Звездный путь TOS

[genesis-ego]

Автор: Мэтти aka Морриган
Название: Письмо из дома
Формат: Мини, законченное
Рейтинг: PG-13


Полумрак каюты озарял лишь огонёк на персональном терминале. Новое сообщение.

Мистер Спок, старший помощник капитана USS «Энтерпрайз», счёл своим долгом покинуть тёплую постель. Тем более что расслабить тело и освободить сознание достаточно для того, чтобы заснуть, ему уже два часа и шестнадцать минут не удавалось. Со Звёздной базы 23, которую они миновали, по-видимому, был передан на «Энтерпрайз» пакет информационных сообщений. В их числе могли оказаться и приказы Штаба Флота, из-за которых дежурный связист обязан был поднять капитана Кирка и его старшего помощника с постели. К этому следовало быть готовым.

Спок быстро определил, что ничего, кроме рутинных протоколов, от Штаба не поступало, но вот его собственная почта содержала личное письмо. Кодировка сообщения указывала на то, что оно не было срочным, и вулканец вполне мог ознакомиться с ним утром, …если бы не место отправления. Спок недвижимо замер, дважды повторив про себя релаксационную мантру, прежде чем счёл, что восстановил должный самоконтроль.

«Шихар, Вулкан»

Спок непроизвольно потёр уже почти сошедшие синяки на плече. Чёрные строчки письма будто полыхнули жаром, который он всё ещё не мог забыть.

Они уже шесть дней удалялись от Вулкана.
Всего шесть дней отделяли Спока от агонии его Времени. Снова обрести себя оказалось очень непросто, и один он бы не справился. И несмотря ни на что, даже обычное письмо всё ещё способно было поколебать его спокойствие.

Прежде чем открыть сообщение, Спок накинул свободную тунику. Он редко спал обнажённым, но его кожа, казалось, всё ещё помнила огонь плак’ту. Вот только металл, металлокерамика, металлопластик «Энтерпрайза» будто вытягивали из него даже это лихорадочное тепло.

Вулканец устроился перед терминалом, контролируемо-спокойным движением выводя письмо на экран.

«Здравствуй и процветай, мой дорогой.

Как мне жаль, что я не могла поддержать тебя в этом испытании. Я приняла доводы твоего отца о том, что ты не пожелаешь моего участия в церемонии. Несмотря ни на что, вы с ним очень похожи, и я знаю, что в чём-то он понимает тебя так, как мне не дано. Но мне было очень тяжело придерживаться решения не вмешиваться, и сейчас я корю себя за него. Возможно, я смогла бы как-то предостеречь твоих друзей от того, что произошло.

Конечно, я не могла и предположить подобного, но, как теперь понимаю, это было как раз то, чего Сарэк опасался, когда ты так надолго покинул Вулкан. Это была не твоя вина, Спок. Возможно, худшая наша с отцом ошибка, наша вина перед тобой, - то, что, поддавшись традиции, мы связали твою жизнь с чужой тебе женщиной, лишив возможности выбора. Как ни стараюсь, я не могу почувствовать вины перед ней, учитывая, что она сделала с вами. Но перед той до смешного серьёзной черноволосой девочкой, которой Т’Принг когда-то была, я тоже очень виновата.
Прости нас за наши ошибки, дорогой.

Ваш корабль так быстро ушёл с орбиты, что, когда мы с отцом узнали о произошедшем, было уже слишком поздно. Я места себе не находила, пока Сарэк не получил официальные сводки о том, что капитан и первый помощник USS «Энтерпрайз» находятся на своих постах. Должна сказать, только это как-то успокоило «упорядоченную панику» в «улье» Матриарха. Если бы ваш капитан, землянин, офицер Флота Федерации, погиб, разбирательство затронуло бы самые сакральные традиции, которые они столь тщательно оберегают, что допускают свершение таких ужасов. Если бы твой друг погиб, не знаю как, но я нашла бы возможность быть сейчас с тобой. Это то, что я хочу сказать тебе, дорогой. Есть люди, для которых ты так же важен, как и для меня, настолько важен, что они рискуют ради тебя жизнью.

