтому Кирк мог не обращать внимания на свою боль. Она мигала где-то на периферии сознания, очень далеко, и поэтому не контролировала ничего, и инстинкт самосохранения не включался, задавленный военным допингом, но войны сейчас не было, убивать было некого, поэтому резко включились инстинкт доминирования – подави, заставь, если не убил, то он твой, - и инстинкт размножения.
Кирк навалился на Спока, убрал пальцы - вытер их о простыню – и вставил член. Ему было все равно, больно ли Споку. Кирку тоже было больно, но у него в мозгу горело «возьми», и его болевые ощущения были притуплены, и секс заменял ему бой, он готов был бить и брать силой, но Спок не вынуждал его применять силу, он лежал вниз лицом и подавался навстречу, и был горячим и покорным, и от ощущения своей силы у Кирка сносило крышу, он чувствовал Спока точно так же, как чувствовал «Энтерпрайз», полностью послушную
его воле, и он чувствовал свою ответственность за нее, за ее покорность, и теперь такую же ответственность он чувствовал за Спока, и эта ответственность была тесно связана с тем, что Спок позволял ему с собой делать.
Отказ разума влечет за собой беспомощность, и в это время тебе нужен защитник, который не позволит тебе упасть так глубоко, что ты никогда не выберешься, который удержит
тебя на грани, который даст тебе, что ты хочешь, и твои желания по своему формату совпадут с его желаниями, просто у тебя минус, у него плюс, и вы идеальны друг для друга.
Поэтому Спок позволил себе закрыть глаза, лечь так, как хотел Джим, и сделать все, что тот хочет. От этого было хорошо, это обещало освобождение, и неважно, что Джим делал
ему больно, это было каплей в море свободы, в море жизни, и все, что было нужно, это повернуться, протянуть руку и положить пальцы Джиму на лицо. После этого Джим не
сможет от него уйти, и Спок получит то, что ему нужно, то, жаждой чего горит его кровь. Ментальная связь, ловушка разумов, истинный результат пон-фарра. Абсолютная связь, на
уровне сознания, на уровне разума, не разорвать, не уйти, не потеряв рассудок.
Ниточка, тончайшая, почти невидимая, что связывала его с Т'Принг, порвалась в момент «смерти», оставив ментальную рану, и теперь Споку было необходимо завершить связь.
Т'Принг больше не было в его жизни, и оставалось одно.
Если бы Спок еще мог думать, он не стал бы этого делать. Но разума у него больше не было, одна биохимия и инстинкты, искореженные, искалеченные смешанной генетикой, и
эти инстинкты приняли связь с тем, кто предложил и кто заставил.
Инстинктам казалось, что все хорошо. Что так и должно быть. Что тот, кто выиграл Калифи, получает все. Что проигравший отдает все, включая свою жизнь, и какая разница, что
будет с тобой, если жизни у тебя больше нет?
Спок вывернул голову еще сильнее, так, что реши Джим сейчас взять его одной рукой за плечо, второй за подбородок и резко повернуть, то ему не пришлось бы сильно
напрягаться, сломал бы ему шею одним движением, и прохрипел:
- Дай мне повернуться.
Джим сначала не понял, было слишком жарко, и резкий искусственный свет резал глаза, где-то далеко звенели вулканские колокольчики Калифи, и ему было хорошо и свободно, и он не услышал, но Спок был настойчив, пон-фарр требовал ментальной связи, физическое совокупление было лишь частью, и если Спок хотел выжить, то ему необходима была
эта связь.
- Дай мне, - чуть громче, на хриплом выдохе.
Кирк понял. Вышел из него, отодвинулся, позволяя повернуться на спину, и навалился снова. Ему было все равно, что делает Спок, он не ощущал горячих пальцев на своем лице, не ощущал первых еле уловимых ниточек, что протянулись к его разуму, зацепились, обратившись крючьями, и начали формировать узел, распутать который в этой галактике
больше было некому.
Спок скулил, хныкал, стонал, и ему не было стыдно. Он проиграл, он лег на песок перед алтарем, и все, что было заложено в его генетической памяти, кричало – ты больше не
принадлежишь себе. Тебя могут убить, и ты не будешь сопротивляться, у тебя больше нет прав, кроме одного – подчиниться. Больше не надо думать, испытывать мучительные, вырывающиеся во внешний мир, чувства, теперь твои чувства в чужой власти, и все хорошо и просто. Что тебе прикажут, то и будешь испытывать.
И он испытывал – покорность. Он подчинялся, он лежал на спине, раздвинув ноги, и покорно принимал желание победителя взять, причинить боль, сделать своим. Он не
испытывал стыда или унижения, лишь безумное ощущение свободы - пон-фарр уходил, растворялся в чужом разуме, в ментальной связи с человеком, и неважно, что ответной
реакции не было и не могло быть, связь была сформирована, и инстинкт получил свое и успокаивался.
Физическая боль – небольшая цена за свободу.
А Кирк вообще не думал. Он просто брал, и говорил – ты не уйдешь от меня, ты не уйдешь от меня, ты не уйдешь от меня.
Ты мой.
Через шесть часов он этого не вспомнит. Неважно. Шесть часов еще не прошли, и он жадно глотал власть над чужой сутью, двигался резко и агрессивно, Форс-8 поглощал все
болевые ощущения, оставляя бешеный восторг и наслаждение, и Кирк брал и брал.
Потом в мозгу что-то вспыхнуло, и Спок задохнулся под лавинами обжигающего песка. Кирк – под черной густой волной космического холода. И ощущения вертелись
сорвавшейся с круга каруселью, меняясь и меняя, и в какой-то момент Кирк не понимал, где он, и где Спок, и исчезал полностью, ментальная связь смешивала личности, растворяла прежние и создавала новую – единую, потом возвращала все в прежние рамки, и все вертелось и вертелось, а потом кончилось, сперма выплеснулась, адреналин сгорел, и Кирк рухнул рядом со Споком и отключился.
Конец случки – уязвимость доминанта. Но Спок лежал почти без движения, и его хватало лишь на дыхание, и он не думал ни о чем, и просто лежал, в конце концов его сознание
тоже вырубилось, оставив осмысливание случившегося на следующее утро.
Следующее утро наступит через сотни световых лет.
***
Сотни световых лет прошли. Утро корабля «Энтерпрайз», новый день, новая жизнь. Новая.
Спок стоял в ванной и смотрел в зеркало. Все внешние следы вчерашних событий полностью сотрутся через несколько часов, спасибо папе-вулканцу, передавшему сыну
возможности вулканского организма, а внутренне…
Неважно. Связь есть, Спок ее ощущал, и от этого ему становилось спокойно, но она не помешает им с Джимом жить дальше, ничего не меняя в отношениях. Судя по поведению
Джима, допинг, который вколол ему доктор Маккой, повлиял на многие функции организма, а также на психику, но действие препарата пройдет, и Джим будет прежним. Он
человек, поэтому не почувствует связь, люди в массе своей не обладают телепатическими возможностями, а что Джим не знает, ему не повредит. До следующего пон-фарра семь
лет, большой срок для капитанов космических кораблей и их первых помощников.
Решение принято.
Дверь в ванную открылась, и Джим практически ввалился внутрь. Выглядел он, следовало признать, страшнее Спока. Покрасневшие от лопнувших сосудов глаза, посеревшая
кожа, спутавшиеся грязные короткие пряди волос, кровоподтеки и порезы по всему телу, и выраженная во всей фигуре абсолютная измотанность. Он еле стоял на ногах и хватался
за стену - явный откат после применения допинга, для восстановления понадобится не менее суток.
Неважно. Решение принято. Джим ни о чем не узнает.
Спок медленно повернулся.
Джим ни о чем не узнает.
Так же медленно протянул руку к лицу Джима.
Ни о чем не узнает.
Джим не отшатнулся, впрочем, ему и некуда было отшатываться, он привалился спиной к стене и смотрел на Спока, не отводя взгляда и не вздрагивая, а Спок видел себя, свою
руку, свои пальцы будто со стороны.
Джим.
Пальцы легли на чужое лицо сами по себе.
Расширенные глаза Джима.
Вспышка.
Новая жизнь.
Жизнь.