Звездный путь TOS+ребут

[genesis-ego]

Название: В бой идут одни "старики"
Фандом: Star Trek
Автор: дохтар ватцан
Художник: оку
Пейринг: Кирк Прайм/Спок Прайм, Кирк/Спок, Скотти/Ухура
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, краткое упоминание ангста, флафф
Саммари: см. название, там всё сказано
Размер: мини

картинка

static.diary.ru/userdir/5/6/7/5/56755/78003722....


- Смотрел новости? Тебя назвали самым популярным человеком столетия.
- Действительно.
- Тебе не кажется, что это должен был быть я?
- Это было бы вдвое логичнее.
- Серьёзно, Спок? Ты правда так считаешь?
- Да, ведь я человек только наполовину.
- Ты невозможен!
- Из того, что я существую, следует обратное.
- Ладно, возможен. Зато меня не обвиняли в гибели целой планеты.
- Джим, совершенно очевидно, что ты виноват не меньше.
- Вот как?!
- Разве не ты предпринял успешную попытку опоить меня какао, после чего запер в гостиничном номере, побуждая к занятиям сексуального характера в течение последующих четырнадцати целых и двух десятых суток, делая короткие перерывы лишь для возобновления запасов шоколада и эля?
- Спок! Я до этой самой минуты, пока ты в пыль не растоптал мою хрустальную веру, наивно полагал, что вулканцы не врут! А ведь мы – вспомни, Спок! - прерывались на сон, завтраки, обеды, ужины, душ, посещение уборной и даже как-то вечером, пока ты дрых, приходил Боунс перекинуться в картишки!
- Во-первых, это была не ложь, а гипербола. А, во-вторых, если бы не спровоцированная тобой двухнедельная интоксикация какао-продуктами, я бы успел предотвратить возникновение сверхновой.
- Не дуйся, у такого костлявого существа, как ты, это выходит неубедительно. И сам подумай, как я могу быть виновен в том, что ты обзавёлся дурной привычкой всюду опаздывать? Еще нелепее обвинять в этом несчастные какао-бобы! Спок! Надо что-то делать с опозданиями - купить будильник что ли, вести ежедневник. С ними твоя жизнь преобразится, поверь! Представь, если бы ты в своё время не опоздал на Веридиан, тогда бы тебе не пришлось, обливая моё бездыханное тельце крокодиловыми слезами, пихать его в холодильник и мотаться по будущему, ища умников, которые бы это самое тельце оживили.
- Я полагаю, «тельце» не самый подходящий термин. К тому же, насколько мне известно, крокодилы не плачут.
- Ерунда! Я слышал то же самое о вулканцах, и что?
- Хм.
- Так, на чём я остановился? Обливая слезами...
- Ты не можешь утверждать это со стопроцентной очевидностью, Джим. Ты был мёртв.
- Хочешь сказать, что даже не всплакнул?!
- ...
- Так вот: обливая слезами...
- Джим.
- Что?
- Ты не мог бы продолжить развивать свою мысль дальше, опустив этот эпизод?
- Мог бы. Но мне так приятно думать, что ты способен из-за меня проливать слёзы.
- Я способен из-за тебя и ради тебя на что угодно, для себя же прошу только об одном: закончим наконец о слезах.
- Э. Договорились.
- Ты, кажется, о чём-то начинал говорить.
- А. Да. Я хотел сказать, что не моя вина, что после починки моё тельце стало больше нуждаться в сексе.
- Снова «тельце»?
- Спок, ты просил только об одном, и о «тельце» в твоей просьбе не было ни слова!
- Хм.
- К тому же, какая разница, кто виноват? Ведь мы всё чудесно исправили!
- Хм.
- Не, ну почему сразу «хм»? Всего-то какой-то несчастный лишний полёт в прошлое - и пока, сверхновая! Ромулус как новенький, а твоя любимая параллельная вселенная цела и невинна, как кардассианская девственница!
- Хм.
- Согласен. Кардассианские девственницы - те ещё штучки... Ладно-ладно, я пошутил! Не смотри на меня так. Вулканцы не ревнуют. Не ревнуют, я сказал!
- Джим.
- Спок. Тебе же нравится, когда я тебя дразню.
- ...
- А так – нравится?
- Джим...
- А так?
- Ммм... Пожалуйста, Джим...
- Ну хорошо. После - так после. И я понял, все эти «хм» были неспроста. Говори, что тебя волнует.
- Вулканцы не волнуются.
- О да, я знаю. Они не волнуются, когда голыми руками разбрасывают могильный холм, когда добровольно отдают себя в рабство в обмен на сомнительное обещание медицинской помощи усопшему другу...
- Джим!
- Прости. Прости. Прости, Спок! Я просто не могу поверить, что всё это ты сделал для меня. Я этого не стою.
- Стоишь.
- Иди сюда!
- Джим. Если ты не против, давай сперва закончим разговор.
- Но потом сразу!
- Да.
- Так что тебя волнует?
- Джим.
- Больше не буду. Итак?
- Наши копии из параллельной вселенной.
- Ты в курсе, что я ревную тебя к этому молокососу?
- Нет.
- Имей это в виду. А что с ними не так?
- После слушаний по «Кобаяши-Мару» они расстались врагами. Джима исключили из Академии, он подался в торговый флот, где дослужил до пенсии; вернувшись на Землю, женился на Антонии Пинелло...
- Вот придурок.
- Женился на Антонии Пинелло и умер от цирроза печени через четыре с половиной года. Спок остался преподавать в Академии, сочетался браком с Ниотой Ухурой, развёлся, вернулся на Вулкан, прошёл Колинар и продолжил жить в пустыне отшельником, пока в сорок лет не погиб от укуса бешеной ле-матьи.
- Чёрт-те что! Ты прав, это ни в какие ворота не лезет! Но не волнуйся, - на последнем слове супруга старый вулканец слегка дёрнулся. – Я всё исправлю!


* * *



Солнце светило вовсю, обдавая золотым сиянием розовую пену сакуры и тяжёлые, насыщенно-яркие цветы камелии, чьи белые, розовые и карминно-красные кусты обрамляли дорожки кампуса. Джим был мрачен, как змей, из-за пожара в Эдемском саду лишившийся шанса провернуть афёру с яблоком. Сервер Академии, на котором хранились файлы Кобаяши-Мару, сгорел ко всем чертям, лишив его возможности испробовать свою гениальную программу и первым в истории учебного заведения покорить тест-недотрогу.

На пути Джима, на жарком, залитом солнцем каменном пятачке, прислонившись к гранитной тумбе со свежепосаженными фиалками, понурив голову, стоял высокий бледнокожий парень с глубокими и чёрными, как адские котлы, глазами. Истоки его печали были почти теми же, что и у Джима, отличаясь только деталями: любовно взращённое им древо (то бишь драгоценная выпестованная Кобаяши-Мару) трагически и безвозвратно приказало долго жить.

Блестящая антрацитовая шевелюра открывала остроконечные вулканские уши, изящные, как остриё копья или наконечник стрелы, и так же неотвратимо разящие.
В конце концов бог с ним, с Кобаяши-Мару, решил Джим, скрещиваясь взглядами с незнакомцем. Что значит какой-то тест, когда впереди настоящие испытания, весь космос и целая жизнь?



* * *



- ...Да, да, Ухура. Конечно, я помню про Ухуру! Спок, неужели ты думаешь, капитан Кирк способен забыть про Ухуру?..



* * *



После часа объятий, виляния хвостом, сюсюканья, радостного лая, кормления с рук свежайшими деликатесами, чесания за ушком, трепания по лохматому пузу, вылизываний и валяния на ковре, усталый, но счастливый как никогда прежде адмирал Арчер тяжело опустился за письменный стол и, не сводя улыбающихся глаз с обожаемого пса, от руки написал приказ о возвращении Монтгомери Скотта на Землю. Затем размашисто черканул роспись и поставил дату.

А спустя неделю обладательница шёлковых чёрных волос и карих чарующих глаз темнокожая, длинноногая и стройная, как лоза, Ниота Ухура, заметив из окна общежития бодро шагающего от академских врат ладного горца, поняла, что всегда, всегда-всегда, вот буквально с самого рождения, фанатела от парней в юбках.


Конец