Не позволяй тому, что случилось, повлиять на тебя. Ты можешь считать, что всё дело в том, _кто ты_, но это не совсем так. Для каждого, землянина или вулканца, самое трудное в этой жизни - найти того, кто безусловно примет тебя. Того, кто всегда будет верить в тебя, всегда поддержит, разделит радость и боль. В твоей жизни уже есть такие люди. Ты можешь не верить в удачу, но поверь мне: тебе очень повезло с твоими друзьями. И, возможно, ваши отношения не были бы такими, если бы ты не являлся тем, кто ты есть.

Я верю… нет, я _знаю_, что когда-нибудь ты разделишь с кем-то свою жизнь, и будешь по-настоящему счастлив, как счастливы мы с твоим отцом.

Хочу, чтобы ты помнил, что отец по своему очень беспокоится о тебе, - ты всегда в его мыслях, кому это знать, как ни мне.

Я просто вижу, как ты сейчас хмуришься, будучи вынужден отвечать на мои эмоциональные эскапады. Не мучай себя. Всё, что мне нужно знать, - что ты будешь в порядке, не оттолкнёшь своих друзей, не станешь себя винить.

Очень жду твоего письма.

Мама».

Спок представил, как украдкой промокающая глаза Аманда писала это письмо в своём паде, сидя на затенённой веранде дома, где прошло его детство. Эта картина на секунду всколыхнула память Спока.
«Люблю»
Он вдруг ясно услышал это слово. Мать почти никогда не произносила его вслух, но часто повторяла одними губами, вслед уходящему на службу отцу.

Редкие письма матери практически всегда были текстовыми, таким было и это. Спок полагал, что мама не хотела смущать его дрожью в голосе, которую она в моменты наплыва эмоций так и не научилась полностью контролировать. Сам Спок, в свою очередь, не хотел, чтобы она напрасно выискивала эмоции в ЕГО голосе. А кроме того, ему просто не хотелось нарушать тишину каюты.

Он выбрал режим ввода информации с клавиатуры.

«Живи долго и в процветании, мама.
Моё состояние возвращается к норме, тебе не следует беспокоиться из-за этого. Ты также не должна извиняться за следование традициям культуры, в которой я был воспитан. Ваше с отцом решение являлось совершенно логичным, и было призвано помочь моей социализации. Я понимаю это, и благодарен за заботу обо мне.
Хочу уверить тебя, что ценю доброе отношение своих друзей, уважаю и не отрину их решение помочь мне.»

Спок прекрасно понимал, что его слова покажутся матери слишком сухими. Он должен был и хотел сказать ей много больше. И он попытался.

«Надеюсь, что вы с отцом и дальше будете пребывать в добром здравии. Вы всегда являлись для меня примером того, что невозможного не существует. То, что вероятность какого-то события исчезающее мала, лишь делает его свершение более ожидаемым и ценным. Ваши узы с отцом гармоничны и скреплены годами совместной жизни. Так же как, полагаю, будут и мои.

Последние события открыли для меня возможность, прежде казавшуюся мне крайне маловероятной. Установление уз ещё не завершилось, но это определённо именно те отношения, которые я хотел бы развить и сохранить на всю жизнь».

Спок удалил последний абзац. Восстановил его снова. И снова удалил.
Он сомневался, что мать поймёт его верно по этим скупым словам, но это было всё, что он готов был кому-либо рассказать.

«Закодировать сообщение для отправки»

Спок было помедлил, но внезапно уверенная рука легла поверх его руки, помогая ему выбрать: «Да».

- Что бы это ни было, - наверняка сформулировано идеально, - учитывая, что ты потратил на это два часа. Я уже выспаться успел.

Спок поднял глаза и обнаружил, что Джим Кирк не счёл нужным одеться.

Вулканец вновь перевёл взгляд на экран терминала.
- Я затратил лишь двадцать восемь минут и двадцать секунд.

Руки Кирка переместились выше, разминая затекшие мышцы на плечах вулканца.

- Давай-ка спать. Я у тебя останусь, О’К.

- Полагаю, твоя интонация не подразумевает вопроса.

- А ты что, против?

- Нет. Но ты неоднократно именовал мою постель «жертвенным камнем». Мне казалось, что ты считаешь её недостаточно комфортной, чтобы провести здесь всю ночь.

Кирк зевнул, опровергая собственное утверждение о том, что он уже выспался.

- Да, кровать у тебя, конечно, что гранитная плита, да и узковата, но если лечь поближе… - фраза была прервана очередным неудержимым зевком.

На приглашающий взмах рукой Спок никак не отреагировал, продолжая невидящим взглядом созерцать экран с давно отправленным информационным сообщением. Кирк вздохнул и философски пожал плечами, а затем решительно взял вулканца за предплечья и буквально вынул его из кресла, не встретив никакого сопротивления.

Будто очнувшись, Спок даже на секунду выказал удивление. Джим ответил на его замешательство улыбкой.

- Вы должны отдохнуть до начала вахты, старпом. Приказ.

Джим оттеснил Спока на пару шагов в сторону постели, успев по дороге снять с него тунику, по-мальчишески озорно улыбнулся и резко толкнул вулканца спиной вперёд, одновременно подставляя подножку.

Мгновение, - и Спок обнаружил, что теперь смотрит на Кирка снизу вверх. Одной рукой землянин прижимал его к кровати, крепко упираясь в плечо.

Поведение Джима было абсолютно ребяческим, …невулканским. Сам Спок никогда не позволил бы себе подобного.

Но ему это нравилось. Безусловная, нетребовательная близость, так легко родившаяся из долгой дружбы всего шесть дней назад, уже позволяла находить удовольствие в таких вот легкомысленных моментах.

Разумеется, Спок никак не проявлял этого удовольствия. Разумеется, Джим Кирк всё равно знал о нём. Единственное, что Джим, возможно, пока недостаточно ясно понимал, - то, что Спок получает от этих прикосновений даже больше, чем он сам. Намного больше.

Вулканец поднял руку, легко коснувшись лица землянина, и позволил себе _использовать_ прикосновение, скользнув по поверхности разума Кирка. Ни сонной сумятицы мыслей, ни вожделения, ни присущего землянам желания «просто повеселиться» он не обнаружил. За поддразнивающими «заигрываниями» Джима скрывалось беспокойство и вполне осознанное стремление отвлечь от грустных мыслей, претворённое в очередной капитанский «план». Планы Джима Кирка рождались мгновенно, но Споку эта капитанская «интуиция» всегда казалась расчётом, просто необыкновенно быстрым, пропускающим по несколько звеньев цепочек причинно-следственных связей, и всё равно точным. Решение остаться в каюте Спока, где, на вкус человека, было слишком жарко, да и кровать жестковата, тоже было частью плана.

Следующим, что Спок почувствовал, был ответный импульс. Он нёс необыкновенное тепло, лёгкое веселье и вопрос. Джим не мог сам «читать» вулканца, но его состояние улавливал превосходно.

Сосредоточившись на внешней реальности, Спок обнаружил этот «Всё-в-порядке?»-вопрос и в глазах Кирка. Вулканец почти смущённо отнял руку, прерывая внезапный мелдинг. Джим не торопил Спока, в свою очередь бережно прикасаясь к его лицу, взъерошивая гладкие чёрные волосы.

Спок постарался призвать к порядку собственные разбегающиеся мысли. И чувства. Земляне определённо уделили ему слишком много своего эмоционального внимания сегодня. Он хотел было предложить капитану всё же отправиться в свою каюту, но тут Джим, не отпуская плеча Спока, другой рукой гораздо более мягко скользнул по его лицу, заставляя закрыть глаза. В этом жесте было нечто настолько обезоруживающее, что вулканец так и остался лежать смирно. На этот раз отпустить себя в сон оказалось до удивления просто, и открывать глаза больше совсем не хотелось.

Кирк снова с удовольствием зевнул и присоединился к Споку в постели. На грани бодрствования и сна Джим всё продолжал прокручивать в памяти случайно выхваченные взглядом строчки письма. Лишь пара предложений, они, тем не менее, дали человеку достаточно пищи для размышлений.

Его мать… Она боится, Спок может подумать, что сама его природа делает его одиноким, непризнанным собственным народом и опасным для друзей… Ох, Леди Мама Спока, хотел бы я сказать вам, - ваш сын не одинок и, пока я жив, не останется одиноким. «Его природа» делает его отличным другом, обалденным любовником …и хорошей грелкой.

В этом «филиале Вулкана» и без того было достаточно тепло, но Джим в сентиментальном порыве, и чтобы не свалиться ночью с узкой кровати, притянул спящего друга поближе, и обнял, прижимаясь к его спине